***
Люк растерянно наблюдал как отец вышел из его камеры и, кинув стражу, отправился вон из темниц. Он не обернулся на него, не сказал, что скоро вернётся или что-то в этом роде и, хотя Люк прекрасно понимал, что этого ждать изначально было глупо — для отца в этом времени он был не сыном, а нарушителем с неизвестными целями, — всё равно было обидно. Энакин Скайуокер сначала говорил с ним дружелюбно, даже накормил булочкой, а потом вдруг начал сверлить злым взглядом и практически сбежал. Из-за чего? Люк прокрутил в голове каждую минуту их разговора, но не нашёл в своих словах или действиях ничего, что могло бы разозлить отца. Однако тот явно разозлился. Голубые глаза полыхнули огнём, а воздух в камере стал прохладнее, что непроизвольно напомнило Люку о Дарте Вейдере. Его передёрнуло. Если бы только отец сказал, почему перешёл на тёмную сторону! Храмовый страж подошёл впритык к лучевому полю камеры, легонько стукнул кулаком, привлекая внимание. Люк вскинулся, не уверенный, что от него было нужно. Логика подсказывала, что волноваться не о чем — всё-таки он совершенно ничего не сделал и просто сидел, пребывая в своих размышлениях, но, вспоминая внезапную перемену настроения отца, вполне могло статься так, что и своему надзирателю он чем-то не угодил. Может, джедаи настораживались, когда их пленники вели себя смирно и не пытались сбежать? — Сюда идёт Глава Высшего Совета. — донёсся сквозь поле приглушённый голос. — Без фокусов, понял? Тот угрюмый тип с фиолетовым световым мечом — вспомнил Люк, и мысленно поблагодарил стража за предупреждение. Кивнув в знак понимания, он кое-как расправил образовавшиеся на одежде складки, пригладил руками волосы и, подумав, уселся на кушетку. Так он будет выглядеть менее подозрительно. Наверное. А может и нет, — подумал Люк, когда пришедший остановился у его камеры и едва ли не испепелил взглядом. Что ж, он явно не понравился этому человеку. Люк тихо вздохнул, понимая, что отчасти джедай был прав: он бы тоже не спешил доверять незнамо кому, но ведь можно же было хотя бы вид сделать, что не считает его врагом-врагом? Это ведь простая психология. — Ты готов дать признательные показания? Люк был совершенно уверен, что правильно расслышал слова, но понятия не имел, что на такое ответить. Признательные показания? В чём именно он должен был признаться? Если в незаконном проникновении в храм, то он изначально не отнекивался… Видимо, потерянное выражение его лица джедай принял за согласие, потому как буркнул что-то вроде «замечательно» и приказал стражам сопроводить его в залы Совета. Опять. Люку захотелось взвыть от одного только воспоминания о круглой комнате, где он чувствовал себя музейным экспонатом. Почему Совет вообще решил, что такая планировка — нормальная и подходит для различных обсуждений? Лучевое поле мигнуло и погасло, и в камеру вошёл страж, держа перед собой активированный световой меч и силовые оковы. — Не надо, — вымученно пролепетал Люк, — я не буду сопротивляться, обещаю. Его просьба осталась без ответа, и холодные металлические браслеты вновь впились в только-только отошедшие от боли запястья. Хорошо хоть, на этот раз руки сцепили спереди, а не за спиной. — Вперёд. Короткую команду страж сопроводил лёгким тычком ручки меча меж лопаток, и Люку не оставалось другого варианта кроме как послушно поплестись в сторону единственной двери. Совет оказался в том же составе, что и прошлой ночью, но в этот раз его члены не выглядели такими заспанными и взъерошенными. Правда, менее напряжёнными они тоже не выглядели. Люк сглотнул. Его вновь вытолкнули в центр залы, и вновь он почувствовал как его раздевают глазами. Каким-то чудом удалось не передёрнуться всем телом. — Итак, — как самый главный или, скорее, старый, слово взял магистр Йода, — время было у тебя обдумать всё. Вопросы наши, те же все. Помнишь, м? Люк коротко вдохнул и выдохнул. Конечно он помнил. Трудно было забыть, почему его бросили в темницы и смотрели с таким недоверием. На секунду он закрыл глаза, собираясь с мыслями. Наверное, лучше всего было начать с имени? Люк расправил плечи и максимально уверенно посмотрел на Совет: — Можете звать меня Кловис. — После странной реакции отца это имя уже не казалось таким хорошим, но было бы в разы страннее, назовись он вдруг иначе. — Кловис… — махнул рукой пожилой цереанин, призывая продолжить, но Люк только покачал головой. — К сожалению, я не знаю своей фамилии, мастер. Судя по вмиг ставшему хмурым