Однажды в сказке в Хогвартсе

      Питер Пэн       Питер бродил по коридорам школы, невольно задумываясь о событиях последних дней. Они почти не разговаривали с Эммой после его побега из библиотеки. До сегодняшнего дня. Когда она словила его после урока и начала расспрашивать про подаренный им ловец снов. Поначалу он даже напрягся. Все-таки его забота и правда выглядела несколько излишней иногда, но вот только объяснить ей Питер этого не мог.       Основной его целью было в очередной раз обезопасить Эмму, усовершенствовав маггловскую задумку. Ему лишь хотелось, чтобы ее меньше поглощали всевозможные переживания, хотя бы во время снов. Однако он и не предполагал, что их связь снова сумеет повлиять даже на обычный оберег. Их сны необычным образом переплелись.       Хотя бы с ума он не сходит.       Прежде ему тоже иногда снилась Эмма, что он списывал на их связь и его постоянные мысли о ней. Но когда в его сне возник обнаженный Джонс, то это его неслабо так напрягло.       Уже и правда можно было подумать, что от воздержания ему и обнаженные парни полезут в сны.       Он с облегчением выдохнул, узнав, что Киллиан возник в его сне из-за нее.       … когда эти двое уже все поймут друг про друга? И перестанут терроризировать его сознание.       — Питер, ты не видел Киллиана? — из мыслей его вывела подбежавшая к нему Реджина, взъерошенная больше обычного.       — Эм, нет, после уроков не видел, — мотнул головой Пэн. — Что-то случилось?       — Да черт возьми, повесил на меня эту дурацкую вечеринку, а сам где-то прячется, эгоист, — выпалила девушка. — Разве можно себя так вести? Разве я обязана делать все сама? — продолжала причитать она.       — Если я могу чем-то помочь, ты скажи…       — Это вряд ли, но спасибо, — слабо улыбнулась ему Голд. — Может быть, он ошивается где-нибудь вместе со Свон.       — Почему именно с ней? — нахмурился Питер, пристально уставившись на нее.       Неудивительно, что Реджина тоже о чем-то догадывалась…       — Ой, да ладно тебе, Пэн, я все знаю про ваш спор, — фыркнула Реджина, взмахивая руками. — Хотя мне совсем не ясны твои мотивы в этой игре… — она прищурилась, уставившись на него, и медленно обходила его. — Допустим, Киллиана одолел азарт взобраться на непокоренную вершину, но в чем твой интерес? Я было предположила, что она самому тебе нравится, но тогда спор оказался бы весьма абсурдным.       — Реджина, к чему эти твои умозаключения? — не желая продолжать этот разговор, спросил Питер.       — Просто любопытно, что тебя связывает с Эммой Свон, — лукаво улыбнулась ему Голд.       — Мы всего лишь занимаемся с ней вместе и иногда общаемся, — спокойно сказал Пэн.       — Это называется секс по дружбе, — не сдержалась Реджина и громко рассмеялась.       — Мерлин, уроками занимаемся, уроками, — устало выдохнул он, одаривая ее недовольным взглядом.       — Ты что-то скрываешь, Питер, — она ухмыльнулась, с прежним любопытством разглядывая и наблюдая за ним.       — Голд, я же не спрашиваю тебя, что ты за зелья крадешь у профессора Слизнорта, — в ту же минуту приободрился Питер и ехидно улыбнулся в ответ. — Так что давай каждый останется при своих тайнах.       — Значит, тайна все-таки есть! — победно воскликнула Голд. — Что ж, ладно, скрывай дальше. А если встретишь Кила, передай ему, что я ищу его.       — Хорошо, — кивнул ей Питер, продолжая свой путь в библиотеку.       В последние дни он снова засел за всевозможной литературой, которую смог найти.       Связь между людьми. Переплетения судеб. Род… Родовая магия.       И нигде не было точного ответа, что было между ними. Питер даже начал снова размышлять о том, чтобы поделиться наконец-то всем с Эммой. Об их связи. Он не мог не переживать, что, если связь усилилась, значит, она словно противится. Противится разрыву, который задумал провести Пэн. Вероятно, между ними скрыта куда большая магия, чем он прежде представлял.       … разрушить связь.       … разрушить связь невозможно без ее принятия.       