Пионы.

Антон любил, когда Арсений заботится о нем, но не так: он сидит, завёрнутый в одеяло, в руках у него кружка с чаем, а напротив сидит сам Арсений, который все это с ним сотворил. — Арс, это просто паничка, такое бывает... — ну и? Давай, пей чай. — Арсений пристально смотрел на Антона, сложив руки на груди. — тебе сейчас нужно расслабиться. И не нервничать по таким пустякам, вы обязательно помиритесь с коллегой. Антон собирался с мыслями. Как такое могло произойти? Казалось бы, два разных человека, у которых абсолютно разные жизни, и по идее, у них не должно быть ничего общего. А они вместе жили, планировали свадьбу, любили друг друга до потери сознания и все в таком духе. Антон потряс головой, стараясь перестать думать об этом. — мою коллегу зовут Настя. — парень сделал большой глоток чая и пожалел; он обжёг язык и глотку. Антон надеялся, что Арсений догадается сам. Тот вопросительно посмотрел в ответ. — ага, и что? — ну, а как твою бывшую зовут? — Настя. — нуу, а теперь подумай хорошенько. — Антон продолжил пить чай, но уже маленькими глоточками. Арсений смотрел на Антона, не понимая, к чему он ведёт. — твоя бывшая — это моя коллега. И я ей сказал, что мы с тобой вместе. Она ещё больше обиделась, потому что мы вроде бы как друзья... — аа, ты про это... Ничего страшного, она вряд ли будет долго обижаться. Тем более, ты ведь не мог знать заранее, что ее бывший это я. — Арсений улыбнулся, гладя колено Антона. — а вот твоя паническая атака меня больше волнует. Ни с того ни с сего... — просто перенервничался за сегодня. — Антон убрал кружку на кухонный стол и закутался в одеяло с головой. Арсений снял этот импровизированный капюшон из одеяла: кудряшки Антона торчали в разные стороны, от чего он выглядел слишком мило. — пойдем спать? — Арсений встал из-за стола и остановился возле дверного проема, дожидаясь Антона. — пошли. — тот взял мешающиеся под ногами края одеяла в руки и последовал за мужчиной. *** В магазине Настя игнорировала Антона как могла: даже не поздоровалась. Оксана все это напряжение в воздухе почувствовала сразу, но спрашивать ничего не стала. Телефон Антона завибрировал и ему стало неловко. Звонил Арсений, и Настя это увидела. Он сам не знал почему, но теперь его парень стал запретной темой для разговоров или упоминаний. Казалось, будто их отношения с Настей — которые и так стали хрупкие за один вечер — совсем сойдут на нет, если Арсений вскользь появится в их диалоге. — чего звонишь? — Антон обхватил себя свободной рукой за талию, облокотившись о стол. Оксана подвинула его, пихнув бедрами, и принялась приводить в порядок рабочее место. — где калькулятор? — женщина спросила шепотом. — в полочке. — так же тихо ответил Антон, отходя от кассы. — просто хотел узнать, не хочешь ли ты куда нибудь съездить вечером? Ресторан, кино, театр? — Арсений сидел на балконе и смотрел на проезжающие внизу машины. — я не против. — так куда поедем? — не знаю, сам решай. У меня работы много. Только давай не в кино, там фильмов нормальных даже нет. — Антон протирал большим пальцем листья цветов. — ну почему же? Пойдем на последний ряд... Антон почувствовал улыбку Арсения через телефон. — мы можем и дома всем этим заняться, и не тратить деньги впустую. Да и погода такая хорошая. Все, давай, я пошел. — давай. Целую. — и я тебя. — Антон издал звук, похожий на короткий поцелуй, пытаясь передать его через экран телефона Арсению. *** — Насть, чего случилось? — Оксана подошла к коллеге, пока Антон был в туалете. — вы с Тошиком весь день не общаетесь. Обидел тебя? — нет, нет, не обидел... Мы просто немного поссорились. — давай рассказывай. — Оксана положила свою руку девушке на плечо. — я устала дышать воздухом, в котором витает неловкое молчание. Настя уже собиралась излить душу женщине, рассказать обо всем, что случилось, но в эту секунду вышел Антон, уже без бейджика и сменной обуви. — Оксан, ты уверена, что вам не нужна моя помощь? Я могу задержаться. — нет, Антон, иди. Ты и так уставшим выглядишь. За окнами магазина два раза моргнули фары машины. Антон смотрел то на коллег, то на Арсения, и попрощавшись, вышел на улицу. Арсений, как будто назло, притянул к себе Антона, вовлекая в поцелуй. Настя долго смотрела на них, а потом отвернулась, начиная свой рассказ, еле сдерживая слезы. *** — Арс, ты специально? — Антон решил поговорить до того, как они поедут. Арсений убрал руки с руля. — что специально? Так страстно целовался? — он улыбнулся во все тридцать два зуба. — и это тоже. Ты же знаешь, что Настя все видела. Арсений шумно выдохнул. — слушай, я не намерен сдерживать свои чувства к тебе. Даже если Насте это не нравится. Я же не виноват, что все так обернулось. — но ты мог бы подождать и уже в машине свои сюсюканья начинать? Ей же обидно, я бы на ее месте вряд ли выдержал. — Антон сложил руки на груди. — она тебя до сих пор любит, а ты с ней так поступаешь. — может, увидя мои поступки, она разлюбит меня? — Арсений холодно посмотрел на Антона, испепеляя взглядом. Тот удивлённо вскинул брови. — значит, ты специально? — нет. Давай закроем эту тему и проведем этот вечер в спокойствии. Антон ничего не ответил, и Арсений посчитал, что молчание — знак согласия. *** Наша