Прощальный подарок

Закат окрасил небо оранжевым и золотым. Эти насыщенные краски были видны даже сквозь полупрозрачную створку сёдзи. Акито бездумно смотрела в приоткрытую щель двери, сжимая пальцами ткань водолазки. "Они уйдут. Все меня бросят. Это только вопрос времени. Теперь, когда узы порваны, а проклятье пало, они отвернутся от меня". Хотелось плакать, но молодая женщина, одетая мужчиной, держалась. Нужно было сохранить лицо, даже наедине с собой. "Ну, и пусть. Пусть уходят, они мне не нужны! Мне и так... ". Она со злостью отшвырнула пустую чайную чашку, что стояла перед ней на полу, и отвернулась, чтобы не видеть этого издевательства. Казалось, сама природа насмехается над ней. Этот чарующе-красивый закат смеётся. Птицы не поют - перекликаются насмешками. Никто ей не нужен. Никто. - Не помешаю? - дверь с тихим шелестом отъехала в сторону, впуская в комнату молодого мужчину. Акито нервным жестом смахнула всё-таки выкатившуюся слезинку и с высокомерием взглянула на гостя. Шигурэ был непривычно одет: чёрная рубашка ему необыкновенно шла. Её расстёгнутый ворот заставлял сердце Акито биться чаще. Хотя, он всегда был красив - даже в небрежно запахнутой юката. - Чего тебе? - Я принёс прощальный подарок. Губы Акито задрожали. Она вскочила, выхватила из рук молодого человека небольшую плоскую коробку и в ярости швырнула об пол. - Ненавижу тебя! Я так и знала! Знала, что это будешь именно ты! Ты первым бросишь меня! Предатель! - Предатель? Я? - Шигурэ саркастически усмехнулся. - Да я единственный, кому ты нужна. И я не сказал, что прощаюсь. Акито кинулась на него, замахиваясь, но сильные руки сжали её запястья, не давая вырваться. - Не истери. Спокойствие Шигурэ только подливало масла в огонь гнева, и девушка снова отчаянно дёрнулась, на этот раз намереваясь пнуть нахала. Он увернулся, сам легонько толкая обидчицу под колени и прижимая к полу. Когда она, наконец, перестала дёргаться, мужчина отпустил её и сел рядом, облокачиваясь спиной о стену. - Прекрати это, - тихо попросила Акито. В её голосе сквозила злость и обида. - Что? - Вести себя так, будто это ты здесь бог! - Да я и не думал начинать. - Замолчи! Я... Я всегда боялась тебя. Всегда чувствовала, что ты от меня дальше всех. Я не могла тобой управлять. - Ты и сейчас не можешь, - Шигурэ на собеседницу даже не смотрел. А она съёжилась на полу и сейчас казалась совсем жалкой. - Ты самый безразличный, самый спокойный. Ты говоришь, что я нужна тебе, но что-то в это плохо верится. - Да если бы я не оставался спокойным и не пытался отстраниться - я бы взорвался. Я тебе подарок принёс, а ты им кидаешься. Обидно. - Не нужны мне твои подарки! Тем более, прощальные. - Да не я с тобой прощаюсь, дура. Это ты должна попрощаться. С тем человеком, которым хотели тебя видеть отец и мать. Ты должна, наконец, стать собой. Неужели сама не понимаешь? Воцарилось молчание. Оно длилось так долго, что Акито слышала каждый шорох. То, как она сама дышит. Как шуршит ткань брюк Шигурэ, когда он меняет положение тела, устраиваясь поудобнее. Не выдержав этой давящей, слишком громкой тишины, она проговорила: - Они все ушли. Проклятье пало, и теперь я одна. - Ты сама делала всё, чтобы добиться этого. Зло порождает зло, знаешь ли. Ты причиняла им боль. Душевную, физическую - получай по заслугам. - Ты жестокий. - Я и не скрываю. Не нравится - могу уйти. - Ну, и катись к чёрту! Ненавижу! - девушка села, свирепо сверкая влажными от невыплаканных слёз глазами. - Как хочешь, - Шигурэ поднялся. - Кимоно примерь. Оно дорогое. Акито молча наблюдала за тем, как молодой человек поднимает коробку и бережно укладывает на стол. На неё он не смотрел. На лице читалось полное безразличие и даже скука. - Ну, пока. Не лежи долго на полу - простудишься. Хатори тебя, конечно, потом вылечит, но сомневаюсь, что ему это доставит удовольствие. Девушка поднялась на ноги. Её кулаки снова сжались, но нападать она больше не стала - у противника было явное преимущество в силе. - Ты меня настолько ненавидишь? - выдавила она, раздувая ноздри. - Ненавижу? - Шигурэ удивлённо поднял брови и чуть улыбнулся. - За что? - Сам знаешь! - Даже не догадываюсь, - улыбка становилась шире. - Перестань, не играй со мной! - Что, неприятно? Мне тоже было неприятно, когда ты со мной играла. Почувствуй на себе то, что причиняла другим. - О чём ты? - Ты истеричная, избалованная, злобная, взбалмошная девица без совести и эмпатии. Для тебя все животные Зодиака были игрушками. Ты вертела их жизнями как хотела и не видела за собой вины. И только когда тебя бросили, вдруг поняла, какая ты на самом деле дрянь. Что, нравится? Приятно осознавать, что люди были с тобой только из-за уз проклятия, а без них ты и гроша ломаного не стоишь? - Что ты... Что ты говоришь? - То, что уже давно хотел сказать. Я обижен, Акито. И хочу, чтобы ты испытала хоть крупицу той боли, что принесла мне. Стоило подумать, что вот оно - ты моя, как ты тут же уходила к другим мужчинам. - Ты делал так же! Да как ты вообще смеешь?! Ты трахаешь всё, что движется, и вздумал мне мораль читать?! - Да не ори ты. Сейчас вся прислуга сбежится, - Шигурэ оставался убийственно спокойным. Он подошёл к раскрасневшейся девушке, возвышаясь над ней грозной фигурой. Но Акито слишком привыкла командовать и была слишком зла, чтобы испугаться. - Зачем ты пришёл? Нервы мне мотать? Оскорблять? Или тебе острых ощущений не хватает?! - Мне тебя не хватает, бестолковое создание. Акито осеклась, словно из воздушного шарика разом выпустили весь воздух. - Что? - Я тебя люблю. Всегда любил. Даже когда ты ещё не родилась. Даже когда ты была непослушным сорванцом. Когда стала угловатым подростком. Когда превратилась в жестокую и мстительную фурию. Когда научилась манипулировать, запугивать, лгать. Глядя на тебя я мог думать только о том, как сильно люблю. Сначала это было что-то вроде болезненной привязанности. Я любил тебя, как младшую сестрёнку, которой у меня никогда не было. Но годы шли - а ты становилась прекраснее с каждым из них. Даже когда начала бинтовать грудь и носить мужские костюмы я не мог оторвать от тебя глаз. В день, когда ты в первый раз меня поцеловала, я подумал, что ты моя. Я был почти счастлив. Почти, ведь больше ты не прикасалась ко мне. Твоим любимцем стал Курэно. Как же я его ненавидел. Пока Шигурэ тихо говорил, закат успел догореть, и поместье постепенно погрузилось в полумрак. Луна ещё не вышла, но это было даже хорошо. Мужчине не хотелось видеть лица собеседницы. Ему нужно было всё это сказать, а в темноте было куда проще. Акито попятилась назад, упираясь в стену. Это совсем не то, чего она ожидала. И совсем не то, что хотела бы услышать. Но Шигурэ продолжал, снова сократив расстояние между ними. - Ты же всё знала. Видела, как я отношусь к тебе. Понимала, чего хочу. Но играть со мной было, видимо, приятнее, чем целоваться. Поэтому ты целовалась с Курэно. О, этот идеальный красавчик. Конечно, ты выбрала его для своего первого раза. Я чуть с ума не сошёл, когда узнал. Нет, он ничего не говорил, просто многозначительно молчал на все вопросы. Если ты сейчас покраснела или что-то вроде - брось. Парни всегда хвастаются своими победами, так было и так будет. Даже если ничего не говорят. Шигурэ перевёл дух, ненадолго умолкая. А Акито прижала ладони к пылающим щекам, сгорая от стыда и гнева. Она совершенно не собиралась обсуждать такие темы. Ни с кем. Тем более - с ним. - Но потом ты позвала меня и была со мной. И я снова обманывал себя полагая, что уж на этот раз... Но ты опять посмеялась надо мной. Оттолкнула, предпочла мне его. Чтобы не спятить, я решил, что раз тебе можно - то чем я хуже? Тогда мне было вообще без разницы, кто в моей постели. Со временем, это прошло. Я стал разборчивее. А ты всё длила и длила эту пытку — то манила, то отталкивала. Я знал, что ты злорадно улыбаешься. Иногда я даже видел эту улыбку. Но всё равно шёл. И ты прекрасно понимала, что делаешь, даже не пытайся врать. Каждый раз я презирал себя за слабость. Презирал тебя. И Курэно, конечно. Хотелось убить вас обоих. В буквальном смысле. Не знаю, каким чудом мне удалось удержаться. А потом я вдруг понял - да он же с тобой из жалости. Слышала бы ты, как громко я смеялся. Но тогда я уже жил отдельно, и мой смех твоих ушей не достиг. Скажи, ты ведь знала, что он остаётся с тобой только чтобы не расстраивать капризного ребёнка? М, каково это? Понимать, что он тебя трахает не потому, что хочет, а потому, что должен? - За-мол-чи, - прорычала Акито, чеканя каждый слог. - Заткнись! Она подняла голову и посмотрела ему прямо в лицо. Самодовольная улыбка играла на губах, которые хотелось одновременно поцеловать и разбить в кровь. - Не удивлюсь, если он представлял другую каждый раз, чтобы у него встал. Звонкая пощёчина прогремела, как выстрел. Акито, трясясь от гнева, продолжала наносить удары, не разбирая, куда. Она закричала, вцепляясь острыми ногтями в плечи Шигурэ. Ей хотелось его разорвать. Горячие слёзы брызнули из глаз, подстёгивая. Но и в этот раз спокойная сила победила ярость. Акито больно ударилась спиной об пол и заскулила. - Прости, - выдохнул молодой человек, нависая сверху. Он прижался губами к её виску, не давая пошевелиться. - Пожалуйста, не плачь. - Пусти! Убью тебя! Пусти! - Нет. Я не закончил, а драться с тобой не хочу. Девушка взвыла, бессильно трепыхаясь. - Я тоже научился манипулировать. Сама понимаешь - с волками жить... И всё, что сейчас происходит - отчасти моих рук дело. И да, я ни о чём не жалею и даже немного горд тем, как всё обернулось. Я больше не могу тебя ни с кем делить. Хватит, это были слишком долгие пять лет. Ты исчерпала моё терпение. Теперь у тебя два выхода, - Шигурэ отпустил её запястья, но коленями продолжал стискивать бёдра, не давая подняться или сесть, - послать меня к чёрту или стать моей. Выберешь первое - и никогда меня больше не увидишь. Хватит с меня игр и интриг. Найду себе кого-нибудь без затей. Глупую, но красивую. Чтоб любила меня. Такую, кто максимально не будет похожа на тебя. Если второе - ни один мужчина, кроме меня, больше не прикоснётся к тебе. Я буду мириться со всеми твоими капризами, выполнять все прихоти и носить на руках. Но только посмей с кем-то пофлиртовать. Только попробуй. Ну, что выберешь? Акито смотрела на него и не могла произнести ни слова. Злость, отчаяние, страх - всё смешалось в единый отвратительный ком, подступивший к горлу. - Почему я должна выбирать? - Потому, что проклятье пало. И моё тоже. И я единственный, кто всё равно безумно любит тебя. Но и я не хочу игрушкой быть. Или ты выбираешь меня - или нет. - Слезь с меня, ты тяжёлый. - Раньше ты не жаловалась. - Придурок, пусти! Шигурэ медленно ослабил хватку, чуть привставая и соскальзывая ниже. - Мне нужно подумать, - сдержанно сказала Акито. - Думай, я подожду. У тебя здесь есть, что почитать? - Я не это имела в виду. - А я это. Решай сейчас. - Да ты... Ты!.. - Ну, что я? - Ты меня не заслуживаешь! - Это ответ? - Нет! Шигурэ чуть слышно вздохнул и потянул Акито за ремень штанов. - Ты что такое делаешь? - Помогаю принять решение. - Не смей! - А я посмею. Что, снова бить будешь? Молодой человек расстегнул её брюки, медленно спуская их с бёдер. Когда ненужная вещь была откинута в сторону, он приподнял водолазку на животе девушки и аккуратно поцеловал пониже пупка. - Вздумаешь лягаться - и я тебя свяжу, - тихо пообещал он. - Ты понимаешь, что это на изнасилование тянет? Я не хочу тебя. - Конечно понимаю. А ещё понимаю, что ты врёшь. - Тебе же надоело быть игрушкой. Я сейчас тобой воспользуюсь, а потом прогоню. Не боишься? - Во-первых, ещё как боюсь. Во-вторых, я не дам тебе получить удовольствие, пока ты не ответишь. Акито прикусила нижнюю губу наблюдая, как очень плавно и медленно Шигурэ проводит ладонью по её обнажённым ногам. Ощущая, как он гладит внутреннюю сторону её бедра, а затем пальцы цепко берут её за колено и отводят ногу в сторону. Затем вторую. Как в тумане девушка осознавала, что он делает. А мужчина уже снова целовал её живот, спускаясь ниже. Гладил нежную кожу через ткань белья. Предательское тело тут же отозвалось на ласку, и наконец вышедшая луна осветила эту раздражающую самодовольную улыбочку на его лице. - Ну