***
Ликс резко открывает глаза и видит все тот же потолок своей комнаты. Он лежит так с минуту, дабы прийти в себя, дабы осознать, что это только сон. После чувствует резкое, но аккуратное и нежное прикосновение руки на своем плече. — Хэй, Ликси, ты чего? — Нет-нет… — устало протягивает Феликс, потирая глаза. — Опять этот ужасный сон…***
А началось все с того самого дня. И было непонятно как к нему относиться. С ненавистью или сожалением? Но было ясно одно — он пошатнул мир многих людей. Множество событий навалились, и образовали тяжелый груз на хрупких плечах Феликса, с которым ему нужно было справиться. Сперва, все было действительно хорошо. После успешной сдачи зимних экзаменов на поступление в NYPD, семнадцатилетний Феликс переезжает из Австралии к своему родному брату Хёнджину, который старше него на четыре года, в крупнейший город США — Нью-Йорк. Они оба родились в Австралии, но их родители развелись, когда Феликсу было шесть лет, поэтому после развода, отец забрал Хёнджина и переехал в Америку. Вскоре мать нашла себе нового молодого человека и у Ликса родилась младшая сестра Оливия, которую он хоть и очень любил, но тоска по старшему брату все равно давала о себе знать. Братья старались поддерживать эту тонкую связь, которая образовалась у них из-за вынужденных обстоятельств. Они продолжали переписываться и ездить к друг другу в гости. И вот в один из таких визитов, когда Ликс приехал к Хвану в Нью-Йорк, то старший уже учился в NYPD. Хенджин рассказывал ему десятки историй об учебе в академии, сложностях с которыми тот сталкивался и его достижениях. Феликс любил слушать, особенно старшего брата. Его повествования всегда были насыщенными и красочными. Каждая история вызывала трепет сердца наивного подростка. Он настолько проникся этой всей атмосферой справедливости и правопорядка, что сам загорелся идеей там учиться. Дома в Австралии Феликс чувствовал себя подавленным и временами даже одиноким из-за отсутствия внимания со стороны матери. Именно поэтому по завершению школы он подал документы в эту же академию, где его успешно приняли в ряды новобранцев. Из-за разницы в возрасте получилось так, что как только Ликс поступил, то Хёнджин как раз закончил обучение и уже был готов работать. Полицейская академия Нью-Йорка является учебным подразделением и подразделением Департамента полиции Нью-Йорка. Это означает, что академия предлагает обучение гражданских лиц, желающих сделать карьеру в сфере общественной безопасности, а также базовую подготовку для недавно набранных городских полицейских и непрерывное образование для полицейских сил. Студенты, окончившие обучение в академии, получают от учебного заведения распечатку с печатью колледжа о прохождении базовой полицейской подготовки перед приемом на работу, а так же, являясь подразделением Департамента полиции Нью-Йорка, они обеспечивают трудоустройство своим выпускникам. Так и вышло. Феликс начал своё обучение, а Хёнджина направили работать в Детективное бюро Департамента полиции Нью-Йорка, где он проходил стажировку на четвертом году обучения. Братья жили на съемной квартире, которую Хван арендовал сразу по завершению своего обучения. Место проживания находилось недалеко от Детективного бюро, в пятнадцати минутах ходьбы, что было весьма кстати, учитывая размеры города и дорожный трафик Нью-Йорка. И вот пока младший учился и получал знания в полицейской академии, старший уверенно прокладывал себе путь к высоким постам детективного бюро. Он стремительно шёл по карьерной лестнице вверх и к окончанию учебы Ликса, Хенджин получил звание «детектив, лейтенант-командир». Хван всегда отличался своей крайней сообразительностью. Он обладал способностью быстро и ясно понимать ситуацию, просчитывать все ходы и нередко мог видеть то, что другие разглядеть не смогли бы. Это касалось не только учебы и работы, но и его личной жизни. На третьем году обучения, когда было посвящение новобранцев, приезжали высокопоставленные лица, работающие в Департаменте полиции Нью-Йорка. Так происходило каждый год. Они произносили торжественную речь, вдохновляли новоприбывших курсантов и поднимали их боевой дух, желая удачного учебного года. Именно тогда Хван увидел его. Это был молодой, относительно высокий мужчина. На первый взгляд ему можно было дать лет двадцать пять. Для своих лет он уже занимал пост заместителя начальника детективного бюро, что говорит о его крайних способностях и трудолюбию. Его голос заворожил Хёнджина, а привлекательная внешность была дополнительной усладой для глаз. Сердце пропустило удар, и Джинни больше не мог думать ни о чем другом кроме как об этом парне. Поэтому после посвящения он решился подойти и заговорить с ним. Он хотел узнать хотя бы имя. Сразу по окончанию мероприятия, студент набрался смелости и решительным шагом направился в сторону молодого заместителя. Как потом выяснилось, он зря переживал. Этот парень… Бан Кристофер Чан только недавно занял пост заместителя. Стало ясно, почему он не видел его на предыдущих посвящениях и вообще подобных событиях. Он с радостью представился и пробыл в компании Джинни еще какое-то время, обсуждая само посвящение. Кристофер оказался на удивление приятным и открытым к общению человеком. Перед тем как попрощаться, Хенджин позволил себе такую дерзость как узнать номер Чана и тот ему не отказал. В ходе общения и каких-то переписок они поняли, что у них много общего и это только укрепило заинтересованность Хвана в парне. Он узнал, что Чан тоже из Австралии и переехал в Америку по семейным обстоятельствам. В детстве его отца убили, и это послужило причиной появление такой цели как стать полицейским. Так они прообщались весь год и уже на четвертом году обучения Джинни не смог больше сдерживать своих чувств, которые били ключом в его сердце по отношению Чана. Он вообще был всегда достаточно прямолинейным и не любил ходить вокруг да около. Посему Хенджин дождался конца ежегодного посвящения и признался ему в своих чувствах. Если честно он ожидал отказа. Хоть Чан и проявлял к нему аналогичный интерес и внимание, но Джинни считал это за банальную вежливость и дружелюбность. Но вот прошел год, и он решил расставить все точки над і. Каково было удивление Хвана, когда Крис принял его чувства и готов был разделить их. Так завязались одни из самых идеальных отношений. Чан пообещал, что заберет Джинни под свое чуткое руководство сразу после завершения учебного года. Наступает момент выпуска и в жизни Хёнджина происходит сразу два прекрасных момента. Первое — он будет работать вместе со своим любимым человеком. И второе — младший брат переезжает к нему и теперь наконец-то будет рядом с ним, ещё и пойдет по его стопам. Феликс тоже чувствовал себя намного лучше здесь в Нью-Йорке, нежели в Австралии. Конечно по началу было тяжело привыкнуть к новой обстановке и условиям, но родной брат стал для него поддержкой и опорой, которой ему не хватало дома. Возможно, потому что именно Хёнджин был для него тем самым «домом»? Тем самым теплым уголком, той отдушиной и местом любви, которого в Австралии не стало после развода родителей. Скорее всего. Никто не говорил, что учеба и жизнь в Америке будет легкой, но Ликс перенял от брата самые лучшие качества, именно поэтому ему было не сложно выбраться в топ лучших учеников академии. Парень был открытым к новому, способным браться за любую сложную задачу, любопытным, дружелюбным и готовым помочь нуждающимся. Это не ушло от меткого и пронзительного