Вопрос длинною в жизнь

      Роскошный корабль, что пришвартован у берега в гавани Ли Юэ. На него мечтают попасть очень многие из тех, кто либо живет в городе Владыки камня и контрактов, либо же оказывается здесь по иным делам, случайно узнавая от жителей о такой «жемчужине среди вод». Частный клуб, предлагающий самые разные развлечения своим гостям, добрую половину из которых легальными совсем не назовешь. Игорный клуб, казино, бордель – всё для развлечения тех, кому посчастливилось заиметь приглашение на паром. И хотя подобное запрещено в самом Ли Юэ, но Цисин просто закрывают на корабль глаза. Они не будут замечать его ровно до тех пор, пока паром не доставляет проблем.       Юноша в простом сером костюме слишком уж выделяется на общем фоне. И своим красным шарфом, небрежно закинутом за спину, и пиджаком, что слишком уж вольно расстегнут до половины, открывая вид на поясной ремень с ярко-голубым Глазом Бога. Предметом желаний и ненависти тех, кому боги такую милость не даровали. Ведь как говорится – имеешь Глаз Бога, имеешь всё, что пожелаешь.       Пустая кружка гулко стучит по деревянной столешнице, а юноша зевает и потягивается, тряхнув короткими, искрящимися на солнце, словно медь, рыжими волосами, и лениво переводит взгляд голубых, как горные васильки, глаз куда-то за борт корабля. Ему явно здесь очень и очень скучно – ладонью одной руки он подпирает левую щеку, пальцами другой тихо постукивая по, обычному на вид, белому конверту, с совсем не обычным узором по центру.       Пожалуй, Чайлд был из тех редких людей, которым Бисерный паром был совсем не интересен. По его мнению, там все было слишком праздно и скучно, совсем не то,что он любил. Однако, похоже, что у того, кто отправил ему приглашение сюда днем ранее, были свои мысли на этот счет. Совершенно непонятные молодому Предвестнику, которого интересует всё яркое, динамичное, любые поводы продемонстрировать свою силу, ввязавшись в поединок, или же простую драку, из которой он, как и всегда, выйдет победителем и никем иным. И отправитель конверта это прекрасно знает. Тогда зачем? - Вижу, вы здесь уже всё осмотрели, уважаемый Тарталья?       Даже не нужно оборачиваться, чтобы точно сказать, кому принадлежит и этот голос, что всегда такой ровный и спокойный, мягким бархатом звучащий в противовес всем прочим, и, кажется, намеренно приглушаемый. Да и этот аромат, чуточку сладковатый, сухой, чем-то напоминающий теплое дерево и нагретый солнцем янтарь, было бы весьма проблематично спутать с чьим-то другим. Такой был только один. - Вы, однако, задержались, уважаемый Чжун Ли.       Консультант ритуального бюро «Ваньшен» даже бровью не повёл в ответ на такое, явно выраженное, недовольство. Его гость всего лишь человек. А людям свойственна нетерпеливость во множестве вопросов. - Пожалуй, тут стоило бы сказать…       Чайлд недовольно стукнул ногтем по столу, когда их совсем невежливо прервала какая-то девушка, что-то вещающая Чжуну Ли про какой-то раритет, который должен быть оценен по достоинству «самым сведущим человеком в Ли Юэ». Даже смешно стало. Нет, конечно, его собеседник, действительно, знал гораздо больше обо всяких древностях, чем обычные люди. А также обо всех возможных правилах этикета, манерах и прочем, от чего посланец Фатуи начинал зевать, спустя едва ли ни минуту после упоминания. - Несомненно, возраст подобной реликвии исчисляется сотнями тысяч лет. Однако, я сомневаюсь, что она имеет отношение к битве в Долине Гуй Ли.       Скучно, но он, всё-таки, гость. И, раз уж его пригласил лично сам господин Чжун Ли, то стоит проявить ещё хотя бы чуточку терпения. Которое, с очень большой вероятностью, окупится в дальнейшем. Или он плохо знает этого любителя контрактов. -Вынужден огорчить вас, дорогой гость, но мне придется покинуть этот корабль на некоторое время по рабочим… - Порой работы становится слишком много, уважаемый господин Чжун Ли.       Речь он, конечно, не репетировал, но природное обаяние всегда помогало ему выглядеть убедительно, когда того требовала ситуация. - Кстати, помнится, вы так лестно отзывались о том заведении, что мне было бы любопытно на него взглянуть. «Шатёр Синь Юэ»,кажется, он назывался?       