Осколок зазеркалья

— Где он, чёрт возьми?.. Карлос бродил по второму этажу, просматривая каждую комнату, каждую щель, но нигде не мог найти своего друга. Камило испарился, словно его и не было здесь. Лишь незнакомые лица, пьяные и укуренные, ютились по углам маленькими кучками. Мирабель так и не смогла встать с лавочки. На улице, к счастью, никого не было, а после устроенной «подарком» сцены никто и близко не решится к ней подойти. Парень мог бы оставаться спокойным… Мог бы. Как же сложно было ему с двумя пьяными кузенами. Был с одним, пропала вторая. Нашлась вторая, пропал первый. Голова начинала кипеть. Переживания с каждым шагом наполняли Карлоса всё сильнее, пока он, наконец, не остановился у балкона, заглянув за угол. Камило стоял там с каким-то парнем. Карлос присмотрелся… Моргнул. У него перехватило дыхание. Это был не просто парень. Тот самый, потревоживший их в туалете. Теперь, предельно ясно рассмотрев его лицо, парень вдруг понял, что же показалось ему таким знакомым. Сколько бы лет не прошло, как бы не увеличились мешки под чужими глазами, какая бы тёмная не была на его лице щетина, как бы не отросли сальные тёмные волосы… Карлос помнил его. Он никогда не забудет лицо грёбаного Марко. Притаившись во тьме, «подарок» начал вслушиваться в их разговор. К счастью, они говорили достаточно громко, и особых усилий прилагать не приходилось. — Извини, — Марко неловко почесал затылок, — Мне действительно жаль, что так вышло… — Ничего, не волнуйся, это всё в прошлом, — улыбнулся ему Камило, — Мне жаль насчёт твоего отца… — Не волнуйся, я уже почти отпустил это, — вздохнул парень, — Я рад, что теперь всё хорошо. Оба кивнули. Вдруг повисла тишина. Казалось, это отличный момент, чтобы разойтись, и Карлос уже почти поверил, что ничего не произойдёт, что он зря переживал. Однако Марко вдруг огляделся. Пришлось занырнуть поглубже во тьму, сливаясь с ней. Прокатило. Так и не заметив прячущегося, парень подошёл ближе к лицедею, переходя на полушёпот. — Слушай… Могу я попросить тебя об одолжении? Камило нахмурился. — Можем ли мы встретиться на той поляне через час? Мне нужно сказать тебе нечто… важное, — пояснил Марко. Взгляд его был молящим, не нёс совсем никакой угрозы. И потому Камило улыбнулся, соглашаясь. Получив от Мадригаль положительный ответ, Марко всё же отстал, удаляясь прочь. Камило остался один… Как он думал. Убедившись, что внезапный знакомый из детства исчез, Карлос тут же вылез из своего укрытия и схватил друга за руку. — Ты же не пойдёшь к нему? — спросил встревоженный «подарок», и сам себе поклялся, что если услышит от Камило положительный ответ, он влепит ему смачного леща. — Ты подслушивал? — нахмурился полупьяный лицедей, однако заметив пылающий взгляд карих глаз, поубавил свой пыл. — Ты же не пойдёшь? — ещё раз спросил Карлос, в этот раз более грубо, до хруста стиснув чужое. Камило вырвал его с неприятным шипением, но теперь оно слегка саднило. — Конечно не пойду, — недовольно пробурчал он, — Я похож на идиота? — Хорошо, — Карлос облегчённо вздохнул и потянулся, удовлетворённый ответом. Он, однако, не был доволен предложением Марко. Посверлив взглядом лицедея, Карлос вновь едва не нахмурился. На лицо вдруг заползла сухая улыбка. — Нужно проводить Мирабель до дома, — заявил он, — Справишься? Она сидит на лавочке во дворе, сама не сможет. — Конечно! — пролепетал довольный Камило, тут же направляясь в нужную сторону, но остановился, осознав, что «подарок» не идёт за ним следом. Камило нахмурился. — А ты?.. — Меня попросили о помощи, — улыбнулся ещё шире Карлос, — Я вернусь чуть позже, не волнуйся. Камило подозрительно покосился на своего друга, но так и не заметив в поведении того намёка на ложь, пожал плечами. — Только не натвори ничего, ладно? — попросил он, и Карлос кивнул. Лишь когда Мадригаль отвернулся, юноша вытащил скрещенные пальцы из-за спины и пошёл в сторону Марко. Сердце бешено стучало то ли от злость, то ли от страха. Шаг, другой, взмах краем пончо, и вот, по тёмному коридору идёт уже не Карлос, а прекрасный лицедей семейства Мадригаль…

