Чимин:
«Окей, тогда завтра вечером у него. Я буду с Юнги. Ты купи что-то из аксессуаров, Тэхён говорил, что он любит кошек, возможно что-то найдёшь. Время скину позже»
В ответ только прочитано, и Чимин немедля открывает другой чат. Ёнджу: «Привет детка, после школы сможешь встретиться?»Чимин:
«Привет, думаю, да»
Ёнджу: «Отлично, тогда я буду ждать возле ворот»Чимин:
«Хорошо, до встречи»
Ну и последний как ожидаемо был от Юнги. Юнги: «Как нормативы?»Чимин:
«Лучше бы спросил как я»
Юнги: «Я знаю что в твоих мыслях только мой член, даже не думай врать»Чимин:
«Какой ты догадливый,
хаха»
Омега на это закатывает глаза и тихо мычит от необдуманного движения на стуле. Он закрывает глаза и открывает их, когда видит всплывающее окно, и быстро снимает блокировку. Юнги: «Смотри что у меня для тебя есть» https://i.pinimg.com/236x/af/79/26/af79263e4328815f19adb8285769decf.jpg Чимин широко открывает рот и, кажется, вновь скулит, когда во весь экран виден только пресс альфы. Чимин кажется сейчас кончит от одного взгляда, а потому быстро пишет.Чимин:
«Юнги….мне ведь больно,
зачем ты так?»
Юнги: «У меня дела, детка, не задерживайся в школе» Чимин с тихим воем ждал звонка, который означал, что день в школе закончился, и когда тот оповещает, быстро собирается и выбегает из школы. Затуманенный разум помнит, что он ещё обещал Ёнджу, а поэтому, когда видит альфу, натягивает улыбку и немного приобнимает. — Как дела в школе? — альфа проводит его до машины и смотрит на позади омеги трёх стоящих альф. — Чимин, — омегу окликает Марк и Пак поворачивается, — это кто? — Это, Марк, Ёнджу — мой учитель по хореографии. Омега плотно сжимает лямку на рюкзаке, потому что именно в этот момент пробка сильно и постоянно начала давить на эрогенный комок. — Очень приятно, — кивает альфа и пожимает руку водителю. — Ёнджу отвезёт меня домой, — тихо говорит омега и открывает дверь машины, не собираясь больше терпеть. Марк что-то ещё говорил хореографу, а потом альфа садится в машину и мельком смотрит на Чимина, что положил портфель на свои колени прикрывая выпирающий член. — Клади рюкзак назад. — Мне и так удобно. — Ладно, — они некоторое время молчат пока Ёнджу не начинает говорить. — Это была твоя охрана, да? Чимин поджимает губу. — Я никогда её раньше не видел, но да, Юнги говорил, что она всегда со мной, а Марк — водитель. — Юнги — это твой альфа? Да, я помню, он такой злой был. Тебе с ним хорошо? У вас разница в лет десять, если не больше. — Мда, он меня не обижает, — согласно мычит, продолжая иногда говорить, куда поворачивать. — Я знаю, что в Сеуле есть очень много богатых людей, и Юнги в том числе, ещё знаю, что омеги для богатых, как игрушки. Не подумай что-то, но раз вы живёте вместе то, спите тоже? — У меня есть своя комната, дом большой, и слуги хорошие. Юнги не такой, как богатые старики. Да мы спим, но это совсем никак не влияет на меня. Я что ли привык. Чимин, правда, привык. Привык, что Юнги в кровати имеет его грубо, привык, что к нему обращаются без ласки, а так как умеют, хоть и заботятся, но больше смахивает на ревность, привык, что всё у его ног, и не потому что он так хочет, а потому что альфа может позволить, как по щелчку пальцев. Он платит сексом за те все подарки и принимает, потому что каждый раз прогибается под сильными руками и стонет глубоко. Он сам же утонул и даже не пытался спастись. — Человек — такая сущность, что привыкает ко всему и адаптируется быстро. Но, Чимин, всегда можно выбраться из этого, и если тебе будет нужна помощь, ты можешь мне об этом сказать, — уверяет альфа и невольно касается чужой ручки. — Не стоит, правда. Если бы не Юнги, мы бы с тобой не встретились вообще может никогда, — Пак больше не может говорить, потому что видит дом и надеется, что Юнги дома, член готов взорваться. — Ладно, как знаешь, выходить