Соль на раны
С каждым днём, что они проводят вместе с Чонгуком, Тэхёну кажется, что он попал в какую-то сказку, которая вот-вот должна закончиться. Потому что не бывает всё так хорошо, и чтобы ничего за это не было в итоге. Или бывает? Уже несколько дней подряд он просыпается в объятиях альфы, в его доме. Они забрали из дома Тэхёна кое-какие вещи и одежду, что-то купили. Чонгук грозился, что либо омега ночует с ним, либо они спят (спят ли?) в доме Тэхёна. Но у Тэхёна кровать раза в полтора меньше и с огромным альфой там спать не очень и удобно. Хотя, если так подумать, его итак ночами из объятий не выпускают, поэтому, наверное не имеет значения, в чьей кровати они спят. Но в доме Чонгука больше интересных занятий, включая тот факт, что они могут отдохнуть на заднем дворе дома. Чонгук, наконец, показал Тэхёну звёзды, которые за городом видно, словно на ладони и Тэхён был очарован. Пару раз днём Чонгук уезжал на работу, закидывая Тэхёна в его квартиру, а после забирая из неё же. У Тэхёна в агентстве дел почти не осталось, помимо того самого показа для Джина. Документами о расторжении его договора занимался менеджер, поэтому по сути, Тэхёну там делать было нечего. Он слонялся по квартире, в ожидании конца рабочего дня Чонгука, чтобы вместе отправится к нему домой. — К нам домой, ты хотел сказать, — уточнил Чонгук однажды вечером, когда они выходили из подъезда омеги. Тэхён сжал его ладонь, неловко улыбаясь. — Угу, к нам… Тэхён прикидывал, что он был хотел оставить, а что перевезти в дом альфы. И что, собственно, делать с квартирой. Ему не хотелось с ней расставаться, но она не была оформлена на него, он всего лишь платил арендную плату. Поэтому, логичнее всего, было бы отказаться от продления договора аренды. Хотя он уже очень прикипел к этому месту. Тем более, что если Тэхён решит открыть небольшое кафе, ему придётся как-то добираться до города. Значит, вероятно, придётся учиться водить. Он даже думал, что мог бы иногда жить в своей квартире. Но потом подумал о том, что Чонгук, вероятно, не сильно будет рад подобному раскладу. А ещё, наверняка заведёт речь о том, чтобы купить другой дом. Но и дом Чонгука был совсем не плох, ведь правда же. Тэхён успел мельком подумать о том, что в некоторых комнатах он бы, и правда, кое-что переделал, включая цветовую гамму. Но всё никак не решался поговорить об этом с Чонгуком. Всё-таки, они ещё даже не женаты. — Значит, в этом сезоне они отправились на остров? — говорит Чонгук, хватая чипсину из миски на столике перед Тэхёном, облокотившись за ним на спинку дивана. Он только что вышел из душа, куда отправился вернувшись после рабочего дня, и спустился к своему омеге на первый этаж. Тэхён сегодняшний день провёл у него дома и встретил его тёплыми объятиями. Ожившая мечта. — Это не сезон. Они ездят в отпуск каждый год, а потом фанаты могут посмотреть, как это было. — И кто твой любимчик? — Вон тот шатен с розовой прядью, — отвечает Тэхён. — Ой! Он понимает, что только что признался альфе, что ему нравится парень в телике, причём абсолютно без стеснения. Омега поворачивает голову к Чонгуку, раскрыв глаза и рот, спешно пытаясь придумать оправдания, и видит, что Чонгук откровенно веселится. — Я всё понял. У меня конкурент, который моложе лет на десять, судя по всему, и не боится экспериментировать с внешностью, — Чонгук чуть ведёт головой вбок, как-будто щёлкая шеей и толкает язык за щёку. Брови Тэхёна ползут вверх, а сам он думает о том, что должен, вероятно, теперь что-то сказать, или сделать, ведь альфа наверняка обидится на него, за то, что он так беззастенчиво признался, что ему нравится тот альфа из телика. Чонгук, тем временем, развернулся, чтобы пойти в сторону кухни и начать готовить ужин, но был пойман за руку Тэхёном, который потянул его, буквально через спинку дивана. На его лице отразилось недоумение, а после — игривое веселье, пока Тэхён тянул его к себе, а он опёрся руками о диван, нависая на омегой. — Да? — Я не то хотел сказать. То есть… Чонгук зажимает губы, пытаясь скрыть улыбку, вызванную поведением Тэхёна. — Нет у тебя конкурентов, вот! — Тэхён быстренько отворачивается, заливаясь краской и поднимается с дивана, чтобы вместо Чонгука спрятаться на кухне, прикрываясь готовкой еды. Но теперь уже он оказывается остановленным, будучи пойманным поперёк живота крепкими руками. — Ну куда же ты так быстро бежишь, милый? От Чонгука пахнет вишнёвым цветом — аромат геля для душа. А ещё слегка влажные кончики волос касаются шеи Тэхёна, когда альфа склоняется к нему, чтобы поцеловать за ушком. Тэхён ёжится от капелек влаги и холода, которые те принесли, но не отстраняется. Наоборот, он поворачивает шею, чтобы подставить для поцелуя свои губы. Счастье Тэхёна в таких мелочах. В поцелуях украдкой, в обнимающих тёплых ладонях, в том, как Чонгук прижимает к себе по ночам. В том, как называет его ласковыми именами и целует запястья. Тэхён счастлив, потому что ему нравится встречать Чонгука с работы, пусть это и происходило пока не так часто. Тэхён счастлив, думая о том, какие мелочи он мог быть купить для интерьера их дома. Он мало говорит о своих чувствах, но на сердце и в памяти Чонгука отпечаталась та фраза, сказанная в ванной. Тэхён, по-прежнему, чаще подходит и молча утыкается ему в ключицы, или спину, а Чонгук целует его макушку, отвечая, что «он тоже».♡♡♡