***

Тишина. Гробовая, ничем не разбавленная, давящая на уши тишина и покой. Двое мужчин лежали в огромной кровати, окружённые оравой спящих крыс, и пытались спать. В новом доме они живут всего, кажется, неделю. Казалось бы, разве это не прекрасно, что теперь у них есть так много личного пространства? Разве не чудесно, что никто больше не сможет застукать их за непотребством? Не прекрасно ли, что никто больше не превращает каждый день в бедлам (кроме, конечно, несносного мужчины в капюшоне)? Хорхе задавался этими вопросами непрерывно в течении нескольких дней, но как бы ни пытался убедить себя, всё было тщетно. Его нога нервно дёргалась, пальцы сложились в замочек, перебирая друг по друг подушечками. Тишина, проклятая тишина… Он вдруг вскочил. — Нет, я так больше не могу! — внезапно закричал слепой, своим воплем разбудив и всех спящих грызунов, и мужа. Тот, кое-как приподнявшись с кровати, протёр глаза, и первое, что увидел — до боли в заднице недовольного Хорхе. — Что случилось, mi amor? — спросил Эрнандо, а в ответ получил лишь взгляд, которого вполне хватало, чтобы понять происходящее. Мужчина тяжело вздохнул, удобнее усаживаясь рядом со вскочившим. — Неужели снова? — Это невозможно! — жаловался Хорхе, теснясь в чужие объятия, — Тишина, звенящая тишина! Я с ума сойду! Никто не не кричит, не носится, не болтает, не шумит… Я будто в гробу лежу! — Тогда чего бы ты хотел? — спросил его Эрнандо, погладив по кучерявой голове. Щека Хорхе упала к нему на плечо. Он поник. — Хочу снова всё это слышать… Хочу обратно… — Хорхито, ты уверен? — Эрнандо тяжело вздохнул. Он спрашивал это не первую ночь. Кажется, уже третью. Единственное, чего ему хотелось — это поскорее улечься обратно. И он надеялся, что сейчас его муженёк вновь скажет, что передумал и уснёт под боком, но сегодня Хорхе настроился серьёзно: он вскочил, окатив мужа хмурым выражением лица. — Да! Хочу обратно в Каситу! Эрнандо потёр переносицу. — В таком случае нам придется бросить этот дом. Готов к этому? Хорхе немного успокоился. Эрнандо уже было показалось, что тот сдался, но тот лишь погрузился в раздумья. Почесав шею, слепой прикинул в голове всевозможные варианты, как же им поступить, и вдруг просиял. На лице появилась яркая счастливая улыбка. — Придумал!

