Всё даст им война

Ему не впервой было стоять на трибуне, но ждать — это было невыносимо. Особенно — ждать, торча за старомодной кафедрой, когда с твоего костюма ещё стекает грязная вода Невы, а каждый из присутствующих готов тебя сожрать. К тому же, собиравшаяся публика была далеко от той, что обычно присутствовала в зале суда. Яр чувствовал запахи, разносившиеся по залу. Запахи острой невообразимой скуки. Все они были древними. Все они думали, что видели всё это уже очень-очень давно. Рассаживались спокойно. Приветливо кивали друг другу. Иногда с вежливым раздражением посматривали в сторону молодого оратора. Ещё бы — оторвал от охоты на бомжей. В том, что никто из них не участвовал на битве, Яр не сомневался. Однако некоторые всё-таки казались осведомлёнными. Они были наименее заспанными и самыми раздражёнными. Но кровью от них не пахло. Наверняка, смотрели, как убивают Кирилла с Женей, снаружи. — Баярунас, вы можете уже начать? — невысокий чародей с льняными волосами даже не стал подниматься с места. — Ещё не все в сборе. — невозмутимо пожал плечами Яр. — Я не вижу Евгения Егорова. — В связи с террористической деятельностью последнего, общим решением чародеи заменили его на Максима Раковского. — Удобно. — согласился Яр. — Начинайте, у некоторых здесь есть неотложные дела. — Никто не имеет права прерывать начавшего Совет. — ехидно сообщил Яр. — До завершения его речи, разумеется. Я вижу, что пустует ещё одно кресло. — Занимающая его больна уже несколько дней. — сообщил всё тот же чародей. Приглядевшись, Яр разглядел на его рубашке грязь и копоть. Значит, был там, у Дома. Кажется, Яр его даже помнил среди тех, кто маячил под окнами. Странно, а выглядел, как рядовой солдат. Наверное, это светлые глаза создавали такое впечатление. Оборотни были в полном составе, в рядах вампиров наблюдались изрядные прорехи. — Господа вампиры, а где ваши… Советники? — Яр перевёл взгляд на мужчину во фраке. — Часть моих советников была атакована. — сообщил вампир. — Печально. — протянул Яр. И, наконец, посмотрел на оборотней. Те были в полном составе. Яр почему-то в этом не сомневался. Может, потому что сам был оборотнем, и тоже тут присутствовал вопреки всему тому, что говорил ранее. Кого стая бросила в бой? Курсантов или стариков? Почему взрослые сильные, даже высшие, торчат здесь? Терзает ли их то же, что терзает Яра? Или все они — двуличные твари. — Мы можем начинать. — негромко, но твёрдо произнёс Баярунас. — Уважаемые Советники, я собрал вас для того, чтобы сообщить о том, что наш мир висит на краю бездны. Он сделал паузу и продолжил. — Наши силы малы. — Яр сочувственно покачал головой. — И, самое отвратительное — разобщены… Я имел честь познакомиться с этой угрозой лично. По залу прошёл недовольный гул. Все они догадывались, о ком говорил Яр. И все знали, что знакомство не окончено. Что оно будет длиться как минимум до конца жизни Яра, которому в случае ошибки останется жить только несколько миллисекунд, которые кому-то со скамьи оборотней потребуется, чтобы доскочить до кафедры. — Угроза, которую вы упустили. — оборотень опёрся на кафедру. — Страшнее, чем любая из тех, с которой вы сталкивались, уважаемые Советники. Она уже подняла голову. И в этот самый момент она уже рычит вам в лицо, пока вы… Яр позволил себе пренебрежительно махнуть рукой. В Суде за такое вынесли бы предупреждение, но сейчас Яр откровенно наслаждался предоставленной архаичными законами свободой самовыражения. Он мог хоть сесть верхом на эту кафедру, хоть опрокинуть её. Даже обратиться мог, при желании. Это ведь не было запрещено, только… осуждаемо. Впрочем, вот этого делать не стоило — было лишним напоминать о том, что Егоров эту замечательную традицию нарушил, и теперь так можно всем. — У нас нет