Однажды в сказке в Хогвартсе

      Эмма Свон       Эмма в течение дня продолжала прятаться в комнате от возможного назойливого внимания как слизеринцев и Бэя, так и своих друзей. Честно говоря, она сама себе не могла нормально ответить на вопрос, что творилось в ее жизни, что уж говорить про их расспросы. Еще и Арчибальд в очередной раз куда-то сбежал из гостиной.       И как он только проделывает это каждый раз?       Время подходило к вечеру, и Эмма, решив не идти сегодня на ужин, спустилась в гостиную. На удивление там не было почти никого, кроме парочки третьекурсников, которые, кажется, продумывали какую-то шалость. Спустившись по лестнице, она перевела взгляд на открывающуюся картину, и в проеме появилась знакомая мордашка. Даже две.       — Здравствуй, Эмма, — поприветствовал ее Арчи, держа на руках ее кота.       — Мерлин, Арчи, откуда у тебя взялся Арчибальд? — забирая пушистого негодника, воскликнула Свон. — Ты где его нашел?       — Это не я, — пожал плечами мальчик, проходя в гостиную. — Мне его передал староста школы со Слизерина, просил отнести тебе.       — Кто передал?! Джонс? — изумленно уставилась на него Эмма, теряя дар речи.       Что ж, теперь Арчибальд познакомился и с Джонсом…       — Да, почему ты так удивляешься?       — А ты чего не на ужине? — попыталась она перевести тему.       — Аппетита нет, — снова пожал плечами Арчи. — Решил, что будет лучше провести время с пользой.       Мальчик ненадолго отлучился в свою спальню, возвращаясь оттуда с какой-то книжкой.       — Астрономия? Увлекательное чтиво для внеклассного изучения, — усмехнулась Эмма, прочитав надпись на обложке. — Тебе нравится?       — На самом деле, да, — важно ответил он, устраиваясь поудобнее по пустом диване. — Особенно мне нравится проводить исследования, касающиеся звездного неба. В мире столько всего неизведанного.       — И что же из последнего тебя особенно увлекло? — Эмма присоединилась к ребенку, плюхаясь рядом.       — Например, луна и ее циклы, — начал Арчи. — Но мне кажется, твои мысли сейчас заняты чем-то другим, а я не обижусь, если ты не будешь поддерживать со мной беседу.       — И почему ты решил, что мои проблемы для меня интереснее, чем беззаботная болтовня с таким умным ребенком, как ты? — прищурив глаза и глядя на мальчишку, спросила Эмма.       — Люди, как правило, предпочитают говорить о своих проблемах, нежели слушать о чужих.       — Возможно, но сейчас я бы послушала что-нибудь научное, чтобы отвлечься от дурацких мыслей… Так что там с луной?       — Знаешь, преобладающее большинство сосредотачиваются на полной луне и ее сильной связи с волшебным миром, — заговорил он с умным видом. — Но почему-то никто не обращает внимание на новолуние. Хотя конец лунного цикла является ключевым компонентом для широкого спектра зелий и сложной работы с заклинаниями.       — Да, я тоже занималась исследованием в период полнолуния, когда изучала Астрономию, — вспоминая свое обучение на начальных курсах, сказала Эмма.       — Вот, и почти все так делают, — добавил он. — Мне же интересно изучить луну под другим углом.       — Ты и правда смышленый ребенок, Арчи, — потрепала его по голове Эмма, поздно спохватившись, что он не любит этого. — И снова прости.       — Эмма, если у нас с твоим котом похожие имена, это не значит, что меня можно тискать как маленького, — возмутился мальчик, отползая чуть назад.       — Зато вы оба весьма умные пройдохи, — рассмеялась Свон, ее позабавило сравнение мальчика с котом. — Что еще интересного расскажешь?       — Не знаю, я по-прежнему считаю, что тебе не стоит держать внутри охватившие тебя переживания, — оторвался он от книжки и поднял серые глаза на нее. — И, если ты по какой-то причине не хочешь открываться своим друзьям, я могу послушать тебя.        Удивительно, и почему она не могла столь же легко говорить с Генри? Ее брат был всего на год старше Арчи, но вести с ним душевные беседы все равно не получалось… Почему с чужими людьми проще заговорить о собственных переживаниях?       — Знаешь, существует «эффект случайного попутчика», когда мы выговариваемся о своих проблемах другому человеку, понимая, что больше не увидим его, — снова с умным видом продолжил Арчи. — Безусловно, мы еще встретимся, но тем не менее, я не собираюсь осуждать или критиковать тебя, просто выслушаю. Все-таки друзья, как правило, более предвзяты в советах.       — Слушай, Арчи, — Эмма прищурилась, — тебе не кажется, что ты слишком умный для своих лет?       — Я много читаю, к тому же мне интересна психология и то, как устроен мозг человека.       — Кажется, стоит изолировать тебя от библиотеки, иначе к седьмому курсу ты вырастешь невероятным занудой, — захохотала Свон, выхватывая книгу из его рук.       Арчи ей сдержанно улыбнулся, а Эмме вдруг взбрела в голову мысль заговорить с ним об одном слизеринце, который не давал ей покоя. Вдруг его взгляд со стороны поможет ей разобраться. Она осторожно посмотрела на своего маленького компаньона, размышляя, как подступиться.       — Арчи, ты сказал, что моего кота передал тебе парень со Слизерина… А он еще о чем-нибудь с тобой говорил?       Эмме все еще казалось, что Джонс хочет каким-нибудь образом использовать мальчишку в своих корыстных целях. А она совсем не желала, чтобы ребенок был втянут в их взрослые игры.       — Киллиан, да, мы немного поговорили, он проводил меня до передвигающихся лестниц, а потом отправился по своим делам, — поделился мальчик. — Но почему тебя это волнует?       — Даже не знаю, — нахмурилась Эмма, отводя взгляд в сторону окна. — Я не доверяю этому человеку.       — Но вы же занимаетесь общественной работой вместе… Разве можно не доверять собственному напарнику?       Не доверять можно даже лучшему другу, не говоря уже о каком-нибудь напарнике.       Тем более что они с Джонсом чем только не занимаются вместе, особенно когда этот чертов слизеринец ее так провоцирует.       — С бесчестным человеком можно быть уверенным, что он поступит бесчестно, а вот за честным нужно всё время приглядывать, как бы он чего не вытворил.       — Считаешь, что Киллиан бесчестный?       — Считаю, что мне проще смириться с его безнравственными поступками, чем искать в них хоть какой-то смысл, — усмехнулась Эмма, поправляя волосы.       — Жизнь слишком эфемерна, чтобы тратить ее на поиск смысла. Все равно не найдешь.       Свон посмотрела в заинтересованные глаза ребенка. Он определенно до конца не понимал, в чем вообще суть этого разговора, однако продолжал его вести.       — Почему ты считаешь, что Киллиан плохой? — уточнил Арчи. — Мне вот так не показалось…       — Ты еще маленький, чтобы понять.       — И все-таки ты сейчас говоришь со мной, — робко улыбнулся он. — Может быть, Киллиан ведет себя подобным образом именно с тобой? Вызвать ненависть куда проще, чем любые другие чувства.       Ненависть проще любви, ненависть объяснима.       — Подумай сама, человек запросто может испытывать влечение к тому, кого он, по его мнению, ненавидит.       Нам легче полюбить тех, кто нас ненавидит, нежели тех, кто любит сильнее, чем нам желательно.       — И где ты только этого понабрался? — слушала его речи Свон.       — Эмма, в любых отношениях есть периоды влюбленности, любви, ненависти… Не зря говорят, что любовь и ненависть — стороны одной медали. Сильнее всех мы ненавидим тех, кого любим.       — Хочешь сказать, что за каждой ненавистью на самом деле скрыта любовь? — усмехнулась Эмма. — Это же глупо!       Арчи задумался и посмотрел на огонь в камине.       — Хочу сказать, что каждое сильное чувство влечет за собой гораздо большее, чем человек зачастую позволяет себе видеть.       — Тяжело тебе, наверное, живется таким умным.       — Зато я обширнее смотрю на мир, — сказал Арчи. — Обсуждение различных вопросов заставляет нас взглянуть на них по-новому, открыть для себя какую-то истину.       — И что, из нашего разговора ты тоже узнал что-то новое?       — Да, например, что ты испытываешь сильное чувство к старосте школы, — произнес мальчик.       — Да ты с ума сошел, Арчи! — Эмма вдруг испытала необъяснимый страх, слыша его слова, который накрыл ее с головой. — Единственное, что я могу испытывать, так это нена… неприязнь к нему. А это слабо похоже на сильное чувство…       Арчи ей ничего не ответил, лишь кивнул. Сердце предательски участило свой ритм, а дыхание чуть сбилось.       — К тому же, я давно люблю одного человека, и маловероятно, что я смогу к кому-то еще испытать столь же сильное чувство, — твердо сказала Эмма.       — Как я уже говорил, можно испытывать чувства к нескольким людям одновременно, — тихо сказал Арчи.       Она совсем не хотела соглашаться с мальчиком.       Разве возможно испытывать столь яркие чувства сразу к нескольким?       Ребенок просто еще слишком мал, чтобы понимать это. Начитался учебников по психологии и решил, что в жизни всегда именно так. Джонс был для нее тем еще раздражителем, и в этом не было и доли влюбленности. Хотя ей все сложнее было отрицать, что его излишнее внимание никак не влияло на нее. Что ее не будоражило и не волновало, когда он сексуально шептал ей на ухо или якобы случайно то и дело касался ее.       Нет. Невозможно. Немыслимо. Она любит Бэя, и этого ничто не изменит. И она равнодушна к Джонсу. Абсолютно.       — Арчи, расскажи что-нибудь еще про циклы луны, — сбежала от собственных мыслей Эмма, пытаясь отвлечься.       Губы мальчика чуть дрогнули и, забрав у нее свой учебник, он открыл его на одной страниц, продолжая увлеченно вещать про новолуние.       На следующий день Эмма возвращалась с дежурства, где в очередной раз избегала Киллиана, особенно после многозначительного разговора с Арчи, который навеял на нее новые сомнения. И утреннего случая в библиотеке, когда чертов слизеринец позволил себе снова распускать руки. К тому же, она еще обдумывала, что же происходило у них с Бэем. Прежде чем поссориться с ним после игры в квиддич, Эмма пару раз делала попытку поговорить с ним. Однако эти разговоры вели в никуда. Парень напрочь отказывался касаться темы произошедшего с ним за лето и того, почему он с опозданием прибыл в школу. Эмма чувствовала, что затрагивала слишком личный вопрос, но ведь и ей все это было небезразлично. И ей начинало казаться, будто он не доверяет ей, скрывая от нее правду.       Заворачивая к башне, она заметила, что у портрета Полной Дамы кто-то стоял и, подойдя чуть ближе, узнала в темном силуэте Бэя. Сердце пропустило удар. Они не разговаривали со вчерашнего дня: Эмма почувствовала, что им обоим нужно чуть остыть, а ей еще и все хорошенько обдумать. Ей было не по себе от их ссоры на пустом месте, но и делать первый шаг она не хотела.       Не проронив в его адрес ни слова, Эмма назвала пароль и зашла в гостиную, слыша, что Кэссиди проследовал за ней. Сегодня она, видимо, дольше обычного задержалась на обходе замка, отчего в гостиной никого уже и не осталось. Даже удивительно, ведь здесь в выходные вечно ошивались любители ночных кутежей чуть ли не до утра. А что вчера, что сегодня почему-то помещение почти пустовало. Правда, ей же лучше, появление Бэя останется без лишних глаз и ушей.       Статус старосты школы давал ей маленький бонус в виде снятия блокировки с лестницы, ведущей в женские спальни. Хорошо еще, что никто из гриффиндорцев, да и вообще студентов любого из факультетов не пронюхал про эту хитрую деталь, иначе Эмме было бы от них не спрятаться. Каждый желающий попасть в спальню к девушке с Гриффиндора досаждал бы ей своим излишним вниманием. Эмма не знала, почему ей таки приоткрыли завесу тайны. Видимо, профессоры решили, что она достаточно целомудренная девушка, чтобы использовать эту привилегию для чего-то непристойного. Наивно, конечно, настолько доверять подросткам.       Заколдовав лестницу, Свон позволила подняться Бэю к себе в комнату. Скандалить в общественном месте совсем не хотелось, а, зная любопытство студентов, она ожидала, что на их оживленные споры могут сбежаться чуть ли не все гриффиндорцы.       