комфортный сборник по ванданат <3

В доме было совершенно тихо. Единственное, что она могла слышать, это себя и свои шаги. Не было детей которые разговаривали или играли. Никаких голосов из соседних комнат. Только она. Ванда остановилась у окна в гостиной и выглянула наружу. В основном было просто темно, лишь немного света отражалось от толстого слоя снега, но и это было минимально. Она могла видеть, как с ночного неба все еще падает тяжелый снег, и ей было интересно, будет ли он продолжать идти все время, пока они гостевали. Она не возражала против снега, но вместо этого было бы неплохо провести несколько дней на солнце. Наливая себе чай, она думала об остальных Мстителях. Что они делали сейчас? Они собирались праздновать Рождество без них? Она ничего не праздновала годами. Соковия была страной с множеством различных верований и религий. Она выросла в еврейском районе, но в школе ее учили христианству. В детстве у неё никогда не было возможности для празднования Хануки или Рождества дома. С Ханукой и Рождеством цены на любой предмет повседневного обихода уже были повышены, поэтому ничего не оставалось для чего-то дополнительного, кроме, может быть, небольшого подарка. Кроме того, ее родители всегда считали, что можно верить, праздновать или находить радость во всем, независимо от религии или убеждений. Надежда объединяла всех. Любовь, надежда и уважение, это все, что имеет значение. Она знала, что ее родителям понравилось бы здесь, на ферме. Она была уверена, что ее мать обожала бы Лору. Они были так похожи во многих отношениях. В их глазах было такое же любящее выражение. И её отцу Лора бы тоже наверняка понравилась. И Клинт, и Наташа были слишком круты на его вкус. Он был мягче, чем они оба. Он всегда был нежен. Но ее мама, вероятно, любила бы Наташу, а затем уговорила бы и отца, и она ему бы тоже понравилась. Да, ее маме понравилась бы Наташа. Ей бы очень понравилась самоотверженность Наташи, то, как она всегда ставила нужды всех выше своих. И ей бы понравилось, насколько любящей была Наташа, даже если бы она никогда не призналась в этом. Нет, ее мать определенно любила бы Наташу, как и Ванда. Ей бы понравилось остроумие Наташи. Ее мама всегда была такой умной, и Наташа знала все обо всем. Ванда знала, что они точно поладят. Пьетро бы тоже понравилось. Ему было так легко понравиться. Все всегда любили его. Он был таким общительным. Он даже подружился с Клинтом за считанные дни, в то время как Ванда все еще пыталась найти свое место после месяцев, проведенных с ними. Им всем это понравилось бы; она знала, что они так бы и отреагировали. Но вместо того, чтобы снова увидеть их всех вместе счастливыми, все, что она увидит, — это ее кошмары об их смерти и их крики, когда их всех убивают… — Ванда? Ее мысли прервались, когда звук голоса и разбитое стекло наполнили комнату. Кружка в ее руке теперь лежала на полу, чай разлит по всему кухонному полу. — Ванда! Ты в порядке?! — Ванда резко вскинула голову, увидев, как Лора торопливо пересекла пол и схватила ее ледяные руки своими еще до того, как Ванда успела сделать что-то. Глаза Лауры встретились с ее. Они казались расстроенными, пока она изучала ее, медленно ведя ее к кухонному столу, следя, чтобы Ванда не наступила на битое стекло. Она могла чувствовать теплые руки Лауры вокруг ее холода, мягко сжимая их, когда она толкала ее на стул. Что вообще произошло? Откуда вообще взялась Лора? — Ты в порядке? — Голос Лауры снова раздался в ее голове. Лора все еще смотрела на нее, подняв руку к лицу, чтобы убрать волосы с лица Ванды, и на несколько секунд положила руку ей на лоб, продолжая изучать ее. — Наверное? — Ванда даже не узнала свой голос. Она не понимала. Сейчас на улице стало светлее. Она видела свет из окна и спешащий снег. Разве не была только ночь? — Ах, хорошо. — Ванда услышит облегчение в голосе Лауры после ее подтверждения. Лора снова посмотрела на нее, прежде чем повернулась, чтобы убрать чай и разбитую кружку. Она все еще не понимала. Что только что произошло? Как это случилось? Часть пролитого чая текла по полу к ее ногам, и она могла видеть большой кусок стекла рядом с