упивающийся страстью

      Итэр пробыл у Тартальи пару недель, возвращаться в пустой дом не было смысла. Альбедо так и оставался лежать в больнице, а всё, потому что повторил попытку самоубийства и задержался на целых две недели.       В какой-то момент Итэру было его даже жаль, но за время, проведённое с Чайльдом, он понял как нужно вести себя с Альбедо. Тарталья говорил ему, что жалеть его не стоит, говорить уверенно, а самое главное верить в свои слова и никак иначе. Лишь смотреть в глаза действительности: Альбедо не стоит Итэра.       Но это была лишь теория, к практике Итэр никак не хотел приступать - Альбедо был не в том состоянии. Тарталья говорил ему, что нужно давать ему отпор в любой ситуации, пусть он будет и при смерти, но давать спуску нельзя - сядет на шею. Вести себя так было чертовски трудно, в свои слова верить особенно, когда перед тобой лежит человек с совершенно бесчувственным, но таким опечаленным взглядом. Чувства Итэра расходились, он мог чувствовать невыносимую любовь к Альбедо или мог ненавидеть всей душой и телом.       На фоне таких разговоров, Итэр запомнил очень странную фразу Тартальи: "Веди себя как сука, ты ведь хорошо это умеешь." Он так и не мог понять, что Чайльд имел ввиду под этими словами. Пошутил? Но его лицо, в тот момент, было полно серьёзности и скрытой раздражённости, было явно не до шуток.       Тарталья ушёл на работу, очень торопился, потому Итэр проснулся один. Телефон не переставал гудеть от настырных сообщений Томы. Снова та же песня. Почему Итэр не отвечал ни на звонки и не на сообщения? Он сам не знает. Конечно не из-за того, что ему было все равно. Напротив, скорее, он просто не знал, что ему говорить. За всю ту ситуацию было до сих пор стыдно, а ещё более за то, что он переспал с Аято. Пусть в этом не было ничего страшного, ведь Аято был спокоен, и явно вспыльчивой реакции от Томы не ожидалось, но какая-то настороженность была.       Итэр устало переплетает косу, вяло, еле удерживая пряди волос. Вчерашний вечер с Чайльдом прошел просто великолепно, не считая, осадка, который остался после его слов. "Ты ведь хорошо это умеешь". В голове эти звучат как-то по-иному. С глубоким подтекстом какой-то личной обиды Чайльда. Да и тот разговор в машине был так и не закончен, а то и вовсе наглухо забыт. Тарталья это тему не поднимал, а то и избегал разговора. Да и работал он много, будто скрываясь от Итэра, хотя всегда вёл себя нормально.       Возможно, у Итэра развилась паранойя, и он всё выдумывает. Тарталья просто- напросто работает, но нет, в голове всё равно закладываются какие-то тревожные мысли.       Ко всему этому, примерно через три дня должен был выписаться Альбедо, если конечно он не натворит никаких глупостей. Врачи почуяли что-то неладное и хотели положить его на принудительное лечение в диспансер, но Итэр этого не хотел, потому что знал, что потом Альбедо будет его ненавидеть. Неохотно, но всё же Тарталья предложил небольшую сумму денег, чтобы об этом недоразумении забыли.       И всё же, пусть Тарталья вёл себя очень заботливо и чутко, но Итэр чувствовал, что не давал ничего Чайльду взамен. Ведь ни материально, ни морально, ни физически Итэр почти никак ему не помогал. Можно ли было считать секс как удовлетворение плотских желаний Тартальи? Итэр не знал. Обычно Тарталья несильно проявлял инициативу, опять же из-за усталости от работы. Но и когда Итэр тянулся к его ширинке, то рыжеволосый не сопротивлялся.       Но ведь его молчание и спокойствие не могло удостоверить, что внутри него не горел яростный огонь злости и обиды. Итэр мог видеть его напряжённые руки, ощущать лёгкую неловкость в общении, исходящую от обоих.       Их отношения явно были нечто большим, чем просто секс. Разве люди, спящие друг с другом, ночуют вместе несколько ночей? Итэр не знал. Может, для него это было нечто большим, но Тарталья ведь сразу дал понять, что ещё большой близости он не хочет. Хотя Итэр понимал, что Чайльд тоже думает об этом по-другому. Но ведь, будь у них нечто большее, Итэр бы не спал с кем-то помимо Тартальи, да и Чайльд не предъявляет никаких претензий, а значит всё в порядке. Но не суть, сейчас нужно навестить Альбедо.       Накинув на себя тёмно-кремовое пальто, конец которого был почти что на полу, что свидетельствовало о том, что оно принадлежало другому человеку, Итэр начинает копаться в ящике шкафа в прихожей, ища ключи от квартиры, которые Чайльд специально оставил для него.       