Последний танец

Цветы. Лепестки гребанного морозника. Меделин даже перерыла всю библиотеку Хогвартса чтобы найти сведения об этом цветке. Черный морозник- красивый цветок. Говорят, с помощью него можно вызвать демона. Наверное, это не более чем сказки, но про себя Меделин отметила, что этот цветок очень даже подходит темной душонке Реддла. Хотя, ее душа тоже не была так чиста. Все же им обоим очень подходит Слизерин. Впервые Меделин Хилл заинтересовалась Реддлом в начале 7 курса. Тогда он помог ей найти нужную книгу в библиотеке. А потом девушка и сама не заметила, как влюбилась. Влюбилась по уши. В Тома, мать его, Реддла. Идеальный во всем, староста школы и лучший ученик факультета. Такой вылизанный что прямо бесит. Но как там говорят? От ненависти до любви один шаг? Том же этот шаг и не собирался делать. Ему попросту было плевать на девушку. Такая же, как и сотни других в Хогвартсе. Отличалась она, пожалуй, только своей идеально чистой кровью. Семья Хиллов всегда была за сохранение чистоты крови. Поэтому Том и относился к ней снисходительно. Они все-таки на одном курсе и факультете, надо проявлять вежливость и уважение. Но Меделин, кажется, эту простую вежливость расценила как нечто большее. Сама виновата, что оказалась такой наивной. Ее родители слишком опекали ее и совершенно не подготовили дочь к жестокому реальному миру, полному боли и разочарования. Теперь ей самой расхлебывать эту мерзкую кашу из лепестков морозника и собственной крови. Хилл увидела цветы спустя пару месяцев после той встречи с Томом в библиотеке. Тогда она даже и не подозревала, что влюблена в Реддла настолько. Просто симпатия, не более. Так девушка думала, пока приступ сильного кашля не застал ее поздно ночью. Меделин быстро выбежала из спальни в гостиную факультета, чтобы не разбудить девочек из своей комнаты. В перерывах между ужасным кашлем она едва успевала сделать вздох. Горло саднило и, казалось, что-то резало изнутри. Несколько долгих часов Меделин провела на полу в гостиной пока все-таки не увидела в своей руке окровавленный лепесток. Хилл долго не могла понять, что с ней и проводила все свободное время в библиотеке, стараясь найти ответ. И она нашла его. Мерлин, лучше бы она не знала. Ханахаки- редкая, но очень серьезная болезнь в магическом мире. Такое не встречается у маглов и, наверное, это был единственный раз, когда Меделин пожалела, что она волшебница. Уж лучше быть глупой маглой, чем кашлять лепестками цветов вперемешку с собственной кровью. Впрочем, она уже не могла как-то это исправить. Было лишь два выхода: влюбить в себя Тома Реддла или умереть. Пожалуй, она выберет смерть. Смерть от столь красивых цветов была очень даже заманчивой, но мерзко было от одного осознания что это были любимые цветы Тома. Как вообще у такого человека могли быть любимые цветы? Хоть все в Хогвартсе и считали Реддла идеальным мальчиком, Хилл понимала, что не все в нем так сладко. Она хорошо видела его темную натуру, но почему-то все равно любила. Любила настоящей и искренней любовью. Которую он, определенно, не заслужил. Вообще, чувства Меделин были довольно противоречивые. Сначала он ей понравился. Весь такой вежливый и учтивый, да еще и красавчик. Ну как не влюбиться? Потом девушка случайно услышала его разговор с друзьями. Он слишком громко отчитывал их и из-за своего гнева не заметил Хилл, которая все это подслушала. Парни с их курса не выполнили какое-то важное задание Тома. Меделин так и не поняла, что он им поручил. Парень сильно разозлился, и она смогла увидеть его настоящую суть. Темную, жестокую. Парни, что стояли перед Реддлом, едва были в сознании от страха. Девушке даже стало их жаль. Том же в ее глазах стал совершенно другим. Казалось бы, эта ситуация должна была отпугнуть Хилл, но почему-то ее только больше тянуло к Реддлу. К жестокому, холодному и властному Реддлу. И это пугало даже ее саму.

