майский дождь

      Шома комкает клочек бумаги и тот падает некрасивой грудой ему под ноги, где лежат таких же изрисованых с десяток. Он шумно выдыхает, кидая взгляд на приоткрытое окно. Воздух, липкий и тяжёлый, забирается ему под футболку, а потом скользит по телу, к шее, распластавшись по лицу. Невольно клонит в сон. Пахнет зеленью, только что скошенной травой и солнцем.       Он рисует на бумаге человечка, у того постепенно появляются ручки и ножки, светлые непослушные волосы, зелёные пуговицы и наконец соломинка между губ. Мальчишка выглядит счастливым и Шома вторит ему улыбкой, пока не осознает, что тупо пялит в лист бумаги — ну какой стыд. Шома уже было тянется чтобы скомкать его, но что-то внутри не даёт ему этого сделать — может температура воздуха, которая разморила до пределов, а может просто солнечный нарисованный мальчишка. Шома откладывает бумагу на край стола и шумно выдыхает, облокотившись на стул. Он буквально подыхает из-за одиночества.       Шома без всякой надежды тянется к телефону, но тот молчит так, как и 10 минут назад. Лента инстаграма всё такая же скучная: какие-то незнакомые люди, вот его бывшая учительница с своей внучкой, котики в обнимку, которым Шома без замедления дарит лайк и какие-то мемы для которых он слишком «не в теме». Он открывает мессенджер, где натыкается на кипу непрочитанных сообщений— он, то ли не в ресурсе, то ли не в настроении, чтобы ответить. Нужно сходить в магазин, пока живот не начал утробно урчать.       Половицы неприятно скрипят под ногами — этот дом очень старый. Шома готов поклясться, что слышал ночью пищание крыс в соседних комнатах. Но проверять он не будет, его устраивает широкая двуспальная кровать, прикроватная тумба, старый стол и высокий шкаф. И окно, сквозь которое скользит май. Шома надевает белую майку и любимую кепку.       Солнце почти в зените, улицы пустые, только одинокие псы прячутся под тенями машин. Шома слышит отдаленный смех детей и разговор мужчин.       Впрочем он сам решил оказаться здесь, в глуши, где никто не знает даже как его зовут, сам решил стать частицей случайной тихой деревни. Если в шумном городе ему плохо, то может это место вылечит его одиночество?       Дом встречает подвальной свежестью, тихо, пусто. Шома жалеет, что отказался от таких удобств, как кондиционер и телевизор.       Он впервые решает осмотреть дом. На самом деле, тот не выглядит настолько печально, как могло бы быть. Да, в некоторых местах гниёт пол, обои пожелтели и оконные рамы давно потрескались, но в этом есть свой шарм. Другие комнаты выглядят пусто, хотя они и обставлены рандомной мебелью. Дверцы некоторых шкафчиков призывно открыты, будто нарочно хотят продемонстрировать своё содержимое, углы украшает паутина и пыль. Шома кажется, что он тот самый чел с ужастиков, который первым рвется проверить подвал. Но если и умирать, то от любопытства.       Шома следует на кухню, доставая кокосовый сырок. Тот приятно холодит горло и Шома решает съесть ещё один. Гитара стоит в углу, будто нарочно маня взять её в руки. Шома вытирает руки и отправляется в спальню. Музыка наполняет комнату, разливаясь эхом по дому — наверное ещё один плюс этого места, тут можно дать волю эмоциям. Вряд-ли кто-то что-то услышит.       Шома хочется записать видео, улыбнуться в камеру, покачиваться в такт ритму. Он знает, что Бенце напишет комментарий, а Даниэль точно отправит подбадривающий смайлик. Он улыбается своим мыслям, откидываясь на кровать. Смотрит в потолок — это какой-то сюр. Он совсем один здесь — то ли это сон, то ли жизнь сыграла над ним плохую шутку.       