Потерянная

Солдат. Солдат — поклявшийся отдать свою жизнь на благо человечеству. Солдат — возложивший свое сердце на алтарь победы человечества. Каждого бойца готовили в училище, наставляли, чтобы в нужный момент он был готов сражаться с титанами. Только даже солдаты могут поддаться страху. Их тело может перестать подчиняться, каменея от ужаса при виде безжалостных монстров, пожирающих людей. Руки, сжимающие клинки, дрожат, колени подгибаются… Их учили сражаться, но только те, кто вступили в Разведкорпус, по-настоящему применяли полученные навыки по назначению. Солдаты Гарнизона сильно отличались от тех, кто выходил за стены. Они до конца не верили, что когда-то им придётся выполнить истинный долг перед человечеством — сражаться за целостность стены Мария. Наблюдая целыми днями, как безмозглые создания, подчиняющиеся лишь инстинктам, топтались у стены, с глупой улыбкой поглядывая наверх, на столь желанную добычу в лице людей, они ухмылялись, чувствуя себя в полной безопасности. Стена сто лет оберегала покой человечества. Почему что-то должно было измениться? Почему они должны были рисковать собой за стенами, когда могли вести спокойную жизнь, получая при этом приличное жалованье и прокармливая семью? Я пошла в Гарнизон, потому что могла служить в Шиганшине, будучи рядом со своей семьёй. Никогда не понимала тех самоубийц, кто выбирал Разведкорпус. Лишь качала головой, когда слышала, что чьи-то знакомые вступали на путь смертника. Но в тот момент, когда на территорию Шиганшины вторглись титаны, я с ужасом осознала, что именно таких храбрецов нам катастрофически не хватало. Многие не смогли совладать с ужасом, охватившим их тела. Были и те, кто ринулись в бой, но их маневренность оставляла желать лучшего. Точность пушек была ни к черту! О, я хорошо это понимала, ведь была в отряде, что отвечал за их использование. — Дурак! Куда ты целился? — кричал в панике Хави, когда два снаряда подряд не угодили по девятиметровой громадине, направляющейся к воротам в стене Мария. — Я не виноват! Из такого оружия точнее не получится! — озвучил очевидный факт Рин. — Да кого это волнует! Поторопись и загружай следующий снаряд! Я сжала кулаки от досады. Мой выстрел не стал успешнее. Разум кричал, что это пустая трата времени. Я должна была найти своих родителей и убедиться, что они успешно эвакуировались, но капитан ясно дал понять, что будет в случае неповиновения и дезертирства. К тому же, часть меня все же отчаянно надеялась, что от наших действий будет польза: на этом прорыв титанов закончится. Даже наш маленький вклад в оборону повлияет на исход событий. — Не могу! Ворота закрываются! — схватился за голову Рин. — Нас собираются бросить здесь! — Отступаем за стену! — крикнула я товарищу. — Титаны все ближе. — А ну стоять! — не сдавался Хави. Но мы его уже не слушали. Здравый смысл говорил отступать, пока ещё можем. — Да закрывайте ворота! — послышался вопль на расстоянии. Мы переглянулись с Рином и рванули в пока ещё открытую арку. За стеной будет безопасно. Закроем ворота, тогда не потеряем ещё больше. Только Шиганшину. На глаза навернулись слезы. Мой дом. Мой родной дом. Как там родители? Выбрались ли они? Смогли ли попасть на корабль? Всего то несколько часов назад все было как всегда! Моя смена подходила к концу. Папа тоже должен был вернуться с работы с минуты на минуту. Мы сели бы вместе за стол и обсудили бы последние сплетни. Почему же это случилось? Почему мир перевернулся с ног на голову? Почему титаны заполонили нашу деревню? Сколько же людей погибло? Грохот позади заставил меня обернуться. Вдалеке стояло нечто. Он не был похож на других титанов. Что-то в нем отличались. Я была уже почти у самых ворот, когда это нечто ринулось в нашу сторону. Земля дрожала от его действий. Чудовище все ускорялось. Я оказалась за стеной, когда Хави выпустил отчаянный залп в попытке остановить монстра. Но казалось, что титан и не заметил этого. Его тело было будто бронированным. Он несся вперёд, не видя ни малейшей преграды. — Бегите быстрее! — Да что он творит! Он пробил ворота, пробил самую слабую точку в