Перебирая кучу бумаг, Итэр находит чёрный бумажный пакет, в который было завёрнуто что-то лёгкое. «Копаться в чужих вещах нельзя» - думает парень, откладывая пакет в сторону и продолжая искать ключи. Наконец он находит нужную вещь на дне ящика, кладёт ключи в карман.       Перед выходом, Итэр тщательно оглядывает себя, удовлетворившись увиденным в зеркале, он выходит из квартиры, закрывая дверь следом. Только он собирался повернуться, как кто-то хватает его за талию.       Итэр уже было хотел замахнуться рукой, дабы отбиться от незнакомца. Такое резкое и неожиданное касание его очень напугало, но как только «напавший» повернул Итэра лицом к себе, парень издаёт вздох облегчения. Правда стоит ему только расслабиться, как он понимает, что самое трудное ещё впереди.       - Привет, Итэр. – нарушает тишину блондин, ожидая хоть одного слова от растерявшегося парня.       - Тома? – удивлённо прошептал парень, туго сглатывая вязкую слюну.       Он чуть было не ударил его по лицу от испуга, но обошлось. Сколько же времени Тома поджидал его у двери? А откуда он вообще узнал, где находится Итэр? Ради чего была эта встреча? Точно…Конечно же ради разговора, которого Итэр так сильно не хотел и противился.       Что же делать сейчас? Бежать было невозможно, Тома схватился за тонкую талию парня крепко и напористо, как бы ожидая побега. Но ведь бежать не было смысла, Тома по-любому догонит его, да и рано или поздно этот разговор должен был состояться, бежать незачем, легче пережить это позор, покривится от нежелания и идти дальше.       Ведь если уйти сейчас, Тома будет продолжать попытки поговорить через сообщения или звонки, но конечно лучше обсуждать это с глазу на глаз. Но Итэр так не думал, при живом общении врать или скрывать что-то будет очень трудно, да и блондин плохо врёт, не умеет скрывать свои эмоции, Томе это было как раз на руку. Что же творится в голове у этого мальчишки? О чём он только думает? А всё что он делает? Как можно понять его непредсказуемость. Его распущенность и легкомысленность очень поражала, бывают же такие люди. Но с другой стороны это было не сколько смешно, сколько печально.       Если вдаваться в подробности, то возможно есть мотивы, сподвигшие его на разврат. Тома ведь совсем его не знает, а так хотел бы. Непонятно почему, но этот блондин казался ему очень привлекательным. Непонятным, странным, но в какой-то степени привлекательным. И это не затрагиваю тему секса, ведь наверняка, у Итэра богатый внутренний мир, который он так и не хочет раскрывать. Но ведь может на самом деле правда была далеко не такой.       В голове у юноши было практически пусто, как и в сердце. А сексуальное желание, которое он испытывает множество раз, сталкиваясь хоть с одним из знакомых парней, было далеко не достойным чувством.       Итэр не думал над тем какие у него отношения с каждым из половых партнёров, не думал о своём будущем, о будущем Альбедо. Не хотел или просто боялся. «Пусть что будет»       - Как ты узнал, что я здесь?- задумчиво пробубнил Итэр себе под нос, перебирая руками длинную косу.       - Чайльд сказал. – спокойным невозмутимым голосом пояснил Тома, аккуратно перехватывая чужую руку, тем самым привлекая внимание. – Не отводи взгляд, я хочу поговорить. – Итэр боязливо вздрагивает от пояснения, хотя и так понимал для чего Тома пришёл к нему.       Просто он не хотел думать об этом и начинал издалека, дабы внушить себе, что разговор совершенно обычный. Наступила нелепая тишина. Итэр выжидающе переминался с одной ноги на другую, то и дело, смотря в пол, рассматривая серый пол, что он там пытался найти или разглядеть – неясно, лишь бы не встречаться взглядом с Томой.       - Ну…- блондин прикусывает нижнюю губу, мысленно ругая себя за продолжение разговора. – О чём ты хотел…?       - Я думал, что ты уже понял. – устало чешет затылок Тома, думая над тем, как бы сказать всё мягко, чтобы не обидеть Итэра. – Так, почему ты не отвечаешь на мои сообщения и звонки? – светловолосый несколько вспыльчиво трёт ладони друг о друга, обращая внимание на вопросительное лицо Итэра. – Прошу расскажи.       - Что рассказать? – глупый вопрос, как и сам разговор.       - Что творится у тебя в жизни, Итэр?       Неудобный вопрос, как и место, время,       манера разговора, всё было слишком неудобным для обсуждения этого вопроса. Итэр хотел бы отмахнуться рукой и уйти, но это бы не помогло, он чувствует, что Тома будет стоять на своём и без ответа не уйдёт.       - Я боюсь…- тихо говорит Итэр, тут же вздрагивая, осознавая, что Тома услышал.       - Ты боишься меня? – удивлённо спрашивает парень, обхватывая запястье блондина, начинает медленно поглаживать его ладонь. – Я не хотел тебя напугать. – виновато шепчет Тома, бегло поправляя свои волосы. – Не хочешь разговаривать?       - Я…- Итэр запинается от лёгкого волнения. На ум не приходит ничего, что можно было сказать, разум подводил в самый неподходящий момент.       – Пожалуйста…Тома..- уже более безнадёжно и тоскливо шепчет блондин. Тома отрешённо кивает головой.        Снова нависает тишина. Светловолосый колеблется, хочет приобнять Итэра, дабы успокоить, прекрасно чувствует чужое острое волнение и растерянность, но что-то мешает. Будто думает, что если обнимет - Итэр прыгнет на шею и раскроется… Стоп, но это ведь то, что ему нужно.       Блондин резко притягивает Итэра к себе, мягко кладя руку на его затылок, начиная успокаивать медленными плавными движениями вдоль тонкой шеи. Итэр не решается сделать какого либо движения в ответ, лишь задумчиво смотрит в пол, скрывая едкое чувство вины.       - Ты спал с Аято?       Этот вопрос заставляет резко взбодриться и отрицательно помахать руками.       - Нет-нет, Тома это не то, что ты…       - Чш. – парень подставляет указательный палец к сухим губам Итэра. – Я всё знаю, ничего, я не для этого пришёл поговорить, так что можешь не объяснять. Итэр чувствует, что стоит как-то перевести тему разговора в другую сторону, слишком напряжено.       Он хватает парня за плечи, утыкаясь лицом в его широкую грудь, даже сквозь плотный свитер, Итэр прекрасно чувствовал эти прекрасные накаченные мускулы, хотя на самом деле он их не нащупывал, а просто воображал у себя голове, как касается рукой рельефного пресса, переходя к груди, на которой находился небольшой шрам неизвестного происхождения…Ой, похоже, это было тело Чайльда…       Тома находится в странном недоумении, стоит, не двигаясь, непреодолимо приглядываясь к лицу парня, который плавно водил двумя пальцами вдоль груди блондина.       - Итэр, всё в порядке? – парень продолжает трепать блондина по волосам, но тот заставляет его опешить и застыть на месте от резкого неожиданного пылкого, но неряшливого поцелуя в губы.       - Пожалуйста, Тома…- юноша упорно вглядывается в растерянное лицо Томы. – Я не хочу сейчас об этом говорить. – фальшиво, драматично Итэр опускает глаза в пол, выражая тем самым своё нежелание относится к разговору серьёзно.       - Чего ты сейчас этим добиваешься? – чуть повысив голос.       - Ну, Тома…- Итэр встаёт на носочки, ближе приближаясь к чужому лицу. Всё стало ясно, он хочет соблазнить парня и заставить забыть об разговоре, ведь знает, что Тома не устоит перед ним.       - Итэр…Я правда очень хочу…- неожиданный назойливый звонок заставляет Томы оборвать фразу.       Итэр облегчённо выдыхает, вытирая пот со лба. Тома же томно вздыхает, кладя телефон в карман и слегка приобнимая Итэра за плечо.       - Мне нужно идти, поговорим позже, хорошо? – уже чуть более радостно и непринуждённо, как он разговаривает обычно, без какой либо серьёзности и предшествующей угрозы, за что Итэр его очень любил.       Юноша коротко кивает, даря Томе натянутую, но тёплую улыбку. Когда Итэр услышал, как закрылась входная железная дверь в подъезде, то смело, вприпрыжку зашагал по лестнице, уже забывая о том, что он направлялся в больницу к Альбедо.

***

      Улыбка с лица тут же сползла, ощущая это напряжение перед дверью в палату, где находился ненавистный друг. Какая-то досада закипала в нём, припоминая то странное, болезненное ощущение, с которым он смотрел на почти мёртвого Альбедо.       Была, не была. Итэр входит внутрь, сразу же оглядываясь по сторонам, а уже потом обращая внимание на Альбедо. Его взгляд был таким томным, почти что холодным и бесчувственным, он сложил руки на груди, смотрел в потолок, будто ожидая увидеть там что-то, даже не шелохнулся, когда услышал, что кто-то вошёл. Он дремал пару часов, а позже очнулся от сильного озноба. По нему была видна его утомлённость и непонятная печаль, вызванная то ли тоской по наркотическим веществам, то ли тоской по чему-то другому…       Итэр не спеша, тихо подходит к юноше, усаживаясь на стул рядом с койкой, дабы не беспокоить чужие мысли.       На самом деле Альбедо не думал, а ждал. Ждал, когда Итэр заговорит первым, сам не хотел, был слишком горд для этого. Хотя, может, дело было и не в гордости, а в обиде. Хотя в чём виноват Итэр? Он хотел как лучше.       