Яздану невыносима сама мысль о страданиях Аши. Он пытается сохранить на лице привычную ленивую ухмылку так долго, как только может, но губы дрожат и кривятся, потому что всегда ясные голубые глаза удивительной девушки затуманены горем и наполнены слезами. Её веки всё время припухшие и красные, и даже когда она через силу улыбается ему, Яздан видит, как глубока чёрная пропасть потери в нежной душе. Ему хотелось бы утешить, защитить, укрыть от всего дурного, но она слишком упряма и горда, чтобы хоть кому-то признаться в собственной слабости.
— Аша…
«Как ты себя чувствуешь? Чем я могу помочь?» — хочет спросить юноша, но не успевает. Она отвечает преувеличенно бодро, шутливо салютуя ему раскрытой ладонью:
— Как дела, Ваше Величество? Прогуливаетесь перед сном, не так ли?
Это напускное веселье раздражает Яздана. Прежде ему казалось, что они достаточно близки для того, чтобы делиться и радостью, и болью. Он хотел бы, чтобы Аша с ним всем делилась. А она снова отталкивает его, как и в прошлый раз, когда принцу пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы осторожно обхватить тонкую талию, притягивая к себе гибкое тело. Откровенно говоря, он надеялся хотя бы на целомудренный поцелуй, ведь он знал, точно знал, что нравится ей! Аша отвергла его, но пусть Яздану и было обидно, он пережил это, продолжая лелеять надежду и напоминая себе, что его видения всегда сбывались, а значит, сбудется и это.
Вот только теперь он уже сомневался. То, что произошло в день, когда едва не погибла Персидская империя, отдалило их друг от друга дальше, чем можно было представить. Не то, чтобы Яздан собирался сдаваться, в конце концов, знакомство с этой необычной девушкой вытащило его из глубокого сна — уж простите за каламбур, — но внезапно оказаться будто бы чужим для неё, когда уже почти был близок… Это было удивительно больно, и никогда до этого момента такого смятения он не испытывал. Измученный сам и новым положением, и последствиями, которые оставила после себя несостоявшаяся месть Резы, и угнетённым состоянием Аши, и собственной болезненной любовью, юноша не знал, как со всем этим справиться.
Аша шаловливо прищуривает глаза, ожидая его ответа, но её пальцы нервно мнут плотную ткань простого повседневного платья (она так и не привыкла к роскошным дворцовым нарядам). Яздан ухмыляется. На этот спектакль поведётся кто угодно, только не он.
— Идите за мной, — он немного резко хватает девушку за запястье, просто потому, что эмоции слишком сильно захватывают его. Взрывной коктейль: и злость на собственную беспомощность, и тщательно скрываемая страсть, и неудержимое желание сберечь единственное важное, что осталось в его жизни. Хочет того Аша или нет, но он спасёт её, чего бы это ни стоило.
— Постойте! — От жизнерадостного притворства не осталось и следа. Светлые брови сошлись на переносице, тонкая рука попыталась разжать его хватку. Безуспешно, впрочем. — Отпустите меня сейчас же!
Она упирается ногами в пол, словно упрямая дикая козочка. Юный король на мгновение останавливается, размышляя, не перекинуть ли её попросту через плечо, отбросив правила приличия? Нет, нет, так нельзя. Ведь есть способ и лучше.
— Если Вы не пойдëте со мной добровольно, мне придётся взять Вас на руки и нести через весь дворец, как мою невесту, — он улыбается, довольный её ошеломлённым выражением лица. Девушка тут же перестаёт сопротивляться. — Так что, пойдëте сами?
Аша молчит, гневно сверля его взглядом. «Пусть так, — думает Яздан про себя, — лучше гнев, чем беспросветное отчаяние». Теперь она покорно шагает за ним, не делая ни одной попытки отстраниться.
Ровно до тех пор, пока тяжёлые двери её покоев не захлопываются за ними. Она выдёргивает из его рук свои пальцы и отходит на несколько шагов назад.
— Значит, считаете, что Вам всё можно? Как новый король, решили, что все вокруг должны подчиняться каждому Вашему слову?! И почему, в конце концов… — она осеклась, оглядываясь вокруг, — почему мы в моей комнате? — растерянно спрашивает она, мгновенно растеряв свой запал.
