***
Цена твоей свободы - смерть. Когда ты была маленькой, в твоей комнате стояла клетка с канарейкой. Она очень мило напевала песенки, которые ты с детской на тот момент жадностью поглощала. Цвирь-Цвирь-Цвирь-Цвирь Круглыми сутками напевала канареечка, пока ты, сидя рядом со столом, читала. Песенки канареечки казались тебе успокаивающими, и под них ты могла сосредоточиться. Однажды тебе перестала нравится золотая клетка, в которой была заперта птица. Она была маленькой и очень тесной, птичка могла сидеть только на одной палочке и даже не могла взлететь. На самом деле, ты просто прочитала сказку про принцессу, что провела всю свою жизнь в башне, не видя людей на свете. Рассказ этот напомнил тебе твоего домашнего питомца, и ты захотела выпустить птичку на волю. Ты считала, что она заслужила свободы. После полудня ты вытащила птичку из клетки и побежала с ней к обрыву, что находился довольно далеко от твоего дома. Ты считала, что так птичку никто не сможет поймать. Когда ты наконец раскрыла ладони, птица смогла сделать взмах крыльев над обрывом, а затем камнем полетела вниз. Ты ждала, пока она взлетит час. Два, три. И ждала ты до самого заката, пока родители не примчались за тобой с собаками и кучей людей и не утащили от туда. Ты была слишком мала, чтобы понять. У птицы были сломаны крылья...***
Сегодня расцвела сирень. Запах ее разнесся по твоей комнате, наконец-то разгоняя смрад некогда затхлой комнатушки. Эдвард вошел в комнату, мило улыбаясь и протягивая тебе свою руку. Вам не нужны были слова, чтобы понимать друг друга, ты бережно берёшь его под руку и ступаешь за ним на террасу. Ноги твои затекли от постоянного сидения на одном месте, поэтому шли вы крайне медленно. А Эд и не жаловался. Он не взял тебя на руки и абсолютно ничего не говорил, он подстроился под медленный темп твоей ходьбы. Так вы спустя несколько минут оказались на террасе. Ноги твои ступили на ледяной кафель. У тебя не было обуви, ведь ещё в первый твой день пребывания здесь она оказалась под запретом. Эдвард испытывал удовольствие, когда брал в руки твои заледеневшие ступни. Ему нравилось отогревать тебя в своих ладонях. Именно поэтому зимой ты достаточно часто болела, но от политики своей Элрик так и не отступился. На столе же вас ждал чай и закуски. Никто из вас не любил наедаться по утрам, так что завтраки ваши всегда состояли из чая и разного рода сладостей. Время только-только близилось к шести утра, так что на улице было достаточно прохладно. Ты села на стул подогнув под себя ноги пытаясь согреться, и парень, видя это, бережно накинул на твои плечи свой пиджак и наконец сел напротив. Трапезу свою вы начали в полной тишине. Словно весь мир вокруг вас застыл: не было слышно ни птиц, ни даже дуновения ветерка. Гробовую тишину нарушила лишь заунывная песенка канарейки. Цвирь-Цвирь-Цвирь-Цвирь Болезненное прошлое проходилось по твоим воспоминаниям каждый раз, когда ты слышала эту песнь. Но к песне птицы вдруг добавился ещё один звук. Звук шагов. Парень, до боли похожий на Эдварда, вошёл на террасу, нежно улыбаясь. Старший так и не обернулся на младшего, словно его здесь и не было вовсе, словно это снова твои игры разума. Альфонс подставил к голове брата пистолет. Рука Старшего лишь на секунду дрогнула, а затем выражение его лица резко изменилось. Оно стало пустое, понурое и безжизненное. Он даже не сопротивлялся, и вскоре весь внутренний мир Эдварда Элрика оказался на столе, в вашей еде, на твоём платье и лице. Тебе уже давно не хотелось плакать после таких сцен. Ты лишь тупо уставилась на в развернувшуюся картину, тебе всё так же не хотелось верить в происходящее. Ведь молчание так никто и не нарушил. Это нерушимое правило каждой сказки: каждый раз принцессу, попавшие в руки злодея, приходит спасать её принц. Но что, если этих принцев было сотни? Нет, даже тысячи? Каждый раз ты переживаешь одно и тоже. Ты попадаешь в беду, тебя спасает мужчина, а затем влюбляется в тебя безответной любовью. Он сходит с ума, и каждый раз приходит следующий и так год за годом. Глаза твои смотрели, не моргая на очередного принца, что смотрел на тебя с нежностью и обожанием. Тебя тошнит от этого взгляда, от его прикосновений, от его лица, от продырявленной головы Эдварда и запаха крови перемешанной с сиренью. Ты устала. Смертельно устала. Альфонс берет тебя на руки и выносит с террасы, направляясь в новую , как он говорил "лучшую" жизнь. Но ты знаешь, что всё повториться снова. Пока ты жива, порочный круг не будет разорван. Младший Элрик слишком сильно увлёкся своей идиллией. Он даже не заметил, как ты спрятала в рукаве пиджака его брата нож, который ты вонзила в его грудь. Альфонс смотрел на тебя с полным непониманием на лице, боль, унижение, обожание, ненависть - всё смешалось в его золотых глазах. Ты с безразличием наблюдала за его предсмертными хрипами. Он отчаянно полз к тебе, хватал за ноги, марая в крови, пытался хоть что-нибудь сказать, но он замер прежде чем успел это сделать. Губы твои сжались в тонкую полоску. Он больше не дышал. Преодолевая вдруг из ниоткуда появившуюся брезгливость, ты пошарилась в его карманах и выудила оттуда пистолет. Цена твоей свободы - смерть . Ты более не желала страдать. Слишком устала, слишком измучена, а твоя душа растерзана. Быть может, самая пора разорвать этот порочный круг? Алу была дарована великая честь - ты умрешь вместе с ним. Он станет твоим последним принцем. Тем, кому удалось разорвать круговорот смертей. Тем, кому все же досталось его "долго и счастливо". Ты вовсе не грустила, вовсе не печалилась, когда подставила оружие к виску. Впереди тебя ждёт лишь упокоение, и теперь совсем неважно, что твои руки по локоть в крови многочисленных "принцев". Ты ни секунды не сомневалась, когда спустила курок. Цена твоей свободы - смерть. Но даже она не смогла избавить тебя от мук. Ведь в аду тебя давно ждали те, кто клялся в верности и бесконечной любви. Ты никогда не освободишься, сколько бы жертв не принесла. Ты прямо как та канарейка. Пыталась взлететь со сломанными крыльями, но больно ударилась о скалы реальности. Время платить за все страдания, что принесла людям, и совсем неважно, что ты тоже пострадала от их чувств к тебе. Совсем не важно, что ты не хотела этого всего. Просто ты так и не смогла полюбить никого из них. А если бы ты дала хотя бы одному шанс, если бы ты не была такой холодной, быть может и не случилось бы этого всего? Но что теперь гадать, когда за твоё платье хватаются тысячи и тысячи рук, что желали твоих бесконечных мук. Но ты принимаешь своё наказание с непоколебимой решимостью в глазах. Более ты не собираешься страдать от чужих чувств к тебе, больше ты не беззащитная принцесса. Поэтому ты с готовностью опускаешься в самую пучину этого ада. Ведь больше тебе не страшно.