Всё было бы так просто, если бы не иная причина.       - Ну? – как-то возмущённо и в тоже время устало.       - Я…- сказал Итэр, почти не зная, с чего и начать. – Как ты? – продолжал он, передавая голосом, признаки какой-то тревожной мысли, какого-то беспокойного волнения.       - Как я? – более хрипло и устало повторил Альбедо. – Как я…-осознав бредовость своих слов, он устало покачал головой. – Как думаешь?       - Ну…Наверное, тебе плохо. – спокойно произносит юноша, нерешительно пожимая плечами.       - Наверное? – истерично засмеявшись, уточняет блондин, шумно шмыгая носом. – Ну ты и…       - Прекрати! – вырывается из Итэра, прежде чем парень мог позволить себе сказать очередное оскорбление. Невольно и беспрерывно ему вспоминаются все эти тяжёлые года его жизни, прожитые с Альбедо. Казалось, что если бы не та встреча в метро – Итэр бы умер с тоски.       - Прекрати…- снова твердит Альбедо, устало качая головой. – Прекрати…       Итэр осторожно касается чужого плеча, но получает в ответ лишь недовольный несильный удар по ладони.       - Отъебись. - брезгливо вздохнув, порицает Альбедо, задумчиво смотря на свою, уже загипсованную руку.       Дело в том, что из-за того, что он кидался на врачей ему привязали руки к кушетке, и пока он пытался выбраться, то настолько сильно вывернул руку, что вывихнул запястье, а после того как ему вправили её, наложили гипсовую повязку.       - Если бы я не был под успокоительными, я бы тебя сейчас отпиздеил так, что родная мать не узнала бы. – до жути легко произносит парень, шумно шмыгая носом.       - Сколько ещё гадостей ты мне скажешь? – на грани рыдания спрашивает Итэр, понимая, что Альбедо никак на это не ответит.       Удивительно, как быстро блондин смог задеть юношу, но ведь толком ничего сказано и не было.       Просто уже от самого присутствия с ним в одной комнате накалялась ужасная тоска и огорчение. Хотя, понять его настроение сейчас было крайне сложно, возможно такое непонятное состояние было вызвано успокоительными.       Да, даже если бы Альбедо был в обычном состоянии, Итэр не смог бы понять его настроения, мотивов и попросту самого его. Таков был Альбедо, чёрт пойми, что у него на уме.       - Ты мне тут опять ныть будешь? – холодно закатывает глаза, злобно выдыхая. – С каких пор ты ведёшь себя как шлюха?       - Ни с каких. – обижено мямлит юноша, глядя в окно. – Ты бросишь? – Итэр резко поворачивает голову в сторону Альбедо, с какой-то надеждой, а то и скорее мольбой, щенячьим взглядом вглядывается парень в лицо, полное холода и равнодушия.       - Никогда. – раздувает крылья носа блондин, обращая внимание в сторону Итэра. – Когда ты перестанешь трахаться со всеми подряд? – истерично усмехаясь и вылупляя глаза, спрашивает Альбедо. С каждым словом его дыхание всё более учащалось, то ли от пугающей ломки, которая должна была закончится уже как неделю назад. Но возможно дело было далеко не в этом.       Каждая сказанная фраза и риторический вопрос оставляли в душе больной осадок, в виде болевого ножевого ранения. Итэр старался сдерживать свою злость и обиду. Он понимал, что Альбедо расстроен тем, что Итэр спит со всеми, со всеми, но не с ним. Точнее, он думал, что понимал его. Его мысли направлены далеко не на чувства самого Альбедо, как на собственные чувства, а всё, что сейчас думает и говорит блондин далеко неважно и осталось где-то за кадром.       Слово «шлюха» само по себе было обидным, неприятным, а то и горьким. Итэр чувствовал себя скверно, слыша это слово не во время грязных разговоров в процессе полового акта. Даже не смотря на то, что это правда, Итэр не хочет слышать это в свою сторону, но менять своё поведение не хочет.       Пусть из-за последствий развязного поведения страдала гордость юноши, пусть он не смог ни с кем из партнёров построить нормальные отношения, секс был предназначен далеко не для этих глупостей.       Во время интимной близости, Итэр чувствовал себя очень…Удовлетворённо? Наверное , это лучшее слово, которое можно было подобрать. Ощущения, получаемые от чужих ласк, от чужих поцелуев, толчков, это так приятно, нужно, но эти ощущения такие короткие, такие…Такие…       Хотелось намного большего, помимо того, что чувствовал Итэр сейчас. Обычный секс стал рутиной, хотелось чего-то более острого, горячего, холодного, крепкого, нежного…болезненного? В голове парень перебрал множество фетишей и каждый из них казался таким привлекательным. «Но кто бы хотел попробовать это всё со мной?»       