Яздан просто не мог ответить иначе:
— А Вы бы предпочли оказаться в моей?
Он рассчитывал, что она продолжит кричать на него, а может, ударит, и хоть немного сбросит напряжение, которое носит в себе последние недели. Но Аша смотрит на него пару мгновений, а потом смеётся. Искренне, как раньше. Сердце молодого короля трепещет.
Она подходит к нему, обнимает за шею, не переставая улыбаться, но Яздан почему-то не прижимает её к себе в ответ — руки будто парализовало.
— О, Яздан, — тихо шепчет она, и он нервно сглатывает, услышав своё имя. — Иногда я забываю, какой ты внимательный. — Значит, разгадала его фокус. — Спасибо, что всё ещё заботишься обо мне. Прости, я не хотела на тебе срываться. Просто… — он почти физически чувствует, как гаснет её улыбка, — так тяжело… Я не могу с этим справиться, просто не могу…
Дрожащая Аша цепляется за его плечи, а он не знает, что делать. Как утешить её так, чтобы она поняла, как невероятно дорога ему и как сильно он хочет помочь, что сказать? Юноша неловко кладёт ладони на её спину, мягко поглаживая, и от этих движений она льнёт к нему ещё ближе.
— Я принесла всем столько несчастий… Конечно, не нарочно, но разве это что-то меняет?
— Аша, всё совсем не так…
— Нет!
Она горестно всхлипывает, утыкаясь лбом в его плечо.
— Всё именно так. Если бы я не выпустила Кори, он был бы жив, хоть и заперт, но всё-таки жив. Столько людей погибло… Я лишилась Кори, он погиб, спасая меня, хоть это я должна была защищать его… А что было бы, если бы под удар попала Ясмин? А если бы я потеряла ещё и тебя?
Юный король просто молча слушает сбивчивую исповедь, не возражая, что если бы Аша не выпустила мантикору, то это всё равно бы сделал Джавид, Кори бы тоже погиб. Нет, совсем не подходящие слова.
— Большой кот любил тебя, а потому пожертвовал собой, чтобы ты могла жить счастливо и дальше. Знаешь, Аша, если бы умер я, мне не хотелось бы, чтобы ты так страдала, вот почему…
Она резко отстраняется на расстояние вытянутых рук, по-прежнему сжимая ладонями его плечи, и Яздан замолкает, начиная нервничать: девушка смотрит на него блестящими от слёз глазами, на лице застыло выражение ужаса, смешанного с болью.
То, что он сказал, сделало ещё хуже? «Идиот», — ругает он сам себя.
…Если она ещё и заплачет сейчас, то он и запаникует уже взаправду.
— Ты не умер бы, — твёрдо произносит она. — Я никогда бы тебе не позволила. Только не тебе.
Король позволяет себе притянуть девушку обратно, прижимая к себе, она подчиняется без слов, но тело её слишком напряжённое. Он не хочет делать ей больнее, но хочет донести свою мысль.
— Когда ты кого-то любишь, то любыми способами хочешь уберечь его, всё становится неважным, кроме его безопасности. Но отдав свою жизнь, ты не хочешь, чтобы спасённый тобой человек тратил время на страдания и скорбь. Он должен жить дальше, должен проживать две жизни — свою собственную и подаренную кем-то близким. Я был бы счастлив спасти тебя, а потому и ты должна была бы быть счастливой. Думаю, большой кот со мной бы согласился.
Он немного отклоняется назад, чтобы взглянуть ей в лицо и натыкается на внимательный взгляд. Она действительно размышляет над его словами? Ему удалось хотя бы немного облегчить её печаль?
— Я так устала, — вздыхает она наконец, прикрывая глаза. Яздан принимает это за сигнал. Он сжимает её руку и трепетно целует ладонь.
— Ложись спать. Вот увидишь, утром тебе станет намного легче. Встретимся завтра, как только я закончу встречу с министрами?
Юноша уже собирается выскользнуть за дверь, но Аша ухватывается за рукав его камзола; она не решается поднять взгляд, когда шепчет едва различимо:
— Ты не останешься со мной ненадолго? Мне так страшно находиться одной в этой большой комнате…
В сердце внезапно становится тесно — всё пространство затапливает запредельная нежность и ощущение безумной привязанности к этой храброй, но беззащитной девушке. Чувствуя, что горло перехватил спазм, он находит в себе силы лишь кивнуть.