— У нас впереди несколько свободных дней. Хочешь заняться чем-то определённым? Они стоят на балконе второго этажа, обнявшись, глядя на вечернее небо, окрашенное закатными красками, дышат свежим воздухом и наслаждаются обществом друг друга. — Мммм, не думал об этом. — Я бы хотел познакомить тебя со своим братом, если ты не против. Чонгук стоит позади Тэхёна обнимает, сцепив пальцы на его животике, и дышит его запахом, уткнувшись в шею. У Тэхёна от дыхания альфы по телу бегают мурашки, и он активно пытается отвлекаться на окружающую природу. — Я не против, конечно же нет. Чонгук же поднимает одну из ладоней омеги и целует в самый центр, после — нежно целуя и запястье. — Вообще-то… если честно, они приедут уже завтра. Чимин мне сегодня весь мозг ложечкой выел окончательно и я сдался. Чонгук слышит, как Тэхён тихонько хихикает. — Ничего страшного. Это же твой брат, а не какой-то там страшный бизнес-партнёр, или родители. — Кстати о родителях… — Они тоже завтра приедут? — вот тут Тэхён, надо признаться, внутренне сжался от испуга. Он не уверен в том, что родители Чонгука примут его выбор. Да, Тэхён в который раз, делает поспешные выводы, ещё ничего не зная, но что поделать. Он такой, какой есть. Просто боится очень, не уверен в себе совершенно, из-за того, каким омегой он является. — Ох, нет… Тут, боюсь всё немного хуже, — вот такой ответ Чонгука, конечно, совершенно Тэхёну уверенности не прибавил. Родители Чонгука против их с Тэхёном свадьбы? Если так, то он даже не знает, что будет делать. И надо ли пытаться их переубедить? Тэхён разворачивается лицом к альфе, взглядом выдавая всё своё волнение и заинтересованность. — Они против нашей свадьбы? Я в общем-то так и думал… Омега из детского дома, да ещё такой, как я, не самая желанная партия для такого альфы, как ты, поэтому… —Тэхёну не даёт договорить ладонь Чонгука, которая легла на его рот, перекрыв путь словам. — Кроха, ты говоришь глупости. Тэхён пытается чуть сопротивляться, хмуря брови. Но Чонгук знает, что это всего лишь игра, поэтому не поддаётся, продолжая пока аккуратно прикрывать рот омеги. — Они не против нашего брака, Тэхёни. Они просто такие люди, что если мы хотим их увидеть и представиться, нам придётся ехать к ним самим. В Японию. Чонгук улыбается, видя скривившиеся бровки омеги и неподдельное удивление в глазах. — И даже если бы они были против моей свадьбы, уверяю тебя, их мнение волновало бы меня так же мало, как мнение случайного прохожего. Ладонь с губ омеги переходит на его щёку, нежно поглаживая ту шероховатыми подушечками. — Но разве им не интересно, кого ты выбрал? Или просто побывать на свадьбе сына? Все родители всегда носятся со своими детьми. — Не наши с Чимином, — у Чонгука выражение лица такое, как будто он извиняется. Мол: «да вот такая у нас семейка, прости кроха». — Они, скажем так, себе на уме. Даже внучке не уделяют так много внимания, как обычно бывает. Они конечно очень её любят, но, свою жизнь, её прелести и комфорт, они любят больше. — Понятно. Что ж, — Тэхён хмурит бровки, — я даже не знаю, хорошо это, или плохо. — Не заморачивайся на этот счёт. Тэхён всё же кивает утвердительно, после чего ему дарят долгий нежный поцелуй. Чонгук терзает его губы, прикусывая зубами, после — проходясь по укусам язком. Тэхён тает под этими губами, льнёт в нежные объятия. — Так значит завтра у нас гости? — Боюсь, что так, мой милый, — Тэхён чувствует поцелуй на щеке, а сразу следом шёпот, касанием губ по ней же. — Они приедут с моей племянницей… Я хотел чтобы ты знал… — Всё нормально, Чонгук, — альфа чувствует, как пальцы Тэхёна стискивают его футболку на спине, несмотря на то, что тон его голоса вроде бы спокойный и в нём чувствуется лёгкая улыбка. Чонгук знает, что не всё нормально. Он догадывается, что Тэхён может переживать из-за ребёнка. Ему может быть больно, от наблюдения за семейной парой с малышом. Чонгук уверен, что Тэхён не будет злиться, или ненавидеть. Но боится, что его это может ранить. — Она — твоя племянница, Чонгук-а. Это ничего. Я же не могу избегать всех детей мира только от того, что сам не могу их иметь. Тэхёну дарят ещё один скромный поцелуй в лохматую макушку. Тэхён не соврал. Дети — это радость. Но, вероятно, что опасения Чонгука не напрасны, потому что ребёнок может всколыхнуть боль в душе омеги. Будто бы соль на раны, которые всё ещё никак не заживут. Да и заживут ли вообще?♡♡♡
Звонок в дверь раздался внезапно. Тэхён ещё нежился в кровати, пытаясь прийти в себя, но каждый раз проваливаясь назад в сладкую дрёму. После ночного разговора на балконе Чонгук очень долго любил его, высасывая из него, кажется все соки. Буквально. Тэхён помнит, как некоторое время назад альфа проснулся и встал, не желая тревожить остатки омежьего сна, прошептав о том, что Тэхён может спать, сколько угодно. А сам он пока сходит в душ и приготовит что-то на завтрак. Тэхён не помнит, как давно это было, потому что даже те слова Чонгука слышал сквозь глухую пелену сна. Он чувствует, как ноют бёдра после того, как ночью он возомнил себя, видимо, супер наездником, оседлав своего альфу и не давая ему помогать. Выпендривался, говоря, что всё сделает сам. Через несколько минут, правда, всё же понял, что устал и надо бы дать бразды