***
Сейчас половина десятого, а у Нила не хватает смелости рассказать о том, что произошло прошлой ночью. Все Лисы собираются терроризировать местную столовую в рамках мероприятия, также известного как поздний завтрак. Не многие посетители готовы иметь дело с признанной на национальном уровне спортивной командой, состоящей из группы обиженных, подвергшихся жестокому обращению неудачников с непреодолимыми аппетитами. Однако Эллисон нашла подходящее место и заглянула к ним в комнату в 9:27 утра, чтобы проинструктировать их быть готовыми без четверти десять. Нил спросил ее, является ли посещение обязательным, зевая во всех своих словах, и Эллисон только что подняла идеально подчеркнутую и заполненную бровь и сказала, что одежда обязательна. Эндрю, рубашка и брюки которого лежали на полу рядом с кроватью, едва ли выглядел извиняющимся. Теперь Эндрю заставляет себя одеться, и даже Кевин сонно встает с постели, а Нил чувствует явный недостаток мужества. Он наблюдает, как Эндрю поправляет повязки на руках, и наблюдает, как Кевин с интересом наблюдает за Эндрю. Кевин натягивает свою одежду, и Нил из вежливости отводит взгляд. У команды есть одна из их многочисленных ставок, когда Кевин признается им, что хочет дорогую операцию, но эта ставка несколько более добродушна, чем остальные, учитывая, что все деньги, собранные со всех сторон, пойдут на операцию Кевина. Если бы Кевин знал об этом, Нил думает, что он, вероятно, никогда бы больше ни с кем из них не заговорил, и Нил не стал бы его винить. Отводя взгляд, Нил смотрит прямо в глаза Эндрю, и тот долго смотрит в его карие глаза. Эндрю смотрит выжидающе, как будто у них был разговор, и настала очередь Нила отвечать. Нил в замешательстве, и под этим он боится, что Эндрю видит его насквозь и его трусость. Он делает неглубокий вдох и открывает рот, чтобы заговорить. — Являются ли… — Поторопись и одевайся, — говорит Кевин, и прежде чем Нил успевает повернуть голову, чтобы посмотреть, в его сторону летит рубашка. Она пролетает по воздуху и приземляется прямо ему на макушку, закрывая лицо. — Ты слышал Эллисон, мы уезжаем через пятнадцать минут. Нил натягивает рубашку и встает с кровати. Он чувствует на себе взгляды Эндрю и Кевина и не знает, что сказать, так как уверен, что они оба смотрят на него по разным причинам. Эндрю заслуживает извинений; несправедливо не общаться с ним таким образом. Он, вероятно, винит себя за то, что Нил передвигался прошлой ночью и вел себя странно сегодня, так как Нил практически поставил Кевина между ними. Все было совсем не так; он не хотел сбежать от Эндрю, он хотел избежать того, чтобы оказаться в ловушке между ними. Ложка — это хорошо в теории, но мысль о том, чтобы попытаться переделать это сегодня вечером, заставляет желудок Нила переворачиваться. Он обращается к Кевину вместо Эндрю. — Значит, у меня нет времени принять душ? — Тебе не нужно принимать душ, — хрипло говорит Кевин, звуча и выглядя как точная копия своего отца. Он делает шаг вперед, смотрит на Нила сверху вниз, а затем наклоняется, чтобы поцеловать его, полностью разрушая сходство с Ваймаком. — Ты хорошо выглядишь, — бормочет он в губы Нила. — О, — говорит Нил и снова целует Кевина, просто потому, что может. Это все еще ново, и он наклоняется к нему, легко позволяя своим губам приоткрыться для Кевина. Руки Кевина ложатся ему на плечи, а другие руки проникают под рубашку, которую он только что надел. Его кожа покрыта шрамами, обожжена и уродлива, но знакомое прикосновение Эндрю и крепкая хватка Кевина не оставляют Нилу места для сомнений в том, насколько он желанен. Кевин отстраняется слишком рано, и когда он видит, как сильно Эндрю продвинулся в раздевании Нила, он издает звук неодобрения и шлепает Эндрю по рукам. — Я не собираюсь противостоять гневу Эллисон, — гремит он, и Эндрю неохотно стягивает рубашку Нила обратно — Или Рене. — С чего бы Рене злиться, что мы не пошли? — спрашивает Нил, наклоняя голову. В