Аша, кажется, нервничает, вероятно, жалея о своей опрометчивой просьбе. Глядя на то, как неловко она двигается, Яздана отпускают эмоции, грозившие задушить ещё несколько мгновений назад. Он улыбается, подталкивая её, в итоге нерешительно замеревшую посреди комнаты, ладонью в спину.
— Ну же, ты что, стесняешься меня?
Девушка краснеет и бросает на него сердитый взгляд, ещё больше рассерженная его снисходительно-ласковым выражением лица. Интересно, когда-нибудь она перестанет реагировать на его подначки? Он надеется, что нет.
Она заворачивается в тонкие одеяла, кутаясь, словно ребёнок, и ложится к нему спиной, свернувшись комочком; молодой король прекрасно видит, что она чувствует себя не в своей тарелке. Но, наверное, он уже достаточно сегодня подшучивал над ней? По подушке разбросаны чудесные медово-русые волосы, и он, не задумываясь, начинает пропускать сквозь пальцы длинные пряди. Аша коротко выдыхает сквозь зубы, но не отодвигается и ничего не говорит. Волосы на ощупь мягкие-мягкие, Яздан думает, что мог бы, пожалуй, просидеть так как минимум половину жизни. Осторожно он постепенно поднимается выше, касаясь головы — и Аша снова не возражает. Монотонные размеренные движения убаюкивают, и вот её тело со временем расслабляется, дыхание выравнивается. Откровенно говоря, Яздан смертельно устал и сильнее всего на свете хочет примоститься рядышком с ней и крепко заснуть, но ему впервые доверена столь важная миссия — хранить чей-то покой, и он очень ответственно к ней относится, а потому изо всех сил борется со сном.
Аша спит, тихо посапывая, трогательно прижав к лицу сжатый кулачок. Юноша смотрит, смотрит на спокойное лицо и улыбается. Удивительная девушка. Чем вообще можно заслужить такое чудо? Он касается кончиками пальцев её щеки, а она смешно морщит во сне нос. Яздан поднимается повыше, запечатлевая на нежной коже лёгкий поцелуй. Если она позволит ему оставаться с ней рядом так долго, как возможно, как хорошо это будет…
Юный король опускается на пол подле кровати, опуская голову на руки и мгновенно проваливаясь в сон.
***
Когда Аша просыпается, в комнате никого нет, кроме неё. Если судить по теням на стене, ещё и полудня нет, мог ли Яздан проснуться так рано? Может, он теперь и король, но вряд ли новый статус способен исправить его натуру.
На мгновение она даже убеждает себя, что всё произошедшее прошлой ночью — лишь её фантазия, вырвавшаяся из-под контроля. Как сложно было поверить, что вчерашний взбалмошный принц, ленивый и сонный, может быть таким надёжным, чутким и деликатным с ней. А она на него накричала… Мучительный стыд сменяется стойким желанием поскорее увидеть его, может, извиниться, может, что-нибудь ещё…
От мыслей её отвлекает негромкий писк. Аша настороженно осматривается, но не замечает ничего необычного. В конце концов она решает, что звук донёсся откуда-то извне, как вдруг писк повторяется, становясь более настойчивым. Ей приходится спуститься с кровати, отбросив в сторону ворох одеял.
— Яздан? — тихо зовёт она, но ответа, конечно же, нет. Зато слышится странное шуршание в другой части комнаты. Осторожно ступая на носочках, не зная, что именно увидит, девушка двигается в сторону звуков.
У раскрытого настежь окна на низеньком пуфе стоит плетёная корзинка, застеленная сиреневым бархатом. Аша останавливается в нескольких шагах от неё, отказываясь поверить. Но корзинка вновь качнулась, шурша и отчаянно пища. Казалось, вот-вот развернутся маленькие крылышки… Девушка вздрагивает. Заглядывает с тревогой и надеждой внутрь…
Рыжий котёнок, пухлый и пушистый, взглянул на неё чистыми светлыми глазами. С трудом перевернувшись с круглой спинки на маленькие ножки он скачет к краю корзинки, бодро задрав хвост. И мяукает громко и требовательно, пока потрясённая до глубины души девушка зажимает ладонью рот, стараясь не разреветься изо всех сил так сильно, чтобы сорвался голос, чтобы было слышно в каждом уголке империи. Только слёзы всё равно брызнули из глаз, а вытереть она их не может, ведь в руках вертится и крутится крошечное создание, всеми силами привлекающее к себе человеческое внимание. Аша тихо плачет, прикусив губу, и, ощутив, что ноги совсем плохо держат, опускается на пол, прижимая рыжий комок к груди. Корзинка падает вслед, неловко задетая движением локтя, а из складок ткани выпадает сложенный пополам листочек.
