———
С момента их неприятного разговора прошло больше месяца. На пике настроение заметно улучшилось, как и во всей школе; больше не было жалостливых гляделок в сторону Шэнь Цинцю и его пика. Явных точно не было. Горный лорд таки вышел из затворничества, ухоженный и возвышенный, даже над другими заклинателями, впрочем, как и всегда. Ничего в его поведении не изменилось, такой же резкий и язвительный, вечно чему-то скрыто недовольный. Все нормализовалось. Цингэ казалось, так считают все, кроме него самого. Даже глава Юэ был просто рад уже одному факту того, что Цинцю ходит весь такой важный по своему пику и кошмарит учеников. А Цингэ будто начал что-то улавливать. Что-то, что все это время никто не замечал. Маленькие изменения витающие в воздухе вокруг Цинцю и его образа. У Цингэ складывалось впечатление, будто их всех просто обманывают, как детишек. Да, Шэнь всегда был личностью… неординарной, нелюдимой и скрытной даже в словах, но что-то все равно не складывалось. И с каждым днем таких размышлений это становилось все более очевидным. По большинству на это повлияло именно его затворничество после смерти ученика. Вроде само собой разумеющееся дело, но правда не для Шень Цинцю, и уж точно не из-за этого ученика. Особенно ясно это все стало, когда Цингэ понял, что его откровенно избегают. Не сказать, что их общение прежде было насыщенным, отнюдь, виделись они только на советах, общих заданиях и случайно на том же пике Главы Юэ, но за прошедший месяц даже этих встреч не было. Цингэ, когда заметил это, намеренно стал выискивать моменты для возможных встреч, но Цинцю все равно ускользал, как песок сквозь пальцы. Максимум, что видел горный лорд, так это края одежд цвета Цин на периферии. Но не бежать же за ним… И это только подстегивало Цингэ влезть и разобраться во всем. Он не знал, что это было за чувство, возможно, интуиция или же выработанная годами чуйка на все странное и, следовательно — опасное, однако уверенность в том, что влезть в это все жизненно необходимо, была. Так что мозговой штурм, по понятным причинам, начался быстро, и тяготил голову Лю Цингэ почти с неделю, пока глава Юэ не решил эту проблему за него. Цингэ взялся за задание даже быстрее, чем того следовал этикет, даже не узнав в чем, собственно, дело, одних слов о том, что можно привлечь еще одного главу, хватило, чтобы заклинатель принял его и почти сразу же направился на пик Цин Цзин. Надежды отыскать там Цинцю, беззаботно ждущего его прям на пороге не было, так что к поискам горный лорд был готов. Единственное, чего он не ожидал, что за весь день этих поисков по пику, они не увенчаются успехом. Он буквально, несколько раз обошёл всю территорию, опросил каждого ученика, что давали хоть примерное местоположение их учителя, но как только Цингэ там оказывался, заклинателя там не обнаруживалось. К вечеру, довольно злой Лю Цингэ упорно стоял прямо на пороге дома Цинцю, так как в самом доме его не было, что мужчина тоже уже проверил. Цингэ чувствовал себя настолько ужасно и жалко, насколько мог, его держала тут лишь упёртость, злость и тот дикий интерес, что еще остаточно мелькал в груди. Из-за расположения пика вечером на него падала большая тень от ближайшей горы, что укрывала пик сумеречной мглой намного раньше всех остальных. Цингэ и до этого дня доводилось бывать тут в это вечернее время, и его всегда посещало странное чувство в такие моменты. Чувство чего-то нереального, оно заставляло даже прожжённого битвами заклинателя настороженно покрываться мурашками. Сейчас мужчина тоже поежился, оглядывая бросающую тень гору, не проникаясь красотой всего этого вида и пропуская мимолетный шорох в стороне от себя. — Чем обязан, шиди Лю? — Раздался далеко не радостный голос хозяина пика, что сразу отрезвил Цингэ. Он сказал ровно то, что говорил в ту их встречу в самом начале разговора, но только вот звучало это, куда более враждебно. Когда ученики с самого утра начали сообщать ему о том, что Цингэ его ищет, Цинцю, как ошпаренный, начал бегать от него по всему пику. Это было изнуряюще, ведь точно не в упорстве и выносливости ему соревноваться с «Богом войны». Но к вечеру, видимо, и