***
—Боже, какая хрень, — Леви запускает руку в волосы и дёргает себя за пряди. Свернувшись в кресле калачиком, он уже десять минут пялится на один слайд, пытаясь запомнить годы правления и всё остальное, связанное с этим чёртовым фараоном. Из своей неудобной позы Леви может видеть, как Эрвин приподнялся так, чтобы взглянуть на него поверх своего компьютера. Леви размышляет о том, что Эрвин всё это время был подозрительно внимательным и собранным. Они сидят над записями уже, должно быть, час; думают вместе над какими-то моментами— мало что понимают—думают дальше. А ещё каждый раз, когда Леви отрывается от своих записей, он ловит на себе взгляд Эрвина. Каждый раз, когда у Леви возникает вопрос, Эрвин тут же начинает суетиться и пытается начать объяснять, даже если сам не знает ответа. Леви понимает, что Эрвин просто хочет поскорее освободиться. Леви не тупой. —Ты единственный, кто добровольно ходит на эти занятия, — в глубоком голосе Эрвина слышится улыбка. Леви скатывается ещё ниже в свое кресло, прячась от его взгляда, потому что он прав: кто-кто, а Леви точно не нуждается в настолько высоком уровне знаний истории искусств, которая впринципе не имеет ничего общего с его специализацией. Можно было выбрать из кучи и других факультативов. Более лёгких факультативов. Факультативов, которые Эрвин не посещал. —Я думал, будет сподручно иметь друга-гребаного специалиста в истории искусств. Видимо я ошибался. Эрвин смеётся. —Ой, да пошёл ты, — голос Леви чуть мягче и теплее, чем хотелось бы. Леви выжидает, пока лицо перестанет гореть и садится в кресле нормально, обращаясь с очередным вопросом. И когда Эрвин тянется выхватить свой блокнот из рюкзака настолько резво, что аж вскакивает со стула, Леви не выдерживает: —Может будешь чаще назначать свидания после наших занятий? Блокнот с грохотом падает из рук и скользит по полу. Эрвин исчезает под столом, чтобы поднять его: —О чём вообще ты говоришь? —Ты поразительно продуктивный сегодня. Эрвин появляется из-под столешницы, с алеющими щеками. Он только слегка улыбается и качает головой, прежде чем встать и обойти стол. —Какого хрена ты делаешь? —Леви почти паникует. Эрвин подходит к соседнему креслу и кладёт ладонь на его спинку: —Так будет лучше видно. Леви в любом случае все равно, он не возражает. Ну или он пытается сделать вид, что ему все равно. От Эрвина пахнет одеколоном, теперь Леви уверен. Не то чтобы Эрвин до этого никогда им не пользовался. Но сейчас… было по-другому. Леви не уверен, почему он помнит как именно обычно пахнет Эрвин, а это мыло, дезодорант и кофе, но сейчас это определённо не то. Он делает глубокий вдох, чтобы полностью ощутить запах и резко выдыхает. —Что такое? —спрашивает Эрвин. —Просто… эм…устал. Леви откидывается на спинку сиденья, переводит взгляд на компьютер и старается не дышать. Особенно когда Эрвин пододвигается ближе.***
В тишине комнаты раздаётся ужасный звук. И Леви только в этот момент явственно чувствует пустоту в желудке и боль в спине. Он смотрит на часы. Уже давно за восемь вечера. —Тебе нужно на своё свидание ну или куда-то там ещё? —Нет. Но зато тебе нужен перерыв. —Я ещё не закончил, а мне нужна хорошая отметка в аттестате. Эрвин смеётся так легко и открыто, что Леви почти забывает о своей обиде: —Эй, это не смешно. —У тебя есть ещё один год, —голос такой ровный, уверенный. Эрвин поворачивается на своём кресле к нему лицом и его колени касаются бедра Леви: —Это я тут выпускаюсь в мае. Ты усердно учишься, Леви, а этот тест первый за семестр, ты можешь сделать перерыв. Леви молчит. Он чувствует, что Эрвин смотрит на него. Тот выше даже когда они сидят. Колени Эрвина всё ещё касаются бедра Леви и он упорно старается это игнорировать. —Идём со мной в Динас. Леви зачем-то отнекивается: —Закусочная? —он искоса смотрит на Эрвина, а потом поворачивается к компьютеру. —Ага. Тут недалеко. Десять минут и мы там. Живот Леви опять урчит. Он чертыхается себе под нос, когда слышит тихий смешок Эрвина: —Если я завалю–виноват будешь ты. —Не завалишь. —Ладно, —Леви, вздыхая, поворачивается. Эрвин так близко. Его глаза такие голубые.—Доверимся твоему суждению. Придерживая дверь, Леви смотрит, как Эрвин собирается. Последними он забирает цветы, заминается на секунду. От Леви это все равно не укрывается. —Тебя продинамили что-ли? Эрвин задерживает взгляд на букете ещё на пару секунд, а потом смеётся: —Идём давай.***
