На самое дно

      Под ногами вдруг пропадает почва и парень чувствует, что летит вниз. Инстинктивно выставленные перед собой ладони пытаются ухватиться за что-нибудь, но пальцы смыкаются, поймав лишь воздух. — «Кунай! Нужно скорее достать кунай и леску!» — лихорадочно метались в голове мысли. Он не мог вылететь сейчас, не так глупо и быстро! Наконец рука нащупала холодный металл, рукоять привычно легла в ладони, двумя пальцами генин подцепил леску, продевая ту в кольцо куная. — «Есть! Еще немного!»       Он не оборачивался, не смотрел вниз, все мысли были сконцентрированы на том, чтобы найти способ остановить падение. Хоки не повезло, он оказался далеко от стен и не сумел бы ухватиться за них даже при всём желании. Рядом так же беспомощно падала Хако и ее марионетка. Чёрное платье струилось на ветру, шло складками, будто тоже пыталось ухватиться за воздух, чтобы не упасть. Мальчик метнул оружие в стену, ладонью чувствуя как утекает из подсумка и натягивается леска. — Хватайтесь за меня, Хако, Ренго! — сорвалось с губ, но было слишком поздно. Внизу послышался плеск, это первый из участников таки долетел до дна. На секунду показалось, что вся его жизнь сейчас зависит от этой тонкой лески, что скользила по ладони, устремившись за брошенным ножом.       Кто-то ухватился за плечо. Это Хако смогла прийти в себя и выполнить указание. Но где Ренго? Парень почувствовал, что кунай нашёл цель, вонзившись в одну из стен и поспешил сжать кулак, повиснув на леске. Она натянулась, кажется, скрипнула, цепляя ещё кого-то из падающих генинов, а после понесла команду в сторону, силясь принять вертикальное положение. Мальчишка лишь крепче стиснул пальцы и взглянул вниз. За плечо действительно держалась Курои. Ее марионетка висела ниже, она обвила длинными ушами ногу девочки и поймала Ренго за щит на спине. Такэтори хотел было улыбнуться, у них получилось! Они смогли прервать падение!       Спину обожгло от удара о каменную стену, по инерции на него следом навалилась сокомандница, сильнее вжимая в твердую поверхность. Хватка ослабла всего на секунду, а когда он снова сомкнул ладонь, крепче перехватывая леску, та неожиданно легко поддалась, расшатанный кунай был выдернут и команда больше не имела опоры. Снизу испуганно вскрикнул Ренго, он пытался схватиться за уступ, но лишь ободрал кончики пальцев. Хако сильнее сжала руками плечо… А Такэтори ничего не успевал сделать. Он смотрел вверх, на небо, едва затянутое белой дымкой облаков, на успевших что-то предпринять генинов, которые сейчас находились наверху. Их силуэты казались особенно четкими от яркого света исходившего из-за их спин… — «Они все там…» — неожиданно подумалось мальчишке. — «Я же пал на самое дно…»       С характерным звуком в вязкую грязь свалился Ренго, за ним Хако и наконец… Небо затянуло бурой пеленой. Он провалился. В самом начале, даже не успев показать собственных навыков! Не использовав ничего! Он так опозорился.

***

      Мальчик лежал на кровати. Щеки неприятно стягивало от недавно высохших слёз. Он столько раз повторял себе, что шиноби не плачут, но на сердце сегодня было особенно гадко. Утром вернулся домой разбитый и все еще неверящий в свое поражение. Глядя на белые обои потолка, едва различимые в вечернем мраке комнаты, Такэтори думал, что хуже быть просто не может. И дело даже не в самом факте проигрыша, а в том, что он запомнил его до мельчайших подробностей. Мог вспомнить каждую деталь и оттого лишь больше корил себя. Сейчас все казалось таким глупым и простым! Было ведь так много вариантов, которые не закончились бы так ужасно. Фиолетовые глаза смотрели перед собой, пустые и потерянные. Хуже быть не может. — Я так волнуюсь за него… — неожиданно донёсся из-за стены голос матери. Она сидела на плохо освещенной кухне и приглушённо разговаривала с подругой. Под потолком качалась скрытая потёртым абажуром лампа. Хоки невольно прислушался, просто не мог иначе, ведь звенящая тишина собственной спальни начинала отдаваться звоном в ушах. — Он ведь не помнит отца, не имел никогда примера рядом, не знал на кого следует ровняться. Я была так рада, когда Хоки стал интересоваться Шестым-самой. Такой счастливый, увлечённый и уверенный. Мне казалось, он как будто бы родился заново. Поддержать его было моим долгом, но сейчас…       Тихий всхлип заставил сердце мальчика болезненно сжаться. Мама плакала. Из-за него. — Сейчас он так расстроен. Все твердит, что подвёл себя и своего кумира из-за этого провала. Я не знаю как реагировать, ему ведь совсем не легче от моих слов. Может, зря было это всё? Не стоило поддерживать эту увлеченность. Шестой-сама ведь не рядовой шиноби, у него, по слухам, отец был известным ниндзя и сам он отличался талантом с малых лет. Хоки ведь не такой, эта планка для него слишком высокая, а он все равно старается и раз за разом расплачивается за своё упорство. Что мне делать…       Такэтори закрыл ладонями уши, поджав колени к груди и покрепче зажмурился, будто бы силясь сбежать из этой реальности. Слова матери ранили его лишь сильнее. Неужели даже она не верит в него? Никогда не верила… Слез больше не было, но внутри будто бы что-то надорвалось и с противным плеском провалилось в самый низ.       На самое дно.