правления Чонгуку, который наглым котом облизывался, глядя, как выгибается на нём его омега. Дверной звонок раздаётся снова, после чего Тэхён слышит звук голосов внизу и подскакивает на кровати. Кажется это брат Чонгука пожаловал, а Тэхён тут разлёгся. Сколько же сейчас времени, что альфа даже не разбудил его, чтобы Тэхён себя хотя бы в порядок привёл. Он добирается до тумбочки, где лежит смартфон, показывающий жалкие одиннадцать часов. — Одиннадцать? Со стороны двери в спальню раздаётся звук быстрых шагов, а после — в проёме появляется Чонгук. — Кроха у нас гости. Тэхён, ещё не до конца пришедший в себя после сна, пугается и, путаясь в одеяле и собственных ногах едва не падает с кровати, но Чонгук вовремя успевает его подхватить. — Ты можешь так сильно не торопиться, — тон альфы шутливый, хоть он и испугался, что Тэхён может встретиться лицом с полом, едва успел среагировать и поймать сонное недоразумение. — Чонгук, ты почему не разбудил меня? — голос Тэхёна хрипит, отчего он чуть прокашливается. — Это всё Чимин и его шило в заднице. Я сам не думал, что он припрётся в такую рань… Не переживай, я уже дал ему подзатыльник за то, что явился ни свет ни заря, — Чонгук приглаживает растрёпанные волосы Тэхёна, улыбаясь и целуя омегу в лоб. — Не торопись сильно, мы подождём тебя внизу. После этого, он решает покинуть Тэхёна, чтобы дать ему время собраться и подготовиться к знакомству. А что Тэхён? Он нервничает конечно. С альфой брата Чонгука он уже мельком знаком. Тот ему не показался страшным человеком, даже наоборот, Тэхён проникся к нему симпатией, пусть он и ведёт себя очень сдержанно. А вот брата он, признаться, чуть побаивается. Особенно после той статьи в онлайн газетёнке и рассказов Чонгука о том, что его брат — чересчур активный омега. Тэхён думает о том, что было бы лучше надеть, чтобы понравиться гостям, но в итоге решает, что он не на показе мод, да и не кобыла же, на смотрины которой пришли родственники альфы. Поэтому он одевает лишь лёгкие светлые брюки и футболку, после чего направляется в ванную комнату, чтобы освежить лицо и почистить зубы. На душ, кажется, у него времени уже не осталось. Из зеркала в ванной комнате а него смотрит совершенно затраханный омега. Как не неловко это признавать, но, кажется самые древнейшие предки Чонгука вовсе не волки, а вампиры, судя по тому, как он любит кусать его и присасываться, особенно к шее, оставляя свои метки. — Ну какой же бесстыдник несдержанный. Не дай бог до свадьбы не заживёт, пообломаю этому волчонку все клыки. — Могу посоветовать мазь, — голос из-за спины раздался внезапно. Тэхён обернулся и увидел Чимина, наблюдающего за ним из дверного проёма. Он улыбался ему доброй улыбкой, сложив на груди руки, но взгляд его явно говорил о том, что он оценивает омегу. — А ты правда красавчик. Мои племянники будут офигительно красивыми. Чимин заходит дальше положенного, но он ведь не знает ничего о здоровье Тэхёна, поэтому, по идее, ему простительно. — Я… — Тэхён мнётся, не зная, что сказать. Особенно на фразу о племянниках. — Я Чимин, кстати, — омега хлопает в пухленькие ладошки, протягивая одну для рукопожатия. — Улизнул сюда под шумок, скинув на Гука племянницу. Он в ней души не чает. Тебе очень повезло с ним, детей обожает. Тэхён изо всех сил пытается улыбаться, показывая, что ему совершенно не больно слышать такие подробности. У него не трещит душа и не крошится сердце, слушая о том, что его альфа любит детей, вовсе нет. С Тэхёном всё хорошо. — Ты слишком много болтаешь, — спасительный голос раздаётся внезапно. — Чонгук… — Тэхён бросает взгляд за спину Чимина, вылупив свои огромные, погрустневшие, глаза на альфу. Как же он благодарен, что тот пришёл. — Чимин иди вниз тебя там уже муж с дочерью заждались, — Чонгук выглядит разозлённым. — Ой, да ладно! — омега закатывает глаза. — Как будто я что-то страшное сказал! Это же прекрасно, что у меня будут племянники, я столько лет жду… — Чимин! — Чонгук повышает голос ещё сильнее. — Чонгук, все в порядке, — Тэхён понимает, что нужно вмешаться, потому что он, кажется, ещё никогда не видел альфу таким злым. И он понимает, что это, пусть и косвенно, но из-за него. Чонгук пытается уберечь Тэхна, поэтому он чувствует себя виноватым в ссоре братьев. — Да ладно, понял я, — фыркает омега, закатывая глаза. — Это личное, бла-бла-бла. Тэхён, извини меня, — Чимин поворачивается к омеге, ласково и по-дружески улыбаясь. — Я просто правда очень давно ждал… — Чимин! — Да боже мой, я просто очень рад за тебя, придурка! Ухожу я! Будем вас внизу ждать. Чимин подмигивает неловко переминающемуся Тэхёну и покидает ванную комнату. Чонгук же, как только фигура брата исчезает из поля зрения, сразу подходит к своему омеге и заключает его в объятия, одной рукой держа поперек спины, а другой зарываясь в кудряшки и нежно поглаживая Тэхёна по голове. Чонгук оставляет нежный поцелуй на его лбу, потом еще один и еще. Шепчет, что ему очень жаль, что его непутёвый брат потревожил Тэхёна, наговорив ему всякой ерунды, и что он обязательно разберётся с ним. Тэхён утыкается носиком в шею альфы и дышит его (своим) любимым запахом. Он начинает ощущать спокойствие, которое было потревожено пришедшим Чимином. Тэхён не злится на него вообще-то. Он знает, что Чимин всё это говорил из добрых