Янтарные глаза с жёлтым зрачком задержались на нем всего на пару мгновений, но этого было вполне достаточно, чтобы Чайлд понял – на наживку клюнули. -Что ж, немного изменить изначальный маршрут в угоду небольшой экскурсии, полагаю, вполне можно позволить. К тому же, вышеозначенное дело не совсем относится напрямую к моей работе.       Конечно же, Чайлд прекрасно знал, и где находится этот самый Шатёр, и что за блюда там подают: за время нахождения в Ли Юэ по делам Фатуи, он изучил этот город вдоль и поперёк настолько, что мог спокойно перемещаться по нему даже с закрытыми глазами. Однако, раз уж всё складывается для его планов, пока что, достаточно удачно, надо постараться выглядеть убедительно во время этой «экскурсии».       Сказать по-правде, как только Синьора и добрая часть Фатуи отплыла в Инадзуму, рыжий Предвестник с большим облегчением выдохнул. Ему совсем не понравилось то, что его так ловко обдурили с этим «сердцем бога». Впрочем, пилюлю подслащивало то, что и Путешественник тоже остался «с носом». Ну а уж когда и он, прознав про Электро Архонта, бросился следом за Синьорой, Тарталья так и вообще, на радостях, сильно так проредил стоянки местных «искателей сокровищ», которые только смог найти. Наконец-то никто не будет путаться под ногами, а то постоянные корректировки планов ему уже порядком поднадоели.       Наверное, тот, кто придумал есть палочками настоящий садист и извращенец – Чайлд, в уже который раз, упустил из пальцев бамбуковое «орудие пыток», вполголоса выругавшись, чем вызвал лишь снисходительную усмешку со стороны Чжун Ли, совершенно спокойно орудующего, столь привычным для него, столовым прибором. -Нет, сенсей, серьезно, как вы едите ЭТИМ?- рыжий Предвестник раздражённо отставил палочки, беря более привычную вилку. - Также, как и любым другим столовым прибором. Кроме ножа, пожалуй,- консультант бюро «Ваншен» ловко подцепил кусочек тунца с общего блюда,- есть с него не этично, и к тому, же достаточно опасно. - А вы, что, пробовали? - Чайлд изобразил заинтересованность в ответе, хотя в таковом и не нуждался. - А я похож на того,кто будет делать что-то настолько безрассудное?- Чжун Ли отложил палочки на подставочку рядом. - Хах, откуда мне знать, что вы можете, и чего не можете, сенсей?       В ответ на раздавшийся следом смех, что прозвучал как-то по-доброму, и больше походил на какой-то по-детски наивный, мужчина отвечать не стал. Всего лишь маленькие странности. Вполне конкретного смертного, который, не смотря на свою, не слишком-то хорошую, репутацию, не носит маску, что обязательна у всех членов Фатуи, и очень старается выглядеть максимально открытым по отношению к окружающим. Но не ко всем.       На улице он привлек к себе достаточно внимания, пусть и не явного - всё-таки, чужеземца с такой славой люди в Ли Юэ опасались, а потому долго на нём взгляд никто старался не задерживать. Чжун Ли немного сбавил скорость ходьбы, подождав, пока, отвлекшийся на что-то, Чайлд его догонит. Достаточно добродушный и жизнерадостный, всегда улыбается, хотя это далеко не всегда бывает действительно тем, что он на самом деле испытывает. Другая маска, призванная скрывать настоящее лицо этого рыжего фехтовальщика. И вряд ли кто-то хоть когда-нибудь пытался узнать, что же находится под ней. - Прогулка выдалась замечательной, то, что нужно после плотного ужина, сенсей!- Тарталья потянулся, будто пытаясь достать лист с ветки над собой. - Что ж, приятно слышать, что некоторая корректировка изначальных планов дала подобный результат. – шатен что-то поискал в небольшом желобе под крышей ничем не примечательного дома. - Иногда от строгого расписания нужно отступать, а правила-нарушать, - рыжий Фатуи несколько озадаченно посмотрел на небольшую пластину кор ляписа, которую извлек из желоба его сопровождающий, - а это что за штука, сенсей? - Так, всего лишь мелочь, - дверной замок щелкнул, хотя мужчина к нему даже не прикасался, вслед за чем чуть приоткрылась дверь орехового цвета, с очень красивым слабо-золотистым узором, - прошу.       