Buzzer Beater

--- 28 февраля 2020 года, вечер ---

Анна, Жан и дед Слава со всех ног бежали по лестнице заброшенного дома. Оказавшись на втором этаж, вампиры увидели, что в окружении хранителей на брошенном на пол листе фанеры на коленях стоит связанный Женёк. Молодой парень испуганно смотрел на членов своей семьи, собираясь им что-то сказать, но один из хранителей сделал замах топора, чтобы мастерским ударом отделить голову от тела. Не сговариваясь, Анна и Жан на вампирской скорости бросились вперед. Жан схватил хранителя за руку, а Анна за шиворот стащила Женька с импровизированного эшафота. Спустя мгновение Женёк оказался за спинами деда Славы, Жана и Анны, освободившей своего невезучего младшего брата от пут. – Эй! – возмущенно воскликнула Ирина Витальевна, удивленный и недоуменный вид которой напоминал кошку, у которой хозяин отобрал любимый фантик. – Это что за самоуправство! Верните его на место! – Ириночка Витальевна! – зло ответил ей дед Слава. – Мы вас всех для чего позвали? Убийцу поймать! А вы что творите! Женёк… – Мы выносим приговор в соответствии с Законом. – голос негласной хозяйки Смоленска обрел прежние уверенность и жесткость. – Мальчики! – Поправившая парик Ирина Витальевна повернулась к подчиненным. – Верните подсудимого на место. Хранители сделали шаг вперед, но тут же отпрянули, увидев выпустивших клыки и зашипевших на них Жана и Анну. На месте стоять остались лишь Бредихины. Если Ирина Витальевна к вампирским клыкам и шипению привыкла по долгу службы, то Костик, лишь сегодня узнавший о существовании скрытой ото всех стороны жизни Смоленска, чувствовал себя персонажем одного из романов Франца Кафки, которыми он зачитывался в своей юности. – Святослав Вернидубович, члены Вашей семьи мешают правосудию и нарушают Закон, если вы не отдадите нам Дятлова, то вы все сами можете оказаться на его месте. – Ириночка Витальевна, да что у Вас за привычка такая недослушивать! Я же говорил Вам, что у нас есть доказательства невиновности Женька. – Дед Слава повернулся к Анне. – Внученька, дай, пожалуйста, свой аппарат. Анна дрожащими от волнения руками достала телефон. Вампирша едва не выронила драгоценный девайс, но вовремя подхватила его. Выбрав видео и нажав на воспроизведение, Анна отдала телефон деду Славе, который сунул экран под нос Ирине Витальевне. Сощурившаяся от старческой дальнозоркости хранительница и ее сын внимательно смотрели как Иван оттянул ворот водолазки и показал Никите сделанный вампиром укус. – …Мы с тобой на одной стороне, парень… – динамика телефона раздавался голос московского следователя. – А… – Ирина Витальевна показала пальцами на шею. – След капы, сделанной по слепкам с укусов на телах жертв убийств в Мытищах и Ярославле. – ледяным тоном ответила хранительнице Анна. После паузы воспроизведение продолжилось. Костик и уже успевшая надеть очки Ирина Витальевна смотрели как непринужденно сидевший на столе Иван расспрашивал Никиту Шумилина про его хозяина и как москвич после дружеского разговора об их будущем обращении свернул на тему убийств в Вешках. –…я ему говорю: что мне делать, Клим? А он мне: ты будешь делать то, что я скажу. Ты пойдешь в полицию и скажешь… «Вот же тварь.» – подумала Ирина Витальевна: «Дальше можно и не смотреть – по настрою Кривича и так ясно, что Дятлов невиновен.» –…А этот молодой вампир на самом деле убил? – неслось из динамика телефона. – Да нет, он слил по чуть-чуть и ушел, остальное я заканчивал… На возгласе Анны «Уфф, невиновен!» Святослав Вернидубович остановил воспроизведение. Ирина Витальевна сняла очки и закрыв усталые глаза протерла переносицу. Ей было очевидно, что Женёк перед Законом чист, но не успела она сказать и слово, как вмешался Костик. – По мне не очень убедительно. Я читал досье Воронцовой Ольги Анваровны. Она владеет гипнозом. Теоретически она могла