побуждений. Тэхён видел, как светились его глаза, когда он упоминал возможных племянниках. Чимин ведь вовсе не виноват в том, что он нечего не знает о здоровье Тэхёна и его жизни. Он и Тэхёна то не знает. — Всё нормально, Чонгук. Он не виноват ни в чём. Ну, может лишь в том, что на самом деле очень сильно любит своего старшего брата и желает ему счастья. Тэхён улыбается и Чонгук чувствует движения губ кожей шеи, куда уткнулся омега, он по прежнему гладит его волосы и специально, да, всё верно, специально посильнее окутывает Тэхёна своими феромонами. Потому что ему совсем не хочется, чтобы омега страдал. Проблема лишь в том, что действие их закончится, а вот мысли из головы омеги никуда не денутся. Это он пока находился возле Гука все эти дни старательно игнорировал их, пытаясь думать лишь о хорошем и наслаждаться их совместным бытом. Но, на самом деле, эти чувства и боль, они ведь никуда не ушли. Просто Тэхён их заткнул поглубже, закупорил в эфемерную бутылку, но не выбросил, нет. Стоит себе в глубине его души, но закупорена слабо, то и дело оттуда по капельке вытекают сомнения, страх и боль. — Это не меняет того факта, что он не знает меры. Чонгук отпускает Тэхёна, беря его личико в ладони и оставляет на губах короткий нежный поцелуй. — Ну что? Готов знакомиться? — Он улыбается, показывая свои смешные передние зубки. — Хотя если так подумать, ты уже знаком со всеми, кроме Соль. Личико, зажатое в тёплых ладонях альфы отзеркаливает улыбку и кивает. Чонгук берёт его за руку, сплетая пальцы и ведёт к выходу из ванны и дальше по коридору, на первый этаж. Туда, откуда уже доносятся топот маленьких ножек и задиристый смех маленькой альфочки. Тэхён, слыша эти звуки, вдруг замирает у самой верхней ступени лестницы и сам того не замечая, сильнее сжимает пальцы Чонгука. Альфа также останавливается, обращая внимание на нахмуренные бровки Тэхёна и на то, как он кусает губы, смотря стеклянным взором вниз лестницы. Чонгук поднимает свободную руку, надавливает большим пальцем на нижнюю губу, зажатую в тиски зубов и вытягивает страдалицу из плена, после чего наклоняется к Тэхну и целует алую губку, посасывая, а после проходясь по ней языком. Потом он целует щёчки Тэхёна, нос и лоб, проговаривая, что всё будет хорошо, — Тэхён справится и ничего страшного, если он будет чувствовать себя неуютно. Он просто должен будет сказать об этом Чонгуку и он постарается сократить визит брата. Тэхён, конечно же, берёт себя в руки и спускается с Чонгуком к гостям. В главном зале он видит Юнги, сидящего в кресле, и не спускающего глаз с заводного моторчика — племянницы Чонгука. Она только только, судя по всему учится ходить и не оставляет попыток пробежать целый марафон, как только ей удаётся твёрдо встать на крохотные ножки. Чимин же, сидит на полу в периметре активности маленькой альфочки как и отец приглядывая за малышкой. Как только Тэхён с Чонгуком спустились, ребёнок сразу обратил на них внимание, перестав резвиться и вперившись взглядом в Тэхёна. Она внимательно изучала его, а её действия внимательно изучали все взрослые в комнате. Юнги повернулся, проследив ее взгляд и понимающе улыбнулся, Чимин тоже светил лучезарной улыбкой, вполне себе понимая, почему его дочка вдруг остановилась и уделила такое пристальное внимание Тэхёну. Она всё-таки альфа, хоть ещё и крошка совсем. А Тэхён — очень красивый омега с доброй улыбкой и энергетикой. Он стоял возле лестницы, сжимая пальцы Чонгука и тоже смотрел на Соль, не зная, что должен сделать, потому что не ожидал к себе такого внимания со стороны ребёнка. Он же совсем незнакомый ей человек. Ладно бы она на Чонгука — собственного дядю так смотрела. Маленькая крошка-альфочка тем временем, поуверенней встав на ноги, поковыляла в их сторону, не обращая внимания на вопросы Чимина о том, куда она идёт и не нужно ли ей помочь. Омега на всякий случай, конечно же, поднялся за ней следом и тихо и аккуратно шёл по пятам, чтобы удостовериться, что малышка не поранится по дороге. Все таки пройти ей предстояло не меньше десяти-пятнадцати своих маленьких шажков. Будь она взрослой, то, конечно преодолела бы расстояние до Тэхёна всего в пару шагов, но ей до этого ещё далеко. Пока Соль храбро шагает к Чонгуку с Тэхёном, не думая о препятствиях, все весело наблюдают за происходящим, не издавая ни звука. Тэхён застыл истуканом, не зная, что ему делать, ведь с детьми он до этого времни никогда не имел дела. Хотя, возможно ребёнок идёт к своему дяде и Тэхёну вовсе не о чем переживать. Правда вот, смотрит она, кажется именно в сторону Тэхёна, пока вытягивает вперёд ручки, чтобы сохранять равновесие. Чонгук же, не сразу понимает, что идут не к нему и чуть присаживается, улыбаясь во все тридцать два зуба, тянет руки к племяннице, уже ожидая потискать крошку. Но не тут то было, потому что альфу обламывают по полной. Соль даже не смотрит в его сторону. Перед ней цель получше — дядина омега. Она правда не знает о том, что Тэхён — он Чонгука и доковыляв до него утыкается носиком ему чуть ниже колен, обхватывая маленькими ладошками его ноги. У Тэхёна сердце ходуном заходится, когда он чувствует лёгкие прикосновения ребёнка. А ещё, он по-прежнему стоит истуканом и не знает, что ему делать. Чонгук похмурившись для приличия выпрямляется и смотрит на Тэхёна и племянницу. Юнги