Лайза подходила к воде осторожно, мягко ступая по теплому, почти горячему песку. Она видела огромное море впервые в жизни и приближалась к нему, чтобы потрогать. За ней внимательно наблюдала Гермиона, а Гарри как раз переодевался в доме. Они приехали сюда вчера, папа, как оказалось, снял дом, стоявший почти у самой воды, поэтому плеск набегавших волн послужил отличной колыбельной. Вечером к воде никого не пустили, потому что Гермиону очень взволновал сестренкин приступ, а Гарри просто не отходил от Гермионы, справедливо полагая, что еще успеет. Мальчик считал, что должен защищать девочек от всего, а для этого их нельзя оставлять одних.
Лайза замерла у самой кромки воды, настороженно оглянувшись на сестру в таком же купальнике, будто прося помощи, и Гермиона, рассмеявшись, подбежала к сестренке. Обследовав Лайзу по прилету, юная целительница не нашла проблемы, поэтому приступ остался загадкой, но, чтобы не беспокоить девочку, Гермиона решила просто понаблюдать. И вот сейчас Лайза стояла у самой кромки воды…
— Страшно? — спросила Гермиона, обняв сестренку.
— Немножко, — не очень внятно прошептала Лайза, у которой речь восстановилась еще не полностью, но теперь надо было просто побольше говорить.
— Пойдем, — юная целительница взяла Лайзу и Гарри за руки, делая шаг в воду. На «их» отрезке пляжа никого не было, хотя чуть поодаль играли дети и плескались взрослые.
— Ай! — вскрикнула младшая Грейнджер, когда вода коснулась ее ног, а Гарри просто прыгнул, сделав «плюх», которым забрызгал девочек.
Когда Лайза сегодня переодевалась в купальник, Гермиона поняла, что, хотя тело она вылечила, но душу любимой сестренки еще нужно будет лечить. Девочка очень боялась остаться обнаженной, что Гермиона отметила еще в самом начале, когда удивлялась скорости, с которой сестренка мылась, и вот сейчас… Юной целительнице очень хотелось прибить того, из-за кого Лайза так боится.
Подошли мама и папа, чтобы подстраховать Гарри, умеющего плавать, и Лайзу, по какой-то причине не умевшей, хотя Гермиона уже догадалась об этой причине. Сестренка настолько доверяла родителям, что рефлексы ее тела уступали, и пока она была в маминых руках, девочка отлично справлялась, но стоило ее выпустить… Гермиона поняла, что с сестренкой надо будет много разговаривать, чтобы докопаться до причин и как-нибудь убрать их. А пока они плескались на мелководье, а потом строили замки из песка.
Несмотря на то, что дети были уже подростками, это не мешало им строить замки, играть и радостно плескаться в воде, тем более, что и для Гарри, и для Лайзы такое времяпрепровождение было полезно. Гарри отлично чувствовал себя в воде, но все равно далеко от Гермионы не отходил, а Лайза просто цеплялась за девочку, иногда демонстрируя бледность в специфических местах после нагрузки, что заставляло Гермиону напрягаться.
— Странно, папа, — произнесла вечером юная целительница, когда «жених» с сестрой уже спали, сильно утомившись. — Ультразвуком мы сердце Лайзы смотрели, но…
— Что, доченька? — поинтересовался папа, с удовольствием наблюдая, как дочь решает сложную задачу.
— У нее временами симптомы «белого» порока, — все так же задумчиво проговорила Гермиона. — А чары дают сиюминутный результат… Хм.
— Доченька, а возможности закольцевать чары нет? — поинтересовался мистер Грейнджер.
— Этого я не зна-аю, — зевнула девочка. — Ладно, пойду я спать, завтра думать будем.
Наутро папа предложил простой выход — если что-то неведомо, то нужно спросить у того, кому это ведомо, для чего предложил сходить в местный банк, должен же он быть? Поэтому Лайза осталась с мамой, а Гарри, Марк и Гермиона отправились в Барселону, до которой было совсем недалеко.
Банк нашелся быстро, но отношение гоблинов в корне отличалось от того, что помнила Гермиона по Великобритании. В первую очередь, девочку с сопровождением, ничего не спрашивая, провели в отдельный кабинет, где сидел пожилой гоблин, а во вторую — не стали возражать против присутствия папы. Гоблин вышел из-за стола и поклонился Гермионе, ответившей книксеном.
— Добрый день, целительница! — произнес сотрудник банка. — Вы хотите посетить свой сейф?
— Мой сейф? — удивилась Гермиона. — Какой сейф?
— Вы целитель, — улыбнулся гоблин. — Значит, получаете деньги за свой труд. Деньги складываются в сейфе, в котором сейчас… — он взглянул в пергамент на своем столе, — тысяча триста сорок восемь галеонов.
