До луны... До самой-самой луны... И обратно...

"Томас, Итан, Дамиано, Виктория..." - Черт... Нет. Сильно официально... Коралин сидела и глубокой ночью в кромешной темноте старалась написать письмо, но отсутствующий опыт в этом деле мешал ей даже начать. Обычно, в моменты, когда ей становится страшно или появлялась мысль покончить с жизнью - она писала. Просто писала рассказы или стихи. Сейчас, сидя в маленькой студии на окраине Москвы, ей было очень страшно. Панической атакой назвать это сложно, внезапный приступ тревоги, пожалуй так будет правильнее. Возможно это от перевозбуждения днем, ведь не часто ты будешь искать билет в чужую страну, чтобы встретиться с парнем - знаменитостью. Хотя может дело и в другом. В отличие от Томаса, она до сих пор не решила какое чувство ей управляет: действительно ли это любовь? А может просто безвыходность, безразличие к жизни, привязанность как фаната или вообще авантюризм? Тянулись минуты, часы, а Коралин так и сидела перед пустым листом бумаги, с ручкой, край которой был сгрызан от нервного напряжения. Но внезапно ей снизошло вдохновение. "Я благодарна вам за все. Всю мою жизнь мне никто не позволял в открытую говорить о том, что я чувствую. Никто и не когда не был настолько близким, хоть и не родным, тем более, находясь за тысячи километров. Никто за последние годы не говорил, что любит, не ценил меня. Лишь, вы, только вы, заставляете меня держатся на плаву и не утонуть в этом болоте лжи, ненависти, тщеславия и безнравственности. Сейчас, пока я пишу эти строки мне очень страшно... Мне страшно за себя, за вас, за будущее всех. Я считаю дни до моего отлёта, только он поможет мне заглушить, а возможно и навсегда избавиться от царапающей мою душу боли, которую я накапливала все 19 лет. Я приняла решение о переезде... Переезде к вам. Надеюсь, вы будете не против, если я буду жить с вами, не против, что я войду в вашу жизнь и останусь в ней, надеюсь, на долго. Прошу, примите меня и не осуждайте, у каждого из нас внутри сидят демоны, так и рвущиеся наружу, чтобы показать свое лицо. Спасибо... С любовью, Коралин" Она переписала письмо на новый чистый лист, аккуратно выводя каждую букву. Старая съёмная квартира всегда является складом ненужных вещей. Поэтому Коралин подошла к огромному шкафу, где надеялась найти конверт, чтобы упростить себе задачу в отправке этого письма. Она не знала для чего вообще решила написать, ведь есть телефон и не было никакой проблемы набрать или написать в чат. Но что то в бумажных письмах была особенного. Та атмосфера загадочности, таинственности, архаизма и непринуждённости. Наконец, на одной из полок, среди старых ржавых гвоздей, болтиков и шурупов она нашла потомневший от времени конверт, на котором ещё был изображён флаг СССР. - Сойдёт... Сейчас чуть подредактирую и будет самое то. Проведя остаток ночи клея и рисуя на конверте, девушка думала о том кто все таки для нее Томас. Тогда, она перестала сомневаться, что он для нее меньше, чем самый дорогой человек. Только влюбленный человек под покровом ночи будет писать... Писать настоящее бумажное письмо, хранящее часть души отправителя. Да... Она любит... Без преувеличения, без натяжки. Это была любовь. Любовь настолько сильная, что девушка была готова броситься в омут с головой, была готова прыгнуть с высоты, летя головой в бездонную пропасть. Падая, разбиваясь на трудные параллели: любви и ненависти, любви и благоразумия, любви и счастья. Найдя в Томасе те чувства, которых ей так нехватало, она нашла в нем частичку себя, частичку своей души. Теплые лучи солнца коснулись лица Коралин. Первый луч то и дело скользил по ее бледному лицу. Эта ночь была особенной, эта ночь стала решающей. Едва дождавшись восьми утра она побежала на почту и сбросила письмом, которое было написано в кромешной темноте ночи. Пометка "экспересс" давала надежду, что во первых, письмо вообще дойдет, а во вторых, что дойдет оно раньше ее приезда. Дни тянулись один за одним. День сменялся ночью. Одиночество все больше поглащало, что Коралин, что Томаса. И несмотря, на то, что почти все свое свободное время они или переписывались, или общались по телефону, им не хватало близости. Самой обычной физической близости. Они хотели прижаться друг к другу, сидеть в объятиях часами, целоваться, стоя на самом краю крыши, просто видеть друг друга и ощущать тепло их рук. Так же как и Коралин, где то на окраине Рима, в небольшом доме лежала Виктория. Завывающий ветер то и дело будил девушку каждый раз, как она засыпала. В конечном итоге не выдержав, закрыв окно, она лежала смотря в белый потолок. Капли начинающегося