боеспособной армии. — продолжил Яр. — Происходящие в данный момент события отлично это доказывают. Никто не смог вовремя остановить нападение на супермаркет, а серия атак, пришедшихся по достопримечательностям, успела принести немалые разрушения. Множество… На самом деле пустующих кресел среди вампиров было не больше десяти, но Яр намеренно сделал реверанс упырям. — Множество Советников погибло при штурме, который происходит прямо сейчас. Ужасно… Мои соболезнования. А сколько нечестивцев, не принадлежащих к Совету, погибнет? Яр как-то запоздало понял, что эту фразу можно было бы и не говорить. Сидящим здесь плевать на соплеменников в первую очередь. Им важны собственная шкура и кресло, а бороться с угрозой, которая с удовольствием ограничилась бы исключительно трупами тех, кто присутствует в этом зале, могут и другие. — А ведь всё это — лишь лакмусовая бумажка. — интересно, знала ли хоть половина присутствующих о таком великолепном изобретении. — Демонстрирующая нашу неготовность к борьбе с надвигающейся опасностью. Я изучил наши законы и пришёл к выводу, что проблема гораздо глубже, чем я предполагал. Вверх взлетела рука светловолосого чародея. Того самого, что требовал начать заседание быстрее. — Я ещё не закончил. — сурово произнёс Яр. — Имейте терпение. После завершения речи я отвечу на все ваши вопросы. Итак, к делу… Яру очень хотелось добавить в голос отцовских интонаций. Говорить с теми, кто годился ему в прадеды, как отец — с самим Яром в детстве. В те моменты, когда объяснял, что обращаются в животных те, кто сам от них не отличается. И пора уже, Ярик, эволюционировать. Эволюционировать пора было здесь всем. И ему тоже. Он смотрел на морды и лица, пытался почувствовать запахи, улавливая настроение аудитории. Кто на его стороне, кто — против. На кого давить, а перед кем показывать животик, убеждая лаской, что всё то, что сотворил обвиняемый, достойно наказания. У него заготовлены были меткие чёткие слова, разоблачающие вампиров, чародеев, оборотней, их подковёрные игры. Те слова, из-за которых на него действительно стоило бы объявить охоту. Структурированные, в отличие от Жениных, с чёткими аргументами и выводами. Обвиняющие всех и никого одновременно. Вы ошиблись, заблудшие овцы, давайте же возьмёмся за руки и выйдем на свет… Не переживайте, господа вампиры, на электрический. Пока там, перед их домом, не способны выстроить сокрушительную атаку, и дерутся за их головы, поднять цену своей собственной голове. Он многое понял, слушая Кота, пребывая в навеянной им нирване. Идут за тем, кто предлагает решить всё. Не важно, насколько он компетентен в этом вопросе. И насколько бредово звучит его идея. — Наше законодательство развело нас по разным сторонам. — продолжал Яр. — Ведь это — не законодательство. Это перемирие. Вы понимаете значение этого слова? Он обвёл присутствующих взглядом и сообщил менторским тоном. — Это не Егоров развязал войну. Это вы нашли повод её продолжить. Фраза повисла в воздухе, долгая и правдивая. Приятная кульминация для выступления. — Вы называете себя Советом. Но какой совет вы можете дать тем, кто доверился вам? Яр хмыкнул, и вдруг почувствовал, что ему больше не страшно, а Ярик внутри счастливо тявкает, радуясь, что его хозяина слушают. Все сидящие в зале были хищниками. И вампиры, и оборотни, и даже чародеи. Все они чувствовали страх. Все они боялись хищника крупнее. Они играли друг с другом веками. Оборотни всегда воевали с вампирами. Чародеи всегда воевали с оборотнями. Вампиры всегда воевали с чародеями. Они всегда воевали, а вот читали — очень мало. — Здесь было принято множество неверных решений, господа. — Баярунас откинул волосы со лба. — Но и верных тоже. Среди вас есть ещё те великие умы, что приказывали менять командующего, когда