не буду, — Ёнджу треплет по волосам, а затем Чимин аккуратно выходит и направляется в дом. Он мог бы надеяться, что сейчас его накормят вкусно, Юнги вытащит пробку и всё. Но ключевое здесь «мог бы». Сразу, зайдя в дом, увидел, что в коридоре, сложа руки на груди, стоял Юнги. Злой Юнги, что всячески давил своим сильным феромоном. — Привет Юнги, — омега снимает обувь, наконец-то тихо постанывая, и подходит ближе, уже смотря альфе в глаза. — У тебя своей машины нет? — Есть, но Ёнджу предложил подвезти, и я подумал: почему бы и нет? — легко отвечает омега, передвигается в гостиную и оседает на диван, выдыхая. Возбуждение накатывает всё больше от вида альфы, а потому омега закрывает глаза и только вдыхает. — Я не могу понять, то ты на Джесона вешался, теперь на этого танцора! Чимин, тебе одного члена мало? — мужчина зол не на шутку. Во-первых, от этого совсем не заинтересованного вида, во-вторых, от того, что Чимин его начинает бесить, и в-третьих, альфа знает, что внутри мальчика пробка, которая возбуждает не только Пака, но и его. — Я ни на кого не вешаюсь, — опять спокойно, — и я не хочу с тобой ссориться. — А мне кажется наоборот. — Тебе кажется, Юнги, — Пак садится ровно и смотрит, — почему ты опять начинаешь меня ревновать? Я живой человек и хочу общаться с теми, с кем общался до аварии, я не могу говорить только с тобой, потому что ты меня не знаешь и не понимаешь от слова совсем. Слезы подкрадываются так незаметно, что омега начинает всхлипывать от сказанного. — Это то, что ты говорил Чонгуку? — вспоминает альфа, немного приподнимая брови. »… Я не хочу чтобы мой друг страдал, я хочу, чтобы хотя бы он не испытывал того, что чувствую я…» — Это неважно, ничего не важно для тебя, что касается меня, — выдыхает омега и поднимается, аккуратно передвигая ноги. Вот сейчас стоящий член совсем ни к чему. Вот вообще. Юнги замирает и только слышит, как мальчик поднимается по ступенькам и запирается в своей комнате. Чимин быстро переодевается, пытаясь никак не трогать пробку, хотя и мысли вытянуть её были, но он оставил, забрался на кровать и лёг на живот, закрыв глаза. Значит Юнги слышал тогда. Но толку с того. Характер мафии не изменить, а уж тем более, если сам мафия этого не хочет. Чимин даже пытаться не станет, ибо знает, как долго этот характер строился, как собирался по крупицам, с каждым днём становясь всё холоднее и холоднее. Чимин думает и над тем, что даже ни разу не пытался поговорить о чём-то с альфой. Разве его можно винить за то, что Пак не подавал виду и того, что его тревожит? Но ведь мужчина даже не спрашивал. Чимин и не замечает, как за окном темнеет, и он оказывается окутанным во мраке своей комнаты. Сквозь щель двери пытается проникнуть маленький лучик искусственного света, но его попытки тут же прерывают, когда кто-то становится возле этих самых дверей по ту сторону. Пак слышит, как открывается дверь, как она захлопывается, и шаги тяжёлые такие, навязчивые. — Почему на тёмную сидишь? Юнги, разгуливая в домашних штанах и чёрной кофточке, сейчас спрятав руки в эти самые штаны, стоял напротив кровати. Он совсем не хотел говорить с Чимином по-взрослому и выяснять эти дурацкие, по его мнению, проблемы, но увы выбора старшему не давали. Чимин лежал под одеялом спиной к альфе, а потому не видел, как тот прикусил губу, ощущая нотки возбуждения. — Настроение такое, — доносится тихое, и Мин садится на кровать. — Понимаю, у меня тоже такое бывало раньше, но тогда я не прятался, как мелкая рыба, а убивал людей, мне становилось легче, — он осматривает комнату будто впервые здесь, — альфа из меня такой, я тебе ещё вначале говорил, что не умею читать людей, как открытую книгу. — Меня не нужно читать, — уже громче и строже, — я не прошу покупать мне дорогие вещи, гаджеты, аксессуары, не прошу таскать меня по дорогим