Над окошком месяц. А в окошке...

— Кхм, Питер. Я тут случайно увидел, как ты на мою футболку дрочишь, и подумал, может, как-нибудь сходим пообедать?.. Я тебе ещё футболок дам. Господи, что за чушь. Эй, Питер, может, пообедаем вместе? Что, какой повод? Твоё самозабвенное самоудовлетворение, которое я на днях в окно увидал. Аргх. Кстати, Пит, симпатичный член. Откуда я знаю? Человек-паук рассказал. Питер стукнулся лбом об зеркало и обречённо вздохнул. Проблема была в том, что он действительно увидел то, что не должен был. Самым простым решением тут было всё забыть и вести себя так, будто он ничего не знает. В конце концов, он хорошо умел хранить секреты, когда хотел. И здесь крылась вторая проблема: Питер не хотел ничего забывать. Сказать по правде, он и не смог бы. Вид другого Питера, вытянувшегося на кровати, полуголого и с приспущенными штанами, с членом в кулаке, кажется, навеки отпечатался в его сознании. Возможно, дело было в том, что у Питера очень давно не было секса. Случайные связи его не интересовали, а строить новые отношения не было ни времени, ни сил, ни желания. Не после ЭмДжей. А возможно, дело было в том, что в тот момент второй рукой другой Питер прижимал к лицу его ношеную футболку. Почему-то оторвать взгляд от этого зрелища оказалось чрезвычайно сложно. Ещё сложнее оказалось не навернуться со стены, потому что, отползая от окна, Питер попытался поправить вставший в неудобном положении член. В последующие дни, оставаясь наедине с собой, Питер много думал об увиденном. Иногда прерываясь на быстрое самоудовлетворение, когда сосредоточиться становилось совсем уж нереально. Почти все мысли касались другого Питера, некоторые даже касались его не в раздетом виде. Отрицать очевидное было бессмысленно, так что Питер перешёл сразу к финальной стадии принятия неизбежного и решил, что надо брать ситуацию в свои руки (с надеждой, что потом в руки получится взять кое-что другое). И вот он стоит в ванной уже полчаса, пытаясь придумать, как наименее странно позвать свою альтернативную версию на свидание. Пока получалась плохо, все мысли скатывались к одной теме. Возможно, стоило забронировать где-нибудь столик и просто поставить другого Питера перед фактом, в конце концов они взрослые люди, можно время на лишние разговоры и не тратить. Но что если он не заинтересован в Питере, а только в его... футболках? Такое ведь возможно, верно? Фетиши всякие бывают, а Питер тут лезет со своей устаревшей романтикой. Может, ему тоже стоит завести какой-нибудь фетиш, так сказать, взрослое увлечение. Например, волосы. Вечно взъерошенные каштановые волосы, в которые так и хочется запустить пальцы, сжать и несильно потянуть или зарыться носом и вдохнуть запах шампуня и — совсем лёгкий — маски Человека-паука. Питер так и эдак покрутил эту мысль в голове и понял, что опять завёлся. Значило ли это, что фетиш обнаружен? Хотя приоритетнее был вопрос, что делать со стояком и разыгравшимся воображением. Близилось время ночного патрулирования, отвлекаться на обтянутую спандексом задницу другого Питера в процессе было бы не лучшим решением. Стоило Питеру запустить руку в штаны, как он услышал звук, который не повергал его в ужас с шестнадцати лет — дверь открылась, сразу после короткого стука. Почему он её не запер?.. Ах да, предполагалось, что он просто помоет руки, а не будет сочинять идиотские подкаты. — Эй, Пит, ты в порядке, нам уже пора… оу-оу-оу, я, кажется, не вовремя, понял, принял, уже ухожу, — с этими словами другой Питер захлопнул дверь обратно, оставив Питера стоять с открытым ртом и членом в правой руке. Судя по отсутствию звука шагов, другой Питер стоял прямо за дверью. Наверное, осмыслял увиденное. Питер уже собирался начать извиняться за задержку и причинённый моральный ущерб, когда чутким ухом уловил тихий смешок и не менее тихое: «А ничего такой, симпатичный».