Только дверь за ним захлопнулась, парень наложил всевозможные защитные и заглушающие заклинания и подошел к Эмме так близко, что за секунду она словно растеряла всю свою злость и остатки кислорода в легких.       Его чуть теплые пальцы легко коснулись ее щеки, плавно переходя на ее белоснежные пряди. Эмма довольно улыбнулась, отмечая, как ей нравятся его маневры с ее волосами.       Ее маленькая приятная слабость.       Бэй всегда ласково перебирал ее непослушные светлые локоны, а она никогда не отрывала его от этого процесса, даже если приходилось отсрочить все остальные дела.       Эмма подняла взгляд, всматриваясь во влюбленные глаза парня, и не могла разобраться, почему он так странно вел себя после приезда. Особенно когда спустя время продолжал так неравнодушно смотреть на нее.       — Прости меня, — прошептал он, прикоснувшись к ней лбом. — Терпеть не могу с тобой ссориться.       — Что-то изменилось после твоего возвращения, Бэй, — тихо произнесла Эмма, в голосе ее слышалась неприкрытая тревога. — Ты ничего не рассказываешь, ведешь себя непривычно агрессивнее к другим, отстраненнее ко мне.       — Да потому что ты какого-то Мерлина защищаешь слизеринцев, в частности Джонса! — на эмоциях выпалил Кэссиди, отстраняясь от нее, и Эмма была благодарна, что он прежде наложил заглушающее.       — Никого я не защищаю без необходимой на то причины, — Эмма старалась сдержать собственную вспыльчивость, чтобы не усугубить конфликт еще больше. — А если ты без повода начинаешь набрасываться на других студентов, то да, я вмешаюсь, несмотря на то парень ты мне или нет.       — То есть ты хочешь сказать, что он с тобой не флиртовал на поле? — пристально смотрел на нее Бэй, ожидая ответа.       — Кто? — не сразу поняла она, о ком именно шла речь.       — Эмма, не прикидывайся дурочкой! Джонс, кто же еще! Или я еще о чем-то не знаю? — он прищурился и, переводя дыхание, подозрительно уставился на нее. — Между прочим, я слышал, что Пэн тоже стал слишком часто ошиваться около тебя, но он хотя бы не бросает по тебе такие масляные взгляды.       Эмма понимала, что поведение Джонса и правда выглядело слишком наглым со стороны, и ей не меньше Кэссиди хотелось поставить слизеринца на место. Но у нее не получалось, она теряла самообладание рядом с чертовым Джонсом, позволяя ему выходить из каждой второй ситуации победителем.       — Понятия не имею, о чем ты говоришь… — Эмма сделала вид, что не велась на его злость. — Какая вообще разница? Если этот идиот решил, что…       — Потому что ты моя девушка, и я не собираюсь терпеть похотливые взоры… и буду пресекать их.       Ох, если бы эта проблема так легко решалась… Она сама-то никак не могла пресечь это чрезмерное и вечно двусмысленное поведение Джонса. Куда уж там это сделать Бэю…       Мерлин, да какие вообще к черту серьезные разговоры сейчас?       Эмма так сильно скучала по Бэю, что уже давно мысленно раздевала его, срывая с него всю одежду и прижимаясь всем телом к нему.       Необходимо отвлечься. Секс сейчас будет как никогда кстати. Но был ли сейчас в ее голове образ ее парня?..       — Да? А знаешь, эта твоя злость чертовски меня заводит… не замечала, чтобы ты раньше был таким собственником, — отбрасывая ненужные мысли, игриво произнесла Эмма, прикусывая губу и подтягивая его к себе.       — Раньше и ты мне как-то поводов не давала…       Продолжать ссориться ей безумно не хотелось, тем более, что ее тело желало совсем иного. И раз он нашел в себе смелость прийти к ней первым, то она сделает необходимый им второй шаг.       Эмма обхватила шею парня и притянула его ближе к себе, чтобы вновь почувствовать вкус его мягких губ, по которому она так скучала. Она с неистовым желанием оттянула его нижнюю губу и провела по ней своим язычком. Парень возмущенно зашипел, но не отстранился, а лишь с большей страстью ответил на ее поцелуй, проникая языком ей в рот. Бэй крепко держал одну руку на ее затылке, снова вцепившись в мягкие волосы, а вторую он положил ей на талию, придерживая, чтобы она не упала в порыве их момента.       