***

Карлос шёл по по тёмный дороге. Тусклый лунный свет ложился на волосы. Было немного сложно придерживаться образа Камило, но он старался, как мог. Пыль с дороги просеивалась в сандали. Сердце стучало быстрее обычного, но парень, тем не менее, продолжал идти. Любопытство было превыше безопасности. Карлосу было необходимо узнать, чего же хотел от лицедея Марко. С каждым шагом Карлос замедлялся. Дорога казалась ему всё более знакомой. Деревья, кусты, журчание воды… Осознание подкралось незаметно, когда он уже стоял напротив реки, у того самого берега, где когда-то достал Миру из воды. По телу пробежался холодок. Сзади послышались тихие шаги. Карлос мигом обернулся, но мощный кулак уже прилетел ему в живот. Стон боли вырвался изнутри. Парень скорчился, скрутившись в комок, и едва не упал. — Вот и ты, — прошипел Марко. В свету ночи Карлос отчётливо видел, как исказилось в гримасе ненависти его лицо. Карлос только хотел ответить, как нога давнего врага ударила по ногам. «Лицедей» свалился на землю, а самодовольный обидчик присел рядом на корточки. — Ты действительно пришёл? Да ты полный идиот! — посмеялся он, грубо схватив «Камило» за волосы, — Ты думал, что я не узнаю, кто убил моего отца? Тебе жаль? Тебе жаль, уёбок?! Ты, твой чёртов дядя, все его ублюдки… Вам пора бы поплатиться за всё, что вы совершили. Хищная улыбка вдруг сверкнула на его ошалелом лице, а в ладони не менее хищно сверкнул карманный ножик. Карлос почувствовал, как к горлу прижимается острое лезвие. Марко чувствовал удовлетворение, садистское удовольствие от происходящего. Он трясся в предвкушении чужих слёз и криков, ждал, пока чёртов Мадригаль будет молить его сохранить свою жалкую жизнь. «Камило», однако, вдруг начал истерично смеяться: — Ха-ха… Ха-ха-ха… Ха-ха-ха-ха! Глаз Марко дёрнулся. Рука дрогнула, и по чужой шее вдруг покатилась струйка крови. Он осторожно отодвинул нож назад, не отрывая взбешённого взгляда от чужой безумно широкой улыбки. — Ты, ёбаный псих… почему тебе смешно?! — А ты как был уёбком, так и остался! — посмеялся Карлос, чувствуя, как режущая боль обдавала неглубокую рану на горле, — А я ведь столько дури вытряс из тебя в тот день! Марко нахмурился. Его рука затряслась ещё сильнее. Камило, сидящий перед ним в мучениях всего секунду назад, вдруг стал совершенно иным. Карлос стал собой. Он, воспользовавшись чужим замешательством, кое-как поднялся на ноги, придерживаясь за порез, и оскалился. — Всё-таки лучше бы ты захлебнулся в той реке! Воспоминания прокатились цунами по обоим. Кусочки паззла, что Марко так усиленно искал год за годом, теперь, наконец, встали на место, и он увидел перед собой виновника произошедшего в детстве. Человека, что чуть не лишил его жизни. — Ты… Ты!.. Hijo de puta! Марко ошалел. Остатки терпения покинули его, ненависть, таившаяся в сердце, взвинтилась в груди. Он должен был отомстить. За себя, за маму… За отца. Нож, который сегодня должен был лишь припугнуть лицедея, теперь летал из стороны в сторону, целясь в уворачивающегося Карлоса. Тот сильнее стиснул зубы. Лезвие вдруг прошлось по плечу. Кровь брызнула наружу, пачкая сталь и пончо. Резкая жгучая боль пронзила руку. Глаза налились красным. Ещё раз увернувшись от взбешённого, Карлос пихнул его ногой в воду. Он крепче сжал рукой рану. В глазах застыли слёзы боли. Марко, не устояв на ногах, плюхнулся вдруг в озеро. Карлос едва держал себя в руках. Этот ублюдок собирался провернуть происходящее с Камило. Он собирался обматериться Камило, побить Камило, порезать Камило… Как же, блять, Карлос был счастлив, что решился пойти сюда вместо своего друга. Хотелось расправиться с ублюдком прямо на месте, но Карлос держал себя в руках. Кое-как отговорив себя, «подарок» собрался бежать… Он еле успел отойти. Пуля вдруг пролетела в считанных миллиметрах от живота, пронзая бедное красное пончо. Оглушительный выстрел разлетелся эхом по лесу. Бесконечная орава спящих птиц взмыла вверх, словно летучие крысы копошась на небе, затмевая собой полнолуние. В голове Карлоса стало пусто. Лишь тихий внутренний голос шептал ему на ухо страшные вещи: «Убить… Он хотел… Пистолетом… Его… Камило…» Карлос погрузился в туман. Он потерял контроль над собственным телом, как когда-то в прошлом, когда скинул Марко с обрыва. Вновь жгучее чувство накрыло с головой, в этот раз гораздо, гораздо сильнее. Рывок. Карлос резким движением двинулся к реке, из которой почти поднялся намокший Марко. Дрожащий пистолет вновь направился в его сторону. Выстрел. Вновь мимо. Карлос успел отдёрнуть оружие в сторону, вырвать его из чужих рук. Его вновь опрокинули в воду, теперь уже с головой. Руки Карлоса крепко сжались вокруг чужой шеи. Кровь ручьём лилась из плеча, рана на горле сочилась всё сильнее. Тело под ним барахталось, брыкалось, царапало ногтями кожу до крови в попытках выбраться, вдохнуть. Вода забурлила, когда Марко попробовал вдохнуть. Река, точно змея, заползла к нему в лёгкие, принося мучительную боль. Карлосу было плевать. Он не видел перед собой Марко, нет. Он видел Камило. Да, Камило. Это бы случилось с ним, если бы Карлос поступил иначе. Такой исход ждал бы его друга, если бы этот ублюдок добрался до него раньше, чем до Карлоса. Тело под водой постепенно стихало, и барахтанья сменились подёргиванием. Карлос осторожно разжал дрожащие руки. Взгляд постепенно прояснился, сердце успокоилось. Мысли, одна за другой, возвращались в голову. Он посмотрел вниз, под воду. Застывшие глаза Марко пялились в никуда. Лицо, спрятанное под мутной гладью воды, было безжизненным и бледным. «Mierda…» — Карлос судорожно выдохнул. Кровь по-прежнему бежала из порезов, но боли совсем не чувствовалось. Только страх. Он покрепче обнял себя. По щекам полились ледяные слёзы. Он совсем не ожидал, что зайдёт так далеко…