Пионы.

Антон проснулся раньше Арсения, еле разлепив веки. Они оба лежали на одной из придвинутых друг к другу кроватей. «зачем мы тогда кровати сдвигали, если на одной хорошо помещаемся?»— подумал парень, ложась на бок, тем самым поворачиваясь к мужчине лицом. Он нежно, стараясь не будить, провел рукой по щеке Арсения. Тот спал как без задних лап, громко сопя. Антон считал родинки на его лице, соединяя их пальцем, почти не касаясь кожи. Хотелось поцеловать эти манящие розовые губы прямо сейчас, пока глаза Арсения прикрыты и ресницы мелко подрагивают. Мужчина неожиданно открыл глаза и сразу сел на кровати, оглядываясь. Антон издал тихий смешок. — сколько время? — Арсений даже толком не проснулся и уже так засуетился. — ты чего, Арс? — Антон улыбался, влюбленными глазами проходясь по его телу. Под светлой кожей перекатывались мышцы, а лопатки красиво выпирали на спине. — у нас же сегодня поход в горы... — Арсений мигом поднялся с кровати в поисках своего телефона. — ёб твою... — Антон тоже вскочил с кровати, посмотрев на время. — уже девять! — он в спешке натянул на себя трусы и футболку, начиная собирать рюкзак. Арсений тоже бегал по номеру, сжимая челюсти. В отличии от Антона он не любил материться при любом удобном случае или в любой стрессовой ситуации, поэтому просто прикусил язык, слушая, как Антон то тихо, то громко выкрикивает какие-то незнакомые ему маты. — мы просто страхоёбно опаздываем! Арсений усмехнулся, надевая на себя одежду так быстро, как будто снова вернулся на службу. — ты сам этот мат придумал? — ага. — Антон тоже посмеялся, не смотря на сложившуюся обстановку. *** Они все таки успели и уже стояли в небольшой очереди в автобус, который повезет их до гор. — тебя не укачает? — заботливо поинтересовался мужчина, придерживая Антона за плечо. — нет. А тебя то? — Антон не часто проявлял словесную заботу по отношению к Арсению. Он чувствовал себя ребенком, о котором заботятся, и который не должен заботиться в ответ, потому что он ребенок. Но Арсений не его папа и Антон не его сын. Он старался переступать через себя всякий раз, когда правда хотел сказать Арсению что-то милое, но его любовь не всегда побеждала внутреннего маленького и вредного Антона, который не умел проявлять ее на словах. Он понимал, что Арсений любит, когда ему говорят что-то приятное. Он любит ушами, ему очень важно слышать о чувствах партнёра. — надеюсь, что нет. Или иначе будем всем автобусом убирать за мной. — Арсений обнял Антона за плечо и две девушки, уже сидящие в автобусе переглянулись. Одна из них показала на них пальцем и они о чем-то заговорили, улыбаясь. — не нравятся мне они. — буркнул под нос Антон, кивая в их сторону. — нам с ними ещё ехать, так что терпи. — Арсений чмокнул Антона в щеку, не желая отрываться от его мягкой кожи. — ну все, все, хватит, щас все лицо мне обслюнявишь. — Антон шутливо отпихнул от себя Арсения, но тот стал ещё больше лезть к парню. Очередь в автобус наконец сошла на нет и они зашли внутрь, закидывая рюкзаки на полочку над креслами. *** Ехать было недолго, всего два часа, и половину пути Арсений решался, чтобы поговорить с Антоном о Насте. О той самой Насте, которая была бывшей Арсения и нынешней коллегой Антона. Ее имя ни разу не проскользнуло в их диалогах, но никого это не смущало. — слушай... — Арсений опустил взгляд в пол, смотря на свои кроссовки. — я хотел бы с тобой поговорить. — да? — Антон отвлекся от разглядывания местных красот и выключил телефон, на который их снимал. — вчера мне не по работе звонили. Сердце Антона пропустило удар. — я не знаю, почему, но я на ходу соврал. Мне бывшая звонила, но у нас с ней ничего нет. Я просто... Сейчас, я сформирую мысль. Антон вцепился левой рукой в поручень, благо Арсений не видел этого. Он ожидал, что сейчас ему признаются в том, что его не любят, оставят наедине со своей невзаимной любовью. — прости меня за эту ложь. Я ее уже не люблю. Она попросила встретиться, и я пойду на эту встречу только потому, что она правда хороший человек. Я не могу игнорировать или посылать ее. Но люблю я только тебя. — Арсений перешел на шепот, заметив, как те две девчонки стали внимательно слушать их разговор. — она в прошлом. В настоящем и будущем только ты. — Арсений взял Антона за руку и поднес к губам, нежно целуя каждый палец. — не сомневайся во мне. Антон долго смотрел на Арсения, не зная, что сказать. Он расстроился, что Арсений ему соврал, и что он действительно поймал его на этой лжи, но так же услышал от него самое душераздирающее для него признание в любви с извинениями. — все хорошо, Арс. Не волнуйся. Я тебя... Ну, ты... Антон побил себя рукой по лбу. «перестань быть идиотом и скажи ему все!» Арсений выжидающе смотрел на Антона, не совсем понимая его внутренних терзаний. — я тебя тоже очень сильно люблю. Я почти не говорю тебе об этом, но ты не поверишь, как сильно я тебя люблю. Хочу быть с тобой всегда. — Антон выдохнул. Он заметил улыбку на лице своего парня и не мог понять, почему не говорил