сам глава пика Байджан устал либо ему просто наскучило, так что тот стоял у его дома и… просто стоял. Как статуя. Цинцю ошивался рядом, на расстоянии около кустов, что давало ему обзор и немного времени на обдумывание ситуации. Ответа на вопрос почему заклинатель так жаждет с ним встречи не находилось. Возможно, он заметил, что его избегают и решил узнать причину, возможно, он все-таки додумался до чего-то в своей светлой голове, Шэнь не знал, оттого и нервничал. Весь месяц ушёл на восстановление привычного ритма жизни и явной показухи для остальных, якобы, вот, смотрите, «я не схожу с ума и все так же спокоен и безразличен, успокойтесь и вы». Только, видимо, успокоились все, кроме Лю Цингэ. И это немного обескураживало. Шэнь не понимал этот из ниоткуда взявшийся интерес. Логичнее было бы, наверное, узнать напрямую, но Цинцю резко стал параноиком. Он не хотел лишних проблем в добавок к своим имеющимся. Но, видимо, все же придется поговорить, потому что, что-то подсказывало — честь не даст Цингэ уйти раньше даже уже из принципа, а Шэнь Цинцю, вообще-то, хотел поспать сегодня не на улице. Этот воинственный заклинатель еще и верно занял позицию, прям у дверей. Что ж, тактика ведения боя училась им не впустую. И, приняв весь груз своих переживаний, Цинцю, спрятавшись за веером, решил напасть первым, выходя из кустов и недоброжелательно окликнув непрошеного гостя. Цингэ явно не ожидал такого резкого нападения, заметив говорившего лишь когда он подошёл к нему на расстояние в две вытянутые руки. Лицо его выражало смесь раздражения с облегчением. Странно, но приемлемо для Лю Цингэ. Как минимум бить с ходу его точно не собирались, что немного успокаивало. — Глава Юэ отправил распоряжение на задание. — Цингэ повернулся к нему всем корпусом и держался официального тона. — Я так понимаю, назначили тебя одного. Ты мне доложить об отъезде пришёл? Что ж, отпускаю. — Шэнь Цинцю держался того же тона, но явно более раздраженно. Он и правда был не совсем рад визиту, даже откидывая образ, навязчивость он не любил. — Нет, нужен еще один из глав. — Красноречием заклинатель явно не был обременён либо же не хотел выдавать еще одну тираду с ходу, как в прошлый раз. В любом случае, от того, что этот разговор затягивается, Цинцю только больше нервничал. Хотелось уже закончить и спровадить Цингэ, продолжая играть с ним в прятки. Так было бы легче. — И я все еще не понимаю, почему твой выбор пал на меня. У меня много дел, да и я просто не хочу. В школе много других желающих. — Цинцю фыркнул, отводя взгляд, чуть обмахивая лицо веером. — Я знаю — ты, ничем кроме обучения не занят. А вот другие — да. Это не обсуждается. — Цингэ протянул рукопись с деталями задания, но Шэнь лишь поверхностно осмотрел его. — Никогда не поверю, что ты не справишься в одиночку. Тебе явно что-то другое нужно, только чт… Договорить ему не дал резкий писк в голове и слишком громкое оповещение. Слишком громкое для того, кто успел отвыкнуть от надоедливой системы у себя в голове. «ВНИМАНИЕ. Задание «Дух на горном хребте» чужая побочная миссия. Хосту не рекомендуется браться за неё» Цинцю поморщился. Что значит чужая? Зачем тогда Цингэ пришёл к нему, если сюжетом это не прописано? Именно это он и спросил у системы сразу же, внешне, все еще настороженно оглядывая Цингэ, что явно не понимал данной запинки. «В этом сюжете не должно вас быть. Почему Цингэ к вам обратился, мне неизвестно. — Сухо выдала система». — «Что будет, если я соглашусь?» «Я смогла бы выстроить начальный сюжет под вас, но последствия не подвергаются прогнозу. Возможно откроются дополнительные ветки. Из-за этого я не могу быть уверена, что это не повлияет на основной сюжет. Следовательно, вам стоит отказаться». — Цинцю, что такое? — Тут уже шиди Лю не выдержал, заставляя Цинцю поднять ладонь, показывая, что он глубоко в раздумьях. Вся эта ситуация была дико странной. То, что Цингэ в принципе предлагает ему миссию, то, что почти сталкерит весь месяц и то, что молчавшая в отключке без главного героя система, вдруг резко включилась. Она явно была против. И раз дошло даже до оповещения, значит лишь, что дело реально