основном это уловка, чтобы заставить Кевина посмотреть на его шею и подумать о том, чтобы снова поцеловать его, и это, по крайней мере, частично работает, так как Кевин смотрит вниз на его шею. Он не отступает к Нилу, вместо этого скрещивает руки на груди. — Потому что я думаю, что она и Эллисон собираются рассказать нам всем, что они встречаются сегодня. У Нила отвисает челюсть, когда Эндрю встает на цыпочки, чтобы посмотреть на Кевина через плечо Нила. — Что они — что? Кевин улыбается, тихо смеясь. — О, неужели вы двое не знали? Это настоящая улыбка, а не та уверенная ухмылка, которую он напускает на себя для прессы. Нил чаще всего видел эту улыбку рядом с ними, и она поражает его каждый раз, когда он ее видит. — Я думаю, что Дэн собирается ограбить Ники вслепую в пари, которое они заключили — Пари, — бормочет Эндрю, и Кевин снова смеется, поворачивается на каблуках и выходит из комнаты. Эндрю обходит вокруг Нила и бросается за ним, но направляется в противоположном направлении, без сомнения, направляясь прямиком в комнату Рене. Нил остается стоять один, но он не возражает. Он хватает свой телефон с того места, где оставил его прошлой ночью, видит сообщение от Ники и игнорирует его на одном дыхании. Он натягивает остальную одежду, засовывает телефон в карман и пытается сосредоточиться на материальных, осязаемых вещах. У него все еще нет плана действий на сегодняшний вечер, но это не пугает его так, как когда-то. Он слышит, как Дэн болтает о чем-то в коридоре, и искренний смех Кевина, и Нил чувствует себя достаточно успокоенным, чтобы пока отложить свои заботы.***
Сейчас половина одиннадцатого вечера, и Нил собирается с духом, чтобы лечь спать. Кевин и Эндрю целуются, и Нил чувствует себя третьим лишним вуайеристом, наблюдая за ними с откидывающегося кресла в комнате общежития. Надуманное оправдание чтения книги, которое он использовал, когда они впервые попросили его лечь в постель, быстро разваливается на куски, так как он не может отвести от них глаз. Эндрю на высоте, потому что ради Эндрю ему обычно нужно быть таким — особенно с Кевином. Он устроился поудобнее на коленях у Кевина, оседлал его и высасывает его душу через губы. Эндрю что-то стонет в рот Кевину, и Кевин отвечает низким рычанием. Нил видит, как он чуть сильнее хватает Эндрю за задницу, и наблюдает, как Эндрю наклоняет голову, чтобы получить лучший угол обзора, и Нил так сильно хочет присоединиться к ним двоим, что не может дышать. Он заставляет себя оставаться на месте, потому что если он двинется к кровати, то ему придется присоединиться к ним, когда они в конце концов заснут. И если он не хочет быть средней ложкой, то ему придется отвечать на вопросы о том, почему бы и нет. И так как он даже не может понять, с чего началась его внезапная клаустрофобия и беспокойство, связанные с тем, чтобы прижиматься ко всем вещам, он даже не будет знать, что сказать. И он совершенно потеряет дар речи и будет выглядеть как идиот, а Эндрю и Кевин откажутся от него и просто обнимут друг друга, как прошлой ночью, и его причина для ссоры и его причина остаться в конечном итоге будут друг с другом и исключат его. Нил не осознает, что его голова находится в его руках, пока Эндрю не убирает пальцы, глядя на него острыми, обеспокоенными карими глазами. Он чувствует себя запыхавшимся, хотя все еще сидит. Эндрю поджимает губы, ожидая, когда он заговорит. — Мне нужно идти, — выплевывает он и встает на ноги. Кевин не останавливает его, вставая со своего места на кровати, но не делая движения в его сторону. Эндрю остается стоять на коленях перед своим стулом — Я должен… я не могу быть здесь. — Куда идти? — Кевин спрашивает, в то же время, как Эндрю требует: — Почему? Нил просто бросает на них обоих жалобный взгляд. Он не хочет лгать, но еще меньше хочет сказать им постыдную правду. Наконец он стискивает зубы и говорит с болью: — Мне просто нужно подышать свежим воздухом. Кевин медленно качает головой, пытаясь понять. Выражение лица Эндрю слишком невыносимо для Нила, поэтому он этого не выносит. Он выбегает из комнаты, и как бы он ни чувствовал себя виноватым за то, что не предложил объяснений, тяжесть спадает с его груди в ту же секунду, как он это делает.***