сладкая парочка отправилась в парк аттракционов, и Антон поначалу старался строить из себя недотрогу, чтобы Арсений понял, как облажался. Но весь его образ стремительно растворялся, стоило ему посмотреть на мужчину; на его улыбающегося мужчину, который готов ради него на все. Антон всегда боялся экстремальных аттракционов. В детстве он катался на паровозике, на лошадках, но не более. Сегодня что-то щелкнуло в его голове, но понял он это слишком поздно, потому что его уже пристегнули на башне свободного падения. — Арс, мне страшно. — Антон пальцами вжался в подлокотники. — да не бойся, это весело. — Арсений сидел и светился от счастья. — Арс, а если мы упадем? Там на высоте все отцепится и мы- — Антон, все хорошо будет. Я думал, ты совсем не против здесь покататься. — Арсений взял руку Антона в свою и сплел их пальцы в замок, видя, как у того трясутся коленки, и как потерян его взгляд. — я сгоряча... — я с тобой. Если умрем — то вместе. — да ну тебя! Мастер поддержки. — Антон пытался выровнять свое дыхание и не дрожать. Когда инструктор закрыл калитку и пошел запускать аттракцион, Антон сжал руку Арсения. Тот почувствовал, как его косточки на руке соприкасаются друг с другом, но ничего не сказал. Не то чтобы Антон кричал, срывая голос, сжимал руку Арсения так сильно, что можно уже было ампутировать ее и протез ставить, но так все и было. — Арс, я сюда больше не пойду... — Антон пил воду, пока у него сильно тряслись руки. Колесо обозрения поднималось высоко, но медленно, и это в какой-то степени успокаивало. — да ладно, было весело. Ты так смешно кричал. — Арсений массировал свою руку. Боли почти не было, но она ещё не ушла. — очень. — саркастично ответил парень, поглядывая в окна, на город. В ночное время он выглядел красиво, особенно, когда смотришь свысока. — вообще-то да. Надо повторить... — Арсений ухмыльнулся, специально отводя взгляд в сторону. — эй, мы так не договаривались. Я больше туда ни ногой. Даже мизинца моей ноги там не будет. — Антон кинул уже пустую бутылку от воды в Арсения. Тот в последний момент поймал ее и сберёг себя от удара в лицо. — прости за такой вопрос, но у тебя правда никого не было до меня? Антон подумал несколько секунд, прежде чем ответить. — ну чтоб так серьезно — ты первый. Остальные по приколу, можно сказать. Повстречались недельку и разошлись. — Антон пожал плечами. — тебя не пугает наша разница в возрасте? Ну вот, Антон только смирился с ней, и тут Арсений пристает с такими вопросами. Конечно, эта разница долгое время мучала его. — раньше пугала. Очень сильно пугала. А сейчас как-то пофиг... Ну знаешь, это не пятнадцать лет, а восемь. Так что все в порядке. Наверное. А тебя? Арсений сел поудобнее, сложив руки на колени. — раньше тоже боялся. Но с тобой я чувствую себя как с ровесником, поэтому меня перестало это заботить. Хотя, не знаю, как буду знакомить тебя с родителями... — мужчина посмеялся, Антон подхватил его смех. — у тебя есть кто-нибудь? — Арсений старался осторожно спросить про семью Антона, не задевая самое сокровенное — маму. Он не раз говорил о ней, но всегда становился таким грустным. Оно и понятно, так рано остаться без человека, который по настоящему любил тебя, воспитывал. — не знаю. Даже если и есть, то вряд ли мы будем общаться. Когда маме было плохо, никто не помог. Зачем им какой-то мальчишка? Антон заботился о своей матери долгое время, подрабатывал, стараясь помочь хоть как-то. Но болезнь оказалась сильнее. Смерть подкралась тихо, не выдавая себя. Запряталась в темном углу больничной палаты, сливаясь с фоном. Ждала своей минуты, даже успела заточить косу. Антон тогда сидел рядом и держал умирающую женщину за руку. Он старался не плакать, улыбался, клялся, что все будет хорошо. — Тош, я тебя люблю. — женщина видела этот силуэт в углу комнаты. Она уже чувствовала, как над ее головой занесли косу. — и я тебя, мам. Все будет хорошо. Я обязательно что-нибудь придумаю, мы вылечим тебя. Женщина улыбнулась и сжала руку сына. На похоронах Антон был почти один. Никто из родственников не приехал, никому не было дело до овдовевшей женщины и ее уже совершеннолетнего сына. «Есть восемнадцать — сам живи. Уже взрослый, самостоятельный, выкарабкаешься.» Если бы Димы не было рядом, Антон вряд ли был бы жив, вряд ли бы сидел сейчас с Арсением. — за то ты мне нужен. Ты моя семья. — Арсений пересел к Антону и обнял за плечо, притягивая к себе. — я обещаю, я тебя никогда не брошу. Антон прикрыл глаза, улыбаясь. — я люблю тебя, Арс. Арсений в ответ просто поцеловал его в макушку. На его плече сейчас лежал парень, по сути осиротевший, одинокий, как брошенный котенок. В голове крутились слова Паши о том, что он ещё не нашел себя, что не знает, чего хочет от жизни. Арсений это видел; Антон только только вступил во взрослую жизнь, и если у него все впереди — то у Арсения нет. Антон может бросить его, наигравшись. Он спокойно может уйти, ничего не сказав — ведь он молод, ему ещё столько всего нужно увидеть. И плевать, что разница восемь лет, а Арсений ведёт себя как старичок, повидавший свет. Ему нужно постоянство, в то время как Антон ещё много раз все будет менять. Но ему очень хотелось верить, что их любовь не погаснет никогда.