Не отрываясь от эмоционального поцелуя, Эмма развернулась и подтолкнула его чуть назад, ловко усаживая на свою кровать. Следом же пристроившись на его бедрах, она чуть отстранилась и заглянула в его затуманенные глаза. Бэй шумно сглотнул, а Эмма ощутила всю степень его возбуждения, сидя на нем.       Его рука медленно потянулась к ее коленке, пальцы невесомо коснулись ноги, а по телу пробежала волна мурашек. Как же она скучала по его прикосновениям. Не прошло и пары секунд, как он вцепился в край ее и без того короткой юбки и стал подниматься все выше и выше. От предвкушения момента Эмма откинула голову назад, а Бэй моментально этим воспользовался, нежно прикасаясь губами к ее обнажившейся шее. Она растворялась в его поцелуях, наслаждалась тем, как он скользил губами по ее ключицам, переходя на подбородок и снова припадая к ее губам. У нее вырвался несдержанный стон, а от его невероятной близости низ живота приятно сжался.       Эмма, прикрыв глаза и наслаждаясь поцелуями на ее шее, нащупала руками пуговицы его рубашки и принялась их стремительно расстегивать. Когда рубашка была наконец-то распахнута, она запустила руки в пряди его непослушных волос и стала неосознанно оттягивать их, в то время как он с нескрываемым желанием терся об нее пахом.       — Ох, как же я по тебе скучала, — дразнящим голосом замурлыкала Эмма у его уха. — К… Кэссиди.       Воспользовавшись его отвлеченностью, она стянула с парня белоснежную рубашку и в полной мере наслаждалась его обнаженным торсом. Все-таки спорт творил чудеса. Положив руку ей на шею, Бэй забрался второй к ней под рубашку, приятно водя по окантовке ее лифа.       — Кэссиди, не смей меня дразнить! — растворяясь в ощущениях, проронила Эмма.       — Между прочим, я веду себя как приличный парень.       — Да к черту все! — резко выпалила Свон и, достав палочку, скинула с них остаток одежды, что им так мешала.       — Кажется, кому-то слишком не терпится, — ухмыльнулся Бэй, разглядывая белое кружевное белье, что она сегодня надела.       — Да, и игра окончательно переходит в мои руки.       Эмма пихнула его аккуратно в грудь, опрокидывая на кровать, а сама прильнула к его телу, оставляя дорожку мокрых поцелуев. Вновь поднимая взгляд на него, она с удовольствием отметила, что он получал сейчас истинное удовольствие. Наклонившись к нему поближе, она заглянула ему прямо в глаза, лукаво улыбаясь и прикусывая нижнюю губу. Их лица находились на минимальном расстоянии друг от друга, и от такой близости, она знала, у Бэя просто сносило крышу. Слыша его бешено стучащее сердце, Эмма прильнула к нему, обжигая губы горячим дыханием. Его боксеры совсем не сдерживали стояк, что упирался в нее между ног. Казалось, что ему дико хотелось затянуть ее в долгий и страстный поцелуй, а после сорвать с нее немногочисленные остатки одежды и наконец-таки взять ее.       Эмма пристально разглядывала его лицо, наслаждаясь каждой его эмоцией, каждым тихим вздохом. Она находила слегка смущенного и одновременно возбужденного Кэссиди особенно привлекательным. Таким она видела его крайне редко и поэтому ей хотелось запечатлеть в памяти каждый момент.       В конце концов Эмма чуть поддалась вперед, полностью сокращая и без того ничтожное расстояние между ними. Их губы соприкоснулись, и, казалось, что у Бэя сбилось дыхание. Свон продолжала слегка издеваться над ним. Она то углубляла поцелуй, то резко разрывала его, начиная прикусывать нижнюю губу. Она все настойчивее целовала его губы и шею, оставляя на теле еле заметные засосы.       — Э-Эмма… — еле слышно прошептал Бэй, поерзав на кровати. — И кто из нас еще дразнит?       Эмма шаловливо водила по всему его телу руками, сопровождая свои действия сладкими поцелуями. То невероятно быстро, то невыносимо медленно. Свон нравилось играть с ним. Он заставил ее скучать все это время, теперь и она ему столь шустро не сдастся. Ей доставляло несказанное удовольствие видеть, как он хочет ее. Нравилось доводить его своими ласками, столь нежно и заботливо.       — Эмма, ты долго будешь меня изводить? — жалобно выдавил из себя Бэй.       — Еще скажи, что тебе не нравится… — игриво прикусывая губу, поглядывала на него и не переставал его целовать.       Ощущая и его, и свою готовность и освободившись от нижнего белья, она слегка приподнялась, рукой помогая войти в нее, опустилась обратно и ощутила наполненность в собственном теле, не сдержав тихий вздох. По-прежнему сидя на нем, Эмма чуть вздрогнула и сдавленно простонала сквозь поцелуй. Она мелко подрагивала не то от боли, что возникла из-за отсутствия предварительной стимуляции, не то от удовольствия, что сменяло все остальные ощущения.       Откинувшись на спинку кровати, он стал двигаться ей навстречу, сжимая ее ягодицы. Задавая темп и постепенно ускоряясь, Эмма все сильнее вжималась в него бедрами. Прогибаясь и позволяя ему проникать все глубже, она совсем перестала сдерживать рвущиеся из груди стоны. Все тело словно сжалось, а в следующую секунду взорвалось от блаженства. Эмма задрожала и издала пронзительный стон. Казалось, что время остановилось.              Яркое солнце ударило ей в глаза, отчего Эмма зажмурилась, совсем не желая просыпаться. Она не двигалась, прислушиваясь к ровным ударам сердца под самым ухом. Ее голова покоилась на груди Бэя, и ей было просто хорошо от осознания, как же сейчас спокойно.       — Доброе утро, мой родной, — нежно сказала Эмма, прикасаясь к его губам. — И как бы мне ни хотелось еще немного понежиться в кровати в твоей компании, но тебе пора уходить.       — Прилежная староста не желает, чтобы остальные знали ее маленький секрет? — ухмыльнулся Бэй, так и не открывая глаз.       — Прилежная староста очень не желает объяснять другим, как ее парень оказался в комнате, куда мальчикам не попасть, — начала потрясывать его Эмма в попытке разбудить.       — Годрик слишком заботился о чести гриффиндорских девушек, но это все равно стало бесполезно, — рассмеялся Кэссиди, натягивая на себя одежду.       Эмма бросила на него осуждающий взгляд, расплываясь в улыбке, и поспешила набросить на себя что-нибудь, чтобы проводить парня. Спустившись в гостиную, она убедилась, что в ней никого еще не было, и дала отмашку Бэю, чтобы тот спускался.       — Имей в виду, что в следующий раз я не позволю тебе так нагло владеть ситуацией, так и знай, — приобняв ее, прошептал он ей и обдал ухо горячим дыханием, заставляя ее задрожать.       Однако она знала, что он снова позволит. Ведь Эмма почти всегда забирала инициативу на себя. Его идеи не будоражили ее в желаемой ей степени.       Он потянулся к ней, чтобы поцеловать, но в этот момент из-за портрета кто-то вышел. Оторвавшись друг от друга, они перевели взгляд на вход. На пороге стоял не менее удивленный Грэм, оглядывая их, в частности Эмму, которая спустилась в одной лишь рубашке. Пускай и удлиненной, но все-таки она с трудом прикрывала ее бедра.       — Грэм? Ты откуда и почему в такое время бродишь по школе? — поинтересовалась Эмма, с недоумением поглядывая на него в ответ.       — Проветрить голову надо было — сухо ответил он. — Любопытно другое — что студент другого факультета делает в гостиной Гриффиндора в столь ранний час?       — Ой, вот только не начинай, пожалуйста, — закатила глаза Свон, прячась чуть позади Бэя. — Для воспитания у тебя есть младшая сестра.       Класс, стоило им с Бэем только помириться, как ее друг решил подбросить никому не нужные поводы снова устроить скандал на ровном месте. Еще и нагло разглядывал ее, что смутило Эмму.       И когда это Грэма вдруг так стало волновать, с кем и где она проводит ночи?       Эмма собиралась уже выйти из гостиной в коридор, чтобы спокойно попрощаться с Бэем без лишних зрителей, как Лукас затормозил ее.       — Я волнуюсь за вас обеих, — ухватив ее слегка за руку, сказал Грэм и бросил неодобрительные взгляды в сторону Бэя.       Мерлин, да что вообще происходит? Все парни вокруг с ума посходили, что ли?