выбивалось из основного сюжета. Было что-то не так. А для ищущего лазейку Шень Цинцю, это было сродни глотку воды после засухи. Вдруг это правда повлияет и изменит сюжет? Вдруг произойдёт что-то, что поможет ему? «Я чувствую ваше смятение. Этого не стоит делать. Чтобы ваш выбор был более правильным и обоснованным, придется поставить условия. Уровень задания «Профи». За этот квест все получаемые и снимаемые очки утроятся. Любое неправильное действие будет фатальным и будет нести серьезные наказания для Хоста. Откажитесь». Система проговорила это совсем не как обычно. Цинцю даже на миг испугался. Слишком человечно. Слишком угрожающе. Но это только подтверждало его теорию. Ему нужен был этот шанс, если это он. Он думал так много, что голова болела каждый день, на пике Му Цинфана он стал частым гостем за прошедший месяц. Разговор с «братом Самолетом» ничего не дал. Тот, как будто бы знал свою новеллу еще хуже, чем сам Шэнь. Он был в тупике. Ему был просто необходим этот шанс. — Хорошо. Я согласен. — Он сказал это резко, обрывая Цингэ, который уже даже начал подходить к нему. Тот опешил, но кивнул, неуверенно протягивая рукопись и следя за товарищем. Эфемерное чувство чего-то похожего в прошлом, сродни дежавю, не давало покоя. Шэнь нахмурился, забирая исписанную бумагу, пытаясь прочесть, о чем, собственно, там речь то идёт, но головная боль резко усилилась. В глазах стоял легкий туман, руки подрагивали, а система пищала, выкидывая предупреждение за предупреждением, что через минуту уже начинало тихо сводить с ума. — Цинцю, да что с тобой? — Цингэ подхватил его под локоть, а Шэнь даже не заметил, как начал падать. Эффект тех самых условий? Теперь его всегда будет так штормить? — Все хорошо, я просто устал. Давай обсудим детали завтра. — Шэнь немного резко отстранился от Цингэ и сорвался в дом, оставив заклинателя обдумывать ситуацию в одиночестве. «Устал бегать от меня, разве что…» — Подумал Цингэ, но даже учитывая все это, ситуация яснее не становилась. На его глазах за секунду Цинцю поменялся в лице раза четыре, да и последующее молчание длилось уж слишком долго для простого решения на счёт миссии. А потом ещё чуть не упал на ровном месте с бледным лицом, будто вот-вот душу отпустит. Заклинатель попусту места себе не находил от роя мыслей на эту тему, и с каждой минутой становилось только запутаннее...———
Если кто-то спросил бы Цинцю помнит ли он вчерашний вечер, тот бы послал его куда подальше, ибо он помнил и горестно сожалел об этом наутро. Система, видимо, окончательно сошла с ума от его маленького бунта и пол ночи перебирала вариации сюжетных ответвлений к этому заданию таким голосом, будто бы с каждым разом все больше и больше осуждала Шеня за этот балаган. И ладно бы их было просто много, но Цинцю потерялся во всей этой структуре окончательно, когда пошли сюжетные ответвления от сюжетных ответвлений. Единственное, что он понял — выход у него точно есть. И даже не вперёд ногами. На его везение, которого в данной ситуации явно не хватит, он успел подметить одну ветку, красиво обозванную «Падение и крах главного героя», опять же, озвученную просто максимально недовольным металлическим голосом. И, как ему показалось, именно после этой ветки система окончательно начала сбоить и глючить. Металлический голос обрывался и часто ошибался. Через пару минут таких натяжных стараний составить сюжет, в голове наконец всё стихло. Единственное, чего он не понимал, так это то, как из-за простого побочного задания мог полететь вообще весь сюжет? Разве так важно, чтобы в эти пять лет Цинцю просто сидел на месте с минимальными колыханиями? Так это издевательство! Он был готов настучать по голове Самолету только за это. Как можно прописать главного злодея и его злодеяния так… пусто. Он не брал в счёт главы с его прошлым, так как на настоящее они мало влияли, но, подумав над этим, он даже немного порадовался. Это ведь лазейка. Системе не выгодно, чтобы он умирал до встречи с главным героем, он понял, что по другому сюжет ей не исправить, а значит, специально губить его не собираются. Осталось только выйти на нужную ветку и постараться, как можно