ресторанам и клубам, Юнги, — омега поворачивается вполоборота, прикусывая губу от дискомфорта внизу, — я даже любить себя не прошу, ты и не должен, я всё ещё помню, откуда ты меня забрал, и для чего я здесь, я просто хочу, чтобы хоть раз мы поговорили нормально, как обычные люди, хочу забыть, что здесь я не только для приятного времяпровождения в кровати, но и для того, чтобы меня смогли выслушать и поддержать. Я понимаю, что для тебя это в новинку и сложно научиться, но Юнги, я ведь не прошу так много. Мы видимся чаще в постели нежели в другое время, я чувствую себя элитной проституткой с личной комнатой у тебя дома, — голос дрожит, слез нет. Пак не будет реветь как девчонка в подушку, он вообще не собирался жаловаться на альфу альфе, но пузырь накопился и лопнул, теперь ему больно. Юнги слушал. Внимательно поглощал каждое слово. — Я даже не думал использовать тебя как шлюху, — отвечает в свое оправдание, — мне понравилась твоя лёгкость и свет, который ты излучал, что я не мог не забрать тебя. К тому же мне захотелось иметь собственный лучик. Заботится о нём и наконец-то потратить деньги на тебя, на всех картах, которые у меня есть. Чимин, признаюсь, что мало уделял тебе времени, я просто не думал, что тебя может что-то беспокоить. Ты всегда ходил весёлым и даже повода не давал думать, что что-то случилось. Они смотрят друг на друга. — Я не обижусь и всегда помогу, если ты мне однажды скажешь, что я делаю что-то не так или говорю, можешь говорить прямо, — альфа немного улыбается и протягивает руки для объятий. Чимин, как не странно, сразу теряется в них. Он не винил Юнги, хотя изрядно обижался. В этот самый момент они вдвоём вспоминают о пробке, что почти сутки находилась в омеге. Юнги аккуратно пальцами поддевает подбородок и жадно целует, сразу углубляя поцелуй. Разрешает себе чуточку больше, когда прикусывает на шее венку и оставляет засос. Чимин елозит на коленях старшего в предвкушении и приоткрывает губы для ещё одного поцелуя. — Я постараюсь хорошо попросить прощения, — Юнги целует ключицу, а руками сжимает ягодицы, — и надеюсь, ты меня простишь. Чимин запускает в смоляные волосы свои ладони и приятно массажирует, оттягивает волосы и тихо стонет, когда альфа касается рукой промежности, а второй тянет штаны вниз. Он перемещает омегу на кровать, укладывая того на спину, и медленно снимает одежду, прилежно лаская губами живот и бедра мальчика. Пак громко дышит и закатывает глаза, когда Мин расставляет его ноги и ложится на локти, отодвигая трусики, и касается головки его члена рукой. — Юнги… я не был в душе… — сквозь пелену возбуждения бурчит омега и поднимает голову, чтобы посмотреть на альфу. — Вообще, до одного места, — цыкает альфа, снимает белье полностью и лижет длинным, горячим и шершавым языком всю длину органа. Омега громко скулит, сжимая постельное бельё, пока Юнги, хмыкнув от такой реакции, берет член в рот и принимается усердно его сосать. Закладывает за щеку, обводит языком контур красной головки и насаживается дальше, чтобы омега почувствовал его горло. — Ах… — громко стонет младший и только сдерживает свои бедра, чтобы не толкнуться ещё глубже, хотя куда глубже. Юнги никогда не делал минет. Омегам, что были у него на один раз, он даже губы не целовал, не давал лизать и нюхать шею, просто трахал их чуть-ли не до потери пульса и отпускал. А Чимину он разрешал много чего. И все выше перечисленные пункты тоже. Хотелось, чтобы омега вдыхал этот запах и пробовал на вкус его губы, хотелось, чтобы в мозгу отпечатались эти вкусы и запахи, чтобы ни с чем не спутать. Альфа упирается носом в гладкий лобок и тихо стонет, посылая вибрацию по всему органу, когда омега чуть качает бёдрами, выпускает плоть и слизывает слюну с него обводя каждую венку. Чимин закатывает глаза и тихо хнычет, когда альфа всё же решает