взгляда преподавателей. Когда выпускаешься из подобного полицейского учреждения, то тебе присваивают звание офицера, а тем, кто окончил на отлично — старшего офицера. Благодаря своему желанию ровняться на брата, добиваться тех же успехов, осваивать как можно больше навыков — ему удалось закончить обучение с отличием. День выпускного Феликса оставил значительный отпечаток в его памяти. Был теплый весенний день. Палящее солнце, которое предвещало жаркое лето, не щадило никого, даже новых офицеров Нью-Йорка. Но для Ликса этот день был запоминающим не только из-за выпускного из академии, нет. Этот день запомнился ему из-за людей, которые пришли его поздравить с окончанием учебы. Как же парень удивился, когда стоя в шеренге и слушая речь с поздравлениями от Чана, который, к слову, за эти годы стал начальником детективного бюро, он увидел свою семью. И если отца и брата он ожидал увидеть, то маму и сестру с цветами — точно нет. Он признавал, что учеба забирала все время, из-за чего он не мог общаться с мамой и младшенькой должным образом и даже чувствовал себя виноватым по этому поводу. Но вот они здесь, рядом с ним, смотрят только на него, взглядом, наполненным искренней радостью, и в принципе больше ничего для счастья не нужно. Семья была в полном сборе. Позже выяснилось, что родители решили вновь сойтись, но под маминым ультиматумом уехать обратно в Австралию. Уговоры отца остаться в стране возможностей — услышаны не были. Мама была уверена, что для сестры переезд будет стрессом и останется не самым лучшим воспоминанием в жизни. Оливия считала так же. Несмотря на свою любовь к братьям, ей не хотелось, чтобы ее отрывали от привычной жизни. Сестра не хотела даже думать о том, что больше не увидит своих друзей и что ей придется идти в новую школу. На этом и сошлись. Очередное стрессовое воспоминание Ликс заработал себе, идя на работу. Первый рабочий день это довольно-таки волнующее событие особенно для его натуры. Он конечно был тем ещё энтузиастом, но новый коллектив, новая обстановка и прочее его пугало. К неизвестности парень всегда относился с осторожностью. И как можно забыть о вагоне навязчивых мыслей оккупировавших разум Феликса. Парень действительно старался не волноваться перед своим первым официальным рабочим днём. Нервничать, если честно, было вообще не из-за чего. На четвертом году он уже проходил стажировку в отделе брата по преступлениям против жизни и здоровья людей. Он знал всех следователей, с каждым успел познакомиться, как-то повзаимодействовать, поработать. Даже выходил с Хёнджином и инспектором Чанбином на суточное патрулирование. Брат говорил миллион раз, что работой Ликса на стажировке довольны все без исключения. Более того, он понравился всем и как человек, вне работы. Да и сами следователи и детективы ему об этом говорили напрямую. И Феликс знал, что ему не стоит сомневаться в себе, но ничего не мог с собой поделать. Мысли о том, что теперь у него нет права на ошибку не выходили из его головы даже на покурить. Так же он думал о том, что не сможет ужиться в коллективе или кому-то не понравится, но больше всего конечно переживал из-за работы. Переживал и был в предвкушении одновременно. Ему настолько сильно понравилось работать в данной сфере, что он еле смог дождаться своего выпускного. Что тут скажешь, молодое амбициозное дарование. И всё же вот его первый рабочий день, на который он идет, храня на сердце волнение и ожидание. В итоге оказалось, что Феликс реально беспокоился почём зря. За год отсутствия изменилось только то, что некоторых работников повысили, некоторые перевелись в другие отделы, некоторые уволились и на их место перевелись новые люди. Как, например с Чанбином. Этот парень, будучи инспектором, что тоже не самая легкая на получение должность, несмотря на свой возраст, как и Чан, смог добиться не малых успехов в карьере полицейского. Когда Ликс проходил стажировку, то Со, к своим тридцати годам, уже получил звание инспектора. По назначению Бан Чана на должность начальника Детективного Бюро Нью-Йорка, Бин принял предложения о становлении его заместителем. Также он часто говорил, что Хёнджин это он в молодости и что благодаря своему ясному уму и острому языку тот без особых сложностей добьется немалых успехов. Феликса брюнет полюбил с первого взгляда. Ну как полюбил, хорошо относился, в то время как Ли относился ко всем с осторожностью и уважением. Скрывать нечего, он был слегка застенчив. Даже когда ему говорили, мол, нечего стесняться и звать всех на «вы» — Феликс все равно не мог иначе. Старший брат наоборот, одобрительно относился к поступкам младшего ибо был сторонником крайней субординации. Хван никогда не путал работу с личной жизнью, за что большинство его уважало и ценило. Бывало, что он казался грубым, но это только в работе. В жизни Джинни, как и его брат, был солнышком, особенно по отношению к близким людям. Как и первый, так и последующие дни проходили успешно для Феликса. Его и ещё одного парня по имени Хан Джисон закрепили на первое время под руководство Чанбина, дабы те быстрее влились в то течение, которое царило в детективном бюро. Течение? Скорее муравейник. Лучшее сравнения чтобы описать это место не существовало в принципе. Огромное количество людей, помимо работников, каждый день посещали бюро. Все были чем-то заняты, куда-то спешили и что-то делали. В конце месяца этот муравейник вообще превращался в сущий ад, ибо наступал момент сверки. Сверка является днём, когда все детективы-следователи, у которых есть закрытые дела, должны были привести их в определенный порядок и сдать в канцелярию, все вещественные доказательства должны были направлены в соответствующую камеру хранения либо же детектив должен был подать ходатайство в суд для решения судьбы вещдока. И ещё куча нюансов, которые работники любых правоохранительных органов должны сделать к концу месяца. В противном случае, начальство получает «указания» от верхов (на самом деле по шапке) о доработке, а позже возвращается в свой отдел и раздает «указания» своим подчиненным. Так и получается некий круговорот «указаний» в природе. Конечно, в фильмах и сериалах работа полицейским, детективом, экспертом криминалистом и вообще деятельность в правоохранительных органах, показывают очень круто и эффектно. Но на самом деле это еще та бумажная волокита. Любое процессуальное действие должно быть правильно оформлено в протоколы, рапорты и уведомления. Все должно быть зафиксировано. На совершение тех или иных действий полицейским нужны определенные разрешения от суда, что уже предвещает несчитанное количество времени, потраченное на документальную работу. Иными словами — бюрократия. Но даже этот факт не оттолкнул Феликсa. Такие мелочи его не затрагивали. Наоборот, он считал это своеобразной романтикой. Именно составляя протокол, ты можешь указать все точные данные, а составляя тот или иной документ, используешь возможность проанализировать все свои требования. Да это запарно, да это выматывает и отнимает кучу времени, но ничего не попишешь. Хёнджин ещё со времен обучения в академии приучил его к работе с документами и объяснил все плюсы их наличия и составления. Предупредил только о том, чтобы тот сдавал все в сроки, ибо щадить его никто не будет. А если какое-нибудь дело потеряется, то отвечать он уже будет перед верхами. Поначалу они, конечно же, получали самые мелкие дела. Вообще у полицейских есть реестр, где высвечиваются уведомления обо всех поступивших