***
День проходил согласно плану: после завтрака Антон закрылся в комнате и несколько часов рубился в приставку. Кстати, хоть какой-то плюс от Нового года и испорченных нервов в прошлом году. Потом, решив, что чем раньше, тем лучше, парень собрался с силами и пошёл на кухню, где его уже ждала кастрюля вареных овощей. «Сейчас я ощущаю себя таким же вареным овощем. Наверное, я морковка», – да, Антон сам назвал себя овощем. Всё-таки справившись с горой салатных заключенных, Шастун быстро оделся. Около прихожей была мама: — С кем ты идёшь? — С Арсом, мам. С кем я ещё могу пойти гулять, ну в самом деле. Я вернусь к 11 точно, – ответил сын, кратко обнимая маму и выбегая за двери. На улице погода была и вправду праздничная. С неба сыпались белые хлопья, которых ближе к земле не было видно: снега уже лежало очень много, поэтому они терялись между собратьев. Дорожки были посыпаны снегом, за что Антон неимоверно благодарен робочим. Уж очень ему везло «летать» туда-сюда по дорожкам, когда был лёд. Как бы аккуратно и спокойно он не шёл, всегда падал. Ладно если бы это только к нему относилось, привык. Но на улицах было достаточно народу, и повалить кого-то за собой вообще не хотелось. Особенно когда ты под два метра ростом. Парень посмотрел на часы: шесть вечера. — Привет, Арс. Ты сможешь выйти немного погулять? – Антон набрал друга. — Привет, Антонио. Ты дома, или спрашиваешь уже на улице? — На улице.. Но если у тебя не выходит, так и скажи. — Выходит, не хочу я в эту суматоху дома сидеть. Через десять минут около парка, – отключился. Шастун уже был около парка, поэтому решил скоротать время. Как это можно сделать, когда на улице куча снега? Конечно же слепить что-нибудь. Подросток начал катать снежные шарики, планируя сделать обычного снеговика. Но что-то пошло не так. Впрочем, такое бывает часто. Если спросить у кого-то из одногруппников, какое слово Шастун произносит чаще всего, то каждый чётко скажет вам «блять». Ну возможно найдутся те, которые скажут «хуйня» либо что-то на подобии этого. Но факт остаётся фактом, Антон без этих слов - никто. Хотя иногда он пытается уменьшить их количество. Если не услышать от него ни единого мата за день в универе, то всё, можете звонить в скорую: с ним что-то не то. Но такого ещё не было. Поэтому даже молча у Антона вышло построить хуёвого снеговика. Нет, не потому что он некрасивый. Он в прямом смысле хуёвый: как основа идут два шарика по бокам, а посередине несколько шариков друг на друге, приглаженные, чтобы быть более похожими на ствол. Он со своими строениями даже не заметил, что уже пришёл Арс: — Хуёвый какой-то у тебя снеговик, Антон. — Слышь, блять, не обзывай мое строение, это лучшая постройка из снега в этом городе. — Помню как ты года четыре назад такие же письки в майнкрафте строил. Ничего не меняется, – смеялся Попов, вспоминая их игры. — Ну да, а ты уже тогда виллы охуеть большие строил. Не всем дано. Но у меня снеговик не хуёвый, а охуенный. — Я не осмелюсь назвать это шедевром, – всё так же подкалывая друга, продолжал Арсений. — Ты чё? Я вижу снег ещё плохо разглядел, – отозвался Антон, хватая друга за шкирку, повалив обоих на землю. — Антон, бля, мне в жопу снег попал! – кричал Попов, пытаясь вылезти из-под друга. — Сам виноват. Могу тебе ещё самостоятельно насыпать туда снега. Что бы не говорил Арс, друг его не слушал. Его всё сильней вдавливали в снег и Попов почти не мог двигаться: под Антоном, полным сил, он даже руками не мог замахнуться, его время от времени обездвиживали. Поняв, что здесь прокатит только сила, он на секунду расслабился, чтобы в следующий миг резко поменять себя и Антона местами. — Я. Сказал. Что. Моя. Жопа. Замёрзла, – пытаясь говорить ровно, повторил Арс. — Хорошо. Могу помочь согреть, - ответил Антон, разложившись на снегу. — Что..? - не успел договорить Попов, как почувствовал ладони друга на своей заднице. Антон сначала аккуратно засунул руки под куртку верхнего, и быстро, чтобы не потерять уверенность, положил ладони на ягодицы, следя за реакцией друга. Тот дёрнулся, но ничего не сказал. Потом Шастун начал так же медленно гладить и немного мнуть половинки. Что самое странное: никто этого не останавливал. Попов