прекратить это дело, снимает с себя одежду и ставит Чимина в его уже теперь любимую позу. — Как тебе пробка? — интересуется он, надавливая немного на неё, и целует плечо. — Вытяни, — громко выдыхает младший и выгибается навстречу рукам, — не хочу её больше. — Тогда что? — Тебя…твой член в себе. И это говорит Пак Чимин, который десять минут назад плакал, что он здесь как проститутка. Ну да. Альфа на это облизывается и толкается между ног стояком, затрагивая мошонку. Юнги тянет на себя и целует в губы, пока рукой с громким чпоком вытягивает пробку. Чимин громко стонет в рот альфы, а затем его опять наклоняют, и теперь уже альфе видно быстро сжимающееся вокруг пустоты колечко мышц. Он рывком входит в растянутое тело и не сдерживает низкого стона. — Я хочу нежно… — шепчет омега и сжимает край одеяла, поглядывая через плечо на альфу. — Я не умею так, — Юнги принимается толкаться, сильно сжимая ягодицы Чимина. — Тогда…тогда можно мне сверху…один раз… — он закатывает глаза, а затем чувствует, как из него выходят и падают где-то рядом. Чимин садится на пах, приподнимает попу, ждёт, когда старший войдёт в него и нежно целует. Раз Юнги не умеет, Чимин сам будет руководить процессом. Нет, ему нравится, как Юнги его берёт, но сегодня хотелось попробовать нежно и «с любовью». Он начинает медленно двигаться, постоянно трогая тело под ним, целует шею, скулы, щеки, кусает губы, пока там, внизу медленно насаживается и двигается. Юнги же обнимает за талию и отдает себя в руки Паку, пробует неведомое. Он закрывает глаза и громко сглатывает, когда член внутри сжимают и при этом продолжают двигаться, слышит как скулит мальчик на ухо, как языком лижет ушную раковину, а руками тянется к ладоням и переплетает пальцы. — Тебе хорошо? — тихо спрашивает и поднимает свой взгляд, легко целуя. Юнги мычит, притягивает ближе к себе за шею и с напором врывается в рот, исследуя белый, ровный ряд зубов, нёбо и дëсны. Чимин начинает двигаться резче, когда головка попадает ровным счётом по простате, и выгибается, поднимаясь, опирается руками на грудь и начинает скакать на органе, тихо постанывая. Его член тёрся о живот мужчины, чем ещё больше близил себя к разрядке. — Я хочу… — скулит мальчик и смотрит из-под прикрытых век сверху вниз. — Я хочу посмотреть, как ты ласкаешь себя, — альфа поднимается на локтях и наблюдает с открытым ртом, как аккуратная ручка обхватывает в кольцо член и начинает дрочить, мелко подрагивая. Пак прекращает двигаться, но, видимо, альфе это не понравилось, и он сам принимается толкаться, пытаясь не сорваться. Чимин же громко стонет и много-много скулит, когда оргазм подступает сильно близко. — Помоги… — выдыхает омега и хочет убрать руку, но в ответ ему рычат и говорят продолжать дрочить себе. Мин двигается размашисто, закатывая глаза, и когда стенки сжимают его член, а вместе с этим слышится протяжный стон, на его живот выстреливает белая тягучая сперма брызгами разной длины полосок. Омега валится на альфу и прикусывает свою губу, когда после этого мужчина поднимает его и начинает трахать так грубо, что он кончает второй раз, сильно и много содрогаясь. Юнги достигает пика, выходит из омеги и кончает на свой живот, пачкая и чужой. Они нежно целуют друг друга, альфа перекладывает мальчика на вторую часть кровати и укрывает себя и Чимина одеялом. — Тебе понравилось? — тихо спрашивает Пак, поднимая свои глаза. — Мне не знакомо это чувство, нежность. Я жестокий человек и люблю всё, что связанно с этим, но если ты хочешь вот так вот заниматься сексом, я сделаю так, как хочешь ты, — Юнги заводит прядки за уши и вытирает потный лоб рукой. — Значит нет? — Это значит, что мне всё равно как трахаться с тобой, главное, что с тобой. Пак утыкается в грудь носиком и давит в себе улыбку. — Закрывай глаза и спи. — Поехали завтра к