преступлениях и отдельный чат всех следователей, где может забрать дело себе. Ведь изначально люди, чьи права были хоть как-то нарушены, приходят с заявлением к дежурному, который регистрирует его. Если произошел звонок о совершенном проступке, то диспетчер составляет рапорт и его тут же вносят в реестр. У каждого следователя есть к нему доступ, и он может просмотреть все заявления и рапорты. Но зачастую, начальство само распоряжается, кто и чем будет заниматься. Так и у парней. Сперва их временный начальник давал им обычные и бытовые преступления. Джисон ещё всегда возмущался, мол, почему он старший офицер, окончивший академию с отметкой, должен искать вора, который украл кефир какой-то старухи. Бесился он всегда довольно-таки смешно и эмоционально, что очень забавляло Феликса, а Хану только на руку, ибо ему очень импонировал заразительный смех своего напарника. Ребята сдружились быстро. У них было достаточное количество общих интересов, оба любили пить зеленый чай после работы и мечтать о каких-то небывалых вещах. Джисону всегда было важно мнение своего друга насчет вопросов по типу того кем он хотел быть в детстве и кем он видит себя через десять лет, как он жил в Австралии и что там такого, чего нет в Америке. Эти двое были чересчур любопытными, посему Ликс проявлял соответствующий интерес. Из постоянных рассказов брюнета он узнал, что Сони рос в весьма «стрёмном» райончике Нью-Йорка. «Я Хан Джисон из Браунсвилла! Если я смог вырасти там и стать следователем Детективного Бюро Нью-Йорка, то и с этим делом я тоже справлюсь!» — эту фразу он сказал ребенку, который пришел с родителями в отдел, чтобы заявить о краже велосипеда. Феликс ещё долго не мог потом успокоиться от такого перформанса, ведь Сони сказал это с таким серьезным лицом, что даже родители впечатлились, что уж говорить о ребенке. Как раз после этого случая Ликси и поинтересовался прошлым Джисона. История была немногословной, не такой как всегда, не в стиле Хана, но все равно наполненной событиями. Парень рассказал своему другу о том, что Браунсвилл является гетто на севере Бруклина, которое считается самым опасным местом в Нью-Йорке. Уровень насилия касаемо наркотиков, краж, перестрелок, там настолько высок, что полиция Нью-Йорка работает без продыху. «Так, а почему именно полиция, Джисон?» — спросил однажды Феликс, за чашкой чая в конце рабочего дня. «Хах, — усмехнулся тот и отвел взгляд в сторону окна, которое выходило на ночной город. — Понимаешь, Ликси, я жил в Браунсвилле сколько себя помню. Во всем этом хаосе, который процветал в этом районе, мне хотелось банального счастья и безопасности. Как ты уже понял, сложно было его найти в гетто, а построить и подавно. Но я никогда не терял веру в человечество. Я верил, что среди тысячи несчастных людей, можно найти и светлые лица. Так и случилось. Мне повстречался такой прекрасный человек как Со Чанбин. Я не знаю, как много могу тебе рассказать на счет его ситуации, но с моей стороны было так что… Еще в школе, поползли слухи о том, что некий ученик чуть не попал за решетку. Мне стало интересно, что же это за парень, который избежал наказания и вернулся сюда в логово сплетен, интриг и криминала. По-другому нашу школу назвать было невозможно. Этот человек… Он… Мне не хватит слов, чтобы описать насколько он удивительный. Признаю, что поначалу он был очень груб по отношению ко мне. Конечно, какой-то малец, пытается залезть к нему в голову, но я видел! Я видел, насколько прекрасна его душа, насколько он упорный, справедливый и трудолюбивый человек. Видел и не мог понять, как же он ввязался во всё это, да так, что чуть не распрощался с нормальной жизнью. Ну и после тысячи попыток с ним подружиться, он наконец-то сдался и раскрыл мне своё сердце. Знаю, это глупо и банально, но я очень рад, что не сдавался. Он открылся мне и дал понять какой он. И это не оттолкнуло меня. Напротив — мне ещё больше захотелось проводить с ним время. Так он стал мне как старший брат, которого у меня никогда не было. И так мы уже дружим… Хм… Около... Ого! Почти четырнадцать лет… Вот это мы старые. Ха-ха… Возвращаясь к твоему вопросу, я стал полицейским просто потому, что меня вдохновил Со. Все просто. А интересная история моей жизни — это мой тебе подарок. Ну и если тебе интересна история Бинни, то лучше тебе спросить его». Сказать, что Феликс был удивлен? Нет. Это же был Хан Джисон. Ликс сразу распознал в нём натуру человека, который может совмещать в себе серьезность и ветреность, скрытность и прямолинейность, трудолюбие и лень. Человек-парадокс — таким был это Хан Джисон. Так они проработали вместе ещё два года. Для начала парни занимались делами по борьбе с наркотиками, ограблениями и организованной преступностью. Связано это с тем, что начинающие офицеры, до своего повышения, работают именно с такой группой правонарушений. Только после получения звания «детектив-следователь» офицер получает возможность перевестись в отдел детективного бюро, где расследуют убийства, изнасилования, грабежи, кражи и другие преступления, в границах своего участка. Хёнджин трудился именно в этом отделе, посему Феликс очень старался, чтобы работать бок о бок с братом. За этот, относительно, короткий период времени Ликс пошел вверх по карьерной лестнице, даже быстрее Сони. Все дело в том, что трудолюбие Ли можно было разделить на всех работающих в детективном бюро и ещё бы осталось немного в запасе. За два года работы он уже закрыл более шестидесяти дел, провёл за тысячу следственных экспериментов и даже ездил на курсы повышения квалификации. Именно по этим причинам, через два года, парень отмечал уже третье свое повышение. За успешную сдачу экзаменов и успехов в работе ему присвоили звание следователь-детектив второго ранга, в то время как Джисон остался с первым. Но Сони никогда не переживал на этот счёт. Он считал, что все должно идти своим чередом и повышения парня, который младше тебя на четыре года, его никак не затрагивало. Наоборот он был рад, что Ликси с такой скоростью набирает обороты в профессии. «Я поздравляю тебя от всей души, малыш Феликс, ты действительно очень старался весь год и заслуживаешь звание, которое получил. Я горжусь, что имею возможность работать с таким классным парнем как ты. Надеюсь, что в будущем мы будем также бороться с преступностью вместе, а когда ты обгонишь Чанбина, ты сделаешь меня своим замом! За тебя, Ликси!» — таков был тост Хана, во время празднования по случаю повышения. Этой речью он сразил всех сидящих за столом в заведении наповал. Все настолько сильно смеялись, что их, скорее всего, было слышно даже на улице. Всех кроме Чанбина. Тот сначала возмущался, ибо из всех присутствующих Сони решил пошутить именно над ним, но возмущения продлились недолго, ибо Крис начал успокаивать его. — Вообще-то я должен больше переживать! — заявил истерично Чан, от чего Со тоже начал смеяться и радостно поздравлять младшенького, подливая ему алкоголь. — Эй! Не смей спаивать мне ребёнка! Я не хочу, чтобы он запомнил из этого вечера только начало! — прокричал Хёнджин, переваливаясь через весь стол, чтобы остановить вновь нахмурившегося Чанбина. — Да прекращай уже со своей братской заботой! По глазам вижу, что парень хочет хорошо погулять!» — парировал Со, стараясь вырвать бутылку из рук Хвана. — Чанбин просто хочет уломать Ликси поехать к нему, чтобы показать свою люстру» — выпалил смеющийся Джисон. За столом снова раздался громкий смех ребят и Чанбин уже был повернут к