ему о таком раньше. — что ты смеёшься? Я правда люблю тебя! — Антон наигранно обиделся, пока Арсений тихо смеялся. Весь их разговор был похож на тихое шушуканье и со стороны это выглядело как минимум смешно. — да ничего. Я тебе верю. Арсений чувственно поцеловал Антона в губы, взглянув перед этим на тех девушек. Он уже понял, что их разговоры сейчас строились на их отношениях, они бурно что-то обсуждали и кажется, даже успели снять их на видео. Как это называется сейчас? «Шипперство»? Но его это не волновало, главное, что Антон рядом. Главное, что он не боится показать свои чувства на людях. *** Самой тяжёлой задачей во время всей этой поездки было взобраться на гору. Антон, который долго обещал себе пойти в спортзал, но не пошел, очень пожалел, что ровно сидел на жопе весь год. Арсений вроде как особо и не устал, даже подбадривал Антона, шутил. Он снова задался вопросом: почему Арсений такой оптимист? Откуда у него силы на такое доброжелательное отношение ко всем? Потому что Антон временами хотел, чтобы Арсений свою доброту засунул себе глубоко в жопу, и хоть пять минут помолчал. Но этого никогда не случится и ему придется слушать все это до конца своей жизни. Наконец, они разбили лагерь и каждый занимался своими делами, но в основном все фотографировались на фоне зелёных, могучих гор, покрытых редкими лесами. Отовсюду слышалось пение птиц, журчание речки и непрекращающееся жжужание мух возле уха. Антон уже пару раз ударил себя по щеке, отчётливо ощущая, как на него кто-то садится, но никого прибить так и не удалось. Арсений пархал как бабочка, не замечая этих мелких букашек. Антон все же решил, пусть Арсений не засовывает весь свой оптимизм себе в жопу. Именно такой человек ему был нужен: освещающий дорогу своим светом. Он давно потерял свой фонарик и не знал, куда идти в этом темном лесу сомнений. Лес, с черными, как смола деревьями и доносящимися отовсюду подлыми голосками поглощал его, сбивая с пути, не давая сосредоточиться на главном — на себе, на своем счастье. Появился Арсений и осветил ему дорогу, показывая, куда направляться. Он стал его счастьем, его причиной жить и радоваться мелочам. Но букашки все равно не были той мелочью, которой он сейчас хотел радоваться. *** На небо опустилась ночь, был разведен один большой костер, от которого летели яркие искры, тлеющие до того, как упасть на траву. Вокруг собралась вся их группа, хотя были и те, кто ушел спать. Стало довольно холодно, Антон потер руки друг об друга, усаживаясь рядом с Арсением на бревно, лежащее около костра, но находящееся на приличном расстоянии, чтобы не подпалить собравшимся брови и волосы. Арсений заметил, какой у Антона красный нос, услышал, как он шмыгает и прижал его к себе с надеждой согреть. Экскурсовод рассказывал какие-то истории из жизни. Были они выдумкой или нет, не знал никто, но слушать было интересно. — был когда-нибудь в лагере? — Арсений положил свою голову на голову Антона, которую тот устроил на плече мужчины. — не-а. А ты? — Антон прикрыл глаза, чувствуя, как начинает согреваться. — был. Сейчас ощущаю себя ребенком. Мы тогда так же разжигали костер и рассказывали всякие истории. Обычно страшные. — мужчина улыбнулся, явно погрузившись в свое детство с головой. Он так завороженно смотрел на экскурсовода, на костер и всех присутствующих, что Антон даже позавидовал. «Наверное, лагерь это так круто!»— грустно говорил внутренний ребенок Антона. Неожиданно в руках мужчины, проводящего весь этот поход, появилась гитара. — кто умеет играть? — он посмотрел на всех с надеждой в глазах. Наверняка он дико устал играть на гитаре из раза в раз, поэтому искал того, кто умеет. Арсений поднял руку и Антон ошарашенно поднял на него глаза. Он никогда не рассказывал ему об этом. Арсений поудобнее взял гитару в руки и начал играть какие-то незамысловатые, короткие мелодии для разогрева. Вдоволь наигравшись, его пальцы легли на нужные струны, зажимая, и он принялся играть полноценную песню. — холодный ветер с дождем, усилился стократно... И все подхватили. Классика, кто не знал эту песню? Только юнцы, которых здесь не было. Хотя нет, две девчонки, преследующие Антона и Арсения весь день не знали этой песни, либо просто не хотели подпевать. — все говорит об одном, что нет пути обратно... Да. Пути обратно уже точно нет. Антон и не хочет, чтобы этот путь был. Он хочет идти только вперёд, держась с Арсением за руки. Хочет видеть его возле себя на кровати каждое утро и каждую ночь. Он хочет, чтобы у них был питомец. Хочет красивую свадьбу, дачу за городом и вечную любовь. Антон смотрел на лицо Арсения, понимая, как дорожит его присутствием в своей жизни. Как только гитара перешла мужчине преклонного возраста, сидящего по соседству, Антон вложил руку Арсения в свою, сжимая. Хотелось сказать о всех своих чувствах прям здесь, прокричать всем и каждому о том, как же он любит этого человека. Развешать по всему миру плакаты с его лицом и подписать как «это мой парень!!!». Но Антон сдержался.