Caught

Для Габриэля Агреста послеобеденные прогулки из конференц-зала в главный офис обычно были тихими, если не считать звука его собственных шагов. Несколько дней он проводил коротая время в одиночестве, звоня по телефону или просматривая электронную почту. В другие дни он останавливался, чтобы оценить небольшую передышку в своем напряженном дне, стараясь идти медленно и позволяя тишине очистить его разум. В особо суматошные дни он даже останавливался, чтобы полюбоваться висевшими на стенах произведениями искусства, находя умиротворение и получая удовольствие от того, что от них у него перехватывало дыхание даже после стольких раз изучения. Но раньше такого никогда не было. Он услышал их голоса раньше, перед тем, как он завернул за угол. Он застыл от удивления — он не знал, что кто-то знает об этих задних коридорах. Он думал развернуться и пройти долгий путь назад в свой кабинет, чтобы не прерывать, но одно слово заставило его с любопытством пригнуться. Вернее, одно имя. —Адриан! — Знакомый женский голос прошипел: — Я же говорила, я в порядке! Я могу справиться с этим! —Дурь несусветная. — Голос его сына плюнул в ответ. Габриэль наткнулся на что-то личное, что его сын скрывал от него. Он немного приблизился к углу, внезапно обнаружив, что вовлечен в то, что разворачивалось перед ним. —Я серьезно! Слушай, я понимаю, что ты беспокоишься, и я ценю это, если честно, но не о чем беспокоиться! — Девушка резко вздохнула и, скорее всего, продолжила бы, если бы ее не прервали. —Не о чем беспокоиться? Ты шутишь, что ли?! Ты слишком много работаешь! Ты совмещаешь работу, патрулирование, занятия и стажировку! Ты выглядишь измученной! Просвети меня, когда ты в последний раз спала дольше 20 минут? — Тишина. — Кроме того, я обнаружил, что ты потеряла сознание прошлой ночью на кухонном полу. Насмешка. —Я буквально не могу поверить, что именно ты из всех людей отказался от кошачьего сна. Невероятно. —Это не имеет значение. Маринетт, я беспокоюсь о тебе. Я знаю, как ты погружаешься в то, чем увлечена, я восхищаюсь этим со времен Лицея, но я думаю, что это может быть слишком даже для тебя. Внезапно Габриэль понял, почему женский голос был ему так знаком: это был голос его новой стажерки, Маринетт Дюпен-Чен. Она и Адриан были близкими друзьями и соседями по комнате в университете, в котором они учились, и именно его сын первым замолвил за нее словечко, когда Габриэль решил, что ему нужен стажер. Напомнив, что именно она выиграла конкурс шляп (и к тому же такая юная), он почувствовал себя уверенно, взяв ее на борт. Вздох Маринетт вернул его к их ссоре. Честно говоря, просто слушать их болтовню взад-вперед было достаточно, чтобы выполнить свою норму соли за день. — Адриан, у меня есть это. Я еще не боролась, а если бы и боролась, не смотри на меня так! Если у меня начнутся проблемы, я немного отступлю, обещаю, но до тех пор у меня все в порядке! —Мари, обычно люди стараются не врезаться в землю, прежде чем приспособиться, чтобы избежать этого. —Я не собираюсь врезаться в землю! — Она казалась почти оскорбленной. —Я видел, как ты это делаешь раньше — я знаю схему, и ты прямо посередине! —На этот раз все по-другому! —Нет, это не так! — закричал Адриан, его голос эхом отразился от стен: — Тебе нужно замедлиться! Тем временем голос Маринетт понизился до такого низкого рычания, что Габриэль почти не слышал его. —Попробуй заставить меня. Ладно, пора вмешаться, пока это не стало физическим спором. Габриэль свернул за угол, полностью готовый втиснуться между двумя спорящими взрослыми, как раз вовремя, чтобы увидеть, как его сын толкает стажерку к стене и целует ее до потери пульса. Девушке не потребовалось ни секунды, чтобы прийти в себя и притянуть его еще ближе, при этом запустив одну руку в его волосы. Блондин наклонился и зацепил рукой ее колено, потянув ее ногу вверх, чтобы обернуть ее вокруг талии, давая ей небольшой рычаг для того, чтобы быть прижатой к стене. Это был, вероятно, САМЫЙ агрессивный и ужасающий сеанс поцелуев, который Габриэль Агрест случайно увидел за всю свою жизнь. Он стоял там, контуженный у всех на виду, но эти двое были слишком сосредоточены на… поставленной задаче, чтобы даже заметить его присутствие. Нисколько их это не заботило, сейчас они были единственными двумя людьми в мире.

