Я нарисую твою улыбку

      Солнышко было таким теплым и нежным. Его лучики бегали по всей комнате, освещая самые важные места.       Они коснулись кисточек, что сушились на подоконнике, затем перешли на аккуратно сложенные на столе книги. Сложно было пропустить игрушки, что мирно сидели на кровати, а точнее их милые носики. Солнечные зайчики прыгали с одного на другой, порой задевая большой альбом для рисования, что лежал раскрытым на низком кофейном столике рядом со спальным местом.       Рисунок, что красовался на альбомном листе, был совсем незаконченным, о чем говорили желто-белые подсолнухи и бесцветная трава. Оставленные открытыми баночки, в которых засохла краска, кисточки на подставках, огромные желтые следы краски и чьих-то больших пальцев буквально описывали картину вчерашнего дня. Автор явно уснул за занятием, а некто очень заботливый и совсем не разбирающийся в рисовании, уложил того спать.       Продолжив свое путешествие, солнечные зайчики прыгнули прямо на щечки спящей на кровати девушки. Они забавно пощекотали ее бровки и реснички, заставляя то и дело почесать, пройтись ладошками по глазам и лениво потереть. Расплываясь в блаженной улыбке, уже совсем не спящая девушка хорошенько потянулась и наконец раскрыла глаза, тут же прикрыв их руками от ослепившего солнца.       Еще немного полежав, девушка неожиданно вскочила с кровати, направившись прямиком к календарю, что висел над рабочим столом.       – Как это я могла забыть? – судорожно пролепетала она.       Сегодня был и правда не обычный весенний день.       – Химавари! Ты проснулась, даттебасса? У твоего любимого, самого красивого и умного братика сегодня День Рождения, – издался громкий крик со стороны окна.       Девушка значительно испугалась неожиданного выкрика, хоть это было и не так громко. А затем тут же помчалась к окну и, раскидав все кисточки, открыла.       – Братик! – выглянула Химавари, заметив рядом с Боруто еще двоих мальчиков, Иноджина и Шикадая.       – Привет, Химавари, – почти в один голос отозвались приятели брата, на что девушка им весело помахала и продолжила свою речь.       – Братик, с Днем Рождения! Можно я сделаю тебе подарок чуть позже? – с веселой ноткой в голосе произнесла младшая из Узумаки.       – Хе-хе, да не вопрос, даттебасса! Спасибо, сестренка. Ладно, я скоро буду! – сдерживая смех, быстро протараторил Боруто.       Парень помахал рукой в знак прощания и удалился. Химавари с улыбкой ответила тем же и еще понаблюдала за удаляющейся троицей. Внимание привлек Иноджин, который на какое-то мгновение обернулся, устремив свой взгляд прямо на нее. Химавари показалось, что он ей улыбнулся. Он улыбнулся!       От этих предположений ее лицо обрело весьма невеселый вид. Честно признаться, улыбка Иноджина порой пугала Химавари. И лишь только по той причине, что она совершенно не понимала, что под ней может скрываться.       – Может, я что-то не так сделала? – вслух рассуждала девушка, – Или я просто накручиваю себя? Он несомненно проявил это в знак дружелюбия.       Вновь прыгнув в кровать, девушка задумчиво обняла игрушку и откинулась спиной на мягкий матрас. Теплый весенний ветерок проник в комнату и слегка обдул загоревшиеся от непонятного чувства щечки, задев короткие черные локоны волос.       – Или все же нет? Я показалась ему неловкой? – прошептала Химавари, уже перевернувшись на живот, – Почему ты так на меня посмотрел, Иноджин?       В голове буквально застыл тот момент, он не давал покоя, погружая в размышления. Все это собиралось в большой комок, продвигающийся от горла в живот. Казалось, что внутри что-то росло, отдавая по всему телу мурашками. Чувство, что появилось в ней так неожиданно, заставляло по-дурацки улыбаться, краснеть с каждой секундой все больше и больше. А в голове все этот образ улыбающегося Иноджина.       Химавари со всей силой обняла игрушку, уткнулась в нее носиком и, тихо хихикнув, произнесла: – И-но-дж…       – Химавари?       Милая игрушечная лягушка тут же полетела прочь, когда размышления Химавари были прерваны удивленным женским голосом.       – Мама! – пролепетала растерянная, пойманная на своих разговорах девочка.       Стыдно. Безумно стыдно!       – Уже все позавтракали. Мы не стали тебя будить, потому что слов папы ты опять рисовала допоздна, – спокойно произнесла Хината, будто бы ничего сейчас не произошло. Без сомнений, она все поняла. Ее взгляд упал на рисунок в альбоме, а затем на лицо дочери, – Иди помой лицо, дорогая... И завтракать!       «Она ничего не поняла!», – мысленно заключила Химавари, тут же выдохнув. Беспокойство ушло, а на лице появилась улыбка.       – Да, мам, – кивнула девчонка и выбежала из комнаты, оставив Хинату одну. Только женщина подошла к окну, как заметила нечто интересное.       «Сакура расцвела», – подумала она, вдыхая свежий, наполненный цветочным ароматом, воздух, – «Ох уж эта Химавари…»       Улыбнувшись, Хината принялась собирать разбросанные кисточки, аккуратно укладывая их на тряпочку, что лежала на подоконнике. Подняв последнюю, женщина несколько осмотрела ее и погрузилась в размышления.       – Иноджин Яманака, значит, – пробурчала под нос Хината, – Ну ладно, он хороший мальчик.              