тоже посмеивается, развернувшись в кресле. Один Чимин стоит давит довольную лыбу, потому что его крошка знает толк в омежках, хоть ещё и от горшка два вершка. — Чонгук, — Тэхён бросает на альфу обеспокоенный, полный мольбы взгляд. — Что мне делать? Чонгук смотрит на Тэхёна в ответ, а потом оба переводят взгляд на Чимина. — Чимин? Чимин же, просто жмёт плечами, потому что он вообще-то и сам не знает. — Соль, милая, пошли к папочке? — Чимин зовёт дочку, но та не обращает на него внимания, начиная смотреть на Тэхёна снизу вверх и тянуть ручки, недвусмысленно намекая на то, чтобы Тэхён поднял её. — Я? Чонгуу-ук? — Тэхён снова бросает на альфу обеспокоенный взгляд. И всё вновь повторяется по кругу, потому что оба опять смотрят на Чимина. Омега подходит к ребёнку чуть ближе, и присаживается возле неё, пытаясь отвлечь от Тэхёна. — Моя хорошая, иди к папочке? — Чимин пытается отцепить ручки альфочки от Тэхёна, но видит, как огромные глазищи ребёнка мгновенно наполняются слезами, словно огромные бассейны. Чимин знает, что эти бассейны — бездонны. Поэтому сразу прекращает лезть к ней и поднимается с корточек. Альфочка начинает хныкать, вновь протягивая ручки к Тэхёну. — Возьми её, Тэхён. Всё нормально, — говорит Чимин. — Мы все пожалеем, если она сейчас начнёт плакать. Это же просто ниагарский водопад тут будет. Она упрямая до невозможного. — Я даже знаю в кого она такая, — это Юнги решил сострить, по-прежнему веселясь, пока наблюдает за происходящим со стороны. Чонгук прыскает в кулак со смеха, а Чимин изворачивается и шлёпает его по огромному бицепсу. Тэхён же, не замечая ничего всё-таки решается взять ребёнка на руки, желая предотвратить детскую истерику. Он медленно сгибается и поднимает малышку, аккуратно придерживая под попку и за спинку. Крокодильи слёзы мистическим образом сразу исчезают и ребёнок поудобнее усаживается на руках омеги, вцепившись пальчиками в его футболку. Тэхён заворожённо смотрит на девочку, которая затихла, сминая ткань на его груди. А, спустя минуту, вдруг начала дёргать носиком-кнопкой, будто бы принюхиваясь, подняла свои большие глазюхи на Тэхёна и улыбнулась ему почти полностью беззубой улыбкой. На нижней челюсти едва прорезались первые передние зубки. Тэхён аккуратно поддерживал её, улыбаясь в ответ на детскую улыбку. Чонгук, стоя рядом, не сводил глаз со своего истинного. Тот с ребёнком на руках выглядел до одури прекрасно. У него в груди все инстинкты встрепенулись, потому что ему вдруг дико захотелось, чтобы у Тэхёна на руках был их ребёнок. И, желательно, ещё один в животе. Эти мысли он совершенно не мог контролировать, хоть и понимал, что если Тэхён о них узнает, то почувствует себя очень плохо. Сразу испугается и начнёт давать заднюю. Хотя уже нет смысла, потому что на нём стоит метка альфы. Соль, тем временем, не теряет зря времени и построив глазки Тэхёну, начинает активнее копошиться, залезая повыше и подбираясь к его шее укладывает на плечо милую чёрную головку. Цвет волос ей достался от Юнги. Тэхён смущается такому вниманию. Его щёки розовеют и он улыбается, потупив глаза в пол. Он совсем не ожидал, что их встреча выйдет вот такой. Но чего точно не ожидал вообще никто — это того, что маленькая своенравная альфочка вдруг начнёт елозить головой возле его шеи, активнее принюхиваясь, а потом присосется к ней, в попытке прокусить своими крохотными зубками. Все удивлённо уставились на происходящее, включая выпятившего глаза Тэхёна. Чонгук даже подошёл поближе, заглядывая на племяшку. — Это, я правильно понимаю, — говорит он, — Чимин, твоя дочь сейчас пытается заявить права на моего омегу? Чимин ничего не отвечает и понятно, почему, — он стоит, согнувшись пополам от беззвучного смеха и держится за живот. Юнги тоже еле сдерживает смех, наблюдая за развернувшейся картиной. Не смешно было только Тэхёну, Чонгуку и Соль. Маленькая альфа была активно занята процессом обмусоливания шеи Тэхёна, царапала ту своими крошечными молочными зубками, которые едва виднелись из припухших дёсен. Пыхтела, можно сказать, изо всех сил и куксилась, потому что ничего не удавалось, ведь на Тэхёне прочно засел запах её дяди. Тэхёну было не смешно, потому что он в такой ситуации оказался впервые. Да и оказывался ли вообще кто-то, хоть раз, в подобной ситуации? Нет, ну людей в мире полным полно, так что, велика вероятность, что с кем-то подобное точно случалось. Ну и как ему их найти сию минуту и спросить, что ему, собственно говоря, делать? Он, мало того, что впервые держит на руках ребёнка, так этот ребёнок — племянница его будущего мужа, которая активно пытается оставить на нём свою метку. А сам его будущий муж, кажется, сейчас схватит сердечный приступ, глядя на происходящее. Тэхён видит, как пристально он наблюдает за происходящим и как его брови насуплены и сведены к переносице, а губы поджаты, как у маленького мальчика. У которого отбирают конфету. Есть вероятность, что Чонгук именно так себя сейчас и ощущает, глядя как его кровиночка, племянница же родная, мусолит шею его омеги. Его шею. Та, на которой, его метка стоит уже навсегда, на что малышке наплевать, потому что она ещё слишком маленькая, чтобы вообще знать о подобном. Чонгук больше месяца, значит, выбивал себе будущее с Тэхёном и его расположение, а эта сопелка приковыляла