Щёлк.
Щёлк.
Щёлк.
Зажигалка упорно продолжала сопротивляться и лишь сыпала слабыми брызгами искр. Сделав ещё несколько безуспешных попыток добыть из неё хотя бы слабенький огонёк, я бросил это гиблое дело и принялся не глядя шарить в боковом кармане куртки, где, как услужливо подсказывала память, оставался коробок спичек. Найдя его, я, наконец-то, смог зажечь сигарету и с жадностью втянул в себя горький дым, отдававший ментолом. И так, затяжка за затяжкой, я быстро освоил весь никотин. — А сигареты-то неплохие. Привалившееся к стене тело мне ничего не ответило. Да и не могло. Такой возможности его навсегда лишило пулевое отверстие ровнехонько посредине лба. Хотя… в Зоне всякое бывает. А такая мразь, как Сыч, так просто бы не сдохла. С такой гнилой натурой он и из могилы выбрался бы. Поборов желание отрезать ублюдку ещё и голову, чтобы иметь полную гарантию, я продолжил обыск его плаща. Шустро шаря по карманам, я быстро обзавелся видавшим виды бумажником, пейджером и фляжкой с бодягой, явственно пахнущей спиртом и травами. В руке его были сжаты мятые купюры, которыми он ранее безуспешно пытался купить мое молчание. Однако я радикально закрыл торги, поставив жирную и кровавую точку не только в них, но и в его жизни. Но главного я так и не нашел. Похоже, придется ещё и рюкзак шмонать. Резко дернув ещё теплого мертвеца за плечо, я заставил его с глухим звуком упасть лицом прямо на бетонный пол, изрядно засоренный битым стеклом и какими-то ржавыми обломками. Будь он ещё жив, я бы испытал невероятное удовольствие, но, увы и ах, такой возможности мне не представилось. Армейский рюкзак был выпотрошен в считанные минуты, так как время поджимало. И тут улов уже был куда богаче. На руках у меня оказались: ПДА, сходу отправленный мною в подсумок; армейский суточный сухпай, так же отправленный в закрома; пара запасных обойм к стволу Сыча; куча разной полезной мелочёвки, для меня ныне бывшей лишь балластом; и газетный сверток. Уже взяв его в руки, я смутно понимал, что это такое и развернув его лишь подкрепил свои догадки. Внутри оказалась тугая пачка замусоленных и затертых пятитысячных купюр. В ту же секунду, как я все осознал, пачка улетела на пол, где я принялся бешено топтать её. Злоба. Лютая и необузданная она с головой накрыла меня, в мгновение задавив все прочие мысли, она стремительно перерастала в ярость. — Суки! Гниды! Мрази! Чтоб вы все горели в аду! Всех положу! Я знал. Знал почти всё. Знал от кого эти купюры, знал почему они оказались у этой жадной до денег крысы, знал чьей кровью они были залиты, знал, знал, знал, знал… Удар за ударом прилетавшие пачке стремительно превращали её в бумажное блекло-красное мочало. И лишь когда она стали того же грязно-серого цвета, что и бетон, я, дрожа всем телом, будто бы от сильного холода, медленно, спиной отошёл к стене и столь же медленно сполз по ней. Рука, доведённым до автоматизма движением, вытянула из нагрудного кармана «универсальное средство от нервов». Дрожащие пальцы с превеликим трудом, но все же смогли вытянуть одну сигарету из пачки и зажечь её. И вновь горечь дыма наполнила легкие, а едкий запах ментола отрезвляюще подействовал на бешеный поток мыслей, заставляя их поостыть. Сосредоточив всё внимание на струйке дыма, резво срывавшейся с сигаретного огонька, я попытался взять себя в руки. Получалось с переменным успехом. Из прострации меня вывел громкий писк, заставивший меня инстинктивно схватиться за автомат и окинуть быстрым взглядом цех. Однако среди рядов старых пыльных станков кроме меня и трупа никого не было. Писк повторился, но в этот раз я понял, что издает его не какой-то мутант, а нечто из общей кучи, в которую я складывал пожитки покойника. Подойдя к ней, я принялся рыться, и вскоре обнаружил источник звука. Им оказался странного вида сенсорный телефон, на который пришли два сообщения. Шустро сориентировавшись