войска проигрывали? Вопрос был риторический, рук никто не поднял, но взгляды стали внимательнее. Наглее. Особенно у вампиров и оборотней, к которым нынешний глава Совета не принадлежал. — Даже если Егоров, Гордеев и… Казьмин будут сегодня убиты, в чём я почти не сомневаюсь, вы уже проиграли им. За три смерти вы заплатили десятками. А знаете, почему? Да потому что они сражались сообща. И каждый из них делал часть работы, в то время, как большие, страшные вампиры, оборотни и чародеи, не могли договориться, как убить троих идиотов. Что сможете вы, когда подобных, очертивших головы идиотов, станет больше? — Довольно. Совет оценил по достоинству твои оскорбления. Сядь. — это был шёпот, донёсшийся прямо ему в ухо. Ярик бы сел, и лапу на всякий случай подал, но Яр зло ухмыльнулся, глядя прямо на высокого оборотня, на которого с завидной регулярностью оборачивалась Стая. — Я же запретил прерывать себя, Иван Геннадьевич. — Яр с нескрываемым удовольствием добавил в голос металла. Что это было? Уже истерика? Или пока просто опьянение властью? Хорошо бы ни то, ни другое, но из двух зол приходилось выбирать меньшее. — А их станет больше, поверьте… — как ни в чём ни бывало продолжил Баярунас. — Ведь они уже создали прецедент. И этот прецедент вы не сотрёте из истории. Даже когда перебьёте всех, кто был к нему причастен. Те, кто вновь поднимется против той несправедливости, которую вы допускаете, не решая проблемы, а сваливая их друг на друга, вспомнят не только о нём, но и о том, что во время второй мировой ваша ненаглядная Северная Столица была захвачена одним вампиром. О том, что оборотень поддержал чародея против воли своей Стаи. О том, как дёшево можно откупиться от заклинателей… Что ж, он похвалил всех, а теперь можно было похвалить и себя. — О том, что к вам прямо в Совет может прийти один… левый недо-оборотень с юридическим, и… Заканчивать фразу он не стал. Хмыкнул. — Господа, вы — звери. Вы хищники, мнящие себя хозяевами на своей территории. Вы гордитесь магией, клыками и когтями. Но ваш лес… Его может поджечь любая искра. И, с какой стороны бы это ни началось, те, кто окажутся в пожаре – побегут, не выдержав. Тех, кто спасётся добьют те, чьи территории ещё не затронуло. Но огонь перекинется и на вас. Всё повторится вновь и вновь. Потому что никто из вас не станет тушить лес. Даже не попытается. Он сгорит, и вы — вместе с ним. То, что произошло сейчас, лишь маленькое незначительное возгорание. Я хочу научить вас, как потушить пожар. — Какую же угрозу вы называете «пожаром»? — вежливо поинтересовался вампир с задней скамейки. — Тех, кто стоит за нашими террористами, разумеется. — пожал плечами Яр. — Не утверждаете ли вы… — Утверждаю, господа. — Яр развёл руки в стороны. — Кучке идиотов не удалось бы так наподдать вам без посторонней помощи. Я уверяю вас, живыми на допросах они будут куда полезнее, чем мёртвыми. Они расскажут вам о том, кто именно надоумил их на такое. Кто управлял ими точно марионетками. Я провёл с ними некоторое время, в качестве заложника, и сам могу кое-кого назвать… — Исключено. — Пётр покачал головой. — Чтобы взять этих бешеных живьём понадобится положить множество жизней. — Исключено. — присоединился Иван Геннадьевич. — Это естественный отбор. С побеждёнными не о чем разговаривать. — Выживут сильнейшие. — поддержал импозантный седой вампир, имени которого Яр так и не запомнил. — Но… Слова нашего юного друга не лишены здравого смысла. Будь вампиры заранее осведомлены о начале атаки и силах ренегата… Будь наступление более спланированным… — Это ни на что бы не повлияло. — Иван Геннадьевич свёл густые брови. — Вы сказали, я услышал. — Яр поднял руку почти извиняющимся жестом, прерывая спор. — Вы надеетесь на сохранение старых порядков, но как