и всё? Думает ей всё можно, раз она маленькая и миленькая? И пока альфа пытается привести мысли в порядок, потому что он, всё же взрослый человек и понимает, что Соль — всего лишь ребёнок, она посильнее кусает Тэхёна. — Ай! — он вскрикивает, пытаясь сделать это как можно тише, потому что это не такой и болезненный укус. Просто очень уж неожиданно. Омега бросает обеспокоенный взгляд на Чонгука, который огромными глазищами смотрит на него в ответ. — Чонгук? Чонгук поворачивается к Чимину. — Чимин! Сделай что-то! Твоя дочь пересекла черту, — альфа пышет словно вулканчик, понимая, что ребёнок, и что ничего она не прокусила и вообще. Но не может он. У него инстинкты, они бьются в груди, мечась, потому что она тоже альфа. А Тэхён –он только его, как бы бредово ни выглядела ситуация. С кресла, наконец, поднимается Юнги, по-прежнему улыбаясь своей спокойной тихой улыбкой и подходит к этой стихийно собравшейся компании. Потому что Чимин тут, явно, сам не справится, Юнги знает свою дочь. Единственный, в ком она признаёт сейчас авторитет-это он, поэтому ему и брать решение образовавшейся проблемы в своим ловкие, умелые руки. — Дочь, — голос альфы чуть хриплый, вкрадчивый, спокойный и полный уверенности и доминирования, тем не менее пронизанного тёплой отеческой любовью. Малышка отстраняется от Тэхёна, поднимая свои огромные карие глаза на старшего альфу. — П-п-п, — бубнит альфочка, как будто рассказывая отцу о том, что тут она учинила, чтобы Юнги понял, что вообще-то ничего плохого она не делает. Увидела омегу — победила. — Иди-ка ко мне, — Юнги протягивает руки, в которые ребёнок сразу же перебирается, отцепляясь от Тэхёна. — Этот омега занят, милая. И давай будем объективны, староват для тебя, — Юнги ухмыляется, глядя на омегу, — хотя не могу не признать, что у тебя есть вкус, — он подмигивает Тэхёну, отчего тот краснеет. А Чонгук, кажется, всё же теряет сознание. Тэхён сейчас проверит, как только придёт в себя. — Как только ты подрастёшь, мы найдём тебе шикарного омегу, — он поглаживает альфочку по крохотной спинке, пока та устраивается головой на его плече, и, кажется, прикрывает глаза, готовая погрузиться в сон. Потому что феромоны отца действуют успокаивающе, а ещё потому что уже пора бы, дневной сон никто не отменял. Возможно, ей во сне будет снится Тэхён, целующий её пухлые щёчки, отчего она будет стесняться и рвать ему цветочные головы вперемешку с травой. Но она никому об этом не сможет рассказать, как и запомнить свои детские сны. Чонгук подходит к Тэхёну сразу же, как Юнги отходит с Соль на безопасное расстояние. Он внимательно осматривает его шею на наличие ранок, или других отметин. Чимин с этих действий брата откровенно веселится. — Да успокойся, Чонгук. Ничего она ему не сделала. У неё и клыков то ещё нет. Тэхён, красный, как рак, берёт ладони альфы в свои и пытается заглянуть в его обеспокоенные глаза. — Со мной всё правда хорошо, Чонгук, — он поглаживает пальцами его ладони, пытаясь успокоить. Какой же Чонгук, всё-таки собственник. Альфа дует губы, складывая те уточкой и кивает, но попутно всё-таки стирает рукавом кофты слюни, оставленные племянницей, вместе с запахом эвкалипта. Тэхёну не идёт этот запах. Ему вообще никакой запах не идёт, кроме запаха Чонгука и точка. — Чонгук, ты как маленький, — фырчит Чимин, хлопая его по плечу. — Сам очень взрослый, посмотрите на него. В итоге, всех успокаивает всё тот же Юнги, который просит своего омегу быть чуть тише, для того, чтобы не потревожить сон их дочери. Он легко укачивает её на своём плече до тех пор, пока Чонгук не предлагает выйти во двор на террасу, туда, где в тени стоит стол и есть несколько стульев и шезлонгов, где они все смогут устроиться. Да и малышке лучше будет спаться на свежем воздухе. Спустя минут десять, все уселись за столиком, распивая принесённый Тэхёном и Чонгуком лимонад и молчали, наблюдая то за уснувшим ребёнком, которого положили на шезлонг возле Юнги, то за залитым солнцем двориком. Тишину решил нарушить Чонгук, который сообщил брату о том, что они с Тэхёном женятся. Юнги пришлось схватить омегу, когда он пытался вскочить со стула и заткнуть рот ладонью, напоминая о том, что он может разбудить дочь. Тэхёну было очень приятно, что брат альфы так рад их скорой свадьбе, что еле смог усидеть на месте. Он вообще чувствовал, что Чимин по-настоящему любит Чонгука и желает ему счастья. Ну что поделать, если этот омега излишне эмоционален. Хотя, в его голове не укладывалось, как Юнги мог находиться рядом с ним и быть таким спокойным. Либо они — истинные и это просто чудо судьбы и природы, либо… Либо Тэхён даже не знает. Но Чонгук никаких подробностей об их паре ему не рассказывал, поэтому остаётся только гадать, откуда у этого альфы столько терпения. Чимин, чуть успокоившись, начал с присущим ему энтузиазмом расписывать, какую шикарную свадьбу они организуют для Чонгука. Утверждал, что позаботится о том, чтобы всё прошло по высшему разряду. Он же знает все агентства, залы и ателье. Он перечислял все свои идеи, загибая пухленькие пальчики на одной руке, потому что вторую уверенно держал Юнги, с влюблённой улыбкой наблюдая за своим омегой. «Возможно это его элемент контроля?» — думал Тэхён, видя, как альфа нежно поглаживает круглую ладошку. — Чимин никакой самодеятельности