Hartvig Nissens skole, følelser og urolige tenåringer

      Прошла уже почти половина понедельника, первого учебного дня на втором курсе; Магнус с ребятами сидят в кафетерии, шутливо обсуждая его последний поцелуй и всё никак не принимаясь за стынущие в мятых упаковках бургеры. Вроде, ничего необычного не ожидается, но вдруг на опасной близости к их столику останавливается пара довольно знакомых на вид девушек, заводя разговор с каким-то дылдой-переростком.       Тема не без содействия Юнаса переходит на клиторы, вероятность их отсутствия и кунилингус. Магнус уже было дёргает Исака, залипшего в телефоне, чтобы спросить, делал ли он Саре нечто подобное, но те самые девушки вырастают перед ними, словно из ниоткуда, здороваясь, и он, сразу же узнав в лицо одну из них, опускает взгляд от возникшего неудобства.       Конечно, он видел её милую бледную мордашку до этого. Уже четырежды.       Впервые судьба столкнула их в тот момент, когда ужасно ревнивая подружка какого-то блудливого Пенетратора решила публично въебать хозяйке дома, где они тусили на выходных, смачную пощёчину, — он был в числе немногих среагировавших на ту недопотасовку, взявшись разнимать сцепившихся. Во второй раз ему пришлось засвидетельствовать её падение в обморок и, распереживавшись, предложить помощь с «доставкой» до безопасного места, где не подвергались бы ненужным переживаниям другие, тогда ещё практически трезвые молодые люди, чтобы в итоге получить категорический отказ. (Теперь он вспомнил и сопровождающую её мусульманку, которая тогда в самом прямом смысле взвалила на себя груз ответственности за сохранность её безвольного тела) В третий — он мельком заметил её, обнимающую невзрачного дрыща за своей спиной, и то только из-за того, что по дороге к тому, она задела его предплечье локтем. И до внезапной жажды стыдно ему стало сейчас из-за того, что случилось буквально вчера, — они врезались друг в друга в на удивление пустом коридоре, когда вокруг зацарила паника из-за приезда полиции, а он, собственно, убегал под руку с третьекурсницей-кошкой.       Претворившись, что понятия не имеет о его существовании и том произошествии, крашенно-платиновая блондинка предлагает всей компании вступить в драм-кружок, приковывая к себе его откровенно непонимающие серые глаза, и он отставляет бутылку с водой, внимательно вслушиваясь в быстрый поток её речи. Он невольно вжимает шею в плечи, задействуя все исправно служащие своей цели извилины, и всё равно никак до него не доходит на кой им сдалась эта группа Уюта. От безысходности поглядывая на Юнаса, запускает пятерню в золотистые волосы и, слегка втягивая губы в рот, скрещивает руки на груди.       Она продолжает говорить, когда сзади между ней и мусульманкой подстраивается очередная (блядь, ты серьёзно? всего-то третья) сокурсница и по совместительству бывшая Юнаса лучшая подруга Исака, к которому и пожаловала ради уточнения деталей по поводу забытого «свитера». Он так проёбывается с подбором слов, что даже Магнус чуть ли не мгновенно это понимает и под видом подъёбки пиздит у него из под носа едва начатый бургер.

Любитель крошек (бессовестный и обкуренный)

°^°

      На следующей неделе, в среду, шатаясь с парнями в школьном дворе, они (Магнус и она) снова вынуждено пересекаются. Потому что Исак сам-один посетил собрание, на которое их так рьяно зазывали, и теперь увлечённо о чём-то с этим связанным треплется с ней.       Магнус молчит и изредка невольно переводит взгляд на неё, позже негодующую от приглашения на вечеринку к первокурснице Эмме, — спать ей, видите ли, не с кем. А он будто этой фразы и дожидается, — иначе тот факт, что с губ слетает это протяжное «Ну, я свободен, если ты хочешь потрахаться» просто необоснован и бессмыслен, и не упрекнёшь же, что ни к селу, ни к городу сказано.