собой. Осколки кружки, которую она уронила на пол. Разбитая. — Лора, мне так жаль, я не хотела. — Ванда наклонилась, чтобы поднять стакан, когда немного чая коснулось ее руки. Он холодный. Как и ее руки. Совсем не теплый. Даже не тепленький. Нет, очень холодный. Ледяной. Она подняла руку и посмотрела на нее в замешательстве. Разве она только что не принесла чай? Что происходит? — О, дорогая, не волнуйся об этом. Просто сядь, все в порядке, я все уберу. — Лора снова была рядом с ней, медленно усаживая ее на стул. При этом ее глаза были явно полны беспокойства. Ванда не сопротивлялась ей, позволяя Лоре вести ее во второй раз. — Сколько времени? — медленно спросила Ванда, все еще глядя на свою руку, как будто ожидала увидеть что-то другое. — Почти шесть, — тихо ответила Лаура, отбрасывая стакан, не говоря ни слова о только что вымытом холодном чае. — Хочешь еще чаю? — продолжала она, идя вокруг, не дожидаясь ответа Ванды, прежде чем снова включить чайник. Шесть. Она знала, что проснулась задолго до шести. Она почти не спала сегодня ночью, может быть, несколько часов, и не ложилась спать так поздно. Как долго она не спала? — Почему ты… гм… не спишь? — сказала Ванда, наблюдая, как Лора продолжает заваривать чай. Женщина остановилась на секунду, глядя на нее взглядом, который Ванда не могла опознать. Почему она медлила с ответом? Раньше Лора никогда не стеснялась отвечать на ее вопросы? Во всяком случае, она всегда поощряла вопросы. — Я… я действительно что-то услышала после того, как воспользовалась туалетом. Я подумала, что это дети, может им приснился кошмар, или что-то в этом роде, но. — Лора остановилась, все еще глядя на нее с несколько запутанным выражением в глазах. — И что случилось потом? — медленно спросила Ванда, внимательно глядя на ее реакцию. — Нет, ничего. Никто из детей не проснулся. — Лора тихо ответила, медленно вынимая пакетик из чая для Ванды. Она разбудила Лору? Может быть, она сказала что-то, чего не могла вспомнить? Она была так сбита с толку. — Я услышала звук. — Ванда снова подняла голову, когда голос Наташи заполнил комнату. Рыжая стояла в дверях, хмуро глядя между ними. Она тоже выглядела более обеспокоенной, чем что-либо еще. — Доброе утро, Таша, не хочешь приготовить со мной завтрак? — сказала Лора, отбрасывая сбивающее с толку напряжение, ранее наполнявшее комнату. — Хорошо, — спокойно сказала Наташа, двигаясь по полу, чтобы присоединиться к ним. По мере того как шло утро, у Ванды не было времени думать о том, что произошло. Вскоре к ним присоединились дети с Клинтом, и сегодня у них был последний день в школе. Натаниэль сегодня остался дома, так как его программа была всего пару дней в неделю. Клинт, по-видимому, подвозил детей, прежде чем купить новые фонари для фермы. Наташа вызвалась помочь ему установить их сегодня позже, прежде чем внести внутрь рождественскую елку. Весь дом был оживлен, но Ванда чувствовала, что не совсем понимает. И потому, что она все еще была сбита с толку даже по утрам, и потому, что недостаток сна нагонял ее. — Пока, тетя Нат! Досвидания Ванда! — Ванда выглядела удивленной после того, как Лайла выбежала за дверь, покричав на прощание. Она не ожидала, что Лайла вообще упомянет ее, но это было очень мило. — Ах, немного тишины и покоя, разве это не мило, симпатичный мальчик*? — тихо сказала Наташа Натаниэлю, давая ему еще один кусок хлеба. — Симпатичный мальчик? — вопросительно сказала Ванда, глядя на Наташу задумчивым взглядом, пытаясь обдумать только что услышанное. — Верно. Хорошая девочка. — промурлыкала Нат, а затем слегка подмигнула, отчего сердце Ванды подпрыгнуло в груди. Наташа снова обратила внимание на мальчика с легкой улыбкой, наблюдая, как он передвигает свою тарелку. — Ммм, хорошо, тарелка*, — медленно сказала Наташа, передвигая тарелку вместе с Натаниэлем. — Как бы я ни восхищалась этой попыткой, я очень сомневаюсь, что он что-нибудь поймет. Не думаю, что кому-то из моих детей хочется в ближайшее время стать двуязычными. — сказала Лаура, снова присоединившись к ним на кухне. — Кто знает, Куп был хорош в молодости, — ответила Наташа, поднося грязную тарелку к