юмористу вечера. Он злился, но все понимали, что это все шутки, которые постоянно присутствуют в их жизни, что не удивительно, ведь работать в такой сфере без отдыха даже минимального — невозможно. И во всей этой суматохе, счастью Феликса не было предела. Он чувствовал, что начинается новый этап его жизни и был в предвкушении. Теперь он уже не тот маленький мальчик, пришедший в бюро несколько лет назад, нет. Это был взрослый парень, который наконец-то осуществил одну из поставленных целей в своей жизни. Знал ли он к чему это приведёт? Точно нет. Никто из сидящих гостей даже и представить не мог, что это только начало всех событий, который настигнут их. В символическом смысле это была как бы эпитафия очень радостному, много стоившему им отрезку их общей истории. Наступил первый рабочий день в отделе детективного бюро, где всеми процессами рабочей деятельности руководит детектив, лейтенант-командир Хван Хёнджин. Ну как руководит, он хоть и занял высокую должность, но работы меньше у него не стало. Он трудился так же, как и до этого назначения — даже больше. Помимо следственной деятельности ему прибавилось работы в виде функции контроля над выполнением своих обязанностей остальными работниками. Та ещё задачка, поскольку за любые косяки и оплошности подчиненных по шапке получает сначала руководитель, но Джинни уверенно с ней справлялся. Прежде Ликси встретил этот день с улыбкой и ожиданием, но позже предвкушение сменилось волнением. Глупые и навязчивые мысли проникали сонный разум и заставляли переживать молодого следователя. «А что если меня не примут в новом коллективе? Но я же там всех знаю, со всеми в хороших отношениях.…А вдруг их отношения изменилось ко мне? Да с чего бы оно поменялось… А что если они будут хреново ко мне относиться из-за этого повышения? Но я ведь ничего плохого не делаю… Я просто выполняю свою работу и хочу быть на ровне с братом… Это плохо? Нет. А что если они начнут думать, что я так быстро поднялся из-за Джинни? Но это ведь не так! Да, Хёнджин мой стимул, но он не делает за меня никакую работу! Единственное, что он делает для меня, это дарит свою заботу, любовь и поддержку — вот и все… Но это ведь никому не интересно, да? Все будут думать, что я из-за него так скоро получил звание… Ну и чёрт с ними! Я докажу, что дело вовсе не в связях и не в помощи брата, я сам всего достиг! Но получится ли у меня…?» Круговорот мыслей импульсивно бился в голове Ликса, пока они ехали в машине на работу со старшим братом. Странное предчувствие легло на сердце и никак не покидало его. Он чувствовал, что сегодня что-то произойдёт и не мог объяснить сам себе, что конкретно должно случиться. В тот день, братья ехали на такси, ибо опаздывали, после хорошо проведенного вечера. Джинни, который весь вечер пытался не дать споить своего брата, в итоге напился сам. Но даже так, от его бдительного взгляда не ушло выдающее себя волнения Феликса. Ещё бы, младший отрешенно смотрел в боковое окно машины и то и делал, что хмурился, после чего губы поджимались, а брови изгибались, выдавая грусть. И так эмоции сменялись по несколько раз в минуту. Выйдя из машины, старший потянул Ликса за руку, заставляя остановиться и посмотреть на себя. Как только они встретились взглядами, Хёнджин отпустил брата и запрокинул руки за спину, направив лицо к небу, но, не открывая глаз, стал потягиваться. — Волнуешься? — задал риторический вопрос Хван, глубоко зевая. — Волнуешься… И я понимаю тебя, солнышко. Я тоже волновался и сейчас переживаю... Феликс стоял, недоумевая, к чему клонит его брат. С чего бы ему беспокоиться? Для него же это обычный рабочий день. Тогда почему он остановил его и начал весь этот разговор? — Вижу на твоём лице вопрос «почему?», — приоткрыв один глаз, сказал Хёнджин, после чего, засовывая руки в карманы, с некой серьезностью и нежностью посмотрел на брата, продолжил. — Как бы тебе объяснить Ликси… То что ты видел до этого в фильмах, академии и работая в начальном отделе — это все ничто по сравнению с тем, что ты увидишь работая со мной. Да-да, я знаю, что ты у меня сильный малый и тебя ничего не испугает, но то, что происходит здесь… Это полная жесть. Серьёзно. Здесь ты увидишь все: от трупа умершей своей смертью старухи до убитого гниющего трупа или изнасилованной и расчленной девушки… Когда-то у меня был даже вызов на найденного в мусорке мёртвого младенца. От одного только вида моего напарника стошнило, прям там на месте. И я его понимаю, это очень тяжелая работа. Мне импонирует, что ты выбрал путь борьбы за справедливость, но была бы моя воля… Я бы хотел уберечь тебя от этого всего… Если честно, я даже думал, что поработав тут какое-то время, ты бросишь эту затею. Займешься пением как в школе… Помнишь как тебе нравилось петь? Эх… Это было так давно… Ты уже так возмужал, мой маленький Ликси… Вспомнив детство, Хван расчувствовался и нежно провел по светлым волосам младшего брата. Глаза Ликса стали неприятно пощипывать. Он смотрел на своего самого родного человека, чувствовал его волнение и вся тревога, которая была до этого, просто испарилась. Будто бы её и вовсе не было. Блондин поддался моменту и шагнул вперед, дабы обнять старшего, со словами: «Я справлюсь со всеми трудностями, но только если ты будешь рядом». — Ликси, я всегда буду рядом с тобой, чтобы не произошло… — ответил Джинни, обнимая и опуская подбородок на голову Феликса. — Поэтому можешь даже не переживать, я верю, что у тебя все получится. Ты у меня самый лучший и самый упёртый… Весь в меня… Хах… Если ты все-таки решился, то пойдём, у нас уже рабочий день начался, а начальство не должно опаздывать. Уже в более приятном настроении они зашагали к зданию Детективного Бюро. Жаль, но настрой убойного отдела не совпадал с эмоциями братьев. Нью-Йорк бурлил с самого утра, а поступившие вызовы так и сыпались в реестр. Как только Феликса провели на его новое рабочее место, к нему в кабинет тут же влетел брат и отдал задание съездить на вызов с экспертами криминалистами. Поскольку все патрульные были заняты и отправлены на места преступлений, Хван решил послать на это задание младшего. Он вкратце объяснил тому ситуацию и сказал, что с реестром и всеми остальными нюансами они решат после его возвращения. Ликс впервые наблюдал за ним в роли начальника, и это было что-то с чем-то. Просто два разных человека. Хёнджина, который только что стоял на улице и волновался о брате и след простыл. Перед Ли стоял серьёзный, даже слегка холодный, уверенный в себе и в своих действиях руководитель отдела. Профессионализмом старшего можно было только восхищаться. Не теряя времени, Феликс помчался на парковку, где его уже ждал служебный автомобиль с двумя работниками отдела. Он, конечно, немного волновался, ибо утро началось весьма бурно, но старался усмирить свои эмоции. Окончательно он успокоился, когда увидел, что около машины крутился его друг — эксперт криминалист Ким Сынмин, который по всему виду настраивал свой фотоаппарат. Возможность познакомиться и сдружиться у них появилась ещё год назад, когда им приходилось работать вместе. Первоначально Ким показался Ли не очень разговорчивым, а по сравнению с Джисоном и вовсе молчуном. Но позже, спустя несколько совместных выездов на места преступлений, он понял, что Сынмин может болтать без умолку, только если разговор касается работы. Когда дело доходит до личной жизни он будто замыкается в себе. По крайней мере, так может казаться на первый взгляд. Но Феликс чувствовал, что