недвижной цепью облаков

гань юй любит горы. те высокие и далекие, что причудливыми сыхэюань видны на линии горизонта; те, на которых когда-то жила сама и иногда бывает теперь, приходя успокоить разум и наполнить легкие воздухом, от которого у обычных смертных спирает горло. гань юй любит любые горы. и родные для нее, и те, что никогда не видела. веками растущие где-то в далекой снежной, укрытые не только облаками, но и мягким снегом, нагоняющие лёгкую тоску - те, о которых ей рассказала наставница. волшебные, даже при всей своей высоте и несгибаемости какие-то немного нереальные, укрывающие от суеты собственных мыслей толстым слоем облачков. гань юй любит думать о горных вершинах и их рисовать в своей памяти. а ещё гань юй любит снег, хоть и видела его в последний раз давно (настоящий снег. тот, который получается сделать с помощью ее глаза бога не считается. он всегда выходит слишком колко-холодным и каким-то даже на ощупь острым, а отличии от того что падает с неба. настоящий лишь приятно покалывает кожу), тот с войны архонтов в ли юэ не найти даже на самых высоких вершинах. *** однажды, прогуливаясь по гавани (так, кажется, это была ее последняя такая прогулка, то есть лет... 80? назад. когда она рассматривая большей частью узор на собственных туфлях и серебристую воду) гань юй краем увидела уличного художника. старый мужчина с как будто вдавленными рыбьими глазками сидел на табуретке перед маленьким листом, установленным на какой-то палке, и рисовал прохожих за мору. -здравствуйте. тихо поздоровалась девушка. художник вздрогнул, оторвав нос от рисунка и, сильно хмуря ощипанные брови, повернулся к ней. -я зан... да, милая, что-то хотели? под его взглядом, в направлении гань юй теперь добрым-добрым, стало очень неловко. -можете нарисовать кое-что для меня? -конечно, конечно. встаньте за мольбертом и улыбайтесь. мужчина выдергивает лист с палки (которую, кажется, зовут альберт), складывает около себя и хмурится на какого-то парня. -мистер, я закончу ваш портрет потом, если вернетесь. недовольно бурчит художник скрипучим голосом, будто лично этот парень виноват в том, что его рисунок доделать не удалось. -вы можете сначала закончить его рисунок... -все в порядке, милая. вставайте. -вообще, я бы хотела, чтобы вы нарисовали мне горы... из снежной. художник, до этого быстро менявший широкую улыбку на неприятный оскал, снова состроил злобное выражение и, проводя рукой широкие рваные линии, что-то начеркал. -держите. прохрипел он, протягивая рисунок и упираясь взглядом в новый лист. картинка вышла... наверное хорошей, однако та, что рисовало воображение смотрелась приятнее. и горы выше, и снег пухлее, и пробивающаяся из под холодной кромки мята аппетитнее. но гань юй все равно сохранила маленький листик, как одну из ценных бумаг. *** гань юй редко навещала наставницу. настолько редко, что сама хотела бы чаще, даже при всей своей нелюбви к выслушиванию смущающих историй собственной жизни. однако, придя к ней в тот день (так, кажется, спустя 70 лет после последнего визита) девушка была полностью готова к ворошению любых стыдных воспоминаний. -я взяла к себе новую девочку пару лет назад. недавно она... "новая девочка" пульнула острым взглядом из под челки, и хранительница облаков разочарованна замолчала, тряхнув крыльями. -привет, меня зовут гань юй, а тебя? девушка опустилась на колени и подала маленькой собеседнице руку. та немного поежилась. -ты человек? серьезно уточнила она и только услышав отрицательный ответ приняла рукопожатие. -шень хе. значит, твои рога настоящие? -да, но я не очень люблю об этом говорить. девочка посмотрела куда-то под ноги и (снова очень серьезно) сказала: -если не нравятся, могу отрезать. *** гань юй осталась там на несколько дней. несмотря на серьезность взгляда, голоса и, очевидно, намерений, шень хе была очень милой. с небольшими холодными ладошками, что чужую руку всегда сжимали так крепко, что дарили ощущение теплоты, с глазами самого необычного цвета, взгляд которых было почти не поймать, и с волосами, белыми и мягкими, точно снег, которыми девочка иногда сердито потряхивала из стороны в сторону. -хочешь, я заплету тебе косу? желтоватые кувшинки подкрались к ногам по матовой воде, не отражавшей уложенное на густые облака солнце, а красные листья, летящие с деревьев, запутались в белых волосах (как кровь на снегу - до боли знакомая картина, из стороны в сторону больно толкающая сердце, которая не должна касаться какого бы то ни было ребенка. возможно, листья не застрянут, если собрать непослушные прядки). -твои волосы очень нежные. так похожи на снег. говорит гань юй, когда тяжелая коса, перевязанная красной лентой, опускается на тонкие плечи. у цилиня возникает соблазн потрепать приглаженную макушку, но шень хе, должно быть, не оценит. девочки улыбается, смотря на свои коленки. -а вчера, как ты сказала, что у меня глаза словно рассвет в горах. *** гань юй очень хочет снова навестить их как можно раньше. она помнит, что шень хе - человек, для которого день адепта равен месяцу, и понимает, как одиноко бывает в высоких горах. она точно все помнит и понимает, правда, но в ли юэ сейчас столько работы... получается, что с той последней их встречи, до этой (непредсказанной и непредсказуемой) проходит 11 лет. и шень хе, со все той же храбростью в глазах и со все теми же белыми волосами, стянутыми красным, выглядит старше чем сама гань юй и это удивляет сильно. адепт видела, как люди меняются с годами, но чтоб так сразу и так кардинально… а, ещё шень хе спасает весь ли юэ, но это не удивительно-удивительно. от нее гань юй меньшего не ожидала. --встретимся сегодня ночью около озера на горе хулао? просит морозный голос, и девушка встряхивает косой. -хорошо. отвечает гань юй. (темные кувшинки крадутся к босым ногам, а гору окутывают плотные облака. -я распущу. адепт аккуратно стягивает красный шнурок, и шень хе, как одиннадцать лет назад, чувствует, как натягиваются, дребезжат и слабеют красные нити между ребер. гань юй проводит пальцами между ровных прядей и касается запутавшихся в них нежных снежинок, а шень хе, уголками губ вниз улыбаясь, к рукам девушки льнет непроизвольно. -твои волосы очень похожи на снег. такие же мягкие. конечно, девушка помнит, что уже говорила это. -ты еще говорила, что у меня глаза как рассвет в горах. точно! шень хе достает маленький листочек и осторожно вкладывает в чужие руки. -тебе ведь нравятся горы? я попросила путешественницу отвести меня куда-то, где есть снег. я нарисовала это... на хребте. неровными линиями пухлый снег, вершины под тучами, аппетитная мята и пара пятен. -что это? -лужи крови). *** великолепные картины! престолы вечные снегов, очам казались их вершины недвижной цепью облаков (А.С. Пушкин)