Идиот (отчаянный и обкуренный)

°^°

      Через неделю Магнусу, впервые выходя на основной план, снится она, и в состоянии полудрёмы он настолько сильно хочет её, — хочет до дрожи в кистях и коленях, — что просыпается от непреодолимого возбуждения.       Просыпается, но глаз не открывает, — веки тяжёлые, не поддаются, а под ними фейерверки из крупных прозрачно-синих точек. Рука скользит вдоль вспотевшего бока, оттягивает ногтями свободную резинку трусов и ныряет под их шершавую ткань. Не смея нормально коснуться, — воображаемый хлыст больно бьёт по пальцам, отзываясь гроздями множества мурашек. — Госпожа-а. — бесстыдно усмехнувшись, тихо-тихо шепчет Магнус, глядя на девушку в облегающем сексуальные бёдра чёрном костюме, такую настоящую, напротив. — Почему ты так жестока со мной? — спрашивает, хотя это уже как бы стало закономерностью. — Почему ты всегда мешаешь мне? — не договаривает. «На подсознательном уровне трахать первокурсниц». — Размахиваешь своим… ну, вот этим… резко так.       Вместо ответа, обжигая кожу холодом, она проводит кожаным концом хлыста по его шее, поднимается к щеке и похотливо кусает губы, перекатывая по ним прозрачные капельки слюны зубами. Ещё недолго понаблюдав за тем, как он покрывается пятнами-следами ударов, она уводит гибкий ремешок к его ключице и, сжалившись, на этот раз легонько шлёпает по ней. Она могла бы продолжать эту пытку вечно, ведь он бы совершенно точно отдался в её власть, с каждым новым прикосновением всё больше сходя от неё с ума, но что-то в её настроении меняется, заставляя опуститься перед ним на колени.       Она уверенно накрывает горячим ртом его член, то и дело обводя головку языком, как бы позволяя глотке переждать подступившие рвотные спазмы, и потирает хлыстом внутреннюю сторону его бедра, подкрепляя вязкий-приятный-тугой эффект. Он и не пытается перенимать инициативу, даже с удовольствием подчиняется доминированию, и её имя в момент разрядки рвётся с губ как-то на автомате.

Странное у тебя воображение (озабоченный и обкуренный)

°^°

      Юнас и Махди каким-то чудом умудряются уговорить В и л ь д е прийти на днюху Магнуса, и он просто представить себе не может лучшего подарка на семнадцатилетие.       Отец так вообще, — во время семейного ужина всучил ему ещё запакованные AirPodsы и деньги на всякие украшения и, отодрав от духовки пыхтящую над тортом жену, укатил с ночёвкой к друзьям, тем самым демонстрируя своё согласие на то, чтоб сын устроил в их квартире убойную вечеринку. Магнус отписался парням в их общую беседу в Фейсбуке, зазывая к себе для подготовки праздника, и вот они уже стоят на его пороге в нелепых конусных шапочках и, скинув кроссы, по очереди налегают на него с братскими объятиями. Только Исак как в воду канул.       Навернув пару банок пива по завершении работы, ребята начинают по максимуму рассылать электронные приглашения, и скоро помещения заполняются тесными скоплениями людей, не все из которых в курсе о том, какой повод у мероприятия. Да и похуй, — это не главное.       Но всё меняется с приходом Вильде, сопровождать которую вызвалась Эва, тут же утаскивающая Юнаса в сторонку, чтоб попросить какого-то совета; Махди так вовремя отправляется отлить лишнюю жидкость из мочевика, и они остаются наедине, хоть и среди огромнейшей толпы. Она улыбается и как-то уж очень неловко обнимает его, поздравляя со знаменательным днём, что он даже ощущает себя не в своей тарелке. Ровно до тех пор, пока она не заговаривает об остальных своих подругах, которые не смогли прийти, а-эти-абсолютно-неважные-причины-он-не-слышит-потому-что-следит-не-отрываясь-за-каждым-движением-её-губ. — Оу, ты обожгла меня! — смеётся Магнус, когда Вильде случайно задевает наманикюренным пальчиком рукав его тонкого свитера и их обоих практически неощутимо прошибает током, и, заметив её укоризненное выражение лица, также резко становится до абсурда серьёзным: — Я что, один это почувствовал?       Через секунду они определяют направление, которому придерживаются их глаза — её голубые и его серые, — и подаются навстречу друг другу, хаотично сцепляясь губами — её, подкрашенными блеском, и его, потрескавшимися. И тогда Магнус не думает ни о чём и не замечает, как они оказываются поблизости от двери в его комнату, но надвигающееся чудо (исполнение мечт и бла-бла-бла) обрывает подбегающая к ним взволнованная девушка, что-то со скоростью света вещавшая о знатно перебравшей Эве, её рвоте и Юнасе.

