Прощание

Сегодня они говорили мало, все было ясно и так — без слов. Казалось, лишние слова могли испортить иллюзию того, что все нормально. Но на самом деле все не было нормально. Это можно было назвать как угодно, но только не нормально. Уже завтра Олег уезжает на службу. Снова в горячую точку. Ровно в 7.32 уходит поезд. Сережа жил от поезда до поезда, точнее в те дни, когда Олег был рядом, все остальное время он просто существовал. Назвать это жизнью язык не поворачивался. В те месяцы, пытаясь отвлечься, он уходил в работу с головой, именно поэтому его изначально просто проект по созданию социальной сети перерос во что-то большее. Сережа всегда был сентиментальным, по этой причине дал ему название «Вместе». Все наивно полагали, что это из-за того, что социальная сеть объединяет людей и прочее, но только Сережа знал, что это ради Олега. Сам же Олег только догадывался. Как бы в гору не шел его проект, он все еще продолжал жить на съемной, той самой съемной на окраине города, их первом месте, которое они смогли назвать своим домом. Каждый раз, снова и снова Сережа порывался участвовать в сборе вещей. Хотя собирать было особо нечего. Это не первый уезд Волкова и его дорожная сумка почти всегда прибывала в готовности. Но нет, Разумовский так не мог, он сам не понимал зачем это делает, зачем причиняет себе боль, каждый раз укладывая шерстяные носки с лисами в сумку. У этих носков была довольно интересная история, Сережа нашел их в одном из магазинчиков, когда пошел за новой шапкой. Именно тогда парень увидел в большой куче это шерстяное недоразумение. Огромные носки с криво свалянными на них лисами. Но они были такие милые. Для Разумовского большие, но для Волкова в самый раз. В первый раз Сережа не стал ничего говорить, просто положил их в сумку Олега. Каково же было удивление последнего, когда он их обнаружил. С тех пор эти носки стали своеобразным оберегом, талисманом. Волков видел, что в этот раз Разумовский выглядит более убитым, чем обычно. Каждый раз, каждый чертов раз, сердце Олега было готово разорваться. Он точно знал, что когда-нибудь он не сможет уехать, останется, бросит все ради Сережи. Но он чувствовал, что это случится не сегодня. Все вещи были собраны, Сережа ходил из комнаты в комнату, пытался всячески себя занять, но все попытки были безуспешны. Когда он полез проверять вещи, документы и прочее уже в пятый раз, Олег решил, что пора если не поить валерьянкой, то заваривать ромашковый чай точно. И вот, на часах полпервого ночи, а они сидят на кухне, наблюдают за соседскими окнами и пьют чай. В какой-то момент Сережа говорит, что в одном из окон напротив точно происходит драма. Но никто не озвучивает их общую мысль о том, что драма происходит не только в окне напротив. Допивают чай. Нет вариантов лучше, кроме как лечь спать. Ночи перед отправкой всегда одинаковые. Секс, как в последний раз, словно они хотят натрахаться на несколько жизней вперед. Потом сон, если это можно так назвать. Оба делают вид, что спят, ворочаются, хорошо, если удастся вздремнуть под утро. В этот раз Сережа встает первым, к удивлению, всегда чутко спящий Олег не слышит, ну или делает вид, что не слышит. Еще жуткая рань, но он настроен решительно — хочет приготовить для Волкова завтрак. Еще он режет бутерброды с собой в дорогу. На это он тоже способен. Заворачивает их в фольгу, Волков научил, и кладет в злосчастную сумку. Сначала, глядя на нее, Сережа в сердцах желает больше никогда ее не видеть, но потом спохватывается, что если не будет сумки в их квартире, то и не будет его Волка. Всеми силами пытается отменить это желание. Встает Олег с будильником, на самом деле он проснулся раньше, но лежал и думал о будущем. Как же ему надоели эти мысли, но каждый раз они его одолевали, давали знать о себе, были прыщем, гнойником на когда-то идеально чистой коже. Когда он приходит на кухню, то поражается до глубины души. На столе стоит омлет, несколько бутербродов с колбасой и крепкий кофе. Еще никто никогда не делал для него завтраков. Обычно он был главным по кухне в их семье. И его это более чем устраивало. Омлет оказался немного подгорелым, но Олегу казалось, что это ничем иным, как пищей богов. Пора. Как всегда, Олег говорит, что сам способен добраться до вокзала, тем более на улице плохая погода. Как всегда, Сережа отвечает, что провожал, провожает и будет провожать Олега до самого поезда и он не даст никакой погоде лишить его возможности подольше побыть с Волковым. Вокзал. Поезд. Грязь. Прощальный поцелуй. Объятия. Две ладони, которые разделяет только оконное стекло. Стук колес. Существование.