Чёрт, этот вопрос далеко не тот, который должен задаваться сейчас. Мысли гуляли вольным ветром, и когда юноша допустил себе такую несобранность? В любом случае, признавать, что слово «шлюха» полностью описывает его, Итэр не хотел, да даже думать об этом не желал.       - Я с тобой разговариваю, – хмуро косясь на мечтательного юношу, напоминает Альебдо, скрещивая руки на груди. – Когда ты перестанешь быть шлюхой.       - Замолчи, – опуская взгляд в пол, стыдливо, обидчиво, просит Итэр, бегло вытирая подступающие слёзы.       Почему Альбедо заставляет его плакать? Ему так нравится смотреть, как он плачет? А может он просто пытается выставить парня виноватым. Но почему? Ведь речь заходила далеко не об этом. Итэр виноват в зависимости Альбедо? Почему? Почему он старается перевести тему?       Почему? Это ведь сейчас далеко не главное. Итэр собрался.…Хотел поговорить, а Альбедо просто так в пару предложений раздавил его чувство достоинства, которое парень так старательно поднимал. Он всегда чувствовал себя так подавленно? А может любой разговор с Альбедо, доставлял столько грязи на душе? Да, так оно и было.       Наверное, это было главной причиной, почему Итэр никогда бы не смог полюбить Альбедо, потому что уже насильно забил себе в голову, что нельзя, нельзя ожидать чего-то ещё от Альбедо, кроме как оскорблений и неприятных чувств, НО только когда он под наркотой.       К чему было это самовнушение? К чему? Из-за чего? Из-за дружеской любви и ностальгии по старому Альбедо. Это так здорово, вспоминать то время, когда Альбедо не употреблял.       Но и тогда, за несколько месяцев до появления в его жизни злосчастных наркотиков, Альбедо начинал меняться в худшую сторону. И Итэр прекрасно знал почему.       Наверное, стоит окунуться в более дальние подробности биографии юного наркомана. Навряд ли лишь один интерес смог с подвигнуть его на иглу. Года три назад случилось событие, которое полностью изменило его сознание в совершенно иную сторону. Событие, погрузившее его разум в тяжкую тоску и борьбу с собой.       Так каким же человеком был Альбедо раньше?       Альбедо, человек, обладающий невероятно гениальным умом и непреодолимой мотивацией. Настоящая гордость семьи, отличник с кучей грамот на полках, полученных за различные конкурсы и олимпиады.       Ещё с детства мечтал стать врачом или же учёным.…По любому хотел бы сделать что-нибудь великое и оставить след в истории. В дошкольном возрасте любил сидеть в лаборатории матери. Яблоко от яблони не далеко ябнулось. Конечно же мама поощряла его тягу и не оставляла это без внимания. Когда остальным детям читали сказки и небылицы, парень слушал перед сном свойства химических элементов и многое прочее.       Но по достижении двенадцати лет мать начала чаще не появляться дома и Альбедо приходилось заботиться о себе самому. Женщина понимала – мальчик не глупый и на него можно положиться.       Но всё было бы так легко, если бы Альбедо не был единственным ребёнком в семье.       У него была младшая сестра по имени Кли. Очень милая и хорошенькая девочка. Была полноценной копией матери, Альбедо тоже был на неё похож, но не так сильно как младшая сестра.       Она была на шесть лет младше Альбедо, пусть и казалось, что из-за большой разницы ей было бы скучно проводить время с одарённым мальчиком, вечно торчащим у учебников или в лаборатории. Но девочка очень любила смотреть на то, как парень проводит какой-то опыт, считает какие-то непонятные цифры с буквами, ничего не понимала, но ей было интересно. Альбедо был и не против такой компании, даже рад. Часто спрашивал о том не скучно ли ей, а на типичный, уставший ответ «нет», смеялся и продолжал свои дела. Забота о сестре давалась Альбедо легко, даже делал это, не переступая через себя, а с особой охотой.       Пока мамы не было дома, он любил читать ей сказки, а потом, как она засыпала, поправлять её одеяло и целовать в лоб. Любил забирать её из детского сада, смотря как та, радостно улыбается ему и как бы поскорее бежит обнять его. Любил по утрам бережно расчёсывать её короткие волосы, заплетая две низкие косички. Любил рассказывать ей о своих планах, наблюдениях, делах, даже если она не слушала, и ей было скучно.       Он любил её особой любовью, которую невозможно выразить словами. Настолько сильно он её любил, что мог простить всё что угодно, абсолютно всё.       