— Привет, красавица.

Песня вихря колкая, едкая, в самое сердце ранит. Руки мёрзнут и от чего-то хочется спрятаться. Где-то там вдалеке, остывая, пара глаз наблюдает исподлобья. И пусть. Пусть наблюдает, пока буря ещё не сразила странника, и он, как другие путники, не оказался погребённым под толщей мягкого зыбкого снега. Люмин, дрожа, руки пыталась отогреть. Но зря. Пальцы холодные, продолжая не слушаться, сгибались с болью и так же нехотя разгибались. Кожа красная, ледяная, вот-вот промёрзнет до костей. — Ты чего тут позабыла? В буран не стоит уходить так далеко от дома. — Дом? — девушка обернулась, пытаясь разглядеть за снегопадом, с кем же она говорит. — У меня нет дома. — Ха? — молодой человек подошёл ближе, склонился над путницей, руку протянул к её холодным ладоням. — Как же это: нет дома? Откуда-то ведь ты пришла сюда, верно? — улыбка его была тёплая, да только одной лишь улыбкой согреться в метель нельзя. А ведь хорошо было бы. Спаситель… — Я не… — Люмин закашлялась, но её внимание приковали тёплые, ненормально тёплые ладони чужие, что удивительным образом быстро отогревали руки ей. Спаситель? — Если ты не хочешь, можешь не говорить, — снег вокруг заскрипел недовольно и отчего-то украдкой отступил. Можно и костёр развести. Теперь: — Аякс. Но можешь звать меня Тартальей, если тебе так больше нравится, — юноша рассмеялся. — Красавица без дома. — Ты… как ты?! — Я? — незнакомец удивлённо брови вскинул, посмотрел на собеседницу. — А что я? — Как ты… отогрел? — Пальцы? — он руки убрал аккуратно, так же незаметно, как и взял в ладони холодные, болезненно леденевшие кисти. — Там, откуда я родом, мы холода не чувствуем. Как вы. — Мы? — Я не стану, — Аякс всё также улыбался, но грусть в глазах цвета льда проблёскивала, отражая от снега свет, — сколь уж ты хранишь секреты, то и я свой сохраню. Хорошо? — небольшая беззлобная усмешка. – Кстати, чудесная, как мне обращаться к тебе? Эпитетов много, но, я думаю, твоё имя звучать будет приятнее, чем все мои комплименты. — Ты? А? Что? Я? Люмин… — уследить за мыслями его было сложно. Тот, что появился из ниоткуда, кажется, с каждым словом становился лишь более закрытым. Загадочным. Странно это. — Люмин, значит… Проводить ли тебя из лесу, Люмин, или же ты предпочитаешь согреваться теплом незнакомых юношей? — Аякс рассмеялся. — Что?! Что ты несёшь?! — Так я и думал, — Тарталья выпрямился, оглядел тропинки, что немного показались, стоило вьюге отступить, и протянул руку девушке. — Тебе бы стоит тогда возвратиться туда, где остановилась ты. Уж не в буране же погибать, сколь моего тепла не готова сердцем ты принять. — А? — Люмин нахмурилась. И что он говорит вообще такое?! Что строит из себя этот «Аякс»? Неужто эльфом вообразил себя или же лешим, тфу. Странный он. — Вывести меня предлагаешь? Сам-то в курсе, как сюда забрёл? — Я здесь каждую тропку помню, — уверенно руку её потянув, Тарталья двинулся вперёд, — нам туда. Глаза блестели и, между тем, что-то в их завораживающем сиянии пугало. Словно и вправду он эльф. Или леший. Что-то из мира другого. — Вьюга закончится сколь, ты можешь навестить меня, — молодой человек отряхнул снежинки с плеч девушки. — Но только не забудь, красавица, если хочешь повидаться, успей до весны, — рукой Аякс помахал сидящим неподалёку путникам. — А пока они дорогу тебе укажут. — Люмин, — девушка насупилась, посмотрела недовольно, не зло, на него. И глаза его всё также завораживающе блестели, в такт играясь со снежинками вокруг. Будто бы отражая их. — Буду рад увидеть тебя снова. Люмин. Аякс наклонился вновь, но не чтобы слышать чётче, а для того, чтобы след холодный оставить, мимолётный, на тёплой коже. Щёки вспыхнули уже не от холода, но от смущения, да только не успела девушка и как следует возмутиться, беспокойного юноши и след простыл. — Аякс! Я вернусь ещё! Дождись! ✧ ✧ ✧ Февраль на удивление был тёплым. И даже птицы вторили капели, звонко запевая свою песню. Торопиться следовало. Отбросить все дела, да повидаться. Хоть ещё разок взглянуть в глаза голубые, яркие, светлые. Чистые, как небо, и прозрачные, как лёд. Отговаривали её, оговаривали все, чьей помощи просила. И чем дольше не виделись они, тем дальше судьба направляла Люмин от тех мест. Зима поскупилась на встречи. — Аякс! Голос звонкий её предвосхищал их последнюю встречу в этом году. Да только слаще ждать, украдкой взглянув напоследок. — Аякс! Буря стихла. Ветер медленно донёс последние снежинки, что растаяли на щеках под лучами солнца. — Аякс! Где-то, где ещё оставался не растаявший сугроб, звенела тихая песенка. Что-то про долины, горы, море. — Аякс? Девушка ринулась, спотыкаясь, к сугробу, да поздно было. — Аякс?! Слёзы тёплые прокатились по румяным щекам, падали на снег, что ещё немного напоминал очертаниями лицо юноши. — Привет, красавица.