Чайлд пожал плечами, принимая этот жест гостеприимства. У него был составлен другой план на сегодня, однако, он же сам сказал, что от расписания нужно иногда отступать. Тем более, что отказаться было бы крайне невежливо после того, как его накормили(хотя и за его же, Тартальи, счёт), развлекли неспешной прогулкой по достаточно спокойным улицам города (Чжун Ли просто мастер по части рассказывания историй о днях «давно минувших» так, чтобы его слова были интересными собеседнику). А вот теперь ещё и любезно приглашают в достаточно скромную обитель на обсуждение какого-то вопроса, о котором, как выразился сам Чжун Ли, они уже говорили настолько давно, что ответ мог несколько измениться. Но, как Чайлд ни старался, но вспомнить чего-то подобного не смог. Видимо, и впрямь со времени обсуждения этого вопроса много воды утекло.       Рыжему Предвестнику всегда казалось, что и дом, и его внутреннее убранство у консультанта бюро «Ваньшен» должны отражать его статус, а таковой был немаленький, хотя Чжун Ли и работал «лишь скромным помощником». Однако на деле всё оказалось куда как более скромным. Возможно, мужчина просто не любил напускную роскошь. Или же на это были какие-то иные причины, о которых он не хотел бы распространяться? Помнится, когда-то давно, когда Чайлд только прибыл в Ли Юэ, и познакомился с этим странным человеком, то задал ему этот вопрос совершенно без задней мысли. Просто так, от скуки. Тогда мужчина просто пожал плечами, ловко уводя тему в другое русло, чему Тарталья в то время значения не придал.       На книжной полке в маленькой гостиной стояло не так уж и много книг. Что-то по философии, истории, какие-то мифы. Взгляд Чайда привлекла бутылка вина в бархатной подставке тёмно-синего цвета. «Так и не открыл»       Парень помнил, что подарил эту бутылку мужчине на какой-то местный праздник, кажется, около полугода назад. Зачем? Просто потому что мог себе это позволить, ведь практически любые его расходы без проблем покроют вексели Царицы, которую не интересует ничего, кроме получения гнозисов, или как это называют «сердец богов». Так что деньги у Чайлда водились абсолютно всегда, и тратить их он мог на что угодно, и в каком угодно количестве. - И всё-таки, какой контракт был заключён с Синьорой в обмен на «сердце бога», уважаемый Чжун Ли?       Глиняная чашка с ароматным горячим чаем замирает на пару мгновений над столом, после чего, всё же, ставится перед рыжим гостем, а сам хозяин, молча, принимается за свою, и, кажется, игнорирует поставленный вопрос. - Чжун Ли. - зовёт его Чайлд, практически настаивая на ответе, ведь обман он так и не простил. - Это не имеет значения, - мужчина прикрывает глаза, вдыхая аромат чая, делая затем небольшой глоток из чашки, - условия контракта были выполнены в полной мере, так что теперь эта тема не представляет для меня интереса. - Зато представляет для меня!       Чашка летит в сторону и ударяется о ближайшую стену, разлетаясь на мелкие осколки, а Тарталья перехватывает запястье правой руки Чжун Ли, немного его выворачивая, заставляя поставить его целую чашку на стол, и посмотреть, наконец, на себя. Достаточно воды, рыжий Предвестник уже устал церемониться.       Чжун Ли вздыхает, переводя взгляд с Чайлда на разбитую чашку, и обратно. Импульсивный. Даже слишком. - Скажи мне, Чайлд, - совершенно ровным и спокойным тоном интересуется мужчина, поднимаясь с места, и обходя разделяющий их чайный столик, - как ты можешь ходить в настолько… вызывающем виде по Ли Юэ, и после этого жаловаться мне, что на тебя слишком уж обращают внимание? - А как вы можете быть всё время застегнутым «на все пуговицы», сенсей? - парировал юноша, сдувая мешающую рыжую прядь с лица, - и я не только про одежду сейчас говорю.       За ним внимательно следят эти янтарные глаза напротив. И Чайлд с полной уверенностью может сказать, что нарастающее золотое сияние где-то в самой их глубине ему точно не кажется. Чжуну Ли не слишком нравится тон беседы, который задал сейчас ему его гость, но Тарталья плевать на это хотел. Ему нужны ответы, а свои обтекаемые недовопросы «господин Чжун Ли» пусть засунет себе куда подальше.       