что, решила? - Нет. Убери руки. Шигурэ всё настойчивее гладил и надавливал сквозь уже слегка влажную ткань, но Акито не собиралась сдаваться без боя. Да, она его хочет, но и он совершенно точно сгорает от желания. Она выше подняла водолазку, чтобы самой было удобно, выгнула спину и принялась быстро разматывать бинты, скрывающие грудь. Это заняло немного времени - и вот два полукружия, хранившие следы утягивания, показались из под одежды. Шигурэ приподнялся, разглядывая полуобнажённую девушку. - Это нам больше не нужно, - промурлыкал он, помогая Акито избавиться от водолазки. Кончиками пальцев он провёл по алеющим полосам на груди девушки. - Это больно? - Я привыкла. - Отвыкай. Больше ты не будешь это носить. - Ты смеешь за меня решать? - Нет, что ты. Сама не захочешь. Выбери остаться со мной - и тебе понравится быть женщиной. Он склонился и провёл языком по затвердевшему соску, скользнул рукой вниз и сдвинул в сторону белый хлопок. Акито ахнула и подалась навстречу его пальцам, но Шигурэ тут же убрал руку. - Решила? - Нет. Он искривил губы в усмешке и снова принялся за её грудь. Покрывал её влажными поцелуями, прихватывал соски губами и до сладкой боли сжимал в ладонях. Акито сама не заметила, как начала тихо постанывать, плавясь от прикосновений. Она прижималась к мужчине, выгибалась и всё хуже контролировала себя. - Ненавижу тебя, - выдохнула она, и тут же он накрыл её губы своими. Он хотел целовать её нежно, но не получалось. Нетерпение и сносящее крышу желание делали движения и поцелуи отрывистыми и резкими. - Любишь, - шепнул Шигурэ, прерывая поцелуй. А затем погрузил в неё пальцы. Девушка застонала, больно царапая грудь молодого человека. Он не давал ей расслабиться, то и дело ускоряя и замедляя движения. - Раздевайся, - приказала она, распахивая рубашку Шигурэ. Пуговицы разлетелись в разные стороны. "Какое клише", - хихикнул он про себя, но это даже возбуждало. - Так ты моя? - Это ты мой. Гурэ, пожалуйста. - Что? - он прикусил мочку её уха, снова практически останавливаясь. - Ты знаешь, - голова у Акито кружилась. Внизу живота появилась нарастающая тяжесть, словно завязывался узел. - Скажи это. - Не дождёшься... - Ха, хорошо... Всё прекратилось так резко, словно кто-то выключил рубильник. Акито больше не чувствовала ни горячего дыхания на коже, ни поцелуев, ни прикосновений. Осталось только возбуждение и нетерпение. Шигурэ тоже дышал поверхностно. Его глаза блестели, а румянец угадывался даже в темноте. - Наказываешь меня? - рассмеялась Акито. - Не думаешь, что и себя тоже? - Ничего, я справлюсь. Не впервой хотеть тебя и не получать. Итак, твой ответ? Акито стащила остатки одежды и поднялась. Она плавно приблизилась к футону. Замерла, не глядя на мужчину. Она не хотела, чтобы он видел, чего ей стоит это сказать. Он не должен знать, что она на самом деле чувствует, иначе совсем зазнается. - Иди сюда и сними чёртову одежду. Ты мой. И ничей больше. Шигурэ никогда не раздевался быстрее. Спустя несколько мгновений Акито уже лежала на футоне, жадно отвечая на поцелуи. Она вскрикнула, обнимая мужчину так сильно, как могла, когда он оказался в ней. Шигурэ очень хотелось помучать её ещё немножко, поэтому он не спешил. Движения были плавными, словно молодой человек боялся причинить Акито боль. Она зарычала, сама ускоряясь и обхватывая ногами его бёдра. - Ну, стоило оно того? - Сама-то как думаешь? - Я первая спросила! - девушка чувствительно ткнула парня в обнажённое плечо. Да, она проиграла. Бой, но не битву. - Акито. - Что? - Ты же понимаешь, что я не могу остаться. Если нас застанут... Она отвернулась. - Катись. Шигурэ поцеловал её в шею сзади, вдыхая аромат волос. - Попроси - и я приду завтра. И в любой день, когда захочешь. - Уходи уже. Шигурэ встал, накинул рубашку и с беспокойством ощупал то, что осталось от пуговиц. Акито скорчила недовольную гримасу. - Я попрошу своего водителя тебя отвезти. Молодой человек беспечно улыбнулся. - Сам попрошу. Я же теперь парень главы семьи - мне положены привилегии. Даже получив по голове подушкой он не перестал улыбаться.