Бросая ядовитые семена на ветер, Заставь ядовитое древо расти во мне.
Лу не становится лучше. Мэнди понимает это. Ей тоскливо. Он ломается ещё больше. Покрывается этими отвратительными трещинами. Никто кроме неё не видит их. Только она может заглянуть к нему в душу и понять что их всё больше и больше. Плохо. Проходит в комнату. Лу даже не оборачивается. Знает кто это. Лежит, свернувшись в позу эмбриона и тихо хнычет. Кукла подходит ближе маленькими, тихими, размеренными шажками. Усаживается рядом. Блондин без слов поворачивается к ней и падает в руки. Дрожит. Хватается за рубашку на спине и вдыхает знакомый запах. Мэнди тихонько обвивает его руками, кончиками пальцев поглаживает по спине. Что-то напевает. Такое знакомое My heart, I never feel I never see I never know. — Делает глубокий вздох. Oh, heart And then it falls And then I fall And then I know. Поёт нежным, высоким и тихим голосом прямо в чужое ухо. Одни и те же фразы. Но Лу это не раздражает. Лишь сильнее прижимается к кукле, вытирая слёзы о её плечо. Проваливается в очередной сон. Всё ещё цепляется за неё, снова боясь отпустить.Пусть твои ветви затмевают моё имя, Позволь своему мёду ожесточить меня.
Луис вновь прячет боль под совершенным лицом. Грубит. Мэнди чувствует что её используют. Но ей всё равно. Она взялась за то чтоб починить его, и она починит, чего бы ей это не стоило. Терпит. — Мэнди, ты хочешь отправиться к тем уродам? — выставляет её на посмешище, когда та пытается защитить других кукол. Конечно не хочет. Ведь если она уйдет, он не выдержит. — Может ты покажешь как быть идеальной, Мэнди? Я попытаюсь сдержать смех. — Едко шутит он, когда с ним не согласны. Конечно не покажет. Ведь если сделает это, покажет что он здесь не нужен. Трещины покроют его бедное измученное тело ещё больше. — Видимо ты и способна только на то, что быть носовым платком. — Шипит, когда кукла успокаивает тех, кого он унизил. Возможно, ведь если бы это было не так, Луис бы не стоял сейчас здесь.О, прекрасное ядовитое дерево, позволь своему цветку расти во мне. Пусть твоя печаль растёт во мне.
Лу окончательно сломался. Бьет по железной трубе, ведущей к утилизатору. Кричит так, что кажется что голосовые связки сейчас порвутся, лишив куклу прекрасного голоса. Падает на колени и ревёт. На месте когда то красивых белоснежных пальцев видит холодный металл. Мэнди всё видит. Видит трещины выступающие уже на коже куклы. Видит его мучения. И только сейчас она понимает что ему не помочь. Не плачет снаружи, но кричит внутри. Подходит ближе. Садится на колени рядом с измученным прототипом. Гладит по растрепанным волосам, и понимает что это не помогает. Лу дрожит и кричит в пол пуще прежнего. - Зачем?! Зачем тебе это?! — Резко поворачивает голову в её сторону. На лице гримаса боли и гнева. Гнева на самого себя. — Ты бросишь меня! Бросишь как и все остальные! — бьет кулаком по железному полу, вновь ломая собственную руку. Пытается что-то сказать дрожащим голосом, но его останавливают нежные руки. Берут за плечо, аккуратно поднимая с пола, заключают в тёплые объятия. Снова поёт. Did you get enough love, my little dove, — делает паузу и гладит блондинистые волосы. — Why do you cry? And I'm sorry I left, but it was for the best Though it never felt right— бережно целует чужой нос. — My little Versailles. Луис прижимается к родному телу ещё ближе. Усталость накатывает, разливаясь по всему телу. Обмякает в чужих руках, проваливаясь в желанный сон.Забери мою кровь и кости, Позволь своим лепесткам прорасти глубоко внутри меня.
Луис пропадает. Уродливые куклы ликуют. Прекрасные тоже. Все, кроме Мэнди. Никто кроме неё не знает что погубило идеальный прототип. Её тело прожигает ненависть. Ненависть к себе, ненависть к детям, ненависть к куклам. Запирается в его комнате и ложится на то место, где раньше лежал он. Кричит. Понимает что ничего не хочет. Вспоминает его слова: — Утилизатор уже заждался тебя, Мэнди. Всё понимает. Мэнди никогда не чувствовала себя так спокойно, как когда её некогда прекрасное тело прожигали языки пламени.Преврати меня в ядовитое дерево.