дождя ударялись о стекло, а затем скатывались по нему и вновь ударялись, но уже о железный карниз. Вдалеке сверкнула молния, яркий свет заполнил комнату девушки. Через секунды прозвучал грозный раскат грома. - Чёрт... Опят дожди... Когда же это уже закончится... Чили, напугалась, девочка моя? Виктория аккуратно взяла на руки маленькую собачку породы мальтипу и прижала к себе. Сидя на руках хозяйки, Чили было тепло и спокойно, они тихо сопела и посвистывала от радости. Очередной раскат грома и последовавший за ним лай. - Тихо, тихо... Ну ты чего? Я же с тобой... Вновь на плече послышалось едва различимое сопение. Вик вернулась в кровать и хорошо укутавшись в плед сама и укрыв напуганную собаку, она пыталась разглядеть в окне хоть что то кроме дождя, создававшего сплошную стену. Однако, все попытки были тщетны. Когда то, много лет назад, сидя в Копенгагене, Виктория вместе с мамой смотрела в окно во время дождя, и старалась рассмотреть на окне узоры, рисуемые ливнем. - Мам, смотри, - Виктория показывала пальцем на стекло и смеялась, - Похоже на двух барашков, правда? Джанет обняла маленькую Викторию, поцеловала в макушку и показала в противоположную сторону окна. - А вон там жираф, видишь? - Ага, правда похоже. Вик рассмеялась и крепче обняла маму. Тогда маленькая, беззащитная девочка ещё не знала, что через несколько лет Джанет не станет и она повзрослеет намного раньше своих сверстников. - А мы завтра пойдем гулять, когда дождь закончится? - Конечно пойдем. - Я люблю тебя! - И я тебя люблю, зайка... Капли стучали в окно, продолжая рисовать причудливые узоры, а маленькая Виктория держала маму за руку и иногда показывала на стекло. На тот момент она была самым счастливым ребенком. - Малыш, тебе пора спать, завтра ты первый раз в школу идёшь. - А папа с нами пойдет? - Папа?... Нет, папа завтра не сможет. Он работает. - Опять?! Но ты же обещала, что он тоже пойдет!! Слезы наворачивались на глазах будущей рок звезды, а голос начинал дрожать. - Вик, послушай, папа правда работает он... - Да мне все равно! Он предал меня! Предал! Ненавижу! - Вик, малышка.... - Нет! Нет! Не хочу ничего слышать! - Ты хочешь, чтобы я с тобой просидела? Или мне лучше оставить тебя один на один со своими эмоциями? - Оставить! - Хорошо, тогда поговорим, когда тебе станет лучше, хорошо? Виктория ничего не сказала, а лишь отвернулась и уткнулись в подушку, продолжая плакать. Ее чувства были сравнимы с теми, которые испытывает брошенный котенок. На тот момент ей казалось, что ее предали. Просто взяли и бросили, забыв о ее существовании. Возможно так ей казалось только из за призмы детского возраста, но на тот момент ее эмоции были неподдельны. Первый раз, когда она разочаровалась в людях, ещё и сразу в родном человеке... - Хоть раз в жизни, ты можешь отложить свою работу и уделить время дочери?! Неужели настолько сложно?! Два часа... От тебя требуется только два часа постоять на этом чёртовом празднике... В чем проблема?! - Проблема, Джанет, в том, что только я в этом доме работаю! Только я приношу в дом деньги, на которые вы питаетесь, одеваетесь и просто спускает в неизвестном направлении. - Ты предлагаешь мне идти работать? Напомни ка, сколько лет Нике? Ты с ней сидеть будешь? - Я предлагаю тебе идти куда планировала и не мешать мне! - Почему я до сих пор живу с тобой... - Потому что никому другому ты не нужна. Все, иди. Боль и обида затаились глубоко в сердце женщины. Она было набрала полные лёгкие холодного воздуха, чтобы возразить мужу, но резко одумалась, понимая, что скандал не приведет ни к чему хорошему. Уже два года женщина хотела развестись с мужем, но ради того, чтобы дети росли в полной семье, она терпела. Единственное, что ее успокаивало, так это то, что он не поднимал на нее руку. Возможно причина ссор и конфликтов было непостоянное местожительства, ведь какую то часть времени семья жила в Италии, а какую то в Дании. Комок подступал к горлу Джанет. Она держалась... Держалась, чтобы не пустить слезу от обиды... Возможно маленькая Виктория действительно права, насчёт того, что отец предал. Предал и ее, и маму. Осознавая, что надо быть сильной, она старалась успокоится, но даже крепкий обжигающий кофе не помогал. - Значит... - Что значит? Что я непонятного сказал по поводу.... - Не перебивай. Сейчас говорю я. Джанет подошла к компьютеру мужа и громко захлопнула крышку ноутбука. - Да ты вообще знаешь... - Я сказала, я говорю! Сядь. Женщина не кричала, нет, ее голос почти не повышался, но серьезное выражение лица и грозный, твердый и уверенный тембр голоса, вселял в мужчину некоторый страх, вызывал тревогу. Сейчас