Презрение.

— Ты совсем уже с ума сошла, женщина! — мужчина со светлыми волосами стукнул по кухонному столу и поднялся с места. — Мне надоели твои психи. — Тогда перестань прикрываться этой малявкой, чтобы не ходить на работу! — кричала женщина с чёрными, отливающими седым, волосами. Она махнула рукой на ребёнка, что стоял в коридоре с кухни, прижав руки к ушам, чтобы не слышать воплей. — Мама… Не кричи… — шептала девочка себе под нос. — Она даже не мой ребёнок, ты сама ходишь налево, овца. — женщина широко раскрыла глаза и скинула тарелку на пол. Осколок откатился к ногам ребёнка, вытиравшего слёзы с лица маленькими ручками. — Да если бы не ты, я бы вообще выкинула её, как шавку на улицу! Мужчина собрал свои вещи, которые могли влезть в рюкзак, и вышел из квартиры, сказав ребёнку: — Пока, Микаса. Вряд ли мы когда-то ещё встретимся. — он закрыл дверь, а девочка ещё долго смотрела в след отцу, пока брюнетка собирала осколки с пола. Ребёнок осторожно подошёл к матери, на что та незамедлительно подняла глаза. — Мама… Папа, он ушёл. — девочка практически без звука прошептала это. — Убирайся прочь, глупая девчонка! — крикнула женщина и быстро прочертила кривую линию на тонкой коже Микасы острым осколком посуды. Девочка вскрикнула и убежала в комнату в слезах. Она проплакала всю ночь и с тех пор не подходила к матери. Каждый вечер поседевшая мать пила по огромному количеству алкоголя, а спустя пять лет умерла от алкогольной кардиомиопатии. — Миссис Йегер, к Вам клиент. — оповестила молодая женщина Микасу, сидящую за большим коричневым столом. Девушка трогала уродливый шрам на тыльной стороне ладони. — Пусть заходит. — ответила брюнетка и вышла из-за стола, садясь на своё кресло в центре кабинета. — Добрый день. — поздоровался юноша, закрывая за собой дверь. — Я так рад, что нашёл Вас, по рассказам друзей и отзывам Вы — лучший психолог. — Спасибо, присаживайтесь сюда. — женщина указала на кресло напротив и достала блокнот с ручкой. — Вы Кольт, правильно? — она уточнила, можно ли обращаться на «ты» и продолжила. — Скажи мне, Кольт, что тебя беспокоит, чем я могу тебе помочь? — сероглазая приготовилась писать, ожидая ответа от светловолосого. — Мои родители с самого моего детства очень ссорятся, и, иногда, под их руки попадаю и я. Они кричат друг на друга и мама часто бьёт посуду. Мой отец говорит, что она ему изменяла и я не от него. Каждый день такое слышу и вижу. Они бьют меня за то, что я прихожу поесть на кухню, пока они там. Папа очень пьёт, бьёт маму кулаками, а она употребляет наркотики. — Постарайся найти другой вариант жилья, обязательно нужно обратиться в службу опеки. Они беседовали около часа, Микаса сказала ему, что нужно делать, и ни в коем случае не заниматься самобичеванием, потому что это только вызовет негативные эмоции со стороны родителей. — Спасибо Вам огромное, Микаса! — мне стало гораздо легче, после того как я выговорился. Я приду к Вам через неделю. Парень оплатил его приём и Йегер стала собирать вещи, увидев, что времени уже много. — Алло, Эрен, домой что-то нужно купить? Пока. — женщина вышла из здания, в котором она работала, попрощавшись с её секретаршей. — Говори быстрее, у меня рука мёрзнет. — брюнетка разозлилась. — Я спросила не то, что нужно ей. Мне плевать, чего она хочет вообще. Микаса открыла дверь в квартиру, в которой жила она и её муж с дочерью. — Я дома, пакеты возьмите. — Мамочка! — в коридор выбежала радостная девочка, готовясь прыгнуть в объятия мамы. — Я устала на работе, не трогай меня. — женщина отпихнула дочь и сняла обувь, поставив её на отдельное место. — Микаса, разговаривай с ней мягче, она же ребёнок. — Эрен поцеловал жену в холодную щеку и взял тяжёлое пальто у неё из рук, чтобы повесить его сушиться от растаявших хлопьев снега. — Как день прошёл? — поинтересовался Йегер, отправив дочь на кухню разбирать пакеты с продуктами. — Отвратительно, я уже устала от людей, мне кажется, я схожу с ума. — маленькая копия Микасы пошла обнять маму. — Мамочка, я так соскучилась по тебе, ты в последнее время меня только бьёшь. — Эрен, до этого сидевший за столом на кухне, шокировано посмотрел на жену с широко раскрытыми зелёными глазами. — Однажды она даже разбила мне нос и губу, — пояснила девочка, поглаживая волнистый шрам на руке матери, что со злобой смотрела в макушку прижавшегося к её талии ребёнка, — и в школе моя учительница спросила, что случилось, но я сказала, что я упала на улице, когда поскользнулась. Папочка, тебя просто не было дома целую неделю и мама сильно уставала и мы с ней игрались, не ругайся. — Микаса, это ещё что за херня?! Ты бьёшь нашего ребёнка пока меня нет дома, а потом просто улыбаешься мне как будто ничего и не было? Ты сама хоть помнишь своё детство или память отшибло, идиотка?! — Эрен вскочил со своего места и притянул к себе ребёнка, поставив за