Они занимают кабинку в конце закусочной, хотя по факту могли сесть где угодно—заведение почти пустое. Эрвин аккуратно ставит букет у стены, между ними, и Леви опять может слышать этот аромат даже сквозь запахи жареной еды и цикория. Леви заказывает сэндвичи и чай. Чай в итоге приносят со льдом, но он даже не возмущается. Должен был догадаться: он живёт на юге уже почти три года и научился уточнять такие моменты за месяц. Но он не может нормально мыслить, когда Эрвин сидит прямо напротив. Они и раньше обедали вместе, они и раньше учились вместе: всё это уже было. Леви проклинает дурацкий праздник, потому что всё в этот день почему-то ощущается иначе. Леви чувствует, что сам становится сентиментальнее и, прости-господи, романтичнее. Это определённо выбивает его из колеи. Может, дело в том, что Эрвин сейчас мог бы быть где угодно и с кем угодно, но он тут, с Леви. Можно постараться не слишком много думать об этом. Они обсуждают уроки и жалуются друг другу на учёбу, пока еду несут. Эрвину должно быть сложно говорить что-то плохое о том, чем он так увлечён. Эрвин углубляется в тему всё больше если видит, что Леви что-то понимает, переходя по разным моментам из истории искусств, так бессвязно, что в конце концов оказывается, они обсуждают совершенно другое столетие. И Леви даже не собирается одергивать его. Ему нравится, как и без того ясные глаза напротив начинают почти светится, так увлечённо и ярко; расширяются, когда Эрвин чем-то взволнован. А ещё он активно жестикулирует, это сложно не заметить. Леви прячет улыбку, глотая свой слишком сладкий чай. —О боже. Шесть штук? —изумляется Леви, когда к ним приближается официантка с заказом. Перед Эрвином внушительная стопка блинов со взбитыми сливками и гигантской ягодой клубники. Язвительный комментарий должно быть его совсем не задевает: ухмылка во все зубы даже не дрогнула. —Что? Я просто хотел позавтракать. Леви невольно фыркает от смеха, пока выковыривает зубочистки из сэндвичей. Это не должно быть настолько очаровательно. —Эй, —зовёт его Эрвин, и Леви поднимает глаза.—Будешь? Леви смотрит на руку прямо перед своим лицом. Рука сжимает клубнику между пальцев. Это будет легко. Очень легко. Просто наклониться и взять ягоду губами из пальцев Эрвина. Леви качает головой, пытаясь скрыть смущение за деланным отвращением. —Нет, я не- Слова застревают в горле; всё, что сейчас может сделать Леви, это сохранять обычное выражение лица. Потому что Эрвин сам обхватывает ягоду губами, и это ни разу не должно выглядеть пошло, или как-то в этом роде, а выглядит именно так. Потому что это Эрвин. Идеальный, драгоценный, совершенный, похожий на греческого бога Эрвин Смит. Леви кажется, что он увидел что-то, что не должен был. Он должен попробовать свой сэндвич или отпить из стакана, но скорее всего он просто подавится. Леви только благодарит Эрвина за то, что тот не смотрит в ответ, хотя его глаза закрыты, и от этого лучше не становится. Если Эрвин и замечает, что Леви не смотрит ему в глаза до конца ужина, то он тактично молчит. Городские часы отбивают четверть часа, когда они выходят из закусочной. Эрвин предлагает проводить Леви до машины, на что он лишь фыркает: —О боже, мне не нужен телохранитель. Я все равно сейчас вернусь в библиотеку. Эрвин только кивает и шагает следом. Какое-то время они идут молча. Ночь приятно прохладная, а воздух влажный от тумана. Время от времени мимо них проезжают машины, проходят парочки влюблённых. Всё, что Леви сейчас волнует, это букет, который Эрвин держит между ними. Упаковочная бумага, в которую тот завернут, мнется о ногу Леви при каждом шаге. Эрвин, кажется, не замечает. Они выходят к заднему фасаду библиотеки. Жёлтый свет старых фонарей рассеивается в тумане, задний двор и дорожка к нему почти безлюдны. Леви гадает, присоединится ли Эрвин к нему в библиотеке, хотя его присутствие будет скорее мешать. Но до того, как Леви успевает открыть рот, Эрвин останавливается, отставая на несколько шагов, прежде чем Леви замечает и медленно оборачивается. —Я тебя обманул, —Эрвин выдерживает паузу.