***

Как бы Меделин не старалась избегать Тома и гнала от себя все мысли о нем, слизеринец будто назло вечно был в поле ее зрения. С одной стороны, это было понятно, они на одном курсе и факультете и должны часто пересекаться, но в как-то момент девушка не выдержала. - Реддл, подожди, -окликнула Меделин Тома в коридоре. - Что-то случилось?.. Хилл, верно? – обернулся парень. - Верно. Может это невежливо с моей стороны, но, мне кажется, ты меня преследуешь. Не думай, что у меня паранойя, но ты всегда оказываешься где-то поблизости даже когда я хочу погулять по замку вечером. Это странно, не находишь? - Я тебя преследую? А может это просто твой взгляд всегда за меня цепляется? Мне нет смысла таскаться за тобой по Хогвартсу, – усмехнулся Реддл. - Я просто хотела убедиться. Может тебе как старосте что-то было нужно, откуда я знаю? В любом случае хорошо, что это не так. Извини, – быстро проговорила Меделин и поспешила на ЗОТИ. Наверное, было глупо надеяться, что Реддл просто возьмет и признается ей что преследует ее и все такое. Видимо девушка действительно себя просто накрутила. Но так даже лучше. Спокойнее. Том же, в самом деле, не пытался всюду ходить за Хилл, просто так получалось. Она не очень его интересовала. Сейчас для него главной задачей было изучение и создание крестражей. С помощью них он наконец сможет осуществить свою главную мечту. Бессмертие. А вот Меделин хорошо понимала, что ее дни сочтены. У нее осталось совсем мало времени. Она читала что больным ханахаки отведено всего 3 месяца на исцеление. В противном случае- смерть. С каждым днем девушку все меньше пугала эта перспектива. Гораздо труднее было скрывать свою болезнь в школе. Да и терпеть этот мерзкий кашель было уже невыносимо. Цветы каждый день резали горло и, казалось, прорастали в легких. Хилл чувствовала, что в один момент морозник просто прорастет сквозь ее легкие и вылезет наружу через глотку. Омерзительно, больно, но ничего не поделать. Это ее участь.

***

Месяц. У нее остался лишь месяц. Цветов уже настолько много, что девушка едва успевает убегать в заброшенный женский туалет, чтобы никого не напугать приступом кашля. Тут ее видит только Миртл. Призрак мертвой девочки хоть и был достаточно болтливым, но не задавал лишних вопросов. Сама все понимала. Читала, наверное, еще при жизни про эту болезнь. В прошлом году после одного происшествия туалет закрыли и все боялись в него заходить. Меделин это было только на руку. Тогда во всей этой истории со смертью Миртл обвинили Хагрида. Девушка его плохо знала, но мальчик казался ей довольно дружелюбным. Все же что-то тут не так. Но эта ситуация- последнее, о чем сейчас могла думать Хилл. Несмотря на то, что слизеринка уже смирилась со своей судьбой, было обидно. Обидно, что она даже не доживет до окончания Хогвартса. Что не потанцует на выпускном балу. Что никогда не выйдет замуж за Тома. И обидно, что виновник ее страданий просто продолжит жить, как и раньше. Ему ведь нет дела до девушки. Он не любит Меделин. И от этого она медленно погибает. И все же у Хилл осталось одно незаконченное дело. Она больше не могла его откладывать, времени мало.