***

Адриан осыпал поцелуями ее обнаженную шею, и было очевидно, что она пытается сдержать себя из-за своей громкости. Когда он сделал ей быстрый засос, у Маринетт перехватило дыхание, и она прикусила губу, чтобы приглушить стон. Парень усмехнулся и придвинулся к ней чуть ли не своим лбом, убрав руку с ее ноги, чтобы погладить ее по щеке. —Ой, Букашечка, давай. Ты же знаешь, как я люблю звуки, которые ты издаешь. Ее нога соскользнула с насеста на его бедро без его поддержки, и она использовала это в своих интересах — она ​​схватила его за плечи, и с быстрым вращением Адриан оказался прижатым к стене, которого целовали бессмысленно. Весь горячий гнев от минуты назад быстро рассеялся, и в результате эти двое замедлились и решили потратить больше времени, чтобы повеселиться. Он усмехнулся ей в губы и практически растворился в них, издавая собственный тихий стон, когда она прикусила и пососала его нижнюю губу. Это была интересная смена темпа, которая ему очень нравилась. Но это не означало, что он собирался позволить ей получать удовольствие. В ответ Адриан поднял ее на руки, что вызвало у нее испуганный писк. Он не мог не рассмеяться, когда она оторвалась от поцелуя и обвила ногами его талию, чтобы не упасть (это было один раз). Он даже не возражал, когда Маринетт щелкнула его по носу за то, что он напугал ее, или что она надулась, потому что, боже, ее реакция была очаровательна. Она была очаровательна. Восхитительной, и сильной, и смелой, и удивительной, и великолепной, и о боже, он говорил это вслух. Она хихикнула и чуть крепче обняла его за шею, прежде чем чмокнуть его в лоб, на который он с благодарностью наклонился. Господи, эта девушка завладела им во всех смыслах. — Будь осторожна, Моя леди. Такие маленькие поцелуи — моя слабость, особенно от тебя. Ты заставляешь меня таять! — Он дразнил ее, снова прижимаясь своим лбом к ее лбу. Однако она восприняла это как вызов, и следующее, что осознал Адриан, это то, как его лицо было усеяно легкими поцелуями. Блондин засмеялся и покачал головой в игривом жесте, но не мог уйти далеко, учитывая тот факт, что буквально держал ее. —Ах, принцесса, камон! Это несправедливо! — Он заскулил, но она все равно не унималась. Пора менять тактику. В своем лучшем (считай: худшем) подражании ведьме из «Волшебник страны Оз» Адриан начал медленно скользить спиной по стене, выкрикивая высоким, серьезным голосом: —Нееет, я мммелллииииииииииииииии…— он замолчал, только когда его зад, наконец, коснулся пола. Маринетт смеялась до самого низа, что значительно замедлило атаку ее маленького поцелуя, но все равно выполнила свою работу. — Ты такой придурок, боже мой. — Она хихикнула, как только они оба наконец успокоились и приспособились, так что теперь она сидела у него на коленях, положив голову ему на плечо. — Да, — усмехнулся Адриан, — но я твой придурок. — Хм, это так? — задумалась Маринетт. —Вечно и навсегда.— Он поцеловал ее в висок для большей выразительности. Хотя она никогда не призналась бы в этом, девушка покраснела от его утверждения. Она придвинулась к нему чуть ближе, и они лежали так в комфортной тишине несколько секунд. — Итак, букашечка, сколько еще продлится твой перерыв? —Зависит от того, который сейчас час. Мой телефон в заднем кармане. Тишина. — Ты только что разрешила мне потрогать твою задницу? Маринетт фыркнула. —Просто возьми его и проверь время, котенок. Он схватил ее за задницу, заставив ее подпрыгнуть и завизжать. — Я имела в виду телефон! —И тут я подумал, что это уже половина изумительной добычи. —Прежде чем она успела возразить, Адриан вытащил из кармана ее телефон и разблокировал его. — 1:34. У меня еще есть 10 минут. Маринетт застонала. —У меня около 15. Перерывы проходят слишком быстро. —Время летит, когда тебе весело. По крайней мере, у тебя есть лишние пять минут. Тебе нужно нанести на это немного консилера, потому что кто-то заметит, до этого у тебя не было этой отметки. Еще одна пауза в тишине, прежде чем Маринетт отстранилась и в ужасе посмотрела на Адриана. — Ты этого не сделал. Парень, о котором идет речь, только ухмыльнулся. —Упс. Этот стон был, наверное, самым громким звуком между ними двумя с тех пор, как закончился их спор. —О, ты, черт возьми, получишь за это сегодня вечером. Я полностью намерена отомстить. Адриан расхохотался. —О, нет, нет. Как бы мне этого ни хотелось, но если я приду на завтрашнюю съемку с засосом, отец нас убьет. Габриэль улыбнулся с того места, где он стоял, прислонившись к стене, все еще слушая их шутки. Умный мальчик. Он хорошо его воспитал. —Поправка: он убьет тебя. —У тебя так много веры, что я бы не стал тебя сдавать. —Похоже, тогда мне просто нужно немного проявить творческий подход. —Это может быть сложно, учитывая, что теперь я знаю, что искать. Габриэль никогда не видел, чтобы два человека прыгали так сильно, как Адриан и