этом участке стены. Монстр будто знал, что делать! Ударная волна отбросила меня вперёд. Я закашлялась от поднявшейся в воздухе пыли. Глаза не верили в то, что видели. Бронированный титан, который вынес ворота, в один момент перевернул ход событий. Все наши действия потеряли смысл в один миг. Стена Мария пала. — Да как так! — вырвалось у меня. — Титаны идут, — прошептал Рин. — Нужно немедленно сообщить всем. Нужно немедленно оповестить близлежащие районы. Нужно начать эвакуацию, — голос за нашими спинами звучал слабо, но я сразу узнала капитана Дрейфуса. Мы с Рином обернулись. По щеке капитана стекала струйка крови. Все лицо было покрыто царапинами. Он пытался встать на ноги, но безуспешно. — Ринго и Гаррисон, берите самых быстрых лошадей и скачите к стене Роза, оповестите командование. Конго, Дирк и Фарлей направятся в ближайшие деревни. — Есть, сэр! Мы тотчас же рванули к конюшне. Шаги приближающихся титанов звучали все отчетливей. Я заставляла себя не оборачиваться. Нужно было прежде всего выполнить приказ. Вскочив в седло, я все же поддалась слабости и бросила ещё один взгляд на брешь, зияющую в стене. Бронированный титан теперь неподвижно стоял у образовавшегося прохода. Капитан Дрейфус, наконец, поднялся на ноги. Я вздрогнула, когда он обнажил клинки. — Лана, не тормози! — прикрикнул на меня Рин. — Скачем так быстро, как только сможем! Все должны знать о случившемся. Моя лошадь скорее почувствовала, что нужно сделать, когда товарищ пустил свою сразу в галоп, нежели выполнила мою команду. Тело плохо подчинялось. Глаза не видели дороги, а пальцы отчаянно сжимали поводья. — Я больше теперь никогда не вернусь домой? Это все? Как такое могло произойти? Почему? Что было сделано не так? Всхлип Рина привлёк моё внимание. — Они ведь могут и не выбраться… Он мог не продолжать. Я и так поняла, что речь шла о его матери и сестре. — Нет. Они смогут. Они доберутся до стены Роза, — невольно вырвалось у меня. — Я знаю. — Теперь нам остаётся лишь ждать новостей, — выдохнул Рин. — Да, выполним приказ и будем ждать новостей, — согласилась я. *** — Проверьте ещё раз, пожалуйста! — я умоляюще смотрела на офицера Гарнизона, который отвечал за составление списков беженцев. Прошло несколько дней. Уже всех, кто смог попасть за стену Роза должны были внести. — Я же уже сказал! — офицер начинал раздражаться. — Нет никого с фамилией Ринго! — Вдруг вы пропустили? Все же могут ошибаться, так? Офицер тяжело вздохнул. — Лана, правильно? Только из уважения к товарищу по корпусу я позволю тебе проверить самой. Я схватила протянутые листы. Несколько часов я жадно вглядывалась в бумаги, в надежде увидеть фамилию Ринго. Вновь и вновь перечитывала страницу за страницей, но не находила заветных записей. Ничего. Ни Матео Ринго, ни Карлы Ринго. Как же? Почему? Они должны были добраться. Они же… — Лана, тебе лучше вернуться на свой пост. Иначе могут быть проблемы. Начальство недовольно. Из-за беженцев куча проблем: продовольствия на всех не хватает, дисциплина летит к чертям… Не давай повода начальству оторваться на тебе, поняла? Я молча кивнула. Слова в предложения просто не складывались. Я вернулась в казармы. Хорошо, что сегодня была не моя очередь патрулировать. Я не была в состоянии этого сделать ни физически, ни морально. У порога меня перехватил Рин. Я не сразу его заметила, только когда он хлопнул меня по плечу. Он сиял, как новенькая монета на солнце. Его глаза блестели радостным блеском, а волосы были полностью растрепаны. — Лана, ты не поверишь, что сегодня произошло. Я их нашёл! Нашёл маму и сестру. Они здесь! Живы и здоровы! Представляешь? Глаза широко распахнулись от услышанного. — Где? — Я сопровождал группу беженцев. Их отправили возделывать землю. Они были в той группе, представляешь? Сестрёнка первая меня заметила. Бросилась ко мне с криками «Братик!» А матушка расплакалась от счастья. Они были жутко уставшими, но они живы… С ними все в порядке, а это главное! — А моих ты не видел? Рин запнулся, оглядывая меня. — Нет. Ты ведь собиралась сегодня проверить списки, не так ли? Нашла их в списках? — Нет, — все