Прости, надо бежать (разочарованный и обкуренный)

°^°

      Магнус, Юнас и какой-то дохуя безучастный Исак, уже сбившись со счета, неспешно потягивают разносортное пиво в квартире у Махди, насильно вытягивающего из последнего «добро» на то, что проведёт на вечеринку к своей-вроде-как-подружке-Эмме. (Об этой внеплановой тусовке через одного товарища-тусовщика выяснил Магнус, загоревшийся возможностью снова пересечься с Вильде) Уломать Исака получается не сразу (хотя если бы Юнас принимал такое же участие, как тот же Махди, процесс стопудово бы ускорился), но они всё-таки успешно добираются до особенно вместительного дома.       В дверях, втиснувшись между двумя третьекурсниками, их встречает она и заступается за них, когда те не выражают никакого желания пускать их внутрь. Магнус вытягивается вверх, становясь на носки, чтобы только разглядеть её получше, при этом невольно заставляя смутиться, и вдруг Исак рвётся вперёд, предлагая некое подобие сделки, но без явной выгоды для старших парней.       За время ожидания его возвращения, отставив опустевший винный бокал и накинув куртку, Вильде выходит во двор, позволяя припереть себя к стенке и расспрашивать про новые одноразовые?-любовные-сексуальные интересы. Но ему приходится оторваться от неё, когда Исак кидается на Махди, после совсем неуместных слов того, и под непонимающие взгляды и замечание Юнаса уходит.       Обернувшись, Магнус обнаруживает, что девушки уже нет, и молча помогает Махди встать.

Спасибо, бро (прихуевший и обкуренный)

°^°

      Рождественская вечеринка группы Уюта; Эвен, Магнус, Исак, Юнас и Махди болтают на кухне, пытаясь разобраться с миссией «трахнуть Вильде».       Совет Эвена кажется самым адекватным, и, следуя ему, Магнус покидает дружескую компанию. Но за ним, оставляя Исака наедине со своим парнем, поспешно увязываются Махди и Юнас, не желающие ничего упускать, и в те несколько минут, что он никак не осмеливается подойти к ней, отпускают короткие и совершенно безобидные подъёбки.       Вильде вешает на ёлку наполовину самодельный фиолетовый шарик с налепленной распечаткой фотки котика, и именно в тот момент, когда заканчивает, он решается на осторожные и неторопливые шаги в её сторону, примеряя чуточку смущённую улыбку. — Привет.       Рассматривает её с головы до ног, — забавная красная шапочка с белым пушистым концом, бьющимся о спину при ходьбе, тонкая чёрная кофта, бархатная юбка, придерживающаяся того же стиля, что и шапочка, капроновые колготки и лакированные туфли цвета спелой вишни. — Привет.       Вильде будто подглючивает на секунду, а потом она всё же демонстрирует свои ровные белые зубки. — Любишь кошек? — спрашивает Магнус, поддевая ветку чуть ниже той, на которую был подвешен шарик. — Да. — Она смотрит ему в глаза и смаргивает, не выдерживая такого пристального взгляда в ответ. — Очень. — Я тоже.       Он пытается считывать её эмоции, невольно любуясь бледным заострённым носом. — Мя-а-у. — неуверенно протягивает Вильде, боясь теперь смотреть на него. — Чего? — поражается Магнус, то ли самому звучанию, то ли реакции своего тела на него. — Ничего. — слегка прикусив нижнюю губу, качает головой она и отворачивается. — Повтори. — И Вильде слушается, ещё больше задевая что-то, там, у него внутри. — Я хочу впервые потрахаться. — Он признаётся, и его серые радужки темнеют от подступившего возбуждения. — Можешь трахнуть меня. — как-то уж очень неловко предлагает и расплывается в ужасно милой улыбке. — Спасибо.       Магнус приближается к ней и, накрыв её шею вспотевшими ладонями, целует-целует-целует, осознавая, что же всё таки такое «отчаяние».

О боже-боже… боже мой!… ты лучший!… (влюблённый и необкуренный)