only mine

— Йоичи-и-и. Исаги шумно выдыхает сквозь стиснутые зубы, когда чужие губы невесомо касаются чувствительной шеи. Тягуче-сладкий голос, нашёптывающий на ухо множество неприличных фраз, заставляет тело содрогаться от горячего дыхания, из-за которого кожа мгновенно покрывается мурашками. Йоичи самозабвенно откидывает голову назад, открывая вид на украшенную засосами шею, и едва слышно стонет, когда большие ладони до боли стискивают кожу на худых, но крепких мальчишеских бёдрах. — Такой послушный мальчик, — тихо мурлычет Кайзер, ослабляя хватку, и языком проводит мокрую дорожку от подбородка до едва выпирающих ключиц, на которых следов даже больше, чем на истерзанной шее. Йоичи специально оставляет глубокий след от зубов на чужом плече, игнорируя сдавленное, почти болезненное шипение. Не нравится. — За языком следи, — огрызается брюнет, но резко замолкает, когда Кайзер в отместку на укус оставляет ещё несколько засосов вдоль ключиц на месте старых. Выходит слишком больно, из-за чего Исаги шипит, пытаясь оттолкнуть от себя футболиста, — Ты идиот, прекрати, ин… — …иначе что? — немец поднимает глаза, и Йоичи забывает, как дышать, потому что в малиновых глазах напротив загорается яркое полыхающее пламя. Брюнет нервно сглатывает, чувствуя как учащается пульс под чужим напором. Появляется непреодолимое желание сбежать, спрятаться и не высовывать своего носа наружу — ведь Бастард точно не собирается уступать, а лишь планирует настойчиво напирать с новой силой — однако руки, которые вновь сжимают чужие бёдра, прямое препятствие к заветному побегу. Футболист щекотливыми движениями поднимается от бёдер выше, горячими ладоням обводя самые чувствительные места, при касании к которым тело Йоичи начинает подрагивать от скрытого желания прочувствовать больше. Это пылкое стремление поддаться искушению совсем ему не нравится, но что поделать, когда тело само льнёт к чужим крепким рукам, которые ласкают каждый сантиметр тела, обжигая кожу прикосновениями, а с губ срываются одобрительные стоны, которые Йоичи уже просто не может контролировать? Кайзер за это время быстро выучил тело Исаги наизусть, и в совершенстве знает, на какие точки нужно надавить, чтобы сделать мальчишку поддатливым и всхлипывающим до безумия. Йоичи хочется врезать ему по самое не хочу, чтобы неповадно было, но сейчас, когда тело требует большего, а в глазах блестят слёзы от неудовлетворения, сотворить содеянное будет в два раза сложнее. Розоволосый собственнически кусает чужой кадык, подмечая как тот едва заметно дёргается, и с кошачьей улыбкой нависает над юношей, наслаждаясь созданным им же результатом. Поддатливый, не способный дать отпор мальчишка, требующий ласк и поцелуев, сейчас выглядит настолько соблазнительно, что хочется пометить его абсолютно везде, тем самым показывая всем, что Исаги Йоичи принадлежит только ему. Целиком и полностью. — Только мой, — почти рычит немец, пальцами невесомо касаясь почти заживших засосов и укусов на чужом теле. Насладившись прекрасным зрелищем, Кайзер склоняется над лицом Исаги, почти поглощая того своим плотоядным взглядом безумца, — Исаги Йоичи, ты только мой. Запомни это раз и навсегда. И целует развязно и чересчур настойчиво. А Исаги, не способный отказать в силу своего повышенного возбуждения, отвечает на поцелуй, в конечном итоге поддавшись собственным скрытым желаниям, не сумев совладать с давно ушедшим в бездну собственным здравым рассудком.