раньше уже не будет. То, что вы предлагаете — стагнация. То, что предлагаю я — эволюция. — Вы ещё ничего не предложили. — тактично напомнил вампир. — Я предлагаю. — Яр вдохнул и выдохнул. — То, что опробовали древние Римляне, и то, что принесло их республике, раздираемой на части борьбой внутри Сената небывалую славу… Я предлагаю наделить меня чрезвычайными полномочиями на некоторый, вами определённый, срок для спасения респуб… Но договорить он не успел. Боковым зрением он заметил какое-то резкое движение. Вскочил незнакомый молодой вампир, слишком быстро для того, чтобы Яр успел отследить начало движения. Его лицо исказил ужас, а потом что-то неведомое разорвало его на части. На пол рядом с ним сползли ошмётки ещё одного вампира, и ещё одного, затем они стали падать рядами. Волна докатилась до оборотней. Чародеи подняли щиты, но это не спасло их. Убийственная волна катилась прямо к Ярику, неотвратимо, быстро… Он бросился по ступеням к двери вверх, пол прыгнул ему навстречу, кажется, Ярик хотел удрать отсюда даже больше хозяина… Его окатило порывом ледяного ветра, пронизавшего до костей, доставшего до сердца и всё закончилось. Совет был залит кровью, которая бежала ручейками вверх по ступеням в водостоки, наружу, подчиняясь каким-то неизвестным Яру чарам. Ряды кресел и скамей, столов, наверняка не слишком удобных… Обострённый слух Ярика уловил биение сердец. Пришлось развернуться и открыть глаза. Чародеи-заклинатели, со всё ещё поднятыми щитами. Несколько оборотней, какие-то вампиры… От трёх сотен нечистивцев осталось, от силы, сорок. — Уважаемый советник, извините, что прерываю вашу речь, но вы, кажется, что-то хотели… договорить? — доброжелательно уточнила невысокая подтянутая чародейка. — Или ваше бегство с кафедры может послужить знаком того, что её должен занять… Следующий? Главу Совета тоже размазало по полу. Его не спасли ни амулеты, ни многолетняя мудрость… — Уважаемый Совет. — Яр всё-таки поднялся с пола, стараясь сохранять остатки достоинства. — Я прошу… Простить мне моё неподобающее поведение и дослушать то, что я хотел сказать. Он развернулся на ступенях, посмотрел на кафедру. Понял, что если повернёт голову ещё раз, его точно стошнит. — Вы только что наблюдали естественный отбор, о котором вам говорили высшие. — сообщил Яр со всем возможным спокойствием, которое смог в себе собрать. — Выжили сильнейшие. Живые походили на кого угодно, но не на сильнейших. Ошарашенные, испуганные. Страхом пропитался весь зал, страхом и тем, чем пахло от Саши, когда он пытался докричаться до него сквозь пелену демона. — Выжили сильнейшие, а также мудрейшие. — продолжил Яр, заставляя себя вдохнуть этот запах — кислый, неприятный, но ласкающий ноздри внутреннего зверя… Каким бы мелким он ни был. — И вам не стоит забывать об этом. Вас осталось мало, и от продуманности ваших решений теперь зависит, без малого, судьба всей страны, а то и мира. Яр повёл ушами, оглядывая стоявших перед ним существ. — Нас мало. Стоящим за террористами мы сможем противостоять лишь объединившись… Вампиры переглянулись и склонили головы, старший из оборотней повёл носом и поднял голову, открывая шею. Одни только заклинатели смотрели поверх голов куда-то над Яром. — И под чьей же рукой? — Владычица, подобрав подол платья, спускалась по ступеням. Яр развернулся на пятках. Это был вопрос в упор. Правильный. Хороший вопрос, ответ на который был прекрасно оборотню известен. Его рука должна была стать правящей. Его слово — новым, правильным законом. И всё же, он был для них чужим, а она казалась защитницей. Ни её самой, ни её заклинателей не коснулась страшная волна. И оставшиеся в полном составе заклинатели смотрели на неё, как на мессию. — Я пропустила захват Совета… — чародейка подобрала платье, ступая