и цыганской свадьбы, у нас будет всё тихо и скромно, — отчеканивает альфа, глядя на брата. Чимин как-то тут же меняется в лице, видно, что ему обидно. — Мммм, ладно, — он подскакивает со стула и идёт в дом. — Совсем забыл предложить вам что-нибудь поесть, я мигом. — Я правильно понимаю, он пошёл предлагать нам поесть в моём доме? — делает заключение Чонгук, видя спину брата, скрывшуюся в проёме двери. — Эй, Чонгук, — вдруг послышался тихий голос Юнги. — Ты там желание мне должен. — Юнги только не это. — Да я же не прошу отдавать ему все бразды правления, просто дай ему чуток поучаствовать, — Чонгук вздыхает, глядя на притихшего Тэхёна. — Ну давай, Гук, ты же знаешь, как он ждал твоей свадьбы. Он, мне кажется, нашей так не ждал, — Юнги скептически поднимает бровь. Чонгук снова вздыхает, на этот раз это выглядит более театрально, вкупе с закатанными глазами. — Хорошо, но только если Тэхён не против. Это, в конце концов, и его свадьба тоже. Оба альфы устремляют взгляд на Тэхёна. — Ну, — Тэхён смущённо улыбается, — я не против. Я не очень люблю заниматься организацией чего-то подобного, — он чуть жмёт плечами. — Так что, да, почему бы и нет. Тем более, что не он один, думаю, захочет принять участие. Тэхён в этот момент вспоминает о Хосоке.♡♡♡
Как только за семейной парой в лице Юнги и, всё ещё, чуть попискивающего от радости Чимина закрывается дверь дома альфы, Чонгук хватает Тэхёна под коленками и закидывает к себе на плечо. Тэхён от такого неожиданного действия пугается и вскрикивает, тут же цепляясь за спину, руки, плечи альфы — везде, где может дотянуться, чтобы не упасть. Не упадёт, Чонгук его крепко держит, и планирует крепко держать всю их дальнейшую жизнь. — Чонгук! Что ты делаешь? Чонгук Тэхёна, как будто бы не слушает, пересекая прихожую и направляясь в сторону лестницы, ведущей на второй этаж. — Чонгук! — Тэхён шлёпает его по заднице. — Земля вызывает альфу! Приём! — Возвращаю то, что принадлежит мне, — бубнит альфа, добираясь до второго этажа и следуя в спальню. — О чём ты? Тэхёна не слушают, его опускают на кровать, которая, к слову, до сих пор не заправлена, потому что они так торопились к гостям, что совсем забыли об этом. Но это и не страшно, им всё равно пришлось бы её мять. Чонгук тянет руки к футболке омеги, начиная поднимать ту, чтобы стянуть её с Тэхёна и бубнит что-то. Тэхёну удаётся расслушать что-то вроде: «ушлая какая малявка… моего омегу… хотела… всего обслюнявила… негодница… Чимин её совсем не воспитывает». И Тэхёну становится смешно он этого бубнежа, да так, что он начинает открыто хохотать, пока альфа дует губки бантиком, расправляясь постепенно с завязками на его штанах. Чонгука отвлекает этот звонкий смех и крючащийся на кровати Тэхён, поэтому он поднимает на него свои глаза. А Тэхён, видя, что на него, наконец, обратили внимание, тянет руки к нему: — Иди сюда, глупый альфа. Чонгук смущается, являя Тэхёну свои круглые по-детски милые щёчки и нагибается над омегой, прильнув в его раскрытые объятия. — Мой жадный альфа, — говорит Тэхён, поглаживая ноготками его спину. — Я же только твой, Чонгуки, ты чего. Чонгук чуть приподнимается на руках так, чтобы видеть глаза Тэхёна. Кончики их носов почти соприкасаются. — Только мой, — вторит он Тэхёну. — Твой. Чонгук целует Тэхёна в уголок губ. — Мой, — ведёт губами дальше вниз по шее, опаляя кожу горячим дыханием. — Твой, — Тэхён чувствует кончик языка на своей шее, а следом ещё один поцелуй. — Мой, — Чонгук вжимается пахом в омегу, чуть постанывая и Тэхён чувствует, как сильно тот уже возбуждён. Ещё, он чувствует, как усилился аромат альфы и то, как он тяжело дышит, вылизывая его шею, царапая ту клыками. — Чонгук, — Тэхён чуть двигается, пытаясь его приостановить. — Чонгуки, милый, посмотри на меня, пожалуйста. Альфа слушается, спустя время, поднимает глаза и Тэхён отчётливо видит, что его зрачки заволокло пеленой желания, страсти, вожделения. Они до невозможности чёрные с золотыми прожилками. А дыхание Чонгука становится всё тяжелее и жарче. — У тебя гон. — Ты — только мой омега, — Чонгук его как будто не слышит. — Чонгуки, — Тэхён поднимает ладонь, убирая с влажного лба альфы спадшие прядки волос. Заправляет их за ушко, а после, невесомо проводит по губам альфы, по щекам и носу. Он чувствует, как Чонгук горит, понимает, что ему нужно и понимает, что готов ему это дать. Снова. — Только твой. Всегда, Чонгук. Он нежно улыбается, и поворачивает чуть вбок свою шею, открывая вид на зажившую метку и давая Чонгуку «зелёный свет». Если его альфе это настолько необходимо, — для Тэхёна это не проблема. Альфа облизывается, глядя на столь манящее пульсирующее место на шее, чуть склоняется, не сводя глаз с лица омеги, нежно целует чувствительный участок кожи, скребёт его клыками, но медлит. Всё же ещё раз бросает взгляд на Тэхёна, который косит глаза, понимая, что Чонгук не уверен. Омега прикрывает веки, слегка кивая. Позволяет. — Я люблю тебя, — на этих словах Чонгук уже во второй раз вонзает клыки в его шею, посылая сотни импульсов боли, смешанной с наслаждением, — Чонгук, — всё же выдыхает Тэхён, впиваясь ногтями в его плечи, чувствуя, как эйфория и желание заполняют и его разум. Чонгук как будто делится с ним частичкой своего минутного безумия. Спустя несколько секунд, он прячет