внушить Шумилину сказать про невиновность Дятлова. – Неубедительно? – вскипел Святослав Вернидубович. – А что вы на это скажете? – Старый вампир повернулся к парню. – Женёчек, внучек, доставай мухарайку свою шпиёнскую. Парень достал из кармана миниатюрный цифровой диктофон и нажал на воспроизведение. Услышав знакомый голос Клима, Ирина Витальевна вздрогнула. Теперь этот голос с приятной хрипотцой был не завораживающим и обещающим бессмертие в обмен на гибель всей семьи Святослава Вернидубовича, а лающим и грубым, словно интонация была своеобразным индикатором планов его хозяина. –…люди – ничто, пыль под ногами. Только вампиры имеют значение. – Клим, а что с властями города? – Этих первыми в расход… Использовать можно, но всё равно в расход… Дед Слава нажал на «стоп». – А это, наверное, Женёк в своём ютубе нарисовал, да? – Набычившийся, с наклоненной головой и выпученными глазами старый вампир напоминал бойцового петуха, готового броситься с бой. – Ириночка Витальевна, я же говорил, что к этим убийствам мы не имеем никакого отношения и что Женечка наш хоть и молодой, но… Словно барышник на конской ярмарке, дед Слава расхваливал Женька, размахивая руками и рассказывая про то как его внук выследил Клима, втерся к нему в доверие и узнал его планы, про риск возвращения молодого вампира к ставшим его врагами членам семьи, про то как Женёк героически поставил судьбу города выше собственной жизни и про то как с ним несправедливо поступили. Ирина Витальевна, думая о своем, слушала старого вампира в пол уха: «Сдал Шумилина как стеклотару, и меня, сволочь, с Дятловым обманул!» Речь, достойную вечевой сходки времен прошедшей тысячу лет назад молодости Святослава Вернидубовича, прервал вопрос Костика, для которого происходящее вокруг всё ещё напоминало театр абсурда. – Если Дятлов невиновен, то почему его вчера привели на плаху? Дед Слава на мгновение опешил и замолчал, чем воспользовалась хранительница. – Вчера у Дятлова не было алиби, и по Закону вампиры должны были отдать его на казнь. – Ирина Витальевна повернулась к своим подчиненным. – Так, мальчики, спускайтесь к машинам, нам со Святославом Вернидубовичем надо пообщаться наедине. Костик, Жан Иванович, Аннушка и Дятлов могут остаться. После того как хранители спустились вниз, и на втором этаже остались только Бредихины и вампиры, Ирина Витальевна, прокашлявшись, обратилась к стоящим напротив неё членам семьи деда Славы. – Святослав Вернидубович, Жан Иванович, Анна Петровна и Евгений… – Николаевич, – подсказал дед Слава. –…и Евгений Николаевич. Сегодня едва не произошла трагическая ошибка, и мы, хранители, приносим вам свои извинения. Искренне надеюсь, что в будущем подобное не повторится. – И это все? – ехидно спросила Анна. – А как же «свора», «щенка вашего возьмем, чтобы думалось лучше»? За это извиниться не забыли? – Я ничего не забываю, Аннушка. Я приношу извинения за все те грубости, которые я наговорила вашей семье на этой неделе. Я не могла предположить, что помимо вас ещё существует вампир и что именно он стоит за всеми убийствами и за всеми попытками стравить нас, хранителей, и вашу семью… – скривившуюся от боли Ирину Витальевну немного повело в сторону, но Костик успел подхватить свою мать. Отдышавшись, хранительница продолжила. – Тебе, Аннушка, как и обещала, выдам почетную грамоту от администрации города за поимку Шумилина. И ещё одну выдам, если убьете Клима. – Ирина Витальевна посмотрела на Анну, которая, скрестив руки на груди, всем своим видом показывала, что она думает о хранительнице, её извинениях, грамотах и о том куда эти грамоты она мадам Бредихиной советует засунуть. – Ириночка Витальевна, боюсь, что это не всё. – дед Слава говорил тихо и спокойно, словно шахматист, который загнал противника в умело расставленную ловушку и который готов вот-вот двинуть фигуру и завершить