— Так… — девочка задумалась. — Нам нужна консультация артефактора, наверное. И… — юная целительница взглянула, казалось, в самую душу гоблина. — Что у вас случилось?
— Нам очень нужна ваша помощь, — вздохнул сотрудник банка.
***
А пока Гермиона отдыхала, чиновникам было совсем не до отдыха. Министерство Магии Великобритании решало важную проблему — кого назначить директором Хогвартса. Учитывая, при каких обстоятельствах школа потеряла предыдущего директора, желающих не было. Попечительский совет тоже не особо хотел соваться в эту мышеловку, но у них как раз выхода не было. Проблему нужно было решить до первого сентября.
Люциус Малфой с интересом разглядывал свою руку, на которой полностью отсутствовала метка Пожирателя. Что это значит, лорд не понимал, потому и не радовался. Тетрадка, которая была в его ведении, отправилась в адское пламя и полностью пропала. Где-то в Хогвартсе сладко зевнул василиск, не просыпаясь ото сна.
Покрытая странными круглыми пятнами Джинни Уизли пыталась сообразить, кто ее проклял и за что, ведь никому ничего плохого она сделать не успела. По крайней мере, девочке так казалось. А еще она думала, показывать ли эти пятна маме, которая почему-то ее совсем не любит. Молли Уизли, в свою очередь, похоже, сошла с ума на почве «воспитания дочери», попытавшись применить к ребенку «патриархальное воспитание», через которое когда-то проходила сама.
***
В глубине банка, будто бы даже за его пределами, в круглой комнате на кровати лежал ребенок. Вполне обычный человеческий ребенок, которого, как оказалось, гоблины обнаружили на ступенях банка и почему-то не отдали в приют. Из объяснений сотрудника банка Гермиона поняла только то, что, в отличие от Великобритании, в Испании магов сдавать в приют не принято, а обнаружение ребенка именно в таком месте может означать волю Магии, спорить с которой никто не будет.
То, что ребенок болен, юная целительница поняла сразу. Поэтому, помыв руки, она принялась за обследование. Мальчик лет десяти тяжело дышал, поэтому целительница перевела его в полулежачее положение, отчего ребенку сразу стало легче. Попросив гоблина подойти, девочка начала диктовать:
— Кожные покровы бледные, напряжение и раздувание крыльев носа, втяжение податливых мест грудной клетки, периферические отеки на стопах, положительный симптом Плеша. Записали? — и увидев кивок, перешла к перкуссии и аускультации. — Расширение границ относительной сердечной тупости влево. Сердечный горб… наблюдается. Аускультативно… влажные разнокалиберные хрипы в нижнебоковых отделах легких, сердце… Давно он болеет?
— Недели три уже, наши целители не понимают, что происходит, — вздохнул сотрудник банка.
— Ну так ваши целители привыкли гоблинов лечить, а тут другая раса, — проговорила Гермиона. — Так, сердце. Тона глухие, протодиастолический третий тон и пресистолический четвертый, акцент II тона, все понятно.
— Что-то серьезное, целитель? — тревожно спросил гоблин.
— Это смотря с чем сравнивать, — хмыкнула Гермиона. — У вас люди есть среди сотрудников?
— Есть, конечно, — улыбнулся сотрудник банка, с уважением глядя на столь юную целительницу.
— Тогда берете человека, ребенка и отправляете в ближайшую детскую больницу, — проинструктировала гоблина юная целительница. — Маггловскую. Сообщаете, что у ребенка миокардит, и пусть лечат, не настолько это серьезная проблема, чтобы не вылечили. Если что, зовите меня, понятно?
— Благодарим целительницу, — низко поклонились девочке все присутствующие.
— Всегда пожалуйста, — улыбнулась Гермиона. — Так где бы мне артефактора найти?
— Наши мастера с радостью помогут, — к девочке подошел визуально пожилой представитель зеленокожего народа и предложил следовать за собой.
Оказалось, что подобного артефакта еще не существует, но когда девочка показала необходимые чары и объяснила, что конкретно требуется, мастер очень обрадовался, обещав сделать необходимое за сутки и прислать Гермионе. А дальше случилось то, чего девочка совсем не ожидала — на ее имя оформили патент, попросив написать целительское обоснование, что она с удовольствием и сделала. Обоснования писать она хорошо умела и в прошлой жизни.
— Да, Миона, — улыбаясь, произнес папа, когда они покинули банк. — Ты настоящий врач — пациента везде найдешь, даже в банке.
— Ну кто, если не мы? — пожала плечами юная целительница, возвращаясь с мужчинами семьи к морю, песку и Лайзе. Каникулы продолжались.