Тэхёну? — выпаливает мальчик и поднимает опять свой взгляд. — Ты опять что-то задумал? — Юнги хмурится и считывает эмоции с лица напротив. — Нет же, просто посидим, а потом уедем. — Самый главный вопрос на сегодняшний вечер: Тэхён в курсе, что завтра к нему приедут гости? — Я ему скажу. Так поедем? — мальчик обнимает за пресс и ждёт ответ. — Марк тебя отвезёт, мне завтра нужно на склад. — Ну нет, — хнычет и поднимается штурхая немного в грудь, — я хочу с тобой, ну, Юнги. — Что поменяется, если я поеду с тобой, тем более мне нечего там делать. Слушать, как вы о своём болтаете, не хочу, — с придыханием отвечает альфа и тянет обратно Чимина на подушки. — Много чего, я хочу с тобой, — обиженно отвечает и замолкает. Мин тяжело вздыхает и обнимает за плечи. — Не дуйся, тогда я тебя после школы заберу и поедем. Пак кивает и целует в щëку, а потом, обняв мужчину получше, они засыпают. Школьный день Чимина заканчивается так же быстро, как и начался. Утром он чуть не проспал, потому что Юнги его не разбудил, он быстро выпил воды и поехал в школу. Там он благополучно пересдаёт контрольную по английскому, пишет Чону во сколько ему быть там, и, просто, усердно учится, предвкушая сегодняшний вечер. Он вместе с Джесоном и Дженни выходит из школы под громкие рассказы девушки, что сильно жестикулировала, рассказывая о том, как вчера с подругой пошла в клуб. — Чимин, это Юнги-хён? — девушка замолкает когда видит знакомый силуэт, и когда уверенные кивки омеги подтверждают, они втроём подходят к альфе. — Привет, Юнги-хён, — Дженни широко улыбается и машет ручкой. — Привет, — кивает и альфа, подходит к омеге и приобнимает за талию, забирая у того с плеча портфель. — А вы щас домой, да? — Нет мы к другу, он у меня в квартире пока что живёт, — Чимин смотрит на Джесона, который глазами сказал: пока и ушёл в другую сторону. — Юнги-оппа сможет меня подвезти, просто я на каблуках так устала, а мне ещё ковылять и ковылять? — она строит умирающую гримасу, и Пак поворачивает голову к Мину, что стоял сложа руки на груди. — Если нам по пути, то садись. Девушка громко хихикает и садится сзади. — Садись. Чимин кивает и также садится в салон. Сказать, что он ревнует, ничего не сказать. Они направляются в район Пака. — У тебя есть омега? — интересуется сидящая позади омега. — Ага, — Юнги сначала удивляется и смотрит на Чимина, но потом вспоминает, что тот сказал, что они братья и расплывается в ехидной улыбке. — У Чимина тоже есть, он как-то раз, а так это было после его течки, пришёл в школу такой измученный и ещё с запахом мяты, ммм, — она на миг замолкает, и Чимин ей-богу подумал, что та его раскусила, — вот такой запах был на нём. — Это пахучка мятная, — Мин кивает на телембающийся мешочек возле зеркала, — нравится мята? — Конечно, кому она может не нравится? В салоне на минуту повисает тишина, которую Юнги и нарушает. — Моему омеге, — Чимин сжимает свои бедра и поворачивает голову к альфе, — он никогда мне не говорил, что ему нравится мята. Раз так, то может обменяемся номерами, возможно у нас что-то и получится? Девушка открывает рот и как рыбка им шевелит. Такого поворота не ожидал никто. — Ты…ты подумал о нём? — тихо спрашивает мальчик, опуская голову, — может это подло так поступать? — Может, он тоже не святой, знает, насколько я ревнивый, но продолжает активно общаться со своими друзьями-альфами. Чимин смотрит на спокойного Юнги и ничего кроме как сильно сжать зубы и губы и молчать он не может, просто молчать, когда внутри ураган слов и возмущений. Дженни не улавливала сути этой внезапной неловкости, а поэтому просто смотрела в окно. Юнги подвёз девушку до самого подъезда, а потом они уже направились к Тэхёну. Опаздывают они на сорок минут, а поэтому Юнги решил совсем не спешить, ехал медленно и искоса поглядывал на омегу. Чимин же переписывался с