клыки, бережно вылизывает укушенное место, слизывая крошечные капельки крови, смешавшиеся с испариной, выступившей на коже Тэхёна. Размашисто проходится языком, чтобы зажило побыстрее и болело поменьше. Целует. Много, долго. А насытившись, вновь поднимает глаза к Тэхёну и шепчет ему слова благодарности, на что Тэхён лишь улыбается, поглаживая его спину. Он видит, что зрачки Чонгука стали чуть светлее, и понимает, что помутнение спало, но вот сам гон то точно никуда не делся. — Я хочу тебя, — шепчет Чонгук, прислонившись вспотевшим лбом к плечу омеги. — Я так хочу тебя, Тэхён. — Я тоже хочу тебя, Чонгук. Всё хорошо. Я согласен. — Я могу не сдержаться. Это желание, во время гона, настолько сильное. Я могу просто забыться и сделать тебе больно, кроха. А я не хочу делать тебе больно. Чонгук чувствует, как горит всё его тело и как до боли тесно в штанах. Ему хочется сорвать с Тэхёна одежду, пусть та хоть в клочья будет порвана. Ему хочется перевернуть его на живот и брать. Брать глубоко и долго, очень долго. Ещё больше, ему хочется заполнить омегу своим семенем, оставить на нём свой запах, и добавлять всё это снова и снова, раз за разом, пока будет им овладевать. Тэхён ничего не говорит, он тянет свои руки к паху альфы и слышит грудной стон, когда слегка касается члена пальцами. Тэхён показывает, что ему не страшно и он хочет быть с Чонгуком, начиная стягивать с него одежду, вместе с бельём, слыша, как глубоко дышит альфа и как он порыкивает каждый раз, как Тэхён касается пальцами его возбуждения. Чонгук не выдерживает, поднимает взгляд на Тэхёна, в котором тот вновь видит черноту и отблески золота до того, как закрыть глаза, отдавшись глубокому жадному поцелую альфы. Они делятся слюной, делят один на двоих кислород, воруя его друг у другу, стонут в унисон, когда члены обоих трутся один о другой. Они не слышат и не видят ничего, кроме друг друга. Закатное солнце заглядывает в их комнату, лаская последними прохладными лучами оголённую кожу обоих, но не грея. Их греет общая страсть и любовь. Чонгук контролирует себя, несмотря на гон. Тэхён для него, словно божество, которое священно. Его нужно любить, ласкать, оберегать. Поэтому поцелуи альфы сдержаннее, нежнее, поэтому, когда он ласкает языком соски своего омеги, его слух ловит лишь стоны удовольствия, отчего альфа гордится собой и рычит, покусывая возбуждённые горошинки. Разум Чонгука заволокло животным, природным желанием обладать омегой, отдать ему часть себя. Он хочет их маленького «волчонка». Ничего не может с собой поделать, представляя, как грудь омеги бы набухла и он мог быть кормить их малыша. Возбуждает. Чонгук бы тоже попробовал. О, да, он бы вился щенком в ногах омеги, чтобы урвать и себе немного его молока. Чонгук горит. Кожа такая чувствительная. Омеги тоже испытывают это во время течек? Или это только его гон такой особенный, рядом со его истинным? Хочется трогать Тэхёна. Сминать его округлости в ладонях, оставлять бутоны засосов. Тэхён очень вкусный, чёрт побери, какой же он вкусный и влажный. Чонгук чувствует. Когда в спешке стягивает с него остатки одежды и переворачивает на живот, впиваясь в манящую текущую дырочку. Когда вылизывает его там всего, словно верный пёс. Тэхён доволен, альфа знает. Знает по тому, как сжимается пульсирующий вход сначала вокруг его языка, а после — вокруг растягивающих его пальцев. Сначала два, позже три и четыре. Тэхёну хорошо, иначе он не тёк бы так сильно, что смазка буквально стекает по пальцам Чонгука на кровать под ними, смешиваясь с влагой из сочащегося члена омеги. Для Тэхёна с Чонгуком мир схлопывается до размеров их кровати. В ушах — шум, нарушаемый лишь их общими стонами, всхлипываниями омеги, рычанием Чонгука, когда он, наконец, толкается в Тэхёна, придерживая его за попу, оставляя на той красные следы от пальцев, пока мнёт её, входя чаще, быстрее. В Тэхёне узко, несмотря на растяжку, мокро и жарко. Тэхён пахнет восхитительно, кажется, что и его запах усилился в разы, вторя запаху Чонгука, сплетаясь с ним в сумасшедшем страстном танце, прямо как их обладатели. Тэхён под Чонгуком, словно тягучая сладкая карамель. Вкусный, мягкий, податливый. Чувствует тяжесть тела альфы над собой, сходит с ума от его нежной грубости, знает, что альфа сдерживается, чтобы не делать ему больно. Благодарит, поворачиваясь, целуя руку, что опирается о кровать возле его головы. Сходит с ума от того, как правильно и хорошо — они с Чонгуком. Просит не щадить его. Кусает губы, собственные пальцы, простыню под собой, когда от очередных толчков в простату кончает, пачкая кровать. Зачем им звёзды ночью, если они, буквально, видят их сейчас, пока отдаются друг другу? Пока Чонгук вжимает его всем своим весом в кровать, вторгаясь, беря своё и оставляя своё же, когда обильно с громким рыком кончает. Когда у него лава вместо крови, а в лёгких лишь аромат сладкой груши. Миллионы иголочек, покалывающих его тело и чистое наслаждение от практически непрекращающегося оргазма. Чонгук не спрашивал в этот раз, а Тэхёна спрашивать и не нужно. Он согласен. На всё. Всё, что ещё подарит ему судьба и этот альфа. Альфа, схвативший его в охапку и перевернувший на бок, прижимаясь мокрой спиной, целующий его затылок и мурчащий слова любви. До следующего захода. Когда котёнок вновь превратится в льва.