он хороший парень, которого просто нужно подтолкнуть к общению и не ошибся. Однажды, после очередного совместного выезда с Сынмином, парни позвали его с собой выпить чая после работы, но тот отказался и пообещал сходить в другой день, ссылаясь на запланированные дела. В его взгляде читалось даже некое разочарование. Будто бы он хотел пойти и был действительно рад, что его позвали, но после, вспомнив о планах, ему пришлось отклонить предложение. В следующий раз, он сам позвал их выпить чая после выматывающей рабочей смены. Денёк был реально не из легких. Офицеры провозились почти весь день с ограблением небольшого магазинчика, находившемуся на углу перекрестка 62-й стрит и Монро Плейс. Разгневанная пенсионерка, которая заведовала этим магазином, никак не отпускала полицейских. Сначала женщина выплескивала весь свой гнев на следователей, позже жаловалась на правоохранительные органы, а после и вовсе впала в истерику. По завершению всех следственных действий ребятам еще было необходимо составить нужные документы, на которые желания и сил уже банально не было. Но тут появился Сынмин со своим прекрасным предложением. Так парни показали ему уютное заведение, недалеко от Детективного Бюро, вдоль Тайлер Плейс, работающее круглосуточно, где они провожают трудовой день и утоляют усталость за непринужденной беседой. Феликс обожал чай с мятой, который там подают. Не только из-за прекрасного вкуса, вовсе нет. Временами у него побаливала голова от истощения и всего пережитого за день, но выпив теплого напитка — все напряжение и дискомфорт растворялись, словно сахар в его чашке чая. Джисон же наоборот. Из-за его чрезмерной болтливости, можно было подумать, что он совсем не устал. Брюнет любил заказать травяной чай на основе лимонной травы, ромашки, плодов шиповника, цедры апельсина, мяты перечной и кусочками яблока, а после не смолкая рассказывать свои какие-то смешные истории, таким образом, прогоняя утомлённость и безрадостность Феликса. Тем вечером Сынмин вначале так же молчал и слушал Хана, если только разговор не затрагивал рабочие моменты. Он казался счастливым, находясь там и попивая чай с жасмином, хотя и не особо поддерживал болтовню Сони. Парни, заметив это, переглянулись и начали заваливать его разными вопросами. И если Джисона интересовало, почему Сынмин носит свитер поверх рубашки или каким животным он хотел бы быть, то Ликс желал знать ответ на стандартный вопрос: что сподвигло его пойти в полицию. — Почему я пошел работать в правоохранительные органы? Хм… — Ким был удивлен, казалось бы, такому обычному вопросу, поэтому он слегка выдержал паузу и, подумав, продолжил. — Ну, тут ничего особенного, если честно… Все дело в моём брате. Именно тогда Феликс первый раз увидел улыбку Сынмина. Парень излучал нереальный свет и искренность, произнося последние слова, которые выдавали скрытую горечь. И если до этого ребята могли увидеть это тепло и радость исключительно во взгляде, то тогда они впервые имели возможность лицезреть ту скрытную сторону Ким Сынмина. — В брате? — неуверенно переспросил Ли. — Да… В моём младшем брате, — Минни робко запустил руки в свои волосы, поправляя прическу, осторожно продолжив своим меланхоличным голосом. — Дело в том, что наша семья… Нет, наша мама… Она умерла, когда родила моего брата. И мне пришлось воспитывать его чуть ли не в одиночку, так как отец постоянно работал. Иногда дети… Иногда они бывают очень жестокими. Любое отличие от каких-то навязанных им стандартов и все — ты изгой. Брат очень часто становился для них объектом травли. Одноклассники звали его «ненужным никому сиротой» и винили его в смерти собственной матери. По началу младший просто злился на них, но позже стал постоянно приходить домой в слезах, а потом и вовсе… Как-то он сказал мне, что не хочет жить. Что лучше бы он умер, а не мама… Сказать, что я был в шоке это ничего не сказать. Я…Я так сильно хотел защитить брата от всего этого необоснованного негатива в его сторону… Вдолбить ему в голову, что его вины нет, что мама наоборот хотела, чтобы он жил… Постепенно он рос и начал, как и любой подросток, отдаляться и закрываться от меня. На любые вопросы об обстановке в школе был всегда один ответ: все нормально. Это не внушало никакого доверия, даже его обманчивая улыбка… Брат всегда твердил, что хочет, чтобы я побыстрее стал юристом и мы смогли переехать. Когда мне было восемнадцать, то я уже учился в юридическом университете Колумбии. Экзамены там всегда были сложные, и к ним приходилось готовиться чуть ли не с начала учебного года. В один из таких дней подготовки мне набрали учителя из школы брата и сказали, чтобы я приехал. Они никогда не просили о подобном без веской на то причины, поэтому повторять дважды не нужно было. По приезду в учебное заведение мне сообщили… Мне сказали, что произошел несчастный случай. Во время перемены… Они… Эти дети… Они не прекратили его трогать. И в очередной раз… Когда они вновь его задирали… Один из одноклассников толкнул моего брата из-за чего тот ударился головой об металлический шкафчик. Удар виском… И все… Этот один толчок привел к перелому одной из четырех костей внутрь костной пластины, где, как вам известно, средняя менингеальная артерия. Это вызвало эпидуральную гематому. Сильное внутреннее кровотечение и… В общем, врачи не успели… После этого случая… Я поклялся себе… Дал обещание брату… По началу, я банально хотел отомстить. Привлечь к ответственности и все в этом духе. Тяжелые были времена с этими судами, но после них… После того, как парня, который толкнул моего брата, привлекли к ответственности у меня, по правде говоря, пропало любое желание быть юристом. Я забрал документы, и какое-то время просто сидел постоянно дома, в комнате брата, так и не решаясь притронуться к его вещам. Ночи были самые ужасные… И в одну из таких ночей мне приснился брат и сказал, что не хочет, чтобы я грустил и просиживал свою жизнь. Сказал, что я ни в чем не виноват и что хочет, чтобы я боролся с преступностью и защищал людей, как защищал его когда-то. Проснувшись в холодном поту, я взвесил все за и против… А потом реально пошёл и подал документы на поступление в NYPD. Ну а дальше, все по классике... Закончив свою историю, Сынмин поднял взгляд, который до этого был направлен в пол, на ребят и увидел гнетущую смесь эмоций на их лицах. Даже всегда веселый Джисон сидел в шоке. Этот трагичный рассказ достиг сердец каждого настолько, что отобрал дар речи. Наступила гробовая тишина, казалось, что даже остальные посетители замолчали, и Сынмин, почувствовав вину за испорченное настроение беседы, поспешил извиниться: — Ой, я наговорил много лишнего, простите, пожалуйста! — затараторил тот, живо размахивая руками, после чего опустил их на стол и спрятал лицо. — Я такой дурак… Все испортил… Простите, я действительно не хотел портить вам настроение! Просто вы показались мне такими хорошими людьми… Ещё с нашей первой совместной работы по делу поимки дилера и я подумал, что могу… Он не успел договорить. Джисон не дал ему закончить предложение. Секунда и он притянул обеспокоенного парня к себе, заключая в крепкие объятия. — Мне очень жаль, что тебе прошлось пройти через нечто подобное, — сказал спокойным голосом Хан, затем отодвинулся, чтобы взглянуть тому в лицо. — Ты не заслуживаешь таких испытаний судьбы. Тебе не за что извиняться. Знаешь… Я не знаю есть ли смысл в словах поддержки, ибо мне кажется, что ты уже в них не нуждаешься, но я хочу, чтобы ты знал: ты не один — мы с Феликсом всегда тебе поможем. Ошарашенный Сынмин не знал, что ответить на слова Сони. Он просто продолжал смотреть на Джисона, изредка переводя взгляд на Феликса. В этот момент, Ким был похож на испуганного щеночка, который потерялся и не может найти свой дом. — Джисон! Ты вторгся в его личное пространство! Не надо так пугать… — завопил Ликс, когда осознал, что его друг крепко держит растерянного Сынмина за плечи. — Прости его, он не хотел тебя испугать! Но я согласен с Ханом — мы благодарны, что ты поделился с нами своей историей и это я должен извиниться за свой глупый вопрос. — Нет-нет… Все в порядке, простите, что озадачил вас и спасибо, что выслушали… По правде говоря, у меня нет толком людей с которыми я вот так могу спокойно поговорить, не испытывая дискомфорта, — сказал Ким, неловко почесывая затылок. — Что?! Серьёзно? — вскрикнул Сони, возвращаясь на свое место. — Ну да… Как-то только о работе и думал все эти года, знакомств особо не заводил, — протянул скованно щеночек. — Не порядок… — выдержав паузу, брюнет уверенно произнес, смотря на Сынмина. — Решено. Отныне ты можешь положиться на нас! Тот вечер стал заключительным не только для Кима, который наконец-то выговорился о тяготах своей жизни, но и для парней. Феликса не покидала давящая мысль о том, что каждый из его друзей и знакомых, работающих в бюро, потеряли что-то важное в своей жизни. И хоть история Сынмина была далеко не самой приятной, но рассказав её, он словно скинул с себя оковы, которые сжимали его и не позволяли быть более открытым к остальным людям. Так к компании Феликса и Хана иногда стал присоединяться Ким. Он рассказывал ребятам о своих увлечениях в музыке и поделился тем, что стал криминалистом по той причине что, проработав год следователем, осознал — ему больше нравится работать на месте преступления и с вещдоками, нежели проводить допросы и гоняться за преступниками. Когда он говорил, атмосфера вокруг него была совсем иной. Сынмин открылся им совсем с другой стороны. Так у Феликса появился ещё один близкий человек, а у Джисона ещё один слушатель его бессмысленной болтовни. Во время настройки света в фотоаппарате Сынмин увидел в объективе приближение молодого следователя. Ким был хоть и рад ему, но немного удивлён, что именно Ликс поедет с ними, однако после — вспомнил о его переводе в убойный отдел. Подойдя ближе, парни пожали друг другу руки в знак приветствия и хотели бы ещё что-то обсудить, но тогда их внимание привлекло, опускающееся боковое окно служебного автомобиля, из которого показалась голова другого криминалиста. — Вы ещё долго будете нежностями обмениваться? — выкрикнул молодой парень. — Я, конечно, понимаю, что нас ждёт труп, и он уже никуда не спешит, но я вообще-то после суток и ещё не завтракал, так что… Извольте запихнуть свои прелестные задницы в машину! Феликс был в недоумении от такой резкой реакции парня, который по виду даже моложе него, от чего посмотрел на Минни, который, казалось бы, привык к подобному поведению другого эксперта. Ким лишь устало улыбнулся, давая понять Ликсу, что это нужно просто принять и жестом пригласил его сесть в машину. За тот период времени, который оперативная группа провела в дороге, Феликс познакомился с криминалистом-нахалом — Ян Чонином. Тот изложил ему обстоятельства дела, а после начал размышлять в голос: — Первый день в убойном и сразу же на труп? Жестокий у тебя начальник… — ухмыльнулся Ян, даже не посмотрев на блондина. — Надеюсь, ты уже видел мертвых людей и тебя не придется откачивать. И да, если будешь блевать, то на улице, я тебя умоляю! Не засирай мне место преступления. Молодой следователь хотел было что-нибудь ответить на подобное бестактное высказывание, но его опередил Сынмин: — Эх, Йэнни, ты бы следил за своим языком, иначе можешь остаться и без него. — Чего-о-о? — эксперт обратил свой взгляд в зеркало заднего вида. — А что я такого сказал? Тем более он же следователь, сам должен понимать, что пока мы там все не прошуршим — ему там делать нечего, пусть со свидетелями общается! — Я не об этом… — Ким устало потёр глаза и с явной улыбкой произнёс. — Смотри как бы он своему брату, детективу Хвану, не сказал о твоем норове. — Что-о-о? — Чонин уже был, полностью повернут к парням, которые сидели сзади, и оценивающим взглядом блуждал по лицу Ликса. — Твой брат Хван Хёнджин? Да чо ты меня разводишь, Минни! Ну да, они слегка похожи, но если я правильно запомнил, то у них, как минимум, разные фамилии!. Феликс тогда, конечно, был не особо рад, что Ким начал эту тему. Он и так достаточно переживал на этот счёт, но всё-таки решил объяснить Яну ситуацию раз и навсегда: — Просто так получилось, что Хёнджин родился первый, а родители ещё были не женаты, его записали на фамилию матери. Позже они естественно расписались, но фамилию папы она все равно не взяла. Потом родился я и отец начал твердить, что уже второй ребёнок будет без его фамилии и что он будто бы вообще не являться членом семьи. Поэтому меня записали с его фамилией. Признаюсь это странно… но так даже лучше. Остальные не думают, что мы братья, а это хорошо — не будет пересудов. В отличие от Чонина, Сынмин не был удивлён, он уже слышал эту историю, поэтому просто получал удовольствие от замешательства младшего криминалиста. Яну действительно понадобилось некоторое время, чтобы переварить информацию, но после эмоции сменились на привычное равнодушие и он продолжил: — Ну и все равно! Хван заведует убойником, а не СМЕ и отделом криминалистов. Что он мне сделает? Уволит? Он не имеет таких полномочий. Тогда может быть, он… Не успел он договорить, как Ким протянул руку на переднее сидение, где сидел Ян и закрыл ему рот своей рукой: — Убьет тебя? От испуга парень аж подскочил из-за чего Сынмин и Феликс начали безудержно смеяться. — Придурки долбанные, мы ведь в машине! — завопил Чонин. — Это раз, а второе? — протянул игриво Сынмин. — А второе — иди нахрен, Ким! Вновь смех на всю машину. Феликс смотрел на смеющегося Сынмина, и не мог поверить, что это тот самый парень. Парень, который в их первую встречу, за всю дорогу, до возможного места обитания дилера, не проронил ни слова, если это не касалось работы. «Так вот каким ты был раньше… До всех тех проблем, что на тебя взвалились…», — подумал Феликс глядя на искренне улыбающегося щеночка. Когда они приехали к месту назначения и вышли из машины, Ли увидел перед собой обычный двухэтажный ничем неприметный дом, у которого стоял автомобиль и плачущая девушка с мужчиной. Оперативная группа подошла к ним, представилась, и пока Феликс занимался опросом, криминалисты направились в дом. Из разговора с девушкой он узнал, что та приходится дочерью, умершей женщины, которая проживала в этом самом доме. Она рассказала молодому следователю, что её мама была уже в возрасте и очень сильно болела, настолько, что почти не вставала с кровати. Врачи диагностировали у неё злокачественное образование слизистой оболочки желудка, но женщина уклонялась от должного лечения, решив провести свои последние дни дома, нежели в больнице. После того, как опрос был окончен, Ликсу нужно было заполнить протокол ОМП поэтому он отправился к остальным парням. Сделав шаг в дом, перед глазами Феликса стала не самая приятная картина. На полу лежала женщина, лет семидесяти. Седые волосы, среднее телосложение, невысокий рост. Глаза её были широко открыты, а у рта можно было разглядеть остатки пены. От увиденного впервые тела мертвого человека, сердце