—Я про то, что у меня не было свидания. Леви просто смотрит в ответ, внешне невозмутимый. Только зрачки серых глаз сужаются. —Ну… Я не врал, но… —Выкладывай, Смит. Эрвин сокращает расстояние между ними и поднимает цветы к груди, на уровень глаз Леви. Эти твари преследуют Леви весь день, разумеется он уже запомнил как они выглядят. Куча мелких белых цветочков в зеленых листьях, а посередине крупная, красивая белая роза. —Я должен был сказать раньше, но не смог… пытался, но…—Эрвин втягивает воздух, рука держит букет прямо перед Леви, пока тот не может даже пошевелиться. Поэтому Эрвин продолжает: —Это для тебя. Леви отчаянно надеется, что это не шутка, особенно учитывая то, что он видит, как горят глаза Эрвина. Голубые, яркие даже приглушенные жёлтым светом. А потом весь вечер проносится в мыслях, то невероятно быстро, то замедляясь на совершенно немногозначных моментах, как пленка. Цветы, одежда Эрвина, прикосновения в библиотеке, его взгляды, от которых до сих пор мурашки по коже, на протяжении всего вечера. Сердце грозится выпрыгнуть, стучит где-то в горле и Леви пытается защищаться единственным способом, которым умеет: —Тц. Тебя просто кто-то отшил, а ты пытаешься выкрутиться. Эрвин почти не двигается, но язык его тела меняется за считанные секунды. Он делает глубокий вдох, расправляя плечи. Эрвин в считанных дюймах и Леви никогда не чувствовал себя таким маленьким рядом с ним. Интересно, а он задумывался, насколько велика их разница в росте? Зато вот Леви прекрасно ощущает её сейчас, когда ему приходится вытягивать шею, чтобы посмотреть на Эрвина. Из-за фонаря его волосы горят золотом изнутри, ореолом освещая лицо. —Ты отшил меня, Леви? Во рту внезапно пересыхает. Леви облизывает губы, но Эрвин смотрит так пристально, что язык не слушается. —Да? —переспрашивает Эрвин. На несколько секунд повисает тишина. Может на несколько часов, Леви не уверен. Когда Леви наконец говорит, голос звучит обрывистым шёпотом: —Может быть, ты для начала пригласишь меня на долбанное свидание нормально, словами, через свой тупой рот, или, я не знаю, что с тобой сделаю. Эрвин слегка улыбается, но выглядит по-прежнему напряжённым. А потом он, о катастрофа, подносит ладонь к лицу Леви. Под одеждой проносятся табуны мурашек: ладонь сраного Эрвина Смита у него на щеке, шее, в волосах. Леви уже не может терпеть: —Спустись, шпала, —бормочет он, поднимается на цыпочки, цепляясь за лацканы кожанки Эрвина. Губы встречаются нежнее, чем Леви себе представлял. Сильная рука обнимает его за спину, а упаковка букета сминается между ними. Ладонь Эрвина опасно медленно скользит по шее Леви, прикосновение заставляет губы разомкнуться. И теперь Леви чувствует вкус поцелуя. Леви чувствует вкус поцелуя с Эрвином. Липкая сладость сиропа на губах, горький кофе на языке. Леви тонет в чувствах, ощущениях, вкусах, прикосновениях, а потом и звуках, когда Эрвин отстраняется на долю секунды перевести дыхание перед тем, как продолжить. Он проводит большим пальцем по подбородку Леви; нежный жест кажется даже собственническим, когда Эрвин оттягивает нижнюю губу Леви зубами. Леви хочет, чтобы Эрвин погубил его. Ему кажется, это самая верная мысль из когда-либо приходивших ему в голову. Он отстраняется, зубы Эрвина скользят по его губе, отпуская. Леви опускается на пятки и прячет улыбку где-то у Эрвина в груди. —Ты на вкус как тот завтрак, — бормочет Леви. —Не нравится? Леви облизывает губы так, чтобы Эрвин не заметил. —А если бы не нравилось? Эрвин начинает двигаться, все ещё прижимая к себе Леви, и толкает их обоих к стене. За спиной Леви в очередной раз шуршит смятая бумага. —Эй, поаккуратней с моими цветами. Эрвин разжимает объятия и отходит ровно настолько, чтобы беспрепятственно держать букет перед собой. Он прочищает горло и Леви чувствует на себе его взгляд, пока сам сверлит глазами цветы. —Сдашь завтра тест—приглашу нормально на свидание, —говорит Эрвин. Взгляд Леви на мгновение устремляется на него, а потом опять возвращается к цветами, которые он забирает из рук Эрвина. Молчит немного, поправляя упаковочную бумагу вокруг букета, приводя его в порядок: —Что за тупая сделка? —Очень хорошая сделка, как по мне. Какое-то время они молча стоят в нескольких дюймах друг от друга. Леви смотрит на цветы и пытается сдержать улыбку, но она все равно растягивает губы. —Ну, тогда мне нужно возвращаться, —говорит он, кивая в сторону библиотеки. — Нужна помощь? —как бы между делом роняет Эрвин. Леви фыркает от смеха: —Черт возьми, нет. Ты отвлекаешь, как бы смешно это ни звучало, — говорит Леви, в последний раз смотря Эрвину в глаза, прежде чем повернуться к библиотеке. — И да, я хочу на это свидание.