Тэхёном. Нет, он не переживал, а просто общался с ним, чтобы не говорить с альфой. Его сильно задели слова и всё, что было сказано. — Так и будешь молчать? — мужчина решает всё же поговорить. -… — Понятно, — кивает и откидывается на сиденье, облокотив одну руку на подлокотник, а вторую держа на руле. Когда они добрались, Чонгук уже был в квартире. Они молча заходят, и омега обнимает Тэхёна, а Юнги смотрит на сидящего в гостиной Чонгука. — Ты почему здесь? — вскидывает бровями и подходит к другу. — К Тэ приехал. — Чимина идея? Только не ври, — Юнги когда видит неуверенный кивок, выдыхает и садится возле него, — понятно всё. То, что Чимин сводил Тэхëна с Чонгуком, у Мина не было ни малейших сомнений. Было интересно наблюдать за ними весь вечер, когда Чимин сидел, принципиально развалившись, на диване возле Юнги и даже не смотрел на него, как забрал свою предпоследнюю пачку чипсов, оставив Тэ и Чонгуку одну на двоих, и они, держа еë в руках, иногда сталкивались руками в пачке. Тэхён тогда краснел и отводил взгляд. За этой уютной обстановкой они и не заметили, как стемнело, банки соджу опустели, а омеги знатно опьянели и мололи всякую чепуху. Чимин отлучился в кухню, чтобы высыпать последние орешки и достать мамину настойку, что была в тумбочке, как в проёме кухни появляется Чонгук и, сложив руки на груди, смотрит на омегу. — О, Чонгук, — тихо говорит в знак того, что он его заметил. — Мг, — альфа подходит ближе и теперь опирается на кухонную тумбу, сокращая дистанцию до минимума, — поделишься своим грандиозным планом? — Ты разве не понял? — омега поднимает свои мутные глазки и смотрит на строгое выражение лица, — он сегодня поедет с тобой домой, если ты совсем пьян, вы можете остаться здесь, но завтра Тэ точно поедет к тебе, всё закончится, и вы будете жить как жили. — Ага, он в стельку сейчас, а завтра будет слëз по колени. — Ты ничего не понимаешь, просто сделай так, как я сказал и всё. — Гу-ки, почему так долго? — в проходе стоит красный от пива Тэхëн и смотрит на двух стоящих людей, что сразу умолкли и повернулись. — Орешки помогал Чимину насыпать, — Чон поднимает вверх пиалу и идёт к Киму, — пошли. Чимин тоже берёт вино с стаканами и идёт в гостиную. — Мы с Тэ ненадолго уйдем, а вы пока посидите здесь, — Пак подходит к омеге и утаскивает его в свою спальню. — Тэ, ты ведь помнишь зачем я тебя здесь спрятал? — как только дверь закрывается, Чимин озадачивает не менее странным вопросом. Ким молчит и внимательно смотрит на друга. — Д-да. — Тогда, мы можем сейчас поговорить о том, что ты чувствуешь? — Как ты понимаешь, что Юнги любит тебя? — контрольный в голову, и Пак уже сожалеет, что приволок сюда друга. — Ну…— он ненадолго замолкает, — на самом деле Юнги сказал мне это только один раз, в Нью-Йорке. После он ничего такого не говорил. Юнги, он, очень другой…не такой как Чонгук или мои друзья. Он закрытый, жестокий, не ласковый и совсем не ручной человек, с ним трудно, порой даже очень, но Тэ, мне хорошо и тепло с ним. Я хочу проводить очень много времени с ним, хотя иногда он жуть, как меня отталкивает. Я порой тебе завидую. За это время, что ты здесь, наверное, раз тысячу к тебе Чонгук приезжал весь такой замученный и побитый. — Да, он мне говорил очень много раз, что любит… — зачем-то отвечает Тэхён, — и вот подвеску с кошечкой подарил. Золотую. Чимин кивает и себе расплывается в улыбке. Тэхён улыбался, и видеть его таким очень приятно. — Тогда… ты даёшь ему ещё один шанс? — осторожно спрашивает Пак. В ответ уверенный кивок и слëзы на глазах. Они обнимаются, а потом присоединяются к альфам. После разговора с Чимином Тэхëн шепнул на ушко Чону, что он хочет домой, и что вещи уже все собраны, и альфа, кинув удивлённый взгляд на довольного сидящего напротив Чимина, поспешил попрощаться, и они уехали, когда Пак начал