Мужчина всё также спокоен, когда к нему подходя практически вплотную, так и не отпуская запястья, ничего не предпринимает, когда свободной рукой рыжий гость перехватывает его подбородок, чуть приподнимая и поворачивая лицо под свет уходящих солнечных лучей за окном. Ему интересны его глаза? Что ж, это занятно, до этого никто не обращал на них особого внимания.       Терпение Архонта велико, но и у него имеются пределы, за которые не стоит заходить. - Ты позволяешь себе слишком многое.       Чайлд вздрагивает, когда чувствует на открытой горячей коже холодные прикосновения. Странно, ему всегда казалось, что руки Моракса должны быть тёплыми. - Не более, чем обычно позволяешь себе ты… Моракс. - Мальчишка.       Чайлд усмехается, улавливая в интонации бывшего Архонта нотки вынужденного принятия очевидного факта. Да, Чайлд Тарталья, одиннадцатый, и самый молодой, Предвестник Фатуи, по сравнению с божеством, что прожил тысячи жизней, всего лишь мальчишка. Мальчишка, что играет с опасной стихией, но не чувствует ни капли страха. Он любит эту игру, и ему чертовски интересно, чем ответит теперь это божество, что вдруг захотело попробовать пожить как простой смертный.       Серый пиджак звякнул металлическими застёжками, мягким комком скатываясь вслед за красным шарфом на подлокотник диванчика. Мораксу всегда было любопытно, почему именно этот цвет выбрал Чайлд для своей одежды. По мнению мужчины, рыжему бедствию этот скучный цвет совершенно не подходил. Яркое, хлёсткое, что-то, что буквально кричало бы, заявляя истинный характер своего владельца. Хотя, возможно, парень выбрал серый именно по этой причине – от обратного, оставляя лишь один яркий акцент в виде шарфа, чтобы не привлекать излишнего внимания к своей персоне? Возможно, он спросит его об этом как-нибудь потом. Если, конечно, снова не забудет. - Твоё поведение слишком уж сильно напоминает о твоей прежней сущности, ты знал? – Чайлд ослабил белый галстук на шее мужчины, затем и вовсе убирая мешающую деталь, отбрасывая куда-то за спинку диванчика. - А то, что на это никто, кроме тебя, ни разу не обратил за всё время внимания, ты знал?- парировал Чжун Ли, услышав в ответ заливистый, похожий на лесной ручей, смех. - Тогда тебя окружают идиоты! – юноша запустил одну руку в тёмно-каштановые волосы мужчины, перебирая мягкие пряди, и мысленно кивая на ещё один факт, который сам же сейчас себе и подтвердил.       Кончики чёлки, а также длинного хвоста, что Чайлд сейчас ненадолго перебросил из-за спины Чжуна Ли на его плечо, тоже светились. Почти незаметно, едва уловимым золотым, но светились. Моракс – весьма интересный Архонт.       Кожа светлая, даже слишком, по сравнению с обычными людьми, этот всегда отстранённый взгляд янтарных глаз, и нарочито вежливый тон. И ведь вряд ли кто-либо задавался вопросом, что такой человек забыл в ритуальном бюро. Ему ведь там совсем не место.       Чжун Ли недовольно щёлкает Чайлда по носу, когда тот, не очень-то аккуратно, бросает идеально выглаженную бежевую рубашку следом за чёрным жилетом куда-то на пол, на что парень снова смеется, зарываясь носом в шею мужчины, и немного щекоча дыханием его кожу. Всего лишь вещи, Моракс слишком много значения придает их виду в данный момент.       На теле этого рыжего бедствия так много шрамов: какие-то старые, а какие-то совсем свежие, вряд ли можно дать больше недели или двух. Чжун Ли проводит пальцами по одному, что пересекает по косой грудную клетку Чайлда, на что тот тихо шипит, перехватывая запястье, и, отвлекаясь от шеи мужчины, бросает на него недовольный взгляд, в котором читается некое предупреждение вперемешку с просьбой. - Прости,- Чжун Ли мягко касается губами шрама, - я не хотел делать тебе больно. - Не больно, - Чайлд фырчит, подбирая нужные слова, - неприятно. Ещё не до конца зажило. - Откуда? - Да так, повздорили с Путешественником.       