что я могла ответить. Я опустила взгляд в землю, чтобы не видеть выражение лица товарища. — Может, была допущена ошибка во время переписи? Может, они на другой базе? Может, я спрошу у своих? Вдруг они чего знают? Или смогут поспрашивать… — Если ты можешь, то я буду благодарна. — Конечно, я это сделаю, Лана. Конечно! Вот увидишь! Это точно какая-то ошибка. Я не помню как добралась до своей комнаты. Но отчетливо помню, что долго лежала без сна, глядя в потолок. Слез не было. Я не буду плакать. Ведь это ещё ничего не значит! Рин поговорит со своей семьёй. Мы обязательно их найдём. Обязательно все выясним! Но шли дни, а новостей все не было. Я беззвучно плакала в подушку практически каждую ночь. Рин лишь качал головой, когда видел утром мои опухшие красные глаза. В какой-то момент я начала его избегать, ведь смотреть на товарища по оружию было чертовски больно. Все в нем напоминало о доме и близких. Когда он протягивал мне пирог, я невольно вспоминала маму, которая пекла самые вкусные пирожки. Когда он рассказывал о сестре, я сжимала зубы. Я завидовала ему! Я так ему завидовала! Я все чаще приходила на стену, чтобы просто побыть одной. Сидела при лунном свете и вглядывалась вдаль. Все здесь было чужим. Даже вкус у воды, и тот был инородным. Как бы хотелось вновь оказаться дома, в Шиганшине. Прижаться к маминой груди, позволить ей потрепать себя по голове. Вместе приготовить яблочный пирог. Посмеяться над папиными шутками, даже не самыми удачными. Но время не отмотать назад. В прошлое не вернуться. Можно только идти вперёд, в будущее. Идти самой: без тёплых слов поддержки родных, без целей, без… — Кампания по восстановлении стены Мария с участием беженцев завершилась. Снова Рин. Почему он просто не оставит меня в покое? — Какое все-таки это было безумие. Лишь предлог, чтобы от них избавиться. Все понимали, что так лишь решали проблему нехватки продовольствия. Нам ещё повезло, что мы состоим в армии. От нас не посмели избавиться, как от мусора с окраин. — Угу. — К счастью, мои не вошли в число тех, кто должен был принять участие. Таких везунчиков не так уж и много. — Как тебе это удалось? — Что ты имеешь в виду? — Что ты сделал, чтобы этого не допустить? — Это не так важно. Я не мог их потерять, сама понимаешь. В тот раз меня не было рядом, чтобы им помочь, но сейчас все по-другому. — Угу. Мы замолчали. Но через некоторое время я позволила себе задать волнующий меня вопрос. — Что такое дом? — В смысле? — Что для тебя дом, Рин? — Там, где я могу быть со своей семьёй, конечно. Почему ты спрашиваешь? — Получается, больше у меня нет дома? Шиганшина навсегда останется моим домом. — Как бы тяжело не было это признавать, но мы безвозвратно потеряли стену Мария и Шиганшину. Остаётся с этим смириться и жить дальше. Нужно улучшать пушки, нужно тренироваться, чтобы тот кошмар снова не повторился. В следующий раз мы не позволим аду повториться. — В следующий раз? — Теперь мы знаем, что может произойти все, что угодно. — Это уж точно. Вновь непродолжительная тишина. — И знаешь, если и умирать, то перед смертью я хотела бы ещё раз взглянуть на свой дом. — О чем ты, Лана? Теперь это невозможно. Территория принадлежит титанам. Может, на какой-то вылазке разведчики и доберутся до Шиганшины, во что я не особенно верю, но уж точно не в ближайшем будущем. — Что ж… если это все же произойдёт, я хочу быть среди них. — Что? Лана Ринго, я тебя не понимаю! — Я подала заявку на перевод в Разведкорпус, Рин. Что здесь непонятного? — Лана, не говори глупостей! Ты — полноправный солдат Гарнизона. Что за чушь ты несёшь! Какой перевод? — Сейчас им катастрофически не хватает людей. Особенно после последней операции. Никто не станет возражать. — Я возражаю! — Я уже все решила. Просто подумала, что тебе стоит знать. — Лана! — Береги семью, Рин. Возможно, ещё когда-нибудь увидимся. Я встала, чтобы окинуть уже бывшего товарища по оружию внимательным взглядом. Он растерянно хлопал глазами. Резко развернулась и устремилась прочь. Я сделаю все, чтобы вновь попасть в Шиганшину. Придется постараться не сдохнуть за стенами до тех пор!