Шома пытается вспомнить ритм песни, но мысли в голове путаются и оседают, как вязкий клей, и шома с неудачей в кармане, заваливается спать. За окном шумит дождь, комнату покрыл полумрак, лишь открытые ноги продувает лёгкий непослушный ветер. Шома чувствует, как каждая мышца расслабляется и он вот-вот провалится в сон. По телу разливается приятная нега и Шома думает, что майские ночи необычайно теплые, но в этом тепле он распознает... чужие прикосновения? Чьи-то пальцы робко поддевают подол майки, подушечками проходятся по спине, потом ладонь ложится на худой бок, невесомо поглаживая, опускается на торс, пересчитывает ребра. Эти прикосновения очень нежные, они как зефир, первый поцелуй или первый майский дождь — лёгкие и трепетные. Шома приходит к выводу, что он настолько одинок, что ему кажется, что кому-то вздумалось сейчас ластится к нему. Шома боится спугнуть это чувство — ему в кои-то веке хорошо, ему тепло. Никакой май тебя не согреет так, как чувство, что ты кому-то нужен — в богом забытой деревне, где едва ли помнят очертание его фигуры в тенях дубов, он сейчас кому-то нужен. Шома засыпает с этими мыслями, ему комфортно чувствовать эту манящую неизвестность.       Утро выдаётся необычайно хмурым. Дождь. Шома пялится в приоткрытое окно, в комнате холодно и зябко. Парень накидывает олимпийку и выходит на крыльцо. Прикуривает сигарету, дым обволакивает внутренности, сжимая там всё до пределов. Он вспоминает ночную историю и нега наконец спадает. Он ненавидит себя за то, что он такой жалкий. «Ночью я плачу и дрочу», — пел Стрыкало, а то что он делает ночью трудно описать словами. Шома обязательно посвятит этому песню.       Дождь прекращается, но тучи над домом сгущаются ещё больше, не вселяя никакой уверенности. Шома накидывает капюшон, ускорив бег. Под ногами мелькают лужи, а особенно длинные ветки хлестают его по рукавам. Он знает, что соберёт кроссовками всю грязь, но пока ноги несут его, он будет бежать, пока дыхание не собьется, пока сердце позволяет продолжать двигаться. Он протяжно выдыхает воздух в серое небо, оно сурмит ему разливистым громом и Шома хмыкает сам себе. Домой возвращается в тишине.       Перед домом, на крыльце, он замечает черного кота и любопытный взгляд на себе. Котик заинтересовано мурлычет, ластясь к подставленной руке. Шома улыбается на этот жест. Он открывает дверь и кот робко ступает в его владения. Шома шарится по холодильнику, но вряд-ли он там что-то найдет — коты не едят кокосовые сырки. Он бежит в ближайший магазин, купив сразу пять пачек корма — он так хочет сделать что-то правильное, что-то нужное. Шома находит кота на диване — он так боялся, что он сбежит, а тот вон сладко сопит в старое покрывало.       Кот, гордо всё съев, исчезает и Шома даже приунывает. Он запаривает мивину и смотрит бессмысленные видосы на Ютубе. Солнце так и не появляется на небе. Мурзик( таким именем его нарекает Шома) объявляется уже под ночь. Он съедает новую порцию корма и прыгает на уже излюбленный диван. Шома на это только качает головой —в его жизни слишком много странностей в последнее время, но кто сказал что он этому не рад. Шома засыпает с мыслями о Мурзике, ночном незнакомце и кокосовых сырках, и через некоторое время история повторяется. Это не сон, он уверен. Он готов поклясться, что трезв и в своем уме. «Может это кот?» — звенит в голове. «Какой нахер кот?!» — вторит ему сознание и Шома невольно сжимается.       Руки тем временем уже более уверенно очерчивают торс, прижимаясь ближе, рука двигается выше накрывая грудь, задевает соски и если бы Шома мог, он бы застонал. Он чувствует чьей-то присутствие: такое ощущение, что этот кто-то затаил дыхание и выжидает что-то. Шома думает: «сейчас или никогда» и резко оборачивается, натыкаясь на парня перед ним. Собеседник, кажется, совсем не удивлен, он даже руку не убирает с бедра. Шома не знает, что нужно делать в таких ситуациях — кричать? петь? притвориться мертвым?       — Привет, — сухо шепчет он.       — Ну почему ты такой любопытный? — шепчет тот в ответ.       Шома прикрывает глаза и отсчитывает: пять, четыре, три, два, один. Комната встречет его привычным мраком и пустотой. Ничего. Совсем ничего. Он точно сошел с ума.       Солнечное утро. Шома следит как по листве переливаются капли ночного дождя — они под сонными лучами приобретают янтарный цвет. Шома считает, что черпает вдохновение в правильном направлении. Парень старается не думать о ночном госте, тут только две версии: либо спятил он, либо целый мир. И ни одна версия его не утешает.       