раковине. — Соглашусь, но Купер вырос, и все забыл. — сказала Лора с легкой гримасой, заставив Наташу тихо рассмеяться. — Кто знает, может быть, он вспомнит, если я только что начала говорить дома по-русски. Может быть, это заставит Клинта тоже кое-что выучить. Этот идиот никогда не учит никаких языков. — Сказала Наташа со смехом, отчего Лаура ударила ее полотенцем. — Не называйте моего мужа идиотом. — отругала она, глядя на Наташу игриво-сердитым взглядом. — Видите ли, в чем преимущество взросления в Европе. Люди вырастают, владея по крайней мере двумя языками. Обычно позже они вырастают, и изучают больше. — невинно сказала Наташа, полностью проигнорировав комментарий Лауры. — Ты не входишь в эту статистику, потому что знаешь все существующие языки. — Лаура рассмеялась, мягко толкнув Наташу, заставив Наташу резко ахнуть. — Не все языки, а всего 20. К тому же, просто спросите Ванду, она тоже знает больше двух. — сказала Наташа с игривой улыбкой и подмигиванием. — Ты знаешь несколько языков, Ванда? — сказала Лора, поворачиваясь к ней с улыбкой на лице. — Эмм, да. Я говорю по-английски и по-соковски, конечно, а потом все славянские языки довольно похожи, так что я понимаю и говорю на большинстве из них. Или, по крайней мере, достаточно, чтобы понимать и поддерживать разговор. И Наташа учит меня некоторым русским словам. — неловко сказала Ванда, не совсем понимая, почему ее сейчас втянули в разговор. — Я же говорила. — Наташа торжествующе сказала: — Так что, возможно, у ваших детей есть шанс. Мы можем просто переключаться между несколькими и надеяться на лучшее — Она продолжила, рассмешив Лору. — Если бы они выучили какой-либо язык, я думаю, нам следует выбрать французский или испанский. Тогда они смогут получить хорошие оценки, когда им придется выбирать один из них в школе. — сказала Лора, подмигивая Ванде. — Тогда по-испански. Может раздражать Клинта в то же время, это может быть весело. — ответила Наташа, снова рассмешив Лору. — Ты знаешь испанский? — спросила Ванда, внимательно глядя на удивленную Лору. — Да, — спокойно ответила Лаура, омывая стол. — Лаура говорит на нескольких языках. Она свободно говорит на английском, итальянском и испанском, а также довольно хорошо владеет французским и немецким языками. Мы используем итальянский как внутренний язык между нами двумя и французский или немецкий с Клинтом, если мы хотим сохранить что-то от детей. — Наташа объяснила, когда Лора по-прежнему ничего не говорила. — На самом деле? — сказала Ванда, с благоговением глядя на мать. Наташа всегда говорила о том, какая Лора действительно умная, но никогда не выставляла это напоказ, поэтому Ванда никогда не видела ее полного потенциала. — Почему ты делаешь это так впечатляюще? — сказала Лора, слегка закатив глаза, и покачала головой Ванде. — Потому что это так. — Наташа толкнула. — Это Соединенные Штаты, люди почти не знают английского. — добавила она, заставив Лору тихонько рассмеяться. — Моя бабушка была итальянкой. У меня были с ней очень близкие отношения, и я перенял ее любовь к языкам. Она проводила много времени в путешествиях и за эти годы выучила несколько европейских языков. Даже когда она стала старше. Я говорила по-итальянски. всю свою жизнь, а потом я изучала испанский в школе, и у них много общего. Клинт научил меня немецкому языку, а французский язык я не начала учить до того, как встретила тебя, скорее всего? — сказала Лора, поворачиваясь к Наташе, которая кивнула в ответ. — Да, я думаю, ты права, — с улыбкой подтвердила Наташа. — Впечатляет, — сказала Ванда, кивнув Лоре. На самом деле она была очень впечатлена. Как сказала Наташа, в молодости она сама познакомилась с большим количеством языков. Но Лаура делала это ради удовольствия. И это было чертовски круто. — Можем ли мы сейчас сменить тему? — сказала Лора, выглядя несколько взволнованной из-за того, что все внимание было обращено на нее. — А что? — Наташа дразнила его с легкой ухмылкой. — Я не знаю, — слабо сказала Лора, заставив Ванду рассмеяться, прежде чем счастливо кивнуть, и присоединиться к Наташе у кухонной стойки. Наконец позволив своей голове отвлечься от утреннего события.