Больше об этом Моракс не спрашивает, а Тарталья не вспоминает. Не имеет смысла, не важно, почти всё равно.       Мальчишка пытается первое время командовать, ведь он привык быть главным, на что Моракс снисходительно улыбается, рывком подминая рыжего наглеца под себя, тем самым расставляя точки в этой шуточной «борьбе за власть». Молод и горяч.       Яркое пламя, что вздымается до небес, и ледяной горный ручей, который погребёт под своими обманчиво-приветливыми водами тех неосторожных, что решили попытаться подчинить стихию. Моракс не из них, ему бояться нечего. Даже теперь. Эти стихии подчиняются ему, даже если их обладатель будет всеми силами это отрицать.       Чайлд целует резко, жарко, напористо, слишком требовательно, словно бросает вызов, запускает язык чуть дальше, пробегаясь им по жемчужным зубам Моракса, который в этот момент слегка царапает удлиненными ногтями спину парня чуть выше поясницы…       И тут же отстраняется, чувствуя солоноватый привкус на языке, распахивая глаза, и видя несколько розоватых капель на губах мужчины. - Ох, прости, забыл предупредить об этом, - извиняется Моракс, стирая с уголка губ чужую кровь, - однако, забавно, я думал, что твоя кровь должна быть солёной, а не… пресной?       Чайлд протягивает свободную руку, и чуть оттягивает верхнюю губу мужчины, открывая небольшие заострённые клыки. Ну да, он забыл сказать о них. А ещё о когтях, которые наверняка оставят на его спине и бёдрах замечательные полосы к завтрашнему утру. Или об этих золотистых узорах, что проступают сейчас сквозь обсидиановый налёт на руках Архонта. Трудно избавиться от прежних привычек, да.       Парень хрипло стонет, когда ладонь мужчины, увлажнённая чем-то маслянистым, оглаживая внутреннюю сторону бедра, плавно перемещается на пульсирующую плоть, и, несколько лениво, проходится по ней пару раз вверх-вниз. Слишком жарко, слишком медленно, слишком близко…       Сквозь кожу, кажется, он мог бы почувствовать биение сердца Моракса, к которому сейчас прильнул всем телом, хватаясь за плечи, и перехватывая очередной поцелуй. Так много нежности и осторожной ласки. Чайлду казалось, что Владыка Камня должен быть совсем другим в подобном вопросе, более жёстким и требовательно-властным.       Когда рыжий Предвестник чувствует внутри себя один палец, он инстинктивно сжимается, закусывая губу – неприятно. Его тут же успокаивающе целуют в висок, шепча на ухо какую-то чушь, после проходясь по самому краю горячим языком, и прикусывая мочку, вырывая новый стон. Любовник рыжей бестии знает, что нравится его партнёру. - Морр…кхаакх! - Чшш, потерпи немного, обещаю, потом будет лучше.       Голос пробирается в самые глубины подсознания, обволакивая и приглушая дискомфорт, когда пальцев становится на один больше. К его дыханию прислушиваются прежде, чем начинать осторожно растягивать. Конечно, терпение Моракса не безгранично, но он не желает нарушить хрупкое равновесие грубой силой. И, конечно, сильно сомнительно, чтобы у такого яркого юноши не было хотя бы увлечения, но он точно никогда не был в подобной роли, когда отношения доходили до постели.       Внутренняя стимуляция достигла нужной точки, когда пальцы пару раз задели простату, вызывая новый стон и крупную дрожь по всему телу Чайлда. Мораксу торопиться не то, чтобы некуда, но отказать себе в удовольствии видеть эти, заволочённые похотливой пеленой, удивительно-голубые глаза напротив, он не может. Медленно вынимает пальцы из парня, давая тому небольшую передышку, и, наклоняясь, чуть прикусывает его левый сосок, немного потягивая вверх, после отпуская, оглаживая языком.       Чайлду казалось, что он, в который раз, сошёл с ума. От укусов, несущих с собой частичку боли, что чередуются с поцелуями, нежность которых словно бы стремилась компенсировать ранее причинённый дискомфорт. Наверное, от их частоты губы уже совсем припухли, а те ласки, что дарили сейчас всецело лишь ему одному, у юноши все чувства и эмоции просто выкручивали до предела. Ощущать себя бесценным сокровищем в этих обсидиановых руках с длинными коготками, пожалуй, было даже слишком много для него сейчас.       