А с возрастом Кли становилась не так проста, как кажется. Когда она пошла в первый класс, то часто разговаривала на уроках, бегала по коридорам, да и в целом была гиперактивным ребёнком. Конечно, Альбедо никак её не ругал, даже поощрял, что делать конечно не стоило.       Но что было с него взять. Несмотря на образованность и гениальность, он всё же был ещё ребёнком, мало понимающим слово «нельзя» и «ничего страшного».       Похоже, что излишняя доброта, способствовала ответной любовью. Кли тоже очень любила своего старшего брата, наверное даже чуть сильнее мамы, (из-за того что та её наказывала за непослушание, а Альбедо всегда заступался и просил смягчать наказание).       Наверное, эти годы жизни были для парня самыми счастливыми. Сестра, любимое дело и хороший друг Итэр – всё, что было ему нужно. Он не отличался излишней общительностью, но всё же обладал хорошим умом. Он был почти всегда занят, потому одного друга ему вполне хватало. Да и компания Кли замещала любые прогулки с друзьями.       Но в один момент, вселенная будто бы наказала Альбедо за его безхребетность.       В один из тёплых летних вечеров Кли попросила брата отпустить её погулять. На часах было уже поздно, и любой нормальный взрослый, конечно же, не разрешил бы. Но Альбедо не хотел расстраивать свою маленькую сестрёнку, а потому конечно позволил ей пойти, предупреждая, чтобы та не уходила далеко. Но будет ли слушаться маленькая несносная одиннадцатилетняя девочка?       Один единственный звонок, который он вовсе не ожидал услышать, полностью перевернул его сознание.       Время смерти 21:34, тело было найдено посреди дороги, девочка лет одиннадцати, открытый перелом правой руки и ноги, из-за сильного удара об асфальт, её лицо было покрыто застывшей невинной детской кровью. Виновник скрылся с места аварии, оставив одинокое бесчувственное тело на холодном грязном асфальте. Девочка скончалась на месте.       После того, как парень увидел её изуродованное тело в чёрном мешке для трупов, он онемел на три дня. Сидел дома и не высовывался, нужно было это всё переварить.       Мама узнала об этом только на второй день после смерти дочери. Обычно когда она возвращалась домой, девочка всегда кидалась ей на шею и крепко обнимала. И подозрительная тишина в доме уже говорила о чём-то неладном. А когда она нашла в комнате Альбедо, рыдающего на кровати, то чуть не упала в обморок от того, что услышала.       Похороны прошли тихо, что не очень подходило такой шумной и непоседливой девочке. Это ещё ничего, последствия её смерти прошли гораздо быстрее и ещё более незаметной.       Мама всё больше вникала в работу, Альбедо в учёбу. Скорее всего, это было способом уйти от этой утраты, отвлечься от переломного момента в жизни. Конечно, Альбедо не мог. Не мог закрывать глаза. Каждый раз, когда он приходил в пустой дом, наполненный болезненной тишиной, оставшейся после смерти маленькой любимой сестрички.       Альбедо хранил её игрушки у себя в комнате, как бы ожидая, что она вернётся, что это всё страшный сон. Он продолжал оставлять ключи от дома на столе, ожидая, что она возьмёт их, чтобы если вдруг вернулась домой раньше, то смогла бы открыть дверь. Он оставлял записки о том, что вернётся поздно. Оставлял непонятно кому, ведь кроме него, дома никого не было. Мать ещё чаще бывала в поездках, совсем не общалась с сыном. Да и Альбедо это не было так нужно, мама напоминала ему о Кли, а потому общаться с ней было немного больно, но всё же терпимо. Она звонила лишь только для того, чтобы спросить, всё ли с ним хорошо. После смерти дочери она действительно стала беспокоиться о её, теперь единственном, сыне.       Со временем, утрата стала более терпимой. Альбедо избегал воспоминаний о сестре, посвящал себя учёбе и Итэру. Наверное, нужно быть достаточно сильным человеком, чтобы пережить эту утрату, но всё было не настолько легко.       Когда Альбедо поступил в вуз, то их отношения с мамой стали более близкими. Пусть Альбедо не был в них заинтересован, но женщина хотела наладить контакт с сыном, ведь это то, что у неё осталось. И всё могло бы быть хорошо, если бы не ввязательство Альбедо в плохую компанию. И тогда, наступил вечер, который поломал его жизнь:       - Открой эту сраную дверь! – парень со всей силы ударяет по тяжёлому металлу, позже хватаясь за ногу, от сильной боли, расходящейся от пальцев до стопы. – Мама, ты не можешь так со мной поступать! Я твой сын!       - Альбедо, я не могу смотреть как убиваешь себя. – женщина крепко наваливалась на дверь, лишь бы не пустить парня в помещение, а после закрывается изнутри.       - Мама! Прошу! Дай мне эти грёбанные деньги! Мама, всего ничего! – Альбедо окончательно впал в отчаяние, продолжая колотить дверь ногами и руками.       Отдай мне эти чертовы деньги. Открой эту сраную дверь. Открой, мама. Ты не можешь так со мной поступать. Не можешь. А-а. Прошу. Прошу. Умоляю. Боже. Мне так плохо. Мне так херово, пожалуйста, мама. Дай мне хоть пару сотен, прошу, пожалуйста. Мама, мне так хуево. Мама, мне больно. Мне больно, пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста. Прошу.       - Так будет лучше...Альбедо, прости меня. – светловолосая набирает номер полиции и всё же не решается позвонить. Она устало вытирает лицо руками, ожидая дальнейших действий парня.       - Прекрати блять! - Альбедо со всей силы бьет кулаками по двери, а после, совсем слетая с катушек, бьет её головой и продолжает кричать. - Пожалуйста, блять. Блять, Мама, какая же ты сука! Сука! Ты не можешь так со мной поступить, блять. - его крик переходит на отчаянный вопль, раздающийся вместе с истеричным топотом. - Открывай блять, мне плохо, мне очень плохо, открой. Отдай мне эти грёбанные деньги. - блондин продолжает колотить дверь, окончательно разбивая руки в кровь. - БОЖЕ БЛЯТЬ ОТДАЙ ТО О ЧЁМ Я ТЕБЯ ПРОШУ. ОТДАЙ. ОТДАЙ. СУКА. МАМА, ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ТАК СО МНОЙ ПОСТУПИТЬ. ОТКРОЙ ТЫ ЭТУ СРАНУЮ ДВЕРЬ. БЛЯТЬ, Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ. ЗА ЧТО ТЫ ТАК СО МНОЙ ПОСТУПАЕШЬ. ЗА ЧТО. - Альбедо стекает вниз по двери, продолжая бить по ней кулаком.       - Прости меня...- Женщина не выдерживает и начинает плакать, усаживаясь около двери. Рука с телефон падет на пол и он бессильно откидывает голову назад, жадно хватая воздух ртом, будто ломка была сейчас не у Альбедо, а у неё. Она не хотела терять сына. Как же сильно изменился её мальчик, почему же он стал таким? В чём она была виновата?       - Впусти! - Альбедо резко встаёт и широко замахнувшись ногой бьёт по двери, от чего сильно ударяется и стонет от боли, затем в ход снова вступают кулаки, от которых не осталось кожи, а лишь содранное до крови мясо. - Сука! Сука! Сука! Впусти меня, блять!       Сквозь дверь был слышен звук набора номера, от чего Альбедо стало ещё более тревожно.       - Ты звонишь в полицию? Блять, блять. - блондин ударяется головой о дверь и тошно взвывает. - Пожалуйста, нет...Нет...Мам, прошу... Блять, впусти меня. - Альбедо приходит в полное отчаяние, голося ещё громче. - Я буду хорошим...Пожалуйста...Пожалуйста...       Парень слышит дрожащий голос матери сквозь дверь. Растерявшись, он продолжает колотить дверь головой.       - Сука-а. - Альбедо протяжно завывает, скребя дверь ногтями, будто изголодавшийся зверь, которого не кормили несколько недель. - Пожалуйста...Мне плохо...Хотя бы позаботься обо мне, мама, мне больно. Мама. Я ведь твой сын, ты не можешь… Не можешь, мама…       - Я не рожала тебя для того, чтобы ты убивал себя этой гадостью. Я люблю тебя, мой мальчик. Так будет лучше. – её голос звучал более спокойно, что было весьма странно.       - Пошла ты к чёрту! Иди к чёрту! – Альбедо со всей злобой бьёт стену, издавая громкие стоны.       В ушах звенело, ноги дрожали, как будто парень только что пробежал несколько километров без передышки, в животе творилось чёрт знает что. Без наркоты он чувствовал себя как без еды и воздуха, организм требовал ещё и ещё.       - Знаешь, мама, забудь обо мне навсегда!       - Не говори так, Альбедо…- женщина хватается за голову. – Не говори так…Прости меня.       После этого парня увезли в диспансер на пару недель. Несмотря на долгое лечение, он не перестал употреблять, а потому мать выгнала его из дому. Альбедо остался один. Совсем один. Честно сказать, тогда смерть любимой сестры и предательство матери не имело для него никакого значения. Нужно было искать способ найти дозу. Из-за наркотиков, его ценности, жизнь, семья полностью разрушились. Всё больше не имело для него никакого значения.       Наркотики высосали из него все силы, даже плакать было трудно. А смерть сестры… Наверное, его разум попросту стёр это страшное воспоминание, оставившее больной, невыносимо болезненный осадок. Но в его травмированной детской голове навсегда остались эти убийственно горькие воспоминания, пусть они и затаились в уголках его сознания, но он прекрасно помнил, помнил все события, сломавшие его. Любые наркотические вещества разрушают клетки головного мозга и раз и навсегда меняют личность человека.       - Замолчи? – неконтролируемо мотая головой, повторяет парень, хватая Итэра за руку. – Почему, Итэр? Почему ты так себя ведёшь?       - Отпусти! – истерично вырывая руку, ноша пытается вырваться, но Альбедо хватает его за подбородок, притягивая к себе ещё ближе. – Отпусти! Отпусти!       - Посмотри мне в глаза. – из его красных глаз выступают небольшие капли слёз, которые он тут же вытирает чужим рукавом. – Почему, Итэр? - Альбедо глядел на него, как поражённый, как будто не понимая, что Итэр не будет говорить о причинах его развязного поведения. – Смотри мне в глаза. – настырно, повелительным тоном произносит он. – Я люблю тебя, Итэр.       - Не любишь. – парень отрицательно мотает головой, как бы показывая, что он не верит не в одно чужое слово.       - Люблю, а ты никого не любишь. – тяжело сглатывая , выдавливает из себя Альбедо. – Ты шлюха, Итэр. Я это прекрасно понял. – Итэр вздрагивает от того, как парень берёт его лицо в руку. – Я хочу знать лишь одно. – он выдерживает длинную паузу, предвещающую что-то неладное. – Почему ты не спишь со мной?       - Альбедо…Прекрати…- опуская глаза вниз, шёпотом просит Итэр, но получает несильный удар по щеке, а позже чувствует ещё одно сильное сжатие его щёк.       - Шлюха, шлюха, шлюха. – с хриплой досадой повторял Альбедо, приближая лицо Итэра ближе к своему. – Почему ты, блять, так себя ведёшь?       - Мне противно от тебя, Альбедо. – Итэр отвращённо кривит уголки рта, попутно закатывая глаза.       Блондин дурно улыбается, продолжая не сдерживать слёз. Он так и не понимал, почему Итэр так ведёт себя. Почему не хочет его. Почему. Почему столько незнакомцев может его трахать, а он нет. Он не попадает в эту категорию. Почему. Зачем эта нервотрёпка.       - Послушай, Альбедо, я лишь хотел…       - Пошла ты нахуй, шлюха. – перебивает Альбедо, повышая голос. - Пошла ты нахуй, шлюха… - он отворачивается от Итэра, пряча лицо под загипсованной рукой.       Итэр туго сглатывает, делать нечего, он молча встаёт с места, зачем-то поглаживая Альбедо по голове, но тот лишь резко дёргается.       - Уходи.       - Альбедо…- сквозь слёзы шепчет парень.       - Не смей ныть, уходи, я не хочу тебя видеть. – грубо, не показывая лица, бормочет парень, крепче сжимая руку в кулак.       - Я не шлюха, Альбедо! – от обиды вопит юноша, понимая, что его слова лишь пустой звук.       - Уёбывай. – Альбедо качает головой, хмуро смотря вслед быстро уходящего из палаты парня.       Почему он продолжал его любить? К чему всё это было? Итэр совершенно его не понимал и если бы хотел, то не смог бы понять. Он лишь думал о себе, а на правду обижался, смысла спорить с ним и доказывать что-то, не было.       Насколько сильно его жизнь скатывалась в никуда? Насколько сильно он уже ушёл на дно? Он не хочет терять Итэра. Но заглушить ту боль, которую он чувствует последние несколько лет, не может. А поведение Итэра ухудшало его состояние. И это было невыносимо.       В тот момент, когда он увидел этого рыжего, в нём закипела какая-то непреодолимая адская злость. Он уже тогда винил себя, за то, что сказал Итэру спать с ним за деньги, и не просто сказал, а приказал.       После всего Итэр говорит о том, что Альбедо ему противен, хотя сам ничем не лучше. Альбедо не может простить ему это предательство. Именно эти измены он считал предательством. Это лишь сильнее способствовало ему внутреннему крику о помощи, которая приходила лишь в виде героина.       Интересно, а если бы Кли была жива, чтобы было тогда? Ошибка, одна идиотская ошибка. А потом ещё и ещё множество таких же ошибок и Альбедо сам не заметил, как оказался на дне.       Итэр делает ему больно и совсем не понимает этого, не хочет понимать. К чему эта фальшь с дружеской любовью? Сплошная фальшь. Невыносимая, больная, разбивающая в кровь фальшь.       Лишь наркотики. Лишь наркотики могли подарить ему это спокойствие и умиротворение. Не нужно ни о чём пережить, не нужно. Пока ты под кайфом, всё кажется таким незначительным, а как же хорошо, хорошо. Чувствовать себя так восхитительно. И пусть Итэр катится к чёрту. Пошёл к чёрту. Он такой же как и мать Альбедо. Врёт, врёт о том, что любит его. Если бы любил то понимал его. И мама понимала бы. Альбедо не удивится, если в скором времени Итэр выкинет его точно так же как и родная мама. Ведь если он не нужен матери, то кому ещё? Убирайся в нору и впишись кому-то в сердце. Уходи из мира моего. Голове больно.