***

Ночь. Девушка шла по коридорам Хогвартса в направлении Астрономической башни. Еще днем Меделин подкинула Реддлу пергамент. Хотела с ним встретиться. А у него и не было важных дел на эту ночь. Интересно же, что однокурсница от него хочет. Наконец, оказавшись перед входом на Астрономическую башню, Хилл выдохнула. Она почти у цели. Осталось только правильно преподнести Реддлу ее просьбу. Лишь бы он не отказал. С каждым шагом девушка все больше сомневалась. Вдруг он посчитает ее дурой и просто пошлет куда подальше? Впрочем, она действительно была дурой. Перед своей смертью просить Тома Реддла о танце может только совсем поехавшая. Но Меделин уж больно хотелось станцевать с ним. Раз уж он виноват в ее мучениях, пусть хоть последние желание исполнит. Том уже был на месте и стоял к ней спиной. Смотрел на небо, будто ему это действительно интересно. Услышав шаги, он медленно обернулся и произнес: - Наконец ты пришла. Так что тебе нужно? - Ты… Ты можешь посчитать меня странной, но мне нужен всего лишь танец, - не стала медлить слизеринка. - Танец? – брови Реддла взмыли вверх. – Хилл, ты что головой ударилась? Звать меня сюда ради танца? На выпускном натанцуешься. Пошли обратно в гостиную. - Я не смогу присутствовать на выпускном. Давай без лишних вопросов. Просто потанцуй со мной. Один раз. И я больше не буду тебе досаждать, обещаю, - Меделин умоляюще посмотрела на него. - Мерлин, ну что ты за проблемная девчонка. Мне не трудно станцевать, но я действительно не понимаю, что все это значит, - Тома уже начала раздражать вся эта ситуация. - Я знаю, что не Хагрид виноват в смерти Миртл, - Хилл решила задействовать тяжелую артиллерию. – Я никому не скажу, если ты станцуешь со мной. - Решила меня шантажировать? А ты не так проста, как я думал. Но почему я вдруг должен поверить тебе? - Ты ничего не потеряешь если исполнишь мою просьбу. Убить меня или заставить молчать заклинанием у тебя все равно не получится. Об этом узнают. Так что просто поверь мне. Том еще несколько минут раздумывал над этой ситуацией, а потом просто подошел к девушке и закружил ее в танце. Без музыки, молча. Почти болезненно прижимая ее к себе. Меделин же абсолютно растворилась в этом танце. В ее последнем танце. Даже боль в легких и сердце ненадолго отступила, и, казалось, что цветки перестали рваться наружу. Хилл чувствовала себя живой в этих объятьях. И ей хотелось, чтобы это продолжалось вечность, но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Реддл остановился и, выпустив девушку из кольца своих рук, сказал: - Я исполнил твою просьбу. Поверил тебе. И я очень надеюсь, что ты оправдаешь это доверие. - Конечно, не сомневай… - Меделин не успела договорить. Она согнулась пополам в приступе кашля. Если до этого она почти не ощущала цветы, сейчас ей казалось, что они начали расти с удвоенной скоростью. Том с опасением смотрел на слизеринку, которая буквально задыхалась от кашля и, казалось, готова выплюнуть собственные легкие. В ее руках он заметил цветки, перепачканные кровью. Цветки черного морозника. Такие же, что росли во дворе его приюта. Его любимые. И тогда он все понял. - Твою мать! Хилл, ты что болеешь ханахаки? Какого черты ты никому не сказала? Как это вообще получилось? – Реддл был невероятно зол на девушку. Как можно быть такой безответственной? – Сколько у тебя еще времени? - Пару дней… Кажется… - едва смогла произнести Меделин. Цветов в ее руках становилось все больше. И они не собирались заканчиваться. Слизеринец не знал что делать. Это была первая ситуация, когда он действительно был в тупике. Безвыходное положение. Том аккуратно присел на пол рядом с девушкой и положил ее голову на свои колени. Кашель немного стих, но было видно, что Хилл все еще чувствует ужасную боль. Парень аккуратно перебирал пальцами ее волосы. Весь пол вокруг них был усыпан цветами. Красиво. Через пару минут Реддл понял, что она не дышит. Совсем. Умерла. Прямо на его коленях. Он не мог ей помочь, да и не особо пытался. Она слишком много знала. И почему-то все равно его любила. Том еще долго пытался понять почему она в него влюбилась, но придумать что-то убедительное для себя он так и не смог. В конце концов, это уже не важно. Она мертва. Задохнулась от собственной любви и его цветов. Парень поднял ее на руки и понес в больничное крыло. Там он просто скажет, что нашел ее, патрулируя замок. Он не знает чьи это цветы. Он не знает в кого она была так влюблена. Он просто нашел ее и, как хороший мальчик, принес в больничное крыло, но не успел. Никто не узнает правду. Это останется только в его темной и разорванной душе.