партию. – Вы прекрасно знаете, что Закон, который мы приняли от Вашего прапрадедушки, работает в обе стороны. Вы должны нам голову. – С чего это? – наигранно удивилась хранительница. – Мы Закон не нарушили и никого неправосудно не казнили. – А с того самого, Ириночка Витальевна. – старый вампир усмехнулся. – Вы лично сказали нам у госкомдури, что раз Барановского несколько раз пытались убить, то вместо двух голов вы возьмете три. Вы, Ириночка Витальевна, – имя и отчество хранительницы произносил медленно, словно с каждым слогом вбивал гвоздь. – еще с воскресенья шею нашего мальчонки несколько раз на плаху мостырили. Так что с вас голова! – Да забирайте любого в городе, хотя бы этого москвича. – бездумно ответил Костик. Ирина Витальевна поморщилась. Она понимала, что старый вампир был прав, но надеялась заболтать Святослава Вернидубовича и для успокоения кинуть вампирам кость, пообещав какую-нибудь поблажку в Законе. Однако Костик, назначенный Ириной Витальевной преемником и имевший равную с ней силу слова, признал правоту вампиров и все испортил. – Забирайте москвича? – взвилась вампирша. Выпустившая клыки Анна попыталась рвануться к сыну хранительницы, но её крепко удержали Жан и Женёк. – Аннушка, внученька, успокойся. – увещевал вампиршу дед Слава, обхвативший Анну и испугавшийся её поступка даже больше, чем Бредихины. – Никто твоего Ивана и пальцем не тронет. – Костик, ты плохо читал Закон. Святослава Вернидубовича не интересуют ни гости города, ни его жители. Речь идет о членах нашей семьи. Поскольку жить мне осталось считанные дни, то я их тоже не интересую, и выдать вампирам должна тебя или Настю. Хранительница внимательно оглядела каждого из членов семьи деда Славы. – Вот мой сын, – Ирина Витальевна подтолкнула Костика в спину, и он непроизвольно сделал шаг вперед. – И кто из вас готов забрать его голову? Вы, Святослав Вернидубович? – старый вампир отрицательно замотал головой. – Жан Иванович, Вы семь часов помогали мне родить Костика. Не желаете забрать жизнь у того, кто благодаря Вам появился на свет? – Жан повернул голову в сторону, ясно давая понять, что сейчас на втором этаже заброшенного здания строит его голограмма, а сам он находится далеко-далеко отсюда и в более приятном месте. – Аннушка? – вампирша смутилась. – Пять минут назад ты была готова разорвать моего сына. Давай действуй… – Анна опустила голову и отвела глаза. – Дятлов? – Ирина Витальевна торжествующе усмехнулась, увидев, как Женёк прячется за спины дедушки и старшей сестры. – Святослав Вернидубович, голову Костика ваша семья забирать не желает. Настю, я так понимаю, вы тем более не возьмете. Значит вы хотите чего-то иного. Чего же? – Вы знаете прекрасно, чего мы хотим, Ириночка Витальевна. В восемнадцатом и девятнадцатом веках люди были более вменяемыми и вампирами не бредили. Сейчас же из-за всех этих дурацких дракул, сумерек и прочих упыриных интервью и дневников молодежь просто с ума сошла – всё с пластмассовыми клыками носятся. У большинства детство в жопе отыграет и пройдет, но останутся те, кто как Никитка пойдет убивать людей. Или того хуже – появится залётный вампир, который жизни людей и в грош не ставит. А кто во всем этом у вас, хранителей, виноват? Дед Слава виноват – его внуки людей губят… – Я всё поняла. – прервала старого вампира Ирина Витальевна. – Вы хотите отказаться от Закона и вернуться к Договору. А если я скажу нет? – Тогда будет secessio plebis. – подал голос молчавший до этого Жан. – Жан Иванович, я не понимаю ваших медицинских терминов. – Ирина Витальевна, это не медицинский, а исторический термин. Он означает… – начал было отвечать Жан, но его прервал дед Слава. – Он означает, что моя семья покинет Смоленск, а вы останетесь с Климом, который не даст пощады ни руководству города, ни его жителям. По спине Ирине Витальевне пробежал