***
i found myself so inlove
when i faced it
it was too late to deny
another cry over the tomb of love
i'll stand it out
i'll keep it out
goodbye my love
Это не было запланировано. А ты всё же был прав. –Бог знает, вдруг мы подружимся? –Я не вижу в вас объект интереса. –Увидишь. Званые ужины, помощь в расследованиях, дружеские беседы. Ты кормил моих собак. Ты спас Эбигейл, когда я растерялся и не смог зажать рану. Мы вместе пили вино. Я мог прийти к тебе, когда терялся. Буквально или нет. Когда поцеловал Алану. Когда слишком вошёл в роль убийцы и слишком явственно ощущал себя им. Тебе ничего не было от меня нужно – так мне казалось: я не был объектом профессионального интереса, не был инструментом, который так удобно использовать для раскрытия дел (наплевать, что он работает на износ и вот-вот сломается). Ты называл меня другом. Мы понимали друг друга. Ты понимал меня. (О, сколько иллюзий!) Я менялся под твоим влиянием, сам не замечая того. Менялись мои эмоции от нашего общения. Менялись чувства, которые ты во мне вызывал. Я не замечал этого, как не заметил и того, что влюбился в тебя. Это просто произошло: однажды я просто нашёл себя влюблённым в тебя – и с этим ничего нельзя было сделать. Надеяться – глупо и порой больно, но гораздо больнее наблюдать за крахом своих надежд. Мне было плохо, но я не знал, что со мной, не знал, что энцефалит поглотил правое полушарие моего мозга и неумолимо разрушал меня каждую секунду. Звучит страшно, но намного ужаснее было то, что ты знал. Знал обо всём и совершенно ничего не делал с этим, хотя, есть ли смысл преуменьшать твои заслуги? Ты делал всё, чтобы никто не узнал об этом раньше, чем на то будет твоя воля, чтобы меня не спасли раньше времени – раньше, чем ты насладишься моим распадом. Когда я узнал, расхотелось надеяться. Захотелось убить тебя – и заодно убить это глупое чувство. Думаю, я бы пришёл посмотреть на твою могилу – могилу нашей несуществующей любви – и смог бы наконец вдохнуть полной грудью и жить дальше. Я всё ещё мучаюсь от кошмаров: просыпаюсь среди ночи с ощущением, что тону, и пугаю криком собак. Мне снится тёмный лес, в котором затаился олень. Он смотрит на меня, преследует меня (всё реже наяву). Но я выдержу это. Я уже подписал рапорт, хоть Джек и пытался остановить меня чувством вины. Я переезжаю. Собираю вещи – и с собаками покидаю этот город, покидаю тебя. Я буду чинить лодки где-то за сотни миль отсюда, где ты не достанешь меня. Я буду свободен. Когда-нибудь и от любви к тебе.Прощай, моя любовь.