А тем временем Химавари в ужасе застыла перед зеркалом. И неизвестно даже, что остановило ее от громкого крика. Щеки залились ярко-красным румянцем, а глаза, что были и без того широкие от увиденного, стали еще шире и больше!       Сразу же стало ясно, почему Боруто еле сдерживался от громкого хохота, когда увидел свою сестру, а Иноджин оглядывался, хитро улыбаясь.       «Да, это была хитрая улыбка! Вот ведь придумала себе, а он просто смеялся надо мной. Да!» – сгорая то ли от злобы, то ли от стыда, заключила Химавари и тут же принялась оттирать желтую краску со своего лица.       Совсем без шуток, ее лицо полностью было желтым! Ну прям-таки подсолнух, но немножко наоборот.       Успешно справившись с задачей, девушка нахмурилась своему отражению в зеркале. Злая гримаса быстро сменилась на печальную. Все же ей было не по себе от произошедшего. А если быть точнее, безумно стыдно. Почему именно Иноджин увидел ее такой: сонной, растрепанной, с желтым лицом? Казалось, что Боруто, Шикадая и маму она уже не берет в счет.       Некоторую часть утреннего времени Химавари посвятила завтраку и наведению порядков. В первую же очередь она привела в порядок себя, даже красиво оделась, ведь сегодня праздник.       Уже после девушка ходила по магазинам в поисках подарка для брата. Ей помнится, что он говорил о какой-то новой компьютерной игре и даже упомянул название.       Поиски прошли успешно, и к обеду Химавари была дома. К тому времени Боруто тоже вернулся. Наруто, Хината и Каваки уже ждали остальных, потому вся семья была в сборе. Это был маленький праздничный обед с тортиком, поздравлениями и подарками от семьи. Все веселье началось вечером.       Стоит ли начинать с того, что весь дом на вечер остается в распоряжении Боруто Узумаки? Это уже вызывает сомнение, а потому парню нелегко пришлось выпрашивать у родителей такую возможность.       – …а батю я вообще не слушаю, кого хочу, того и привожу, даттебасса! Да и вы мои друзья, ребят! – распинался Боруто, попивая из стаканчика напиток, – В общем, спасибо, что пришли. Вы лучшие! Даттебасса!       – За Боруто!       – С Днем Рождения!       В этой большой компании было сложно соскучиться. Громкая музыка буквально разрывала дом семьи Узумаки. Все ребята были значительно старше Химавари, а потому не отказывали себе от горячительных напитков. Каждый сходил с ума и веселился по-своему. Вот, казалось, Метал Ли буквально пару минут назад показывал энергичные танцевальные движения, больше схожие на боевые приемы и аналогичные стойки, а сейчас лежит под столом, за которым жадно уплетает еду Чочо. Шикадай о чем-то живо спорил с Мицуки и Ивабе. Денки и Сумире танцевали под песню, что исполняли Боруто и Сарада.       «Так странно видеть их такими», – с улыбкой подумала Химавари, – «Но это очень весело».       Ее взгляд упал на Каваки, что спокойно сидел на кресле и наблюдал за происходящим. Заиграла следующая песня, но уже без исполнения двух особых личностей. Химавари показалось уместным подбежать к своему сводному брату, схватить его за руку и утащить танцевать к Денке и Сумире.       – Давай, Каваки, повеселись хоть немного! – с улыбкой почти прокричала из-за громкой музыки Химавари.       Недолго он сопротивлялся, расплывшись в улыбке и все же ответив на просьбу сестры. Они закружились в танце.       – А-ну, впустите, даттебасса! – прокричал Боруто, буквально врываясь к двоим, ухватив каждого за руку.              Красная и запыхавшаяся от танцев, Химавари выбежала во двор. Упиваясь свежим воздухом, как водой в засуху, девушка улыбнулась. На улице было так хорошо! На небе вот уже зажглись звезды, такие красивые и далекие. А на крыльце сидел Иноджин.       – О, а ты чего тут один? – не постеснялась спросить девушка, присаживаясь рядом. Ей было несколько неловко после того, что произошло днем, но она старалась сделать вид, будто бы ничего не было. Ну посмеялся и что теперь?       – Выглянул в окно и увидел сакуру, – поделился молодой человек, открывая перед девушкой свой рисунок в альбоме, – Захотелось запечатлеть это, вот и все.       – Ты мастер своего дела, Иноджин, – разглядывая рисунок, пролепетала Химавари, а затем, обратив внимание на цветущее дерево, продолжила: – В свете фонарей она еще прекрасней.       Иноджин кратко взглянул на девушку и хмыкнул.       – А помнишь, как ты оживил мой рисунок, Иноджин? Тогда мы были гораздо младше.       – Такое не забыть, ты помогла мне многое понять. Еще раз спасибо, Химавари, – с легкой улыбкой произнес Иноджин, – А, знаешь…       – М?       Всего лишь одно мгновение и мир вокруг преобразился. Звезды стали ярче и ближе, чем раньше. Вокруг сакуры закружились нарисованные лепестки. Сотни маленьких огоньков-сверчков залетали вокруг двоих. Это был оживший рисунок Иноджина.       – Иноджин, это…       Сердце замерло от восторга и забилось пуще прежнего. С улыбкой довольного ребенка, Химавари повернулась к Иноджину и вновь ощутила странное давление в области живота. Это сбило ее с толку, но теперь она точно поняла, что значит это чувство.       Парень улыбнулся и отвел взгляд.        «Твоя улыбка, Иноджин…», – пронеслось в голове Химавари, «Мне кажется, я влюбилась в твою улыбку».