холодок. В молодости она разбирала архивы хранителей и знала, что в восемнадцатом веке Смоленск от вампиров избавил Святослав Вернидубович и что Клима без помощи его семьи не одолеть. Ирина Витальевна прекрасно осознавала, что её подчиненные заточены на контроль над членами семьи деда Славы, которым с самого обращения вбивался в голову запрет на убийство людей, и не справятся с вурдалаком, видящим в людях только ходячий источник пищи. Мысленно Ирине Бредихиной очень сильно захотелось вернуться в то время, когда она ещё не была ни негласной главой города, ни хранительницей мира и равновесия, ни Ириной Витальевной, а простой девушкой Ирой – вернуться в то время, когда был жив её Серёжа и был жив её старший брат, который так нелепо погиб в том злосчастном турпоходе. Ирине Витальевне очень сильно захотелось, чтобы её брат каким-то чудом остался бы жив, прошел бы всю предназначенную ему и доставшуюся ей карьерную лестницу, сейчас занимался бы ненавистным ЖКХ и принимал бы решение о спасении города, оставив своей младшей сестре возможность жить простой человеческой жизнью. Именно сейчас Ирине Витальевне больше всего хотелось забыть и никогда не знать кем на самом деле является руководитель студенческого театра Ольга Анваровна, прочившая ей с Серёжей большое будущее актрисы и художника, чем питается гениальный врач Жан Иванович, ставший ангелом-хранителем для её драгоценного Костика, сколько прожил на этом свете нелепо-смешной и добрый дедушка Святослав Вернидубович, приходивший к её отцу Виталию Семёновичу просителем за того или иного старика и утешавший её на опознании тела Серёжи, и какая способность у следователя Анны Петровны, задержавшей невольного убийцу её жениха и по секрету осторожно намекнувшей, что гибель Серёжи не была случайной. Забыть и никогда не знать кем на самом деле является эта четверка и каких сил стоит этим вампирам сохранять в себе остатки человечности. И тем более не думать о том, как спасать город от угрозы, про которую даже рассказать никому нельзя. Впрочем, Ирину Витальевну не зря за глаза называли паучихой. Десятки лет работы в администрации, опыта аппаратных интриг и общения с вампирами позволили хранительнице быстро справиться с паникой и взять себя в руки. – Умеете Вы, Святослав Вернидубович, сделать гадость в самый неподходящий момент. Впрочем, если вы так настаиваете… – Неожиданный телефонный звонок прервал хранительницу. – Да, Павел Андреевич, говорите, я слушаю… Что значит вскрылся? … И что Жалинский… – Услышав имя Ивана, Анна потянулась вперед, но Ирина Витальевна рукой махнула вампирше, чтобы та оставалась на месте. – Ясно… Всё, Павел Андреевич, продолжайте держать меня в курсе. До связи! – Шумилин покончил с собой. – бросила хранительница вампирам и подумала, что Клим от нее избавился бы также: «Велел бы вскрыть вены и вместо обращения смотрел бы, как я умираю.» – Святослав Вернидубович, я всегда считала, что вампиры зло. – догадавшийся о решении Ирины Витальевны дед Слава тяжело вздохнул и закивал, показывая своей пантомимой, что члены его семьи то ещё зло. – Но Ваша семья, Святослав Вернидубович, зло старое, привычное, домашнее и уже родное. – Ирина Витальевна окинула взглядом стоявших перед ней вампиров. – А местами даже уже и не зло вовсе. – Святослав Вернидубович, – хранительница обернулась к деду Славе. – Я предлагаю совместно уничтожить Клима. Я гарантирую вам, что сразу же после его ликвидации мы отменим Закон и вернемся к Договору, который Вы заключили с моим предком. – Ириночка Витальевна, ваше предложение интересное. – дед Слава почесал подбородок. – Но будет более справедливым, если мы сначала вернемся к Договору, а уже потом мы убьём этого утырка. Уж мы то постараемся, Ириночка Витальевна, не сомневайтесь. Слово наше крепкое – вы знаете. Не сговариваясь, Ирина Витальевна и дед Слава вместе