молодого следователя забилось быстрее, а ноги едва подкосились, от чего ему пришлось опереться о стену. — Эй, неженка, чего застыл у двери? — протянул Ян, увидев Ли на пороге. — Если ты закончил с опросом, то проходи быстрее, она ещё тепленькая только тебя и ждёт. Работы для меня тут как таковой больше нет, что не скажешь о Минни. Сынмин же вовсю исполняли свои обязанности. Он крутился по всему дому, делая снимки, и совсем не обращал внимания на своих коллег. Феликс понимал, что это очень важный этап работы, так как фотосъемка при проведении следственных действий, в частности, осмотр места происшествия, обеспечивает максимальную полноту фиксации всех объектов и элементов обстановки. Следователь медленным шагом стал ходить по дому и осматривать его, сразу примечая, какие данные ему нужно будет внести в протокол. Описать нужно было все — от слова совсем. Где, как, в какой позе, какой вид, что находится рядом, какая сейчас обстановка, какие погодные условия, какой свет в доме — все. — Сынмин, тебе ещё долго? Я сейчас рядом с этой старухой слягу от голода, — вновь заныл Чонин. — Йэнни, ты, наверное, слепой, раз не видишь, что я и так делаю все возможное, — резко ответил Ким. — Мне осталось сделать пару снимков на втором этаже и вид дома снаружи, а потом можем отправляться обратно, но пока я не закончу — тебе действительно лучше помолчать. Стало понятно, что сейчас Сынмина лучшего не отвлекать, поэтому Ян переключился на Феликса: — Ну чего ты там копаешь? — спросил младший криминалист следователя, садясь на диван. — Подходи к ней и запиши все, если не знаешь как — я тебе помогу. Последние слова были сказаны с лёгкой язвительностью, которая задевала Ли, поэтому он, вдохновившись показательной работой старшего криминалиста, взял себя в руки и зашагал к трупу женщины. Подойдя к мертвому телу, Феликс стал спиной к сидящему Чонину, достал из папки необходимые бумаги и начал понемногу заполнять шаблон. Он записывал каждую деталь: в какой комнате обнаружен труп; обстановку вокруг; в какой позе лежала женщина; в чем она была одета; в каком расстоянии от входной двери она лежала и все в этом духе. — Какова причина её смерти? — спросил Ли, обернувшись к криминалисту. — А ты что сам не видишь? — удивлённо выпалил тот, после чего встал дивана, обошел следователя, став напротив, спустился на одно колено. — Тебе стоит взглянуть поближе, можешь даже потрогать, тогда всё сам поймешь. Ликс злился и не понимал от чего больше. От того, что этот мальчишка играет с ним или из-за того, что он испытывал необъяснимые чувства внутри себя, находясь рядом с мертвым телом. Это ведь был не страх? Нет же. Он сам выбрал эту работу, а значит для него это теперь привычное дело. По крайней мере, должно быть привычным, но дрожащие ноги выдавали его отношение к данной ситуации. Феликс повторил за Яном и стал рассматривать бездыханное тело. Видок, мягко говоря, так себе: обвисшая кожа, морщины ещё и Сынмин задрал ей ночную рубашку. Понятно было, что это не для собственного удовольствия, а для фото, но смотреть на мертвое тело старой оголённой женщины в подгузнике — не приносило ничего, кроме дискомфорта. Особенно её выражение лица. Вроде бы обычный взгляд, направленный в потолок, но в нём читалось столько мучений и ужаса, что аж мурашки по телу пробегали. — Если ты до сих пор не догнал, то притронься к ней, Ли, — сказал, вздыхающий Чонин. Складывалось впечатление, будто его безумно утомляет, то, что Феликс никак не может понять причину её смерти. Словно здесь было все настолько элементарно, что и ребёнок бы понял. Ликс взбесился ещё больше, посему набравшись смелости, протянул руку и прикоснулся к телу в районе живота. «Пф-ф-ф…» — Твою мать! — прокричал Феликс и отскочил назад тем самым присев на пол, упершись спиной к дивану. — Пхахахахахаха! Видел бы ты своё лицо! — засмеялся громко Чонин. — Ты что никогда не слышал о том, что тело имеет свойство выпускать воздух после смерти?. Феликс ничего не ответил. Просто смотрел на смеющегося перед собой парня. Сердце билось настолько быстро, что пульс невыносимо отбивал чечётку по вискам. От этого удушающего чувства хотелось сорваться и бежать, куда подальше, лишь бы избавиться от него. Злость, неожиданность, разочарование в себе — эти чувства переполняли разум и сковывали тело. Думая о том, что сейчас произошло и что делать дальше, Феликс упустил момент, когда Ян перестал смеяться. Криминалист поднялся и с легкой ухмылкой посмотрел на Ли, а после, в эту же секунду, резко навис над ним, переступив труп. — Бедный котёночек, тебе страшно? — смотря в глаза следователю, спросил Чонин. — Отвали от меня, придурок! — ответил Феликс, отпихивая Яна. — Ты не знаешь о том, что мертвые тела не только двигаются, но и могут издавать звуки, а придурок я? Ну охренеть теперь! — прокричал парень, размахивая руками. —Чего раскричались? — спросил, спускающийся по ступенькам Сынмин. — Ничего, если ты закончил, то поехали отсюда, — ответил тому, Феликс, складывая свои бумаги в обратно в папку. — Я-то закончил, но теперь нам нужно дождаться машину из CSU, которая заберёт труп, а также, нужно, чтобы кто-то поехал с ними для оформления остальных документов, у нас же здесь труп умерший ненасильственной смертью, — спокойно произнёс Ким, слегка потягиваясь и потирая шею. Немного успокоившись и взвесив все за и против, Феликс понял, что: во-первых, не имеет ни малейшего желания находиться рядом с Чонином. А во-вторых, ему ещё не приходилось бывать в CSU, поэтому любопытство вновь взяло над ним верх: — Тогда поеду я, мне нужно будет составить сопроводительное письмо для экспертизы и внести всё в протокол. Так парни разъехались по своим делам. Направляясь в спецотдел, Феликс много размышлял о своём утреннем предчувствии, о ситуации, произошедшей в доме умершей женщины и о первом рабочем дне в целом. Чем больше он думал, тем меньше верил в то, что предчувствие было связано с трупом или Чонином. Спустя полчаса езды, они все-таки прибыли на место и пока работники отдела выгружали труп, Феликс направился прямиком в дежурную часть, дабы узнать, кто будет заниматься этим телом. Разрывающее ожидание, которое впилось в сердце молодого детектива, никак не проходило. Стараясь избавиться от дурных мыслей, Ликс не заметил, как зашел в здание, и к нему подошла молодая девушка, которая по всему виду работала в данном подразделении. Она поинтересовалась причиной прибытия молодого следователя, на что тот показал свое удостоверение и сказал, что прибыл сюда вместе с доставленным трупом и что ему нужно составить некие документы. Невысокая брюнетка с улыбкой попросила пройти за ней вдоль коридора, а после, завернув за угол, они встали перед ступеньками, что вели вниз. — Дальше вы спускаетесь и открываете двери в кабинет. Там вас будет ждать медицинский эксперт, — сказала девушка и поспешила вернуться на своё рабочее место, не дав следователю даже отблагодарить себя. Феликс, которого уже ничего не удивляло в данном днем, плавно выдохнул и, желая побыстрее добраться до базы, уверенно направился вниз по широким ступенькам. Открыв двери, блондин оказался в широком, слабо освещенном и прохладном помещении, две стены которого были приспособлены под ячейки. Всего на одной стене было по пять ячеек на один ряд, а самих рядов было четыре. Блондин предположил, что, скорее всего, именно в этих отсеках пребывают мертвые тела до того момента, пока не решится их дальнейшая судьба. Посредине помещения было два