Шома хватается за телефон и прописывает пару строк для песни и ухмыляется этому наплыву вдохновения. Мурзик вопросительно мурлычет под руку и Шома потирает его черную мордашку, почесал за ушком. Сфотографировав это безобразие, он делится с Бенце, и тот предоставляет целый туториал как правильно вымыть кота и какой корм лучше купить. Шома не силен в нежностях, но он правда пытается всё сделать аккуратно и непринужденно. Мурзик конечно сопротивляется, но это скорее потому что он голодный. Шома и самому не помешало бы что-нибудь поесть, кроме сырков и ролтона. Уже чистый и не очень довольный кот стряхивает с себя лишнюю влагу, спеша удалится на диван, а Шома делает повторный снимок и, получив утвердительный эмодзи от Бенце, улыбается.       Горячий воздух постепенно наполняет комнату и оседает на всех поверхностях, не оставляя и клочка освежительно-холодного пространства. Даже холодные стены сдаются под его напором.       Парень перерывает весь стол в поисках мальчишки с соломинкой между зуб, но всё безрезультатно и Шома корит себя за рассеянность. Он вероятно выбросил его вместе с другим мусором. Брюнет правда немного приунывает из-за этого — мальчишка был необычайно красив.       Шома хватается за гитару и дела идут намного лучше, чем в прошлый раз. Музыка льется по скрипучему полу, переползая на пожелтевшие стены, катится по оконным рамам, выпрыгивая сквозь открытую форточку. За окном оживляются улицы, ветер нежно треплет листья, где-то приглушённо гудут пчелы и кричат ласточки в безоблачное небо. Мурзик опять убегает по своим делам, оставляя парня в полном одиночестве. Шома перекидывается с Бенце фотками кота, а тот в ответ шлёт сонных кроликов. На душе становится как-то легче и Шома улыбается. Парень жарит картошку и опять целый день убивает на просмотры видосов в Ютубе.       Ночью его привычно обнимает рука, владелец которой неожиданно прижимается к Шома, утыкаясь носом в затылок. Пальцы очерчивает непонятые узоры — за окном поют сверчки и умиротворённо шелестят листья. Через некоторое время Шома просыпается из-за сухого поцелуя в плечо, а потом ещё одного в шею. Ночной гость жарко дышит в затылок и если бы сердце могло выпрыгнуть, оно бы сейчас отскочило на пару ярдов.       За окном начало развидняться, солнце только-только будет пускать лучи в сонную деревню.       Он чувствует ещё один поцелуй в плече — таким нарекают прощальный. Шома сжимает чужую руку возле своего торса, придвигая ближе к себе.       — Мне нужно идти, — нежно шепчет незнакомец.       — Почему?       — Скоро солнце взойдет, — отвечает загадочно тот.       — Солнце... — вторит Шома, будто пробует это слово на вкус, — ты вампир?       Он слышит сдавленный тихий смех.       — Нет, ты что книжек перечитал?       Шома переворачивается на второй бок, встречаясь взглядом с ним. У его ночного гостя растрёпанные золотистые волосы и необычайно зелёные глаза. Если бы май был человеком, то точно имел бы такую внешность.       — Тогда скажи мне, кто ты? — заглядывает в глаза Шома.       — Тебе нужно это знать? Завтра ты скорей всего меня не вспомнишь.       — Но я хочу тебя помнить, — Шома робко тянет руку, сжимая чужую и пытливо смотрит в ответ.       — Тогда я буду жить в твоих воспоминаниях, — продолжает тот, — пускай я останусь просто никем.       — Я хочу знать ты сон или реальность, — Шома бегает растерянным взглядом по чужому лицу.       — А что тебе больше нравится, — незнакомец кривит губы.       — Второе.       — А ты уверен что всё это реально?       Шома прикрывает глаза, он отсчитывает: пять, четыре, три, два, один.       За окном сурмит май, где-то вдалеке слышны трели птиц и шелест травы — весна поселилась в сердце каждого человека.       Шома ещё не знает, что скоро найдет на столе клочек бумаги с нарисованным светловолосым мальчишкой с зелёными глазами и соломинкой между губ.