Поцелуй, более глубокий, чем до этого, и, идущее вслед за этим, резкое ощущение пустоты внутри, из-за чего с губ срывается разочарованный стон. Ласковое поглаживание бедра совсем близко к свежей царапине, и, после, ощущение горячей плоти, проникающей в уже подготовленное для этого нутро. Она куда больше, чем пальцы, бывшие в нём до сего момента, и заполняет практически всё, заставляя сильнее сжаться изнутри, создавая не очень приятные ощущения для обоих, в ответ на что Тарталья улавливает недовольный рык над собой. - Т-ты… и так умеешь… ммххаах?- Чайлду трудно дышать сейчас, из-за чего голос его сходит на шёпот. - И не только так,- Моракс тихо усмехается, осторожно погружаясь ещё глубже в разгоряченное тело под собой, после замирая, и отвечая на провокационную улыбку ещё одной царапиной на веснушчатом плече рыжего наглеца, прислушиваясь к его сбившемуся дыханию, - скажи, когда будет можно продолжить.       Спустя некоторое время Чайлд тихо хмыкнул, получая в ответ нежное касание к своей щеке, а Моракс, осторожно, продолжил, сначала медленно выйдя из тела парня, а затем снова войдя, подбирая удобный для обоих темп.       Его придерживают под поясницу одной рукой, чередуя поцелуи и укусы, от которых сам Чайлд уже давно сошёл с ума, желая их больше и больше. Слыша собственные стоны, рыжий Предвестник был готов провалиться сквозь землю с одной стороны, но, чувствуя в себе пульсирующую плоть Моракса, его обжигающее дыхание на шее, слыша ничуть не менее громкие стоны, и чувствуя ласки, опаляющие кожу, и оставляющие на ней всё больше и больше отметин, даже поверх уже имеющихся, с другой стороны Тарталья был вполне доволен своим нынешним состоянием. Жаден ли он? Возможно. Заслужил ли подобное? О, даже более, чем что-либо ещё. Будет ли он сожалеть об этом когда-нибудь? Вряд ли. Будет ли он желать повторить эту ночь? Определённо и совершенно точно да. И не раз.       Янтарь с золотом, что мягким сиянием завораживает, погружая в некий транс, тёмный каштан, мягко струящийся по обсидиану, теряющийся во мраке ночи, разбавляемый сиянием на самых кончиках этого шёлка, что сейчас спадают на грудь с, разной степенью давности, шрамами. Этот мальчишка вряд ли видит, как смотрит сейчас на него Архонт, что пережил многих своих возлюбленных. - Аякс. - тихо зовёт мужчина, убирая от лица парня под собой его ладони, что закрывают сейчас такие прекрасные голубые, как драгоценный нефрит, глаза. - Ммхх? - парень уже даже не стонет - сорвал голос, только мычит, подмахивая бёдрами. чувствуя приближающуюся разрядку, и желая ещё ускорить темп, который и так уже был нещадно-бешеным.       В его искусанные губы впиваются несколько грубым, особенно жарким и жадным поцелуем, вновь расцарапывая клыками кожу, ловя и гася последующий стон, толкнувшись сильнее, чем раньше, и изливаясь в его уставшее тело горячим семенем, заставляя кончить следом, пачкая бледную кожу мужчины, прижавшего сейчас рыжего Предвестника к себе так сильно, что ещё немного и, наверное, сломает ему рёбра. Липко и грязно. Но настолько желанно и умиротворяюще одновременно.       Его дыхание всё ещё тяжёлое, а узоры с рук до сих пор так и не пропали до конца. Но Чайлду это даже нравится. Как и мягкий отсвет золота в янтарных глазах, которые полуприкрыты, но ни на секунду не перестали смотреть на него после того, как они, кое-как приведя себя в относительный порядок, сумели расположиться на этом диванчике в маленькой гостиной. Сил на то, чтобы перебраться в спальню у них попросту не осталось. Да и не хотелось терять это ощущение особенной близости и тепла, что было сейчас. «Когда у тебя будет Сердце Бога, что ты будешь делать, Аякс?»       Чайлд слабо улыбнулся, наблюдая за тем, как мерно вздымается грудь задремавшего Чжуна Ли, прижимаясь к нему ближе, утыкаясь носом в разметавшиеся по подушке каштановые волосы, и что-то беззвучно произнося одними губами.       И он с полной уверенностью мог сказать, что его ответ это божество, которое, в дрёме, обняло его за пояс, услышало прекрасно.