Маринетт, в тот момент, когда он говорил. Две головы резко повернулись в его сторону, обе наполненные абсолютным ужасом от того, что их нашли в таком… компрометирующем положении. Маринетт оправилась от шока быстрее, чем Адриан, и поспешно слезла с его колен, разделив их на несколько футов, прежде чем подняться на ноги. Адриан быстро последовал за ней, взлетев как пуля, не прерывая зрительного контакта с отцом. Все трое стояли так, на страже, осторожно наблюдая друг за другом. Габриэль медленно направился к паре. Он не упустил из виду, как Адриан приближался к Маринетт с каждым шагом. Он не скучал по молодому мужчине, защищающе обнимавшему девушку за талию, или по тому, как он переместился так, что оказался немного впереди нее и, следовательно, между ней и тем, что он считал угрозой ее безопасности. Он определенно не скучал по огню в глазах своего мальчика, или по жесткому выражению его лица, или по тому, как оно только смягчилось, когда Маринетт положила руку ему на плечо и прошептала ему что-то, что Габриэль мог бы поклясться, было —Стоять, котенок. Он остановился в пяти футах между ними. Адриан все еще храбро удерживал зрительный контакт с Габриэлем, когда старший посмотрел на Маринетт, практически изучая ее взглядом. Она, конечно, выглядела огорченной, но все же держалась хорошо, учитывая ситуацию. Она обнимала парня за талию, как и он ее, но два пальца, которые она зацепила за поясную петлю, говорили о том, что она сдерживала его, а не пряталась за ним. Она стояла на цыпочках и осторожно продвигалась вперед, готовая прыгнуть вперед и защитить его, если возникнет необходимость. Она тоже смотрела Габриэлю прямо в глаза, но ее глаза были мягче, чем у Адриана: там, где его глаза граничили с враждебностью и готовностью защищаться, ее глаза были осторожны и готовы к общению. В ней была вся искра, но вдвое больше благоразумия. Она напомнила ему его покойную жену. Осознание поразило его, как удар под дых. Честно говоря, молодой стажер ему очень понравился. Она быстро подчинялась приказам, пока они были в пределах разумного, она была невероятно предана работе (и на самом деле довольно хороша в этом), и ее было трудно сбить с ног эмоционально — все три очень важные черты в конкурентной индустрии моды. В отличие от других людей, которые интересовались дизайном, она на самом деле занималась им — он знал, что в этом семестре в университете она посещала два разных курса, связанных с модой, и что в конечном итоге она стремилась получить степень. Она взяла на себя инициативу влиться в индустрию, в отличие от молодых мечтателей, которые просто размещали свои работы в Интернете и молились, чтобы кто-нибудь их обнаружил. Она рисковала собой, и теперь у нее был шанс заставить все это работать. Девушка передвинула ногу так, чтобы она оказалась перед ногой Адриана. Защитная позиция. И она была готова упустить этот шанс, если это означало уберечь Адриана от его гнева. От гнева отца. От гнева начальства. У Маринетт Дюпен-Чен была смелость. Да, она ему очень нравилась. Он глубоко вздохнул, закрыл глаза и кивнул ей, прежде чем повернуться к Адриану. — Ты сделал хороший выбор, сынок. У тебя есть мое благословение. Адриан изумленно замолчал, а Маринетт откашлялась, пытаясь скрыть свой разговорный хлыст. —Подожди, что?! —Все, о чем я прошу, это чтобы вы двое воздержались от следующего поколения наследников Агреста, пока я не уйду на пенсию. Маринетт подавилась воздухом. Адриану пришлось постучать по ее спине, чтобы помочь ей снова вспомнить, как дышать. С этими словами Габриэль обошел их и направился к своему кабинету, крича через плечо на ходу. —Адриан, твой перерыв заканчивается через 3 минуты. Маринетт, я предлагаю тебе скрыть след, оставленный моим сыном на твоей шее, а затем встретиться со мной в моем кабинете для дальнейших инструкций. — Его встретила ошеломленная тишина, но он не возражал; в любом случае, он, вероятно, напугал их вечно любящих ад. Он прошел уже почти весь коридор, когда услышал громкий вопль и крик: —ФУ ОТПУСТИ КОТИК! — Взглянув через плечо, он увидел, что Адриан взял Маринетт на руки и крутит ее, практически танцуя от радости в теперь уже пустом коридоре. Несмотря на ее протест, она обвивала руками его шею, а на ее лице играла дурацкая ухмылка. Габриэль нежно улыбнулся этому зрелищу, прежде чем посмотреть на одну из своих любимых картин: энергичный молодой человек в смокинге кружит женщину в великолепном белом платье с золотыми волосами и изумрудными глазами. Эти двое выглядели счастливее, чем все остальные. Они смотрели друг на друга так, как будто любовь была историей, которая не могла сравниться с тем, что было у них. Он надеялся, что на этот раз все сложится лучше. (Он также надеялся, что эти двое придумают более хорошие прозвища друг другу, если их придется видеть вместе на публике. Честно говоря, это было неловко.)