Жизнь начинается по ту сторону моста...

Тук-тук, тук-тук… Мерно стучали колёса электрички, плавно двигавшейся по рельсам. Это был непривычный громкий гул в перемешку с лязгом, а лёгкое постукивание, еле слышное из-за закрытых окон. В вагоне не было почти никого, кроме одного рослого парнишки, сидевшего в углу. Эти пустынные вагоны, когда-то казавшиеся невозможной редкостью, сейчас стали нормой. После Взрыва людей почти не осталось, весь город был разрушен. Кто-то погиб во время происшествия, кто-то был убит другими людьми, кто-то монстрами и существами появившимися после. Метро стало единственным более или менее безопасным местом для людей. Здесь были запрещены любые конфликты и драки, хотя судя по некоторым вагонам баталии с некоторыми неповинными всё же происходили. Однако этот вагон был немного другим: довольно чистым, даже пыли было мало. Кое-где были небольшие царапины, но по сравнению с остальными это было лишь пустячком и недочётом. В некоторых местах на сиденьях виднелось немного крови, что явно намекало на какую-то схватку. В других вагонах, которые было видно через окошки, было куда хуже: сломанные перила, разодранные сиденья, много грязи, крови и, судя по свечению, плазмы. Сами окна были местами поломанными, потрескавшимися. Неожиданно послышался скрежет колёс. Электричка понемногу тормозила, пока наконец не остановилась — Станция метро Площадь Александра Невского два, переход на станцию метро Площадь Александра Невского один,- послышался сухой роботический голос. Их изменили ещё давно. Если раньше это был звонкий, мужской голос, бегло объявлявший станции, то сейчас, в виду якобы новых технологий, звучал скрипучий и мёртвый компьютерный голос. Парень встрепенулся, поднял глаза на колонку, откуда исходил голос. Затем он подскочил, осознав, что двери открыты и выбежал на платформу. Там было почти так же пустынно как и в вагонах электрички. Вместе с ним из других вагонов выплыло около десяти человек, после чего они разошлись кто куда. Парень осмотрелся на предмет знакомых ему людей, он вслушивался в шёпот, надеясь услышать своё имя, однако поняв, что тут нет никого, кто мог бы составить компанию, он развернулся и быстро направился к эскалаторам. Они, конечно же, были сломаны, поэтому подниматься пришлось пешком. Имя парню было Феликс. Довольно необычное для русской семьи, зато безумно красивое. С фамилией Смирнов оно, конечно, сочеталась просто филигранно. От этого некоторые посмеивались над ним, однако ему было наплевать, он и сам шутил. Сам парниша по виду был немного крупноватым: всё ещё слегка полноват, не смотря на то, что за время сбросил кило 10, широкоплечий, среднего роста, с бородой, которая делала его старше лет на десять и длинными волосами, которые были какое-то время назад криво отрезаны тупыми ножницами. На нем была слегка порванная белая футболка, с аккуратно вышитой звездой Давида; кожанка, на которой местами виднелись разнообразные цветные нашивки, кое-где обгоревшие в виду разных случаев. Испачканные штаны, заправленные в непромокаемые сапоги с толстой подошвой. С такими было не страшно ходить по любой грязи, особенно в нынешних обстоятельствах. Так же на его шее поблёскивал безмен, который он носил просто так, без особой на то причины. Когда-то это казалось ему неплохой фишкой, а теперь он просто привык и поэтому не снимал его, вдруг пригодится. Из карманчика на футболке торчала пачка сигарет Даймонд, которые он курил уже давно. Покупал он, что удивительно, только эти сигареты. Другие фирмы от презирал и отвергал, а если кто просто так дарил ему пачку сигарет какой-то неизвестной фирмы, он быстренько втюхивал их своему дорогому другу и самому близкому товарищу, которого называл чуть ли не братом- Алексею. Забавные были времена, которые, увы, было уже не вернуть. Так же у Феликса с собой был рюкзак, в котором валялась куча разных вещей от ножиков до резинок и прочего. Там даже лежал плед, который, по виду, прошёл Афганскую войну. Парень вообще считал, что там лежит только самое необходимое, хотя истинные знатоки апокалипсиса сказали бы, что он таскает всё то, что не нужно. Феликс поднимался по ступеням эскалатора, стараясь не наступить в непонятные чёрные лужи. Он шёл очень осторожно и осмотрительно, напряжённый и можно сказать зашуганный. Где-то в глубине метро послышался какой-то скрип. Кажется это двинулась электричка, но ехала она как-то медленно и тихо даже стук колёс был еле слышен. Сверху виднелся мягкий солнечный свет свет. Такое ощущение, что там был рай, а не улица. Хотя по сравнению с другими станциями и самим метро там, возможно, действительно был некий рай. В метро в принципе было довольно мрачно. Лампы на станциях по большей части были поломаны, либо перегорели. Правда здесь это скорее всего были далеко не последствия Взрыва, а твари, обитавшие в глубине. Феликс видел их когда-то. Странные тёмные существа, с которых капала чёрная жидкость, которая, как казалось парню, была токсична. Ею были часто измазаны стены вагонов, ступеньки и прочее. Однако он никогда не видел подобных подтёков на поверхности, что казалось парню странным. Жмурясь от неожиданно яркого света и прикрывая лицо рукой, Феликс продолжал подниматься наверх, пока не оказался на самом верху, в большом вестибюле. Когда-то это было красивое место с большой мозаикой во всю стену, отделанное стеклом, а теперь половина или даже больше была снесена. Кое-где валялись большие камни, осколки стекла и прочие последствия Взрыва. Свежий воздух и порывы ветра были, конечно, приятными, но довольно холодными для конца лета. Место казалось пустынным и тихим. Эскалаторы на другой стороне, когда-то работавшие на вход, выглядели ещё хуже: потрёпанные, с разломами. По паре ступенек недоставало кое-где. Поручни были все в каких-то громадных царапинах. Тут наверху, на этой станции, был довольно милый небольшой киоск, где продавалась еда, напитки и журналы. «Первая полоса» назывался. Сейчас же от него осталась только маленькая лавочка без крыши, засыпанная подранными журналами и залитая кровью. Феликс направился в сторону выхода из вестибюля. Двери на выходе были поломаны, сняты с петель, кое-где явно вырваны кем-то, кто был очень разгневан. Парня это всё не приводило в особый ужас. У них в Купчино ситуация была ещё отвратнее: там из метро утащили всё, что могли и не могли утащить. Даже камушков и стёклышек не осталось, всё разобрали по разным углам. Удивительно, что эти ворюги в само метро не залезли и там рельсы и не украли. Хотя, как считал Смирнов, это было вопросом времени и обстоятельств. Ему, на самом деле, было наплевать, что происходит на его родной станции. А зачем знать, если он, скорее всего, туда больше никогда не вернётся? Ещё пару месяцев назад он и не мог подумать, что он уедет оттуда и не захочет оказаться там снова, но когда ситуация стала совсем невыносима, у него больше не было выбора. Хотя это была далеко не главная причина, по которой он приехал в центр…