посмотрели на поёжившегося Женька. – Хорошо, сначала возвращаемся к Договору, но перед этим вы выполните одну мою небольшую просьбу. – Хранительница достала небольшой пакетик. – Мне сегодня полковник Дромашко подарок сделал. Это конфискованная у вас доза «кристалла». До тех пор, пока Жан Иванович не изготовит свою панацею и не введет мне лекарство Вас, Святослав Вернидубович, в больнице быть не должно. Также в больнице не должно быть Ольги Анваровны, тем более что Барановский все равно идет на поправку. – Дед Слава утвердительно кивнул. – Теперь, Аннушка, ты. – Хранительница направила свой указующий перст на вампиршу. – Что у тебя с этим московским следователем? – Это моё личное дело, Ирина Витальевна, и Вас оно не касается! – вспыхнула Анна на столь бесцеремонное вторжение. – Твои личные дела, Аннушка, закончились семьдесят пять лет назад. Сейчас это дело города. Твои чувства я увидела. Как он к тебе относится: что-то серьезное или потрахушки с наивной провинциалкой? Анна смутилась. Когда она провожала Ивана до машины подполковника Харыбина, в коридоре москвич крепко обнял Анну, и вампирша отозвалась на объятия человека жарким поцелуем. Иван шептал, что в Москве у неё не будет проблем с донорской кровью и что он не верит в Анино бесплодие. «Аня, ты не чудовище, не нежить и не мертвячка. Твое сердце бьется, ты дышишь, ты смеёшься и плачешь. Аня, чтобы ты не думала – ты живой человек и не инвалид, а это значит, что нет ничего невозможного!» И вампирше, чье сердце стучало как бешеное, хотелось, чтобы несбыточные мечты человека, о котором она неделю назад не имела никакого понятия и который сейчас для её стал дороже всех на свете, были воплощены в реальность. – Замуж зовет, детей хочет… – с неохотой поделилась сокровенным вампирша. Хранительница захотела съехидничать, но увидев, как Анна смахивает предательски выступившую слезу, сдержалась. От отца она знала, как вампиры отчаянно цепляются за остатки человечности в себе и что может быть, если коваными сапогами пройтись по тому, что им так дорого. «Так вот что осталось в тебе человеческого, Аннушка. И похоже эти твои мечты связаны с Жалинским. Посмотрим, как это можно использовать в интересах города.» – Он знает о нас с вами? – Нет, Ириночка Витальевна, – не давая Анне сказать и слово замахал руками дед Слава. – О вас не знает, в нас не верит, а Никиту и Клима считает сектантами, свихнувшимися на теме вампиров. Мальчик очень хороший. Умный… – То, что умный я знаю. – отмахнулась Бредихина, отметив про себя совпадение слов Кривича и Харыбина про сектантов. – Дурака расследовать громкое дело не пошлют. Меня интересует что он за человек? – Он такой… – старый вампир сжал руку в кулаке. – Упрямый, настойчивый, к цели прет как танк. Молодой, правда, и поэтому иногда сначала делает, а потом думает. Но хороший человек, очень хороший человек… – А каким он будет вампиром? – Этого Ириночка Витальевна никто не знает. – дед Слава развел руки. – Это даже не лотерея. На моей памяти было много случаев, когда после обращения все хорошее уходило вместе с человечностью. Получался такой вурдалак, что только один был путь – сразу на плаху… – Святослав Вернидубович наклонил голову в сторону и, склонив её, преданно посмотрел на Ирину Витальевну. – Но попытаться можно… Хранительница задумалась, взвешивая за и против. Придуманная Жалинским версия с сектантами Ирине Витальевне понравилась. Она годилась для официальных документов, была знаком того, что москвич будет держать язык за зубами, и стала ещё одной гирькой, которая склонила чашу весов к отказу от идеи избавиться от Ивана сразу после ликвидации Клима: «Аннушка сейчас клыки готова выпустить, стоит лишь упомянуть Жалинского. Если убить москвича, то вместо одного сумасшедшего упыря город на ровном месте получит другого. Да и Кривич, похоже, планирует обратить