Уже без четверти полночь, а Нил все еще не вернулся. Когда он наконец толкает дверь, Кевин и Эндрю находятся в разных концах комнаты. Кевин растянулся на кровати без рубашки и смотрит старые матчи на своем телефоне. Эндрю сидит за столом, склонившись над книгой, глаза в нескольких дюймах от страницы. Нил на мгновение задумывается, нужны ли Эндрю очки, и мысленно откладывает эту мысль на потом. Оба бросают свои занятия, когда входит Нил, Кевин мгновенно садится, а Эндрю захлопывает книгу. Несмотря на их быструю реакцию, ни один из них ничего не говорит, оба ждут, когда Нил сделает первый шаг. Он обхватывает себя руками, чувствуя себя неловко от такого внимания. — Прости. Кевин обменивается взглядом с Эндрю, и на мгновение они больше похожи на пару осажденных молодых родителей, чем на парней Нила. Кевин скрещивает руки на груди: возможно, чтобы прикрыть грудь, скорее всего, чтобы отразить язык тела Нила. — Не извиняйся. Ты не сделал ничего плохого. Было бы так легко согласиться, но прежний убитый горем взгляд Эндрю все еще прожигает дыру в кармане Нила, поэтому он продолжает: — Я убежал. Я обещал, что больше так не буду. Я… должен был остаться, чтобы все обсудить, а вместо этого я просто ушел. Наступает неловкая пауза, пока и Кевин, и Нил ждут, когда Эндрю что-нибудь внесет. Он молчит, откидываясь на спинку стула, чтобы оценить Нила. Действие поднимает его так, что пальцы ног едва касаются пола, но он остается там, неподвижный, как статуя. Кевин прочищает горло и продолжает: — Тебе позволено сделать перерыв. Это не совсем бегство, если тебе просто нужно проветрить голову или тебе нужно немного пространства. Не отказывай себе в этом. И если это из-за меня, тогда… — Нет, — быстро говорит Нил, прежде чем Кевин успевает продолжить — Дело не в том, что вы делали… э—э, что вы двое делали. Меня это вполне устраивает, мне это нравится. Это просто… Я не… Я вроде как запаниковал прошлой ночью, потому что мы все обнимались. Кевин подходит ближе и опускает руки по бокам. — И это все? Нам не обязательно обниматься. Этот вопрос заставляет тревогу Нила казаться тривиальной, но он не обижен и не расстроен. Тон Кевина создавал впечатление, что это самая простая дилемма в мире, которую можно решить, и Нил чувствует, как какая-то сломанная часть его груди снова срастается. Он смущенно пожимает плечом и тихо поясняет: — Мне просто не нравилось быть средней ложкой. — Ты идиот, — внезапно говорит Эндрю, и это поражает и Кевина, и Нила. Кевин слегка подпрыгивает, и Нил резко оглядывается. Эндрю встает на ноги. — Ты абсолютный придурок. Я не могу поверить, что ты ничего не сказал. У меня создалось впечатление, что произошло что-то необратимое. Ты был расстроен из-за ложки. — Ну, — Нил открывает рот, чтобы возразить, но прежде чем он успевает произнести второе слово, Эндрю бросается вперед и притягивает его к себе в сердитом поцелуе. Нил целует в ответ, потому что трудно не поцеловать Эндрю в ответ, и Эндрю тает в нем. Руки на рубашке Нила, но на этот раз они не задирают ее вверх вокруг его грудной клетки. Вместо этого пальцы Эндрю хватают его за рубашку, чтобы притянуть ближе. Нил тянется к лицу Эндрю, держа его за челюсть, чтобы притянуть его ближе и заверить, что он не уйдет снова в ближайшее время. Эндрю прикусывает губу Нила, и на мгновение его мир сводится к одному месту, все его тело сжимается и дрожит от толчка, который острые зубы Эндрю посылают по его коже. — Черт, — бормочет он в рот Эндрю. — Мы можем? — спрашивает Кевин, и Нил отстраняется ровно настолько, чтобы взглянуть на него. Кевин вернулся, чтобы растянуться на кровати, на этот раз совершенно без одежды, и он такой подтянутый, что это несправедливо. Эндрю тянет Нила к кровати так же, как Нил тянет Эндрю, и Нил оказывается на коленях у Кевина, а руки Эндрю обнимают их обоих.***
Когда все заканчивается, Кевин сворачивается калачиком вокруг Нила, потный, но чрезвычайно довольный. Нил не может не думать обо всех тех случаях, когда он ловил Ники, пялящегося на Кевина после тренировок, и теперь он точно понимает, почему. Кевин крепко обнимает его, а затем замирает совершенно неподвижно, широко раскрыв глаза. — Я забыл. Извини. Прежде чем он успевает полностью убрать руку, Нил тянется к ней и тянет ее обратно вниз. — Все в порядке. Я не против обнимашек, просто не могу допустить, чтобы вы оба обнимали меня одновременно. Это слишком много. — Хорошо, — мягко говорит Кевин и ложится на место позади него, поджимая ноги вместе. Эндрю абсолютно тих после секса, как обычно, поэтому он свернулся калачиком лицом к Нилу. Он придвигается немного ближе и сонно протягивает руку. Нил с радостью берет ее и наблюдает за лицом Эндрю в поисках любых намеков на его настроение. — Это нормально? — спрашивает он — Ты не против встретиться со мной лицом к лицу вместо того, чтобы я был рядом с тобой? Нил не говорит о том, как уютно он выглядел в объятиях Кевина прошлой ночью, но эта мысль мелькает у него в голове. — На самом деле я очень возражаю, — говорит Эндрю хриплым голосом — Я ненавижу твое идиотское лицо. — Угу, — легко усмехается Нил, хотя его сердце, кажется, колотится со скоростью тысячи миль в минуту — Каков процент? — Намного больше сотни — Эндрю сжимает его руку — Приближается к 150. Нил сжимает ее в ответ. — Это большой процент. Что мы будем делать, чтобы отпраздновать? Эндрю закатывает глаза и отворачивает лицо, чтобы скрыть то, что, как уверен Нил, является улыбкой. Он ворчит в подушку: — Сигарета была бы кстати. — Никаких сигарет — перебивает Кевин, теплый и сонный позади Нила. Он уже засыпает. — Не рядом со мной. Нилу тоже не следует находиться рядом с ними, если он хочет, чтобы его легкие были полезны в играх. Эндрю поднимает лицо с подушки, чтобы обменяться взглядом с Нилом, а затем говорит фальшиво послушным голосом: — Как пожелаешь, королева Кевин. Кевин наклоняется над Нилом, чтобы хлопнуть Эндрю по голове, и Эндрю хмурится, рука поднимается, чтобы схватить Кевина и поцарапать его запястья. И как бы нелепо это ни звучало, Нил в конце концов засыпает просто так, прямо посреди драки. Его глаза закрываются, и хотя он чувствует, как колени Эндрю прижимаются к его коленям, а грудь Кевина прижимается к его спине, ничто из этого не кажется таким ужасным, как прошлой ночью. Его дыхание выравнивается, и он не мечтает ни о чем конкретном, кроме чего-то приятного, и Эндрю, и Кевин тоже мечтают о хорошем.***
Сейчас шесть утра, и Нил медленно шевелится, привыкая к бледно-желтому свету, которым сейчас залита их комната. Его первый инстинкт — заново научиться дышать, но он обнаруживает, что у него вообще нет никаких проблем с дыханием. Когда он открывает глаза, первое, что он видит, — это ресницы, нос и губы Эндрю, все мягкие и красивые. От этого зрелища у него должно было перехватить дыхание, но вместо этого Нил просто испытывает непреодолимое чувство принадлежности, дома. Его второй инстинкт состоит в том, чтобы просчитать свой следующий ход, но когда он пытается сдвинуться, он обнаруживает, что рука Кевина свободно свисает с его груди, защищая его. Она не заперта на месте, и если бы Нилу действительно нужно было уйти, он, вероятно, мог бы выскользнуть так, чтобы Кевин даже не заметил. Но ему нравится, что Кевин держится за него, чтобы утешить. В том же духе Эндрю всю ночь не отпускал свою руку, так что он привязан к двум местам, и это неописуемо. Старому Нилу каждый раз, когда он просыпался, требовалось две минуты, чтобы преодолеть свой страх, но этот Нил ищет в себе страх и находит только любовь. Он улыбается, сам того не желая, и медленно закрывает глаза, снова выдыхая вечер. К 6:02 Нил снова крепко спит.