В одной из книг он наткнулся на заметку, что сильную связь можно разрушить, но прежде ее нужно принять: так сказать, обуздать. До принятия связь существует скорее эфемерно и по большей части находится вне контроля, на кого бы она ни была наложена. К тому же очень много вопросов и тонкостей разрушения сводилось к тому, откуда зародилась та или иная связь. Везде важны первоначальные источники, однако Питер не имел ни малейшего понятия, почему эта связь возникла именно между ними двумя.       С помощью обряда можно принять связь.       Питер читал об этом слишком много, чтобы убедиться в невозможности использования этого способа. Как бы он ни желал избавиться от этой чертовой зависимости, обрекать Эмму на подобное он не хотел.       … если принять двухстороннюю связь через обряд, то разрушить ее почти невозможно.       Неутешительные прогнозы.       Он не был готов обрекать ее на вечную зависимость от него. Несмотря на то, что сам Питер не планировал обременять себя отношениями и узами брака, как бы ни упрекала его в этом мать, но для Эммы он желал лучшего. Чтобы она могла встретить своего человека. Ведь он понимал, что невозможно будет построить нормальные отношения, если между ними будет существовать эта зависимость.       Дойдя до библиотеки, Питер зашел в помещение и, поприветствовав мадам Пинс, осмотрел зал в поисках друга. Он невольно нахмурился, когда ему показалась знакомой сумка, лежащая на одном из столов. Пэн встряхнул головой и прошел вглубь книжных полок.       Если Киллиан не учится, значит, зажимается с какой-нибудь девчонкой за стеллажами.       Чем дальше заходил Питер, тем сильнее ощущал привычный импульс магии, где тревога постепенно сменялась взволнованностью и легким возбуждением. Эмма сейчас, определенно, получала удовольствие. Особо приятное удовольствие.       Ему не составило труда понять, что именно сейчас происходило за теми стеллажами. Питер видел вещи Киллиана, а связь буквально кричала о том, что Эмма совсем рядом. Он невольно улыбнулся, осознавая, что рад за них. По ощущениям Эмме было чертовски хорошо, Пэн прежде не чувствовал от нее такого яркого удовольствия.       Питер ловил себя на мысли, что все было не зря. Что спор дал свои плоды, что они наконец-то преодолели барьер. Он был рад за друга и надеялся, что после этого Киллиан перейдет к следующему шагу, перестанет прятать чувства, признается.       — Киллиан, ты здесь? — окликнул его Питер, когда отошел на безопасное расстояние от мадам Пинс, избегая возможного наказания.       Магия в нем снова переменилась, а это могло означать только одно… Его догадка подтвердилась.       — Пэн? — выпалил Джонс, вылетая из-за соседнего стеллажа. — Что ты здесь делаешь?       Вид его был слегка потрепанным, а волосы взъерошены больше обычного. Парень на ходу поправлял съехавшую мантию и помятую рубашку.       — Вообще тебя ищу, — слегка растерянно произнес Питер, озирая его с ног до головы.       — Знал бы ты, как сейчас помешал мне, — обреченно вздохнул Киллиан, натянув маску разочарования. — Друг еще называется.       Правда, буквально через несколько секунд самодовольно ухмыльнулся и похлопал его по плечу, а в его глазах бегали огоньки. Сам же Питер не оценил по достоинству его шуток.       — Помаду сотри, тебе не очень идет, — подметил Пэн, замечая косметику на лице друга.       — Зато ей сейчас очень идет без этой самой помады, — медленно и самодовольно протянул Джонс, проводя пальцем по губам. — Ох, а если бы она была еще и без одежды…       Непрошенные образы полезли в голову Питера против его воли. Совместно с внутренними ощущениями от Эммы картинка обретала все больше деталей.       — Избавь меня от своих непристойных фантазий, — нахмурился в ответ Питер.       — Да ладно тебе, — Киллиан наклонился к нему, чтобы их никто не мог услышать. — Мне-то можешь не рассказывать, наверняка сам не раз представлял себе нашу общую знакомую в каком-нибудь откровенном наряде.       — И как тебя только девушки терпят?       — С удовольствием, — подмигнул Джонс. — Ладно, мне уже нужно бежать на вечеринку, Редж там небось зашивается в одиночку, — проронил Киллиан, игнорируя Пэна. — А тебе я настоятельно советую проверить пергамент, как вернешься в комнату, уверен, что там пару минут назад появилось чье-то имя.       На этих словах он умчался на выход из библиотеки, а Питер сделал робкие шаги к соседнему стеллажу, откуда недавно появился Джонс. Слизеринец абсолютно точно знал, кого он там найдет. Скатившись на пол, Эмма неподвижно сидела на месте, зарывшись руками в волосы. Недавние невероятные и сладостные ощущения сменялись тревогой и болью, что проносились по его телу. Он переживал, поэтому, не задумываясь, подошел к ней.       — Эмма, что с тобой? — обеспокоенный ее состоянием, спросил Питер. — К-Киллиан… он что-то сделал тебе? — в голове возникли худшие сценарии развратности Джонса.       Его пугала паника Эммы, которая накатила слишком резко. Он искренне надеялся, что Киллиан изменится, но было похоже, что Джонсу доставляло удовольствие причинять этой девушке боль. Он никогда не сможет признаться себе и ей в собственных чувствах, продолжая мучить и ее, и себя. Питер чересчур верил в своего друга, а по итогу спор лишь все испортил.       — Питер? — Свон приподняла голову, словно только заметила его. — Что ты здесь делаешь? Снова твоя случайная забота?       — На самом деле, я искал Киллиана, но столкнулся с ним у стеллажей, — объяснил ей Пэн, скрывая, что знал больше, чем показывал. — Он ушел, а я услышал какие-то всхлипы и решил удостовериться, что здесь все хорошо. Почему ты плачешь?       — Нет, я не плачу, — выдохнула Эмма, смахивая с глаз слезы. — Точнее, плачу, но это просто эмоции, непроизвольно получилось. Когда накапливается слишком много переживаний, я могу сорваться и заплакать, даже если на это нет конкретной причины. Вот сейчас именно так.       Питер опустился, присел рядом с ней и легонько приобнял девушку, надеясь, что их магия снова объединится. Как в тот день, когда он отыскал ее в ночном коридоре совсем одну и безумно расстроенную. Вероятно, непроизвольно, но Эмма ответила на его объятия, прислоняясь ближе к его груди, отчего рубашка тут же намокла.       — Почему ты это делаешь? — проронила Эмма, приподнимая голову чуть вверх.       Он волновался. Переживал, что Киллиан подвел ее к самой пропасти, после чего оставил на краю. Если ее никто не удержит, то она упадет, и подниматься будет чертовски сложно и болезненно. Ему категорически не хотелось оставлять ее сейчас одну.       — А что я делаю? — уточнил Питер, рассматривая, как ее зеленые глаза стали словно стеклянные из-за слез.       — Да все это! — взмахнула руками Эмма, отпрянув от него, и села ровно, выпрямляя спину. — Поддерживаешь меня. Откуда ты вообще знаешь, когда мне бывает плохо? Тогда ведь ты тоже отыскал меня в коридоре. Как ты это делаешь? И почему мне становится необъяснимо легче рядом с тобой?       — Может быть, я просто хороший друг, — его губы исказились в улыбке, он совсем не был готов к подобному разговору.       — Ты уже говорил что-то подобное, — фыркнула Эмма. — Однако нас все еще сложно назвать друзьями. Максимум — приятелями.       — Так любит говорить Килл… — необдуманно выдал Питер, поджимая губы. — Прости.       Он винил Киллиана за его безалаберность. Мысленно корил и Эмму, что та боится сделать шаг к Джонсу, хотя ее тянет. Говорить можно что угодно, но ее он чувствовал. Чувствовал, что ее влечет к другому.       — Расскажи мне, что между нами, что за магия или что это? — не сдавалась Эмма, пытаясь выведать хоть что-нибудь. — Я уже не единожды ловила вас с Джонсом при странных разговорах. Да и он сам иногда упоминает какую-то связь между нами. О чем он вообще?       — Эмма, я не могу, — тяжелый вздох вырвался из его груди.       — Что ты не можешь? Не можешь оставить меня, заботишься обо мне, но продолжаешь врать мне?! — вспыхнула Эмма и резко подскочила на ноги. — Да ты просто отвратительный друг тогда! Друзья не скрывают друг от друга правду, какой бы болезненной она ни была. Даже Джонс ведет себя честнее в этом плане, не скрывает своих истинных мотивов, что хочет затащить меня в постель.       — Эмма, постой, — следом за ней встал Питер и попытался ухватить ее за предплечье.       — Нет, я не хочу с тобой говорить! — выкрикнула Эмма, уворачиваясь от него. — И не нужно обо мне переживать, я взрослая девочка, сама справлюсь, — бросила она напоследок и убежала прочь.       Питер уже планировал рвануть за ней, выходя из-за стеллажа, как напоролся на кого-то на повороте. Устало прикрыв глаза, он выругался про себя.       Только его здесь не хватало.       — Кэссиди, это не то, о чем ты мог подумать, — обреченно произнес он, подбирая в голове хотя бы немного подходящие слова.       — А о чем я мог подумать, Пэн? — наигранно задумался Бэй, недовольно глядя на него. — О том, что моя девушка слишком много времени проводит со слизеринцами? О том, что взамен нашего совместного времени она остается в библиотеке и занимается неизвестно чем? Или о том, что ей в твоих объятиях спокойнее, чем в моих? И про что это она там говорила… связь? Между вами что-то есть?       — Не доверяешь ей? — он вскинул брови. Казалось, проблемы крылись далеко не только в Эмме. — Ты же в курсе, что если не доверяешь ей уже сейчас, то ни к чему хорошему это не приведет?       — Мы сами разберемся, Пэн, — резко сказал Бэй. — Просто держись от нее подальше. И Джонсу своему передай.       — Я тебя услышал, а Киллиану передавай сам, я на подработку совой не устраивался, — напоследок произнес Питер, оставляя пуффендуйца одного.       Чуть ли не переходя на бег, Пэн за короткое время оказался в гостиной Слизерина, где уже в самом разгаре была еженедельная вечеринка.       — Киллиан, можем с тобой поговорить? — перекрикивая музыку, обратился он к другу.       — Пэн, неужели тебе хочется решать еще какие-то вопросы в пятницу вечером? — обиженно надула губки Мила, которая сидела рядом с Джонсом. — Не мешай веселиться.       — Я скоро вернусь, — бросил Киллиан и проследовал за Питером.       Едва дверь в комнату захлопнулась, как он наложил заглушающее заклинание на нее.       — Мерлин, Киллиан, что ты за животное? — выпалил Питер. — Что ты устроил в библиотеке? Ты хоть видел, в каком состоянии оставил там Эмму?       — А ты что, решил утешить девушку после спора? — облизнув губы, протянул Джонс и прожег его взглядом. — Вот уж она не обрадуется, когда узнает, что я на нее спорил… да еще и с тобой.       — Ты сдурел? Не понимаешь, что делаешь ей только больно? — буквально кричал Питер, ударяя кулаком в стену. — Хотя кому я говорю, конечно же, не понимаешь, ты же самый настоящий эгоист.       — А я никогда этого не скрывал, — не испытывая ни капли вины, ровно произнес Киллиан. — Вот только это ты подбил меня на этот спор, приятель.       — Да, я, но лишь потому, что был уверен, что у тебя к ней есть чувства… что это не просто дурацкая игра с твоей стороны, — обреченно вздохнул он. — А ты… ты просто идиот.       — Пусть так, но я выиграл, и ты торчишь мне желание, — ехидно ухмылялся Джонс. — И я не намерен выслушивать твои лекции о моральных принципах. Как ты знаешь, они мне чужды…       — О, в этом я не сомневаюсь. Придумаешь желание — скажешь, — совсем не сдерживаясь, процедил Пэн. — А пока что я не имею ни малейшего желания находиться в твоей компании.       — Желание тебе давно известно: пора лишаться девственности, друг мой, — произнес он, смакуя каждое слово.       — Ты озабоченный! — закатил глаза Питер, в очередной раз убеждаясь в неисправимости друга.       — А ты все-таки неравнодушен к ней… Думаешь, что я такой дурак и ничего не замечаю? — рассердился Джонс. — Думаешь, что не замечаю, как ты смотришь на нее, как вы мило болтаете в коридорах, как ты не меньше моего хочешь затащить ее в койку?       Как ни странно, но он не хотел.       Но разве объяснишь это тому, кто категорически убежден в обратном?       — Ты и правда дурак, Киллиан.