Я надеюсь, тебе понравится мой подарок, Аша, — гласила записка. —
Прости, я не смог отыскать ещё одну мантикору, но ведь ты бы и не хотела, не так ли? Никто никогда не займёт место большого кота в твоём сердце, знаю. Но только посмотри на это чудо. Ему необходимы твои любовь и внимание. Просто попробуй. О, и кстати, это девочка. Подари ей красивое имя, хорошо?
Твой Яздан.
Рыдая и смеясь одновременно, Аша смотрит в светло-голубые глаза своего питомца. Кошечка довольно урчит, пытаясь потереться о лицо девушки; лижет маленьким языком её щёку.
— Боже, тебя ведь нужно покормить… Пойду раздобуду чего-нибудь на кухне, а ты посиди здесь и будь умницей, хорошо, сапфировые глазки?
Она кладёт котёнка обратно в корзинку, умиляясь её игривому веселью.
— Хм… Сапфировые…
За спиной скрипит дверь, отвлекая от мыслей. Аша вскидывает голову, с нескрываемым восторгом глядя на вошедшего. Небрежно прислонившись плечом к стене, её любимый король смотрит с ласковой усмешкой, сложив на груди руки.
— Яздан! — едва не запутавшись в платье ногами, она бросается ему навстречу, и он с готовностью ловит её в объятия, как всегда улыбаясь беспечно.
— Если ты так сильно тосковала без меня, то могла бы…
Аша не слушает, крепко обвивая его шею, целует, не позволяя закончить фразу. Он закрывает глаза, полностью отдаваясь моменту. Мягкие податливые губы, чуть солёные на вкус, ощущаются гораздо прекраснее, чем все его многочисленные туманные видения вместе взятые. Кружится голова и ликующее сердце, кажется, вот-вот разорвёт грудь.
Аша отстраняется первой, разрывая поцелуй. У неё всё ещё покрасневшие припухшие веки, а ещё румяные щёки и сияющие глаза. Красивая, будто сошедшая с небес богиня. Нет, даже лучше. Яздан понимает, что впервые за долгие дни он наконец-то чувствует себя спокойно: каким бы бесполезным он ни был, он заставил Ашу снова от души улыбаться. Ну и приятный бонус в виде поцелуя получить было тоже неплохо, чего греха таить.
— Поможешь мне раздобыть еды для Сапфиры?
— Сапфира? Так ты её назвала?
— Думаешь, ей не идёт? — она задумчиво прикладывает палец к губам, вызывая желание поцеловать их снова.
И он склоняется ниже, не собираясь ему противиться.
Аша смеётся, тянется к нему, но позволяет только лёгкое прикосновение губ к губам.
— Еда для Сапфиры. Потом всё остальное. — И её слова невероятно соблазнительно звучат. Как только Яздан разворачивается к выходу, тонкие руки обхватывают его со спины поперёк груди.
— Спасибо за всё, что ты делаешь. Мне не хватит всех слов, чтобы объяснить тебе, как важна для меня твоя поддержка и помощь. С самого детства я была той, кто защищал и оберегал, я даже представить не могла, что это так приятно… Скажи, что я могу сделать, чтобы отплатить тебе?
— Ну, я бы мог попросить, например, — он погладил её сомкнутые руки, — пообещать не тыкать меня больше и не шипеть на ухо, когда я засыпаю на троне… Но вообще-то мне ничего не нужно взамен. Даже я, знаешь ли, могу иногда действовать бескорыстно. Просто… не плачь больше, ладно?
Аша прижимается щекой к его спине. Они молчат несколько мгновений, привыкая к теплу друг друга и думая каждый о своём, когда из корзинки раздаётся недовольный мяв. Яздан смеётся.
— Что ж, может быть, принесём ей немного наана?