спину. — Солнышко, иди в комнату, собери свои любимые игрушки и одежду, мы скоро пойдём гулять. — сказал высокий мужчина, разглядывая суровое лицо жены, что пыталась посмотреть в глаза маленькой Карле. Девочка прижалась к отцу двумя ручками и не хотела отходить от него, уткнувшись в поясницу отца. Дочь всё же решилась, с осторожностью, пугаясь громких выкриков родителей друг на друга, пойти в комнату, чтобы выполнить просьбу папы. На неё резко побежала Микаса, готовясь дать ребёнку по лицу ладонью со шрамом. — Микаса, прекрати немедленно! — Йегер перехватил женщину, не давая коснуться даже волоска на теле его ребёнка, и оттолкнул на место, на котором она стояла до этого. — Карла, живо в комнату. — уже строже, но с лаской в глазах, сказал Эрен, повернувшись лицом к бывшей Аккерман. — Вспомни, что ты мне говорила, когда мы только начали наши отношения. Как ты ненавидела свою мать за её существование, как хотела стать психологом, чтобы помогать людям, попавшим в такую же беду, в которую попала ты. Что ты творишь, чёрт возьми?! Оставь ребёнка в покое, она ничего не сделала. В начале отношений ты сносила мне голову своими чувствами, самой собой, а сейчас сносишь криками и истериками… — он произнёс это словно в себя, проглатывая, не жуя. — Мне не нравится, что она лезет куда не надо! — крикнула в ответ Микаса, делая шаг навстречу мужу. — Что с тобой стало? — Микаса покачала головой и пожала плечами, вытирая выступившие слёзы. — Тебе самой нужен психолог, слишком много ты на себя берёшь. Мы с Карлой будем жить в другом месте, разберись сначала в себе, а уже потом заводи семью. Меня достали твои психозы, каждый вечер словно пытка. Я люблю тебя, Микаса, но больше терпеть я этого не стану. Я давал тебе шанс исправиться, ты только пользовалась моим терпением, так ещё и била мою дочь, пока я не замечал. Я подам на развод завтра же, если ты не дашь согласие, то я сделаю так, что ты пожалеешь об этом. — Микаса протянула руки к мужу и он обнял её, так крепко, как только мог. — Я не могу подвергать опасности меня и моего ребёнка. Поцеловав жену в последний раз, он зашёл в комнату перепуганной заплаканной девочки, что тихо сидела, забившись в самый дальний угол светлой комнаты, поджав колени. — Я сейчас пойду прогревать машину, ты обувайся пока что, я поднимусь к тебе и мы поедем в другую квартиру, мама пока что поживёт одна, не бойся. Эрен обулся и встал у двери, взявшись за ручку. Он думал, что будет с его женой после его ухода. Спустя пару секунд он повернулся к женщине, стоявшей за спиной и вновь обнял, вдыхая родной запах волос. — Ты стала той, кого презирала всю свою жизнь. Больше не смей к ней прикасаться. — мужчина вышел, оставив в квартире дочь и жену. Черноволосая девочка испуганно отвернулась от ушедшего отца и взглянула на женщину, которая очень старательно вытирала слёзы с лица. — Какого чёрта смотришь? — Карла дёрнулась и ударилась рукой о дверной косяк, зажмурившись от боли. Рука матери потянулась к её щеке, большим пальцем вытирая солёные капли. — Прости меня, золотце. Прости, только не ненавидь меня. — женщина села на колени перед дочерью и заплакала ей в тонкую розовую кофту, которую они с Эреном подарили ей на день рождения. Микаса встала и протянула куртку дочери, помогла надеть и обула замёрзшие ножки в ботинки. — Мама… Можно я тебя обниму? — со страхом в глазах спросила Карла. Девочка уже хотела протянуть руки к Йегер, но женщина с силой сама прижала её к себе, заставляя заплакать ещё больше. — Прости меня, мамочка. Они обнимались и обе вспоминали, какие моменты были пройдены ими. Микаса вспоминала самое детство ребёнка, когда Эрен поднял её на руки, после того как Йегер покормила малышку молоком, и та срыгнула ему на новую рубашку; вспомнила, как сама Микаса игралась с Карлой в куклы, как водила её в детский садик и школу, как они вместе покупали подарок папе на праздники. — Карла, пойдём, маме нужно отдохнуть. — в квартиру вошёл Эрен. Он достаточно долго стоял и смотрел, как они обнимаются, утыкаясь друг в друга носами, как пытались компенсировать провалы в их жизни. Мужчина больше не смотрел на них, ему было больно видеть то, что происходило, нестерпимо больно. Микаса помогла надеть дочери рюкзак и сразу же отвернулась от них. — Так будет лучше, просто пойми. Я люблю тебя, Микаса. — прошептал Эрен, всё также глядя под ноги жене. Карла уже вызывала лифт, растирая слёзы по лицу, и пыталась успокоиться. Женщина обернулась на звук закрывающейся двери и побежала на кухню, из окна которой было видно, кто выходит из подъезда. Карла шла, подняв голову. Девочка помахала ей ручкой, и Йегер помахала ей в ответ. Женщина спустилась на колени у окна и впала в истерику, она рыдала, осознавая, что она ужасная мать, потеряла самых дорогих ей людей. — Я стала той, кого презирала… — с ужасом произнесла Микаса и закрыла лицо ладонями.