двухметровых стола для вскрытия, рядом с ними три столика манипуляционных и две габаритные лампы, которые были единственным источником света здесь. Подойдя чуть ближе к центру, он увидел лежавший на одном из столов труп доставленной им женщины, а также заметил находившееся в кабинете рабочее место эксперта и полки с возможной медицинской документацией по типу амбулаторных карт и заключений эксперта. — Я так полагаю, детектив Ли? — прозвучал спокойный голос позади Феликса, заставляя его развернуться. Миг и ему пришлось прикрыть лицо от неожиданности, ибо человек, стоявший сзади, включил свет в помещении, который был настолько ярким, что принёс резкий дискомфорт, привыкшим к полумраку глазам. — Прошу меня простить, не имел цели доставить вам неудобства, — поспешно извинился незнакомец. Феликс убрал руку от своего лица, чтобы рассмотреть собеседника и обомлел от увиденного. Он явно не ожидал, что медицинским экспертом будет молодой и привлекательный мужчина. Перед ним стоял шатен, который был не намного выше него самого, с изумительными чертами лица. Разрез его карих глаз был столь четким и строгим, что было сложно оторвать взгляд. Очарование черных глаз подчеркивали выразительные скулы и мягкие полные губы, которые идеально дополняли безупречную концепцию. Чистый белый халат был поверх темно-синей водолазки — вид прекрасно сочетался с внешними данными. Складывалось впечатление, что даже если попытаться найти изъян в этом образе — ты все равно его не обнаружишь. Парень стоял, сложа руки, плавно водя по краю воротника и ждал, пока следователь произнесёт хоть слово. От него не ушло восхищение в глазах блондина, и было ощущение, что сам незнакомец наслаждается такой откровенной заинтересованностью. Падкость Ликса на эстетично притягательные вещи давала о себе знать, но тут он понял, что уже больше пяти минут стоит и в открытую пялится на человека от чего стало безумно неловко. — Что… А да, здравствуйте, я детектив-следователь второго ранга Ли Феликс, — чуть ли не с поклоном затараторил тот. Наступила пауза, после которой с уст собеседника сошел безобидный смешок. Он был настолько легким и воздушным, что пробирался в самые скрытые уголки рассудка. По логике вещей, Ликсу должно было стать еще более неловко, чем до этого, но он просто смотрел на непринужденную улыбку шатена и был подчинён той изящности, которая исходила от него. — Вы довольно забавный, детектив Ли…— игриво протянул незнакомец, подходя к Ликсу. — Я медицинский эксперт Ли Минхо, приятно познакомиться. Хо потянулся для рукопожатия, и ему вновь пришлось немного подождать, пока у детектива произойдёт загрузка. Придя в себя, он пожал руку в ответ и переспросил: — Ли… Минхо? — Да, детектив. Тоже Ли. Признаться, я сам слегка удивлён, но так даже лучше, не находите? — спросил эксперт, медленно проходя фигуру Ликса и направляясь к столу для вскрытия. — Лучше? — переспросил вновь детектив, который и так уже чувствовал себя максимально глупо. — Ну если бы нам пришлось пожениться, то проблем с фамилией у нас бы не возникло, — отвечает Хо, осматривая мертвую женщину и не поднимая взора на Феликса. — Ну тут конечно да… Стоп, что? Пожениться? Нам? — осознав слова эксперта, лицо молодого следователя залилось краской, и именно в этот момент на него обратил внимание невозмутимый взгляд Минхо. — Хах, детектив Ли, вы конечно очень милый, когда смущаетесь, но на нашем свидании присутствует третий лишний, поэтому давайте сначала разберемся с ней, а потом уже подумаем о свадьбе, — произносит с улыбкой шатен, после чего молниеносно становится серьезным. — Значит, я так понимаю, вы только прибыли с ОМП. Ваши криминалисты поставили вероятную причину смерти для протокола или это сделать мне? Феликс попытался собрать остатки профессионализма в себе и на ответ касаемо причины смерти лишь отрицательно качает головой. Рассказывать о случае с Чонином желания не было от слова совсем. — Понятно. Ну что ж, для более детального заключение мне потребуется провести вскрытие, ну а пока… — эксперт не успел договорить, так как его перебил Ликс. — Вскрытие? Но это же не потерявшийся человек и вообще её дочь говорила о том, что они хотели бы без вскрытия похоронить женщину, — заявил уверенно детектив. — Да? Тогда они должны были отдать вам её карту, где хранятся последние ведомости с осмотра умершей их семейным врачом, — отвечает Хо, протягивая руку для получения документов. — Их нет… Просто эта женщина, она отказалась ложиться в больницу и соответственно ни о каком осмотре у семейного врача и речи быть не может, — с некой грустью произносит блондин. — Тогда ни о каком захоронении без вскрытия тоже речи быть не может. Что мне писать, по-вашему, в заключении? — задал риторический вопрос эксперт. — Хорошо, я понял. Я передам эту информацию её дочери и направлю по прибытию в бюро сопроводительное письмо касаемо экспертизы, но что насчёт её смерти? Мне просто в протокол нужно внести данные… — немного смущенно говорит Ли. — Насчёт причины, то я думаю тут всё просто, но вскрытие всё равно проведем. Значит так… — Хо поправил чёлку и приспустился к лицу мёртвой женщины. — В уголках её рта вижу осадки от пены, а кончики пальцев имеют отёки. Это свидетельствует, конечно же, о многих возможных причинах, но глядя на эту женщину… Предположу, что всё дело в сердечной недостаточности. От этого начинаются судороги, лихорадка, отекают конечности, цвет кожи может приобретать холодный оттенок, выделяется пена изо рта. В таких случаях смерть наступает через полтора-два часа. — Значит, мне записать причина смерти от сердечной недостаточности? — спросил следователь, доставая из папки протокол. — Пока да, после экспертизы я скажу более точные данные, — ответил Минхо, выпрямляясь. — Хорошо… — протянул Ликс, записывая за экспертом, после чего продолжил. — Спасибо Вам, тогда я сейчас же поеду на базу и отправлю вам сопроводительное письмо. — Славно, буду ждать, — отвечает Хо, смотря на следователя. — До свидания, — говорит Феликс, протягивая руку для прощального рукопожатия. Минхо охотно отвечает ему, и немного притянув к себе, продолжает: — Мне импонирует, что вы не забыли о нашем свидании, но детектив Ли…— мягко тянет обращение шатен, проводя большим пальцем по костяшке чужой руки. — На будущее, сопроводительное письмо должно быть у медицинского эксперта до проведения вскрытия, но сегодня, для вас — я делаю исключение. В первый и последний раз. Шелковый голос заполняет разум и пленит его. Он берёт верх над мыслями, которые, казалось бы, должны бить тревогу, но нет… От его голоса лишь учащается сердцебиение и пробегают мурашки по коже, вызывая легкий трепет где-то там на задворках сознания. Когда Феликс стоит в полном оцепенении, Минхо невозмутимо и плавно отпускает руку, оставляя тепло на руках блондина, которое пробирается под кожу вызывая статистический разряд в пульсирующем сердце. Не желая показывать смущение и вызывать самодовольство эксперта, Ликс поспешно кивает головой и молча, пытаясь сохранить последние частички гордости и самообладания, направляется к выходу из этого душного помещения, которое до прихода Минхо было насыщенно прохладой. Выйдя из здание, следователя обдувает прохладный ветер, которому совсем не удается остудить температуру тела Ли. Одной рукой он поджимает папку с документами, а другую подносит к шее, дабы прочувствовать пульсацию и немного прийти в себя, но вдруг понимает: — Твою мать… Так вот, что это за дурное предчувствие было сегодня утром…