меньше косячить… Собравшись с силами, выпив утренний отвар от головной боли, Цинцю вышел из домика, сразу же, чуть ли не носом упираясь в чужую спину. Когда к нему повернулись, он был готов взвыть, но лишь прикрыл лицо веером, сдержавшись от закатывания глаз. Лю Цингэ. Конечно. Он ведь наверняка прям сейчас готов помчаться на это задание. Ещё и выглядит отдохнувшим, в отличие от самого Цинцю. Хотя это значит, что ему самому не придется выискивать того на чужом пике. Нужно во всем искать плюсы, в его положении без этого никак. — Доброе утро. — Довольно смазано и даже растерянно произнёс Цингэ, что не скрылось от Шеня. — Да, доброе. Готов поспорить, ты хоть сейчас полетишь побеждать тот дух? — Ответом послужил твёрдый кивок головы и непроницаемый взгляд. — А я вот нет, если твои ученики привыкли учиться сами, то моим надо все разжевать, уж прости. — Шень хлопком сложил веер и непринужденно отправился к своим детям с таким видом, будто от этого, как минимум, зависит баланс во вселенной. — Я провожу, после и отправимся. — Легко слетело с губ заклинателя, и Цингэ сразу же с ним поравнялся, нисколько не раздосадованный данным заявлением, что немного выводило из себя. Цинцю не любил навязчивость. И доселе подумать не мог, что воин с горы именно таким и окажется. Приставучим. Может, раньше они и правда слишком мало общались, хотя даже на совместных заданиях, тот обычно держался на расстоянии, не обременяя лишним словом. Что же так сильно поменяло его поведение? Ему всегда казалось, что это простой типичный воин, коих обычно писаки, вроде Самолета, не наделяют многогранным характером и личностью. Такие умеют драться и только. Однако, Цинцю иногда забывал, что это уже давно не та новелла, которую он читал. И даже не из-за маленьких изменений в сюжете. Он много раз замечал, как тут все меняется. Постепенно, не резко, но в самом начале, когда он только переселился, тут все были и правда типичными шаблонами, сухо и по делу, не отходя от написанного образа. Но чем дольше он тут жил, чем больше общался, тем больше замечал эти мимолетные изменения. Вокруг все приобретали черты, которых на бумаге прописано не было. Становились живыми, настоящими, из-за чего он и начал забываться. Всё становилось куда более реальным. Раздав немногим позже все нужные указания Мин Фаню и остальным ученикам, с видом выполненного долга, он украдкой повернулся к Цингэ, который, как и обещал, покорно ждал рядом. Казалось, будто тот и правда хотел на это задание куда больше, чем обычно, что было довольно странно, учитывая его легкость. Цинцю утром, пока приходил в себя ото сна, мельком прочитал указания Цинъюаня. И именно из-за легкости миссии и удивился. Цингэ в одиночку выполнил бы все максимум дня за четыре, может, пять с дорогой туда-обратно, зачем же ему потребовалось звать кого-то ещё для простого злого духа, он так и не понял. И весь энтузиазм своего шиди тоже. Он не отменял возможности каких-то личных мотивов, взявшихся из ниоткуда, в последнее время со стороны Цингэ, но чтобы вот настолько? — Злой дух в пещерах хребта Луань, лететь туда пару дней, а разбираться и того меньше. Я все ещё не понимаю надобности в моей скромной персоне. — Может, я хочу, чтобы ты развеялся? — Цингэ хмыкнул, что в принципе было ему не свойственно, от чего брови Цинцю на мгновение удивлённо вздернулись. — Отвлекаю тебя от «траура». — Я не в трауре. — Цинцю спокойно отвёл взгляд, осматривая копошение учеников вдали. — А так уверенно убеждал всех, что в нем. Зачем тогда запирался? — Цингэ с явным интересом осмотрел задумавшегося шисюна и выдал что-то на подобии улыбки, которую Шень заметил сразу же и вновь спрятался за веером. Нет, ну надо же? Ему, что, весело?! — Я уже не в трауре. Что ж, раз я закончил с наставлениями, не хочу больше тут задерживаться. — И, достав меч из ножен, пресекая любые комментарии, настолько быстро насколько мог Цинцю поднялся в воздух, даже не заботясь о том, что от него отстанут. Лю Цингэ нагонит, за ним не убудет. Плюс 500 очков к подозрительности Лю Цингэ, плюс 500 очков к злодейскому образу. — Выдала система немногим позже, почти привычным голосом и тоном.