ниже и ниже по ступеням. — Какой кошмар… Ну ничего, друзья, мы сейчас всё решим… Подол её платья прошелестел мимо Яра, а он успел только вдохнуть запах. Она пахла человеком, как и все чародеи. Но к нему примешивался запах ужаса перед произошедшим, радости за своё и чародеев спасение, страха разоблачения, а ещё сильнейшее нервное напряжение, разобрать причину которого у Яра не получалось… Так, должно быть, пахло и от самого Яра. Они были похожи. Им было что скрывать. — Ты помнишь договор, Владычица. — бросил Яр. — Любой заклинатель, вступивший в эту войну на той или иной стороне, будет исключён из Института. — Не страшно. — Владычица посмотрела на него нечитаемым взглядом. — Война окончена в виду отсутствия противника. Заклинатели зашептались, но она подняла руку, утихомиривая их: — Я вынуждена была вступить с ними в переговоры и заверяю вас – никто не стоит за ними. Вам не с кем воевать под началом… Полагаю, Ярослава? — Не важно, под чьим началом. — Яр резко вскинул голову. — Важно, что противник силён и желает нам уничтожения. — Тогда просветите меня, с кем мы воюем, молодой человек… Я всё не могу уловить вашей мысли. — Это сложно, когда опаздываешь. — рыкнул Ярослав. — И почему это я — человек? Улыбка чародейки стала почти торжествующей. — А вы что, нет? И в этот момент Яр вдруг кое-что понял. В ней больше не было магии. Нет, почувствовать этого он не мог. Но всё сложилось. Позднее прибытие, страх разоблачения, резкие слова о том, что исключение из Института ей больше не страшно, а ещё это волевое напряжение — ей приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы просто находиться в здании Совета. Она бросила магию, запрещавшую ей любить. И теперь он не мог возражать ей, утверждая, что он, вообще-то оборотень. Закон о Неразглашении. Магический закон. — Я, в первую очередь, юрист. — уклончиво заметил Ярослав. — Надеюсь, вы понимаете, что вы утратили право называться членом Совета. — Но, как доказывает пример Кирилла Гордеева, не утратила право передачи кресла? — Кому же? — Тому, кто сможет усмирить ваш завоевательский пыл. — И кто же этот достойный? — Александр Казьмин. — она пожала плечами. — Мы мило поболтали, он всё ещё благодарен Алабай за ваше спасение и, кажется, настроен весьма миролюбиво. Надеюсь, вы не откажетесь от присутствия при передаче кресла в качестве свидетеля. Возмущённый шум послышался сразу со всех сторон, и чародейка не стала его останавливать. Яр тоже. — Мне, кажется, стоит оставить вас на некоторое время? — учтиво поинтересовалась чародейка. — Вам нужно обсудить вопросы и, наконец, рассказать своим будущим подданным о том, с кем же им предстоит воевать дальше? — Они не подданные. — поправил Яр. — Я прошу лишь временных чрезвычайных полномочий. Чародейка весело пожала плечами и направилась вверх по ступеням. — Ваш противник рядом. — Яр проводил её взглядом и лишь затем заговорил. — Это демоны. Я видел, как они очаровывают многих, в том числе и вашу бывшую Владычицу, которая теперь не владеет даже собой. Я сам был под их воздействием, и научился сопротивляться. Это страшно. Они могут больше, чем мы ожидали. И нам нужно бросить всю силу на борьбу с ними. Под моим руководством это выйдет… Эффективнее. — А террористы? — подал голос лысый вампир. — Мы должны оградить выживших от влияния демонов, и они смогут рассказать нам многое. Помочь в борьбе. Я слышал, у оборотней есть тюрьмы… Один из оборотней неуверенно кивнул. — Кто хочет спасения Республики… Проголосуйте за передачу мне чрезвычайных полномочий. — добил Яр. И зверь в нём облизнулся, показался огромной гончей, которой только что бросили уже задушенного зайца. Простая древняя, помеченная знаком магического закона, формула, которой раньше призывали на бой. Все члены Совета утверждали, что