Жалинского. Ну а раз так, то вампирам эту проблему и решать. Дам Аннушке время поиграть в её бесплодные фантазии, а потом пусть превращает москвича. Если обращение пройдет удачно, то два хороших бессмертных следователя для города будут лучше, чем один, а если нет, то вампиры сами его на плаху приведут.» – Задали вы задачку, Святослав Вернидубович… – обратилась Ирина Витальевна к главе семьи. – В общем так, если москвич доживет до конца дела… И не зыркай так на меня своими глазищами. – переключилась Ирина Витальевна на Анну. – Не по моей вине его на этой неделе два раза по голове отоварили и чуть с крыши не сбросили… – Короче, Святослав Вернидубович, если Иван готов остаться в Смоленске и стать членом Вашей семьи, то после завершения дела распишу его с Аннушкой, и обращайте Жалинского. Вампиром он должен стать максимум через два месяца. – Хранительница пересеклась взглядами с вампиршей. – Аннушка, два месяца – ни днем позже! Во всех остальных случаях чтобы духу его в моём в городе не было. Смоленск для Жалинского будет закрыт – даже по работе или проездом. Иначе в лесу заблудится или с крыши упадет. Если, Аннушка, ты решишь уехать с Жалинским из города, то с тобой поступим также. Я ясно выразилась? – Даже более чем, Ириночка Витальевна. Но нам, Ириночка Витальевна, для начала Климку одолеть, а уж потом мы решим, что с Ванькой то делать. – Аннушка, ты что стоишь как бука? – неожиданно улыбнувшаяся хранительница обратилась к вампирше. – Иди сюда. Мне по-женски тебе кое-что сказать надо. Анна подошла к хранительнице, и Ирина Витальевна обняла вампиршу, прижав ее голову ладонью к своей груди: «Аннушка, ты ведь меня сейчас читаешь, верно? Вижу, кивнула. Как женщина женщину я тебя понимаю: прожить столько лет в одиночестве. Я не против твоего романа с Иваном – вы красивая пара, – и даже буду рада, если вы проживете не одно столетие вдвоем. А если вам Бог даст ребёночка, о котором ты так мечтаешь, то и втроем. Но если после обращения Жалинский убьёт кого-нибудь, то он без разговоров отправится на плаху. Никаких новых перепрыгиваний из Договора в Закон не будет. Что может быть с укрывателем убийцы ты, Аннушка, у дедушки своего и Жана Ивановича спроси. Они тебе расскажут во всех подробностях. Всё понятно?» – Я все поняла, Ирина Витальевна, такого не случится. – твердо ответила Анна в грудь хранительницы. – Вот и замечательно, иди к семье. – Отпустив вампиршу, Ирина Витальевна взяла телефон и набрала номер. – Павел Андреевич, здравствуйте ещё раз! Я по поводу капитана Жалинского. Выпускайте москвича, он тут не при чем… Неудачно чистил зубы, вот чего… Завтра утром опер из ОСБ Вам то же самое скажет… И да, ориентировку с Дятлова снимайте, оговорили его… Нет, бумажки с его рожей пусть пока ещё повисят… Всё, до свидания! – Завтра в восемь утра встречаемся в администрации, где мы подпишем соглашение и обсудим совместные действия. Подготовкой соглашения займется Костик. Всё, расходимся… Жан Иванович, побудьте кавалером. И Жан молча подал Ирине Витальевне руку. Из заброшенного дома вампиры и Бредихины выходили вместе. Стоявшие у машин хранители могли наблюдать как из дверного проема первым вышел ошалевший Женёк. Молодой вампир только сейчас осознал от какой беды его спасли, и на его лице сияла улыбка. За Женьком под ручку шли Жан Иванович и Ирина Витальевна, беседовавшие о свойствах панацеи. За хранительницей шли Святослав Вернидубович и Костик, который слушал рассказ деда Славы об отличиях Договора и Закона. Сын хранительницы вежливо кивал и периодически косился на завершавшую процессию Анну, которая думала о чем-то своем. Подойдя к машине, Ирина Витальевна раздала указания своим подчиненным, после чего поехала с Жаном в больницу. Вслед за ними расселись по машинам и разъехались вампиры и хранители. Следующий день должен был решить судьбу Смоленска.