Мне нравится смотреть, как ты себя ласкаешь..

Наша маленькая игра, которую ты затеял, нравилась мне все больше. Ей можно придумать много названий, но мы предпочли никак это не называть. - Ты будешь ласкать себя, а я просто смотреть? – спрашиваю я тебя, едва ты шепнул мне на ухо свое предложение. Ты не отвечаешь, а лишь хитро улыбаешься и ведешь меня в нашу спальню. Едва мы переступаем порог нашей уютной комнатки, ты отпускаешь мою руку, и, продолжая улыбаться, начинаешь снимать с себя сначала футболку, а затем джинсы. Все как и всегда: очень плавно, все с той же улыбкой, озорным блеском в карих глазах… А потом ты опускаешься на кровать, и манишь меня пальцем, чтобы я сел ближе, но чтобы был..хороший обзор. Присев на край кровати, я принимаю удобную для наблюдения позу, а ты тем временем начинаешь. Сперва ты просто проводишь пальцем по своим губам, прикрыв веки, а затем, ведешь им вниз по шее, спускаешься к ключицам и открываешь глаза. Я вздрагиваю от этого взгляда, а потом улыбаюсь. Хмыкнув, ты начинаешь водить ладонью по своей груди, пальцами задевая твердеющие от возбуждения соски, и чуть прикусываешь нижнюю губу, зная, как я реагирую на этот жест. Ты чуть вытянул шею, будто прося, чтобы я коснулся губами бледной кожи, но я держусь. Это же главное правило игры: смотреть, но не трогать. Рука скользит ниже по животу, задерживается в районе пупка. Ты поворачиваешь ко мне голову и начинаешь выводить узоры на чувствительной коже, чуть вздрагивая, усиливая собственное возбуждение. А затем, рука ловко скользнула под белье и теперь ты касаешься своей возбужденной плоти. Я облизываю губы, вспоминая, как обычно касаюсь тебя или как ты касаешься меня… Я на мгновение прикрываю глаза и ощущаю, как тесно стало в джинсах. Как собственное возбуждение нарастает, но пока еще не требует внимания к себе. А ты тихо стонешь… О, да, эти стоны, они всегда для меня лучше любой музыки. Ты продолжаешь ласкать себя рукой, все еще не сняв белья, а второй рукой проводишь по своей груди, не пропустив соски, и запускаешь пальцы в волосы, чуть откинув голову назад. - Фло… – шепчешь ты и начинаешь ласкать себя более смело, обхватив свою плоть у самого основания. А когда ты стягиваешь с себя белье, я снова облизываю губы. Я вижу тебя, такого соблазнительного, обнаженного и возбужденного. Губы чуть припухли от частых покусываний, ладонь покоится на возбужденном члене, истекающем смазкой. И снова тихий стон… - Флоран.. . Я опускаю руку на свой пах и чуть надавливаю, пытаясь хоть немного ослабить напряжение сквозь плотную ткань джинс, но этого мало. Хочется больше. И правда, забавная игра. Ты начинаешь более уверенно двигать рукой, размазывая смазку по головке большим пальцем, и снова стонешь, все громче… - О, да, Микеле... – шепчу я, расстегнув молнию на джинсах, запустив руку под свое белье. Теперь моя очередь снимать напряжение. Я не отвожу взгляда, и даже, наверное, не моргаю, только слушаю, смотрю и ласкаю себя. Я кусаю губы, стараюсь не закрывать глаза. Пытаюсь смотреть на твое лицо, на твою позу, на твои движения, на твою плоть, до крайности возбужденную. Я помню этот жар. Жар твоей плоти во рту, или внутри себя… Это ощущение заполненности. Движения становятся все более резкими, быстрыми, я сжимаю пальцы на своем члене и пытаюсь стонать в унисон с тобой. Быстрее, еще быстрее… - Флоран… - Микеле… Прерывистый вздох и сдержанный стон… Сладкая судорога и дрожь по телу. Я чуть теряю равновесие и вообще ориентацию в пространстве, а потом поднимаю взгляд. Ты тяжело дышишь, сперма стекает по твоим пальцам, несколько капель попали на живот. Чуть подавшись вперед, я слизываю их, а затем, взяв твою руку, облизываю каждый палец. Ты снова довольно стонешь, и открываешь глаза. Я вижу твою улыбку, и, поднявшись выше, целую тебя в губы. Мне понравилась эта игра, но кто сказал, что мне этого будет достаточно? - Мне нравится смотреть, как ты себя ласкаешь… Тихий смех, ведь мы озвучили свою мысль одновременно. В твоих глазах все еще пляшут огоньки возбуждения, и я не могу этого не заметить. Ты хитро улыбаешься. Я не сдерживаюсь и провожу языком по твоим губам. Прикосновение перерастает в жаркий, глубокий поцелуй. Кто сказал, что от простой ласки нельзя получать удовольствие?