словил себя на мысли, что Антон и правда будто делает согревающий массаж, да и Шастун пытался быть как можно осторожнее, выкинув из головы все задние мысли. Друзья продолжали молчать. Слышалось только дыхание обоих, что они пытались восстановить после боя. Но, знаете, когда ты сидишь верхом на лучшем друге, а ещё на улице холодно, и ты с последних сил пытаешься не перейти с сидячего положения в лежачее, мозг думает вообще не так как всегда. Именно и только поэтому Арсений нагибается ближе к Антону, хватает ледяными руками за шею и притягивает к себе, нежно целуя друга. Антон не отстранился. Немного дёрнулся, от контраста холодных рук и его тёплой шеи. Потянул руками выше, к бокам Арса. Руки после задницы были немного теплее (он грел себя или Попова?), вот он и позволил себе это сделать. — Блять, Арс, ты охуел? Почему у тебя под курткой только одна футболка? – всё-таки разорвав поцелуй, начал возмущаться Антон. — Я спешил к тебе, вот и вышел в чём дома был. Мне не холодно. — Арс, ты как будто маленький. Свитер одеть две секунды, будешь знать. — Да, папочка Антон, в следующий раз я оденусь теплее. Но и вы меня неплохо согреваете, – пауза. — И всё-таки, снеговик у вас охуенный, признаю. — Так вот какими методами надо выигрывать в спорах.. «А я думал, нахуя я строю этого снеговика?.. Нá тебе, на всю жизнь запомню, что первый поцелуй с моим парнем был около статуи хуя, сделанной мной. Символично вышло» – думал Антон, перепрыгивая через две ступеньки, уже в своём подъезде. «С Новым годом, Антонио. Мечты сбываются» – чётко в двенадцать пришло сообщение от Арса. «С Новым годом. Я и правда горжусь своей постройкой, она оказалась очень… полезной.» «Не хочешь выйти?» «Спрашиваешь. Я поел, выпил шампанского, для полного счастья не хватает только прогулки. Через 15 минут около письки.» «Шаст, ты гений. Если бы мы кого-нибудь убили и полицейский читал наши переписки, то знатно охуел бы.»***
Около парка существовала заброшенная библиотека, с которой уже лет десять ничего не делали, а подростки летом прятались в помещении от жары. Парни же решили, что это здание сейчас – лучший вариант для них. Во-первых, там теплее, а во-вторых – скорее всего там сейчас никого нет. На втором этаже были большие подоконники, на которых друзья обычно сидели. Ну правда, они настолько огромные, что даже если лечь, то будет удобно. — Анто-о-он, сюда иди, – позвал к себе парня Арс, уже сидя на подоконнике. — Арс, а я и не знал что ты такой нетерпеливый. Всегда мне рассказывал, что я терпеть не умею, – не пропустив возможности подколоть Попова, сказал Антон. — Это только тебя касается. Не тяни, иди сюда!! Антон довольно изящно, как только мог в большой куртке, и как показалось Арсению, подошёл к подоконнику, опираясь на него руками, остановившись прямо перед сидящим. Руки не могли долго оставаться на месте, поэтому начали потихоньку подниматься. Сначала бёдра, потом поясница, плечи, шея… Смысла пересчитывать всё нет: Антон наверняка не оставил места, которого не касался. Попов, не выдержав игр Шастуна, опять, как там, в снегу, взял основную инициативу (тоесть лицо Антона) в свои руки и поцеловал. Делал он это уже не так, как тогда. Сейчас был напористее и увереннее. А ещё было теплее, за счёт этого и комфортнее. Да и несколько бокалов шампанского дома помогали не волноваться. Но долго держать Арсу инициативу Антон не дал: первый начал углублять поцелуй, своим языком отыскивая чужой. Провёл им по нёбу Попова и услышал стон, который воспринял как хороший знак. Вместе с этим его руки уже не имели никакой чёткой дорожки и будто на скользком льду перемещались без какой-либо траектории. Губы Антона так же начали исследовать лицо, шею и ключицы, помимо губ Попова. — Блять, Арс, ну я же просил. Почему ты в футболке? – Антон злился, ибо он хоть и мёрз меньше друга, но одевался теплее. — Ну я знал, что ты точно не оставишь меня мёрзнуть. А если бы и оставил, то я домой пошёл бы. — Нахуй ты пошёл бы, понял? На улице дубак, а он выпендривается. — Эм.. Знаешь, сейчас твоё выражение воспринимается немного иначе, чем раньше. — Правду все говорят, всегда у меня всё через «блять» и «хуйня», – смешок. — Ну, в этом случае «блять» и «охуенно».