хотят спасения республики нечисти, а значит должны были когда-то давно бежать и защищать… Но ведь никто не утверждал, что формула годна только на призыв в атаку? Они были вынуждены по очереди поднимать руки, чтобы не оказаться рядом с попавшими под страшную волну. Один за одним, одна за одной… — Единогласно… — хмыкнул Яр и прежде, чем кто-либо успел опомниться. — На время, пока чрезвычайные полномочия находятся у меня, я объявляю недействительными совершенные военные преступления. Отменяю все законы, кроме законов о ненападении и о неразглашении. Закон о ненападении ужесточается. Любые убийства, даже внутрирасовые, караются заключением. Атака на дом Сакко-Ванцетти 22 прекращается. Террористы – неприкосновенны. Демоны подлежат уничтожению. Хотелось услышать стук молоточка судьи, но судей тут не было. Только попавшиеся в ловушку нечестивцы. — Жду вас завтра на обсуждение законов военного времени. В 12 часов. *** Дом на Сакко-Ванцетти казался призраком. Выбитые окна, ввалившаяся внутрь стена, выходившая на улицу. И повсюду тела. Они лежали вперемешку: чародеи, оборотни, вампиры… Последние в лучах по-летнему рано взошедшего солнца уже лишились лиц и кистей. Не было раненых, одни убитые. Саша шёл, глядя в пол. Яр внюхивался, и, среди прочих, пытался отыскать Кира, Женю… Но были только околочеловеческие и собачьи трупы, помятая конская железная задница, торчащая из-под завала. А потом нашёл. Кир сидел на руинах того, что когда-то было ступенями парадной. Сидел так неподвижно, что можно было принять за труп. Привалившись к нему спал Женя. От тычка Кирилла он проснулся, заморгал. Яр посмотрел на Сашу и бросился к ним. Женя тоже поднялся, замахал рукой. Кир повторил его жест, глядя не на Яра с Сашей, а на Женю, совершенно влюблёнными глазами. — Живые! — закричал Яр, но Саша вдруг поймал его руку. Кир обеспокоенно двинулся вперёд, и Яр вдруг заметил, что его движения, раньше выверенные и точные, были резкими и дёрганными. Будто бы каждое движение он совершал не по своей воле, а по приказу. Марионетка. — Конечно живые! — радостно откликнулся Женя. Слишком радостно, даже для него самого. Саша плотнее ухватил руку Яра, заводя его за себя. — У вас есть коридор, можете уйти. — сообщил вампир. — Никто не будет преследовать. — Пусть попробуют. — хмыкнул Женя. — Я кое-что научился делать. Вы видели? — Видели. Жень, уходи… — Собачка, мы уходим… — тихонько пробормотал Яр. Ярик, в целом, был не против. А Женя просто посмотрел на них очень странным, затуманенным взглядом, выдержать который казалось почти невозможным, как будто смотришь не человеку в глаза, а в самый настоящий океан, который пока что молчит, но заговорит совсем скоро. — Хорошо, мы пойдём. — он пожал плечами. За его спиной развернулся портал, через который можно было разглядеть какие-то горные вершины. Там было светло и морозно. Там можно было прожить целую жизнь, и дольше, и никогда не узнать о том, что происходит в шумных людских городах. Кирилл наклонил голову. — Иди. — сказал ему Женя, и тот шагнул в портал. Сам чародей последовал за ним, и портал закрылся. Саша сел прямо на землю, спиной к солнцу, сунул руки в карманы, чтобы ненароком не подставиться под лучи. Потом руки из карманов вытащил, отряхнул от остатков бумажки. Там белым по тёмно-зелёному шла реклама о сборе средств на восстановление почившего в результате теракта арт-центра. — Что думаете, советник? — пробормотал Яр. — Что этот арт-объект… — Казьмин обвёл рукой площадь. — Полное фиаско. — Да ладно, у меня чародеи в кармане, восстановим, будет лучше Этажей выглядеть… — Яр, ты совсем ёбнулся? — поинтересовался вампир. — Какие Этажи… Ты хоть, я не знаю, оглянись вокруг… Смотри, что мы устроили. — Мы живые. — уверенно произнёс Яр. — А это — наша победа.