с интерфейсом аппарата, я открыл первое SMS: «Мы на подходе. Подготовь оставшуюся сумму. Что по обстановке?» Второе же гласило: «Сыч не вздумай хитрить. Рискнёшь — пожалеешь» Внезапно прямо на моих глазах с громким писком возникло и третье: «Ситуация изменилась. Если не отвечаешь через 5 минут, сделки не будет» Ещё один писк и ещё одно сообщение: «Ты сам знаешь, что будет если сделка сорвется» Я знал. Знал почти всё. Кроме одного… Кто исполнитель… Вот и следующая цель… Ещё на моменте третьего писка я уже придумал план надежный, как швейцарские часы. Ну или по крайней мере наметки этого плана. Я сразу же начал печатать ответное сообщение: «Обстановка нормальная. Деньги при мне. Сделка состоится» И я тут же я начал претворять свои планы в жизнь. Вещи покойника были быстро уложены ему в рюкзак, тело привалено обратно к стене, после чего приведено в более-менее естественное положение. Далее был сделан маленький, но громкий сюрприз, который должен был изрядно удивить незваных гостей, однако я не делал на него большой ставки, так как понимал что скорее всего они будут ожидать подобного фокуса. Подходящее же место для своей тушки я нашел довольно быстро — некое подобие лоджии на уровне второго этажа со стальными бортами, где ранее видимо заседало заводское начальство. Быстро найдя лестницу, я тем не менее довольно быстро затормозил, так как путь на верх мне преграждала большая лужа студня, расплескавшегося аки синева в «100 Рентген». Единственным вариантом для преодоления преграды мне виделись только коммуникации, карабкаясь по которым можно было проскочить мимо озерца, беспрестанно булькающего и переливающегося всеми оттенками ядовито-зеленого. Вот только выглядели они крайне хлипко и большой вес не перенесли бы. Времени оставалось все меньше и меньше, а поиск обходного пути сожрал бы и без того ценные минуты. Решение было принято быстро. Рюкзак был скинут и задвинут в какую-то явно техническую нишу в стене, после чего прикрыт валявшимся неподалеку листом жести. И вот я уже медленно продвигаюсь по хлипкому мостику из труб, то и дело угрожающе скрипящих и явно намекающих, что они долго такого обращения не будут терпеть. Довеском к этому было не менее угрожающее бульканье студня. Время шло издевательски медленно, шаги были дьявольски маленькими, однако… — Твою мать! Чёртовы трубы внезапно с громким хрустом просели, осыпав дождём из ржавых обломков студень. Тот же будто проснувшись резко зашипел, плюясь смертоносными брызгами. Я замер в ожидании смерти. Но та не спешила приходить. Трубы просев на пяток сантиметров застыли и казалось даже прекратили жалобный скрип, аномалия же не дождавшись новой жертвы быстро успокоилась. — Сегодня явно мой день… Я возобновил ход и изрядно прибавил в скорости шагов, не обращая внимания ни на что, и вскоре спрыгнул на бетонные ступеньки. А время продолжало неумолимо бежать, приближая развязку. Нужно было торопиться. Резкий рывок по лестнице, пара пустых комнат и, наконец-то, я на месте. Я быстро лег на бетон, отдававший сыростью, не обращая внимания на стекло в изобилии рассыпанное вокруг. Небольшая дыра в насквозь проржавевшем металлическом листе стала импровизированной бойницей, через которую я и взял на прицел покойника. И лишь я изготовился к стрельбе, как через дверной проем в дальней стене в цех одна за другой начали входить темные фигуры с оружием на изготовку. Однако они казались темными лишь из-за полумрака царившего в зале. При более тщательном осмотре камуфляж их оказался серо-голубым. И подобной раскраской здесь, в Зоне, могла похвастаться лишь одна группировка.Зрение будто бы обострилось, и я ясно увидел их фигуры, будто не находился в двух десятках метров от них, а стоял вплотную…
Руки крепче вцепились в оружие…
Тело сжалось, как пружина…
Медленно поставил переводчик огня на стрельбу очередями…
Палец лег на спусковой крючок…
— Мерки…