доминировала она, сейчас она была главной. - У тебя есть два выбора. Либо ты забираешь сейчас свой ноутбук и дома я тебя больше никогда в своей жизни не вижу, либо ты сейчас идёшь к Вик, извиняется перед ней и клянешься, что завтра будешь на ее празднике. И не так как обычно, а действительно пойдешь. И... - Да ты вообще на каком основании... - Сядь! У тебя есть две минуты, чтобы сказать, что ты решил, по истечению этого времени я собираю твои вещи и выставляю за дверь, а в случае, если ты не уйдешь вызываю полицию. Я понятно изъясняюсь? - Да ты ничего не сделаешь! Признайся, тебе же страшно. Страшно, потому что ты слабая. Да если бы не я... - Время истекает. Мужчина встал с дивана, взял ноутбук и спешно вышел из квартиры, громко хлопнув тяжёлой металлической дверью. Виктория сидела в комнате и услышала ссору. Ей было страшно, хотя на деле она даже не знала из за чего. Несмотря на то, что отец уделял ей крайне мало времени, где то в глубине души, она любила его. Она встала с кровати, вышла из комнаты и аккуратно подошла к лестнице, спускаясь откуда, увидела Джанет. - Мам... А где папа? - Зайчик, папа... Папа по работе уехал... - Почему ты плачешь? - Все хорошо, иди ко мне. Женщина обняла Викторию. Слезы стекали по щекам обеих, по одной и той же причине - мужчина, который для Джанет является мужем, а для Вик отцом. Едва уснув, девушку вновь разбудил дождь. Снава тяжёлые капли бьющиеся о стекло и карниз. Темная комната, открытые шторы, темлая кровать и любимая собака. И вроде все хорошо, но что то тревожило Викторию. Что то, там, глубоко, в самых дальних уголках подсознания и души... Что то тревожило не только девушко, но и Томаса, который в столь поздний час так же не спал. Он взял телефон с прикроватной тумбочки и набрал подругу. - Вик, привет, не спишь? - Привет, неа, дождь не даёт уснуть... - Вик, скажи, почему? - Что почему? - Почему Коралин ответила симпатией? Что она нашла во мне? - В первую очередь ты хороший человек, Томас. Вспомни, сколько раз ты помогал мне, ребятам... Да тебе ночью позвони ты сорвешься и приедешь, даже если проблема совсем небольшая. - Я боюсь... Боюсь, что когда нибудь окажется, что все это было только ради денег и известности. Думаешь, такое возможно? - Я думаю, что тебе надо меньше задумываться об этом. Томас, Коралин хорошая. Если ты так сомневаешься в ней, постоянно задумываешься о том любишь ли ты ее, любит ли она тебя, то это не отношения... Пойми ты уже наконец, что этими подозрениями, бессмысленными обвинениями ты ее обижаешь, себя выставляет в ужасном свете. А что будет когда она приедет, а? Ты ей шага ступить не дашь без твоего ведома? Контроль? Обвинения? Провокации? Что, скажи? - Ты права... Я действительно зациклен на всём этом.... Просто, я первый раз настолько сильно кого то полюбил. И теперь боюсь потерять. Боюсь, что не оправдаю ее надежд, боюсь, что не смогу ей дать то, что она заслуживает. - Томас, я тебе скоро запрещу выпивать с Дамиано. Он на тебя плохо влияет. Ты сейчас говоришь прямо его словами. А если серьезно, просто отпусти эти мысли. Коралин свободолюбивая, она не позволит никому контролировать себя. Дай ей свободу и любовь, это будет лучшее, что она может получить. - Спасибо, Вик... - Мне приехать? - Я очень ценю то, что ты действительно готова приехать ко мне, но я не хочу рисковать. На улице такой дождина, дороги скользкие, так что давай завтра встретимся, если конечно, ливень прекратится. - Ладно, давай, удачи. И, Томас, пожалуйста, оставь мысли. Ты и себя доведешь и Коралин. Мы договорились? - Я буду стараться. - Все, я тебе верю. Если что - пиши, звони. - Ладно, спасибо. Пока! - Отдыхай. Конечно, как бы Томас не старался, отпустить гнетущие мысли было просто не в его силах, но он честно старался это сделать. Возможно приезд Коралин изменит все в лучшую сторону, но пока об этом можно было только мечтать. Подобные мысли посещали парня крайне редко, но если в его голове они и появлялись, то застревали на долго. Ни один психолог, ни один друг не мог помочь окончательно побороть их, но помогал немного отпустить ситуацию. Пустить все на самотёк Томас нигда не мог себе позволить ни в какой сфере его жизни. Для него везде был важен контроль. Хотя Виктория действительно была права: своим характером и контролем парень действительно бы давил на девушку, не позволял бы ей расслабиться. Поэтому сейчас, этой холодной ночью, он первый раз перешагнул через себя, первый раз смог отпустить все, попытался доверится, поверить. Только Коралин могла научить его этому, только она могла помочь Томасу избавится от своих страхов, мешающих ему жить.