Огонь — всепожирающий и ласкающий.

– Босс, Вам надо отдохнуть, – вздохнув, сказал Пиксель, осторожно положив руку на плечо шефа. – Нет, я могу и потерпеть, – поморщившись, возразил он. Босс помолчал и добавил. – И я тебе говорил, ты можешь обращаться ко мне по имени. – Хорошо.. Саша, – с ноткой неуверенности произнёс он. Называть босса по имени было.. необычно. Да, наверное это подходящее слово. Всё-таки он слишком привык к субординации. На какое-то время установилась давящая тишина, прерываемая лишь шуршанием бумаг. Пиксель тяжело вздохнул и убрал руку с плеча бос-.. Саши, скрестив руки на груди. – Саша, я серьёзно. Тебе нужно отдохнуть, ты выглядишь, как ходячий труп, – с тенью тревоги сказал он. К сожалению, на данный момент это всё на что он способен. Тени, отголоски былого урагана эмоций. – Правда? А я и не замечал, – ядовито ответил Дарк и устало потёр лоб. – Даня, я понимаю твоё беспокойство, но я не имею права отлынивать. Вирус стискивает рукава куртки, пытаясь сдержать внезапный прилив злости. Слово "отлынивать" царапает сознание, заставляя едва ли не скрежетать зубами. Саша пашет, как проклятый, и ещё считает, что он отлынивает?! Еле сдерживая рычание, он резко дёргает кресло босса, разворачивая его и хватает Дарка за рубашку. Где-то на краю сознания вопит его инстинкт самосохранения, приказывая немедленно прекратить, крича, что за такое поведение босс устроит для него Ад на земле. Пиксель его не слушает. – “Не имеешь права отлынивать”?! Блять, босс, да даже Топовский признал, что Вы выглядите ещё хуже, чем он! Вы вообще в зеркало смотрелись? Кожа бледная, под глазами тени, взгляд, как у мертвеца..! – Пиксель резко обрывает свою гневно-тревожную тираду, отпуская рубашку босса. Он отступает на пару шагов от него, и глубоко дыша, пытается успокоиться. Он поднимает взгляд на босса и замечая, как он уже собирается что-то сказать, а глаза его постепенно холодеют, Вирус отрезает: – Нет, – видя недоумённый взгляд Дарка, он поясняет. – Не смей говорить мне про "кризис". Он уже закончился, Саша, выдохни и успокойся наконец. – И тем не менее, его последствия всё ещё аукаются нам, – хмуро говорит тот, вставая с кресла. – К тому же, я не могу допустить его повторения, по крайней мере, не ближайшее время. Мафия– Саша не успевает договорить, как Вирус резко разворачивается в сторону и в ярости бьёт рукой по воздуху, громко топая ногой. С ладоней срывается вихрь зелёно-красных искр, а руки на несколько секунд загораются причудливым цвета планеменем, которое, впрочем, быстро гаснет. Дарк замирает, теперь уже опасливо смотря на разъярённого Пикселя. Тот судорожно сжимает кулаки, рвано дыша и упирается в стену взглядом, в котором плескается целый коктейль бурных эмоций: гнев, тревога, отчаяние, бессилие, усталость.. – Мафия, мафия.. – подрагивающим голосом сказал Даня, будто "перездразнивая" Фиксая. – Опять ты про мафию заладил. Будто тебя и твоих интересов, твоих собственных потребностей вообще не существует! Голос резко повышается, а его обладатель вновь резко разворачивается, на несколько шагов подходя к Дарку. Дыхание у Пикселя тяжелое, чуть дрожащее. Кулаки сжаты до побеления костяшек, спина слишком прямая, а глаза.. в глазах настоящий огненный ураган, по-другому и не скажешь. Он застывает на месте, не в силах сказть хоть что-то против, будто боясь разозлить Даню ещё больше. В голове всё перемешалось в какую-то кашу, в которой ни черта не разберешь. Растерянность, беспокойство, опасение, шок, даже испуг — вот что сейчас чувствовал Фиксай. Он потрясен этой вспышкой, почти вихрем чувств и эмоций от обычного флегматичного и безэмоционального Пикселя. В душе извивается беспокойство за него — любые эмоции всегда выматывали Вируса, а тут... такое. Как бы он с настоящим истощением не свалился... Пиксель сжимает зубы, собираясь что-то сказать, но не может. Губы дрожат, а глаза подозрительно блестят. Из его горла вырывается первый, сдавленный, рваный всхлип. – В-всё время думаешь о мафии, – дрожащим голосом говорит Даня, тыкая пальцем в грудь Дарка. – О том, как сделать её лучше, как обеспечить, как создать лучшие условия... А ты о себе-то думаешь, Саша? Ты х-хотя бы обращаешь внимание на последствия своего наплевательства? Н-не спишь ночами, есть забываешь... Вирус вновь дрожаще выдыхает, против воли всхлипывая. Фиксай молчит, растерянно смотря на него. После чего сжимает зубы и обхватывает Пикселя двумя руками и резко прижимает к себе, крепко обнимая. Тот упирается подрагивающими руками в его грудь, пытаясь отпихнуть Дарка от себя, но тщетно. «Я ведь беспокоюсь о тебе, идиот...», – мелькает горькая мысль. – У-уйди, – всхлипывает Вирус. – уйди.. – Ни за что, – твёрдо отвечает Фиксай, обнимая его ещё крепче и ласково целуя в лоб. Тот не может больше сопротивляться и просто зарывается носом в чужую шею, прижимаясь к Саше и отвечая на объятия. Тот покрывает его волосы ласковыми поцелуями, бормоча что-то приятно-успокаивающее. И Даня хочет в это поверить, сейчас, находясь в кольце сильных рук и тёплых объятий. «На этот раз я тебя не отпущу.» – Тише, солнышко, тише.. Всё в будет хорошо, всё будет в порядке. Я больше не буду пренебрегать собой, честно, – мягко сказал Фиксай. – Обещаешь?.. – тихо, с надеждой спросил Вирус. – Обещаю. Они обязательно с этим разберутся. И с вспышками эмоций Пикса, и с его непониманием себя, и его усталостью от собственных чувств, и с привычкой Дарка ставить работу на первое место... Они со всем разберутся. Вместе. Никто из них не позволит другому утонуть, погрязнуть в этой пучине. Ни за что.