убирать всю посиделку. Юнги лениво откинулся на диване, раскинув руки и расставив ноги, и тихо дремал. В квартире стало пусто, и тот разговор в машине начал давать о себе знать и сильно давить на голову. Чимин, правда, старался не думать, но обрывки фраз альфы на подсознательном уровне отбивали ритм и вынуждали сердце сжиматься. — Едем? — мужчина открывает глаза и смотрит на омегу, что практически закончил с уборкой. — … Чимин не подал виду. Будто здесь только он и никого больше. — За что ты обижаешься на меня? Чонгук помирился, так ты хочешь нас поссорить? — в его голосе звучат нотки раздражения и впервые за весь вечер Чимин поднимает глаза и смотрит впритык. — «Нас»? Не ты ли говорил сегодня, что не хочешь иметь дело с таким вроде меня? — он выбрасывает последний стаканчик и относит мусорный пакет ко входу. — Эй, прекрати мне тут скандал устраивать. — А то, что? Дженни напишешь или ещё кому-то? Мне плевать, Юнги, на всех плевать, в том числе и на тебя, ясно? — омега разворачивается и хлопает дверью своей комнаты. К альфе не хочется, а поэтому он заворачивается в одеяло и громко плачет, наплевав на сидящего Мина в гостиной. Ну, а Юнги смотрит в пустоту минут пять, пока полностью сознание не приходит. Мужчина идёт на кухню, наливает в два стакана воды и несётся с ними в спальню, тихо оставляет их на тумбе и ложится сзади омеги, утыкаясь в макушку носом. — Не трогай меня, — тихо просит и немного отстраняется. — Я не касался тебя весь день. — Разве тебе это нужно? Твой омега ведь такой ужасный! — Нужно, очень нужно, — хрипит мужчина рукой сползая под одеяло, укладывая её на бедре, — я видел или мне показалось, что ты ревновал меня к ней? Дыхание омеги учащается, и он поворачивается к старшему. — Если я скажу, ты перестанешь так со мной играть? — Всё зависит от того, что ты мне скажешь, — Юнги целует мальчика в щëку. Чимин смотрит в чёрные глаза, которые будто светятся в темноте, что окутала спальню. Он знает что сказать, и скажет правду, врать не смеет, потому что больше не в силах. — Да, я тебя ревную к Дженни, — так тихо и так громко, — я не хочу, чтобы она говорила о тебе, не хочу, чтобы ты писал ей на тот номер или звонил, не хочу, чтобы твои мысли посещала она. Чимин тихо всхлипывает и сразу прячет голову в груди мужчины, сжимая ткань его толстовки. Альфа прижимает к себе и улыбается во все тридцать два. Его малыш ревнует. Впервые он показывает эти эмоции. — Она мне совсем не интересна, можешь не переживать о том, что я буду с ней, — тихо отвечает и гладит по волосам, — мне нравится кто-то вроде тебя. Юнги притягивает за шею и целует солёные губы. Они засыпают в обнимку. Тэхён с Чонгуком приезжают к себе домой. Чонгук, который все эти дни ночевал, где попало только не здесь, сейчас заносит спящего парня и укладывает на свою простыню. Улыбка с его лица не спадала ещё с момента их посиделки. Тэхён тихо сопел, а когда его положили, захныкал и притянул к себе за кожанку. — Не уходи, — омега обнимает за шею и утыкается, вдыхая шоколадный запах. — Я буду с тобой всегда, обещаю, — Чонгук ласково и нежно целует в покрасневшие щёчки и хмыкает. — Прости меня за это всё, правда, просто, когда умерла мама, я за ней очень скучаю и мне очень не хватает внимания, прости я больше не буду с тобой ссориться, — глаза стеклянные, а через мгновенье из уголка маленькой дорожкой стекает прозрачная слезинка. — Не плачь, — альфа большим пальцем утирает её, — я буду проводить больше времени, обещаю, Тэ. Я люблю тебя. Ким кивает и тянется к губам, сразу соединяясь с ними. Сминает трепетно и с любовью, поглаживает загривок и макушку, слушая тихие вздохи в губы. — Ложись, тебе нужно выспаться после течки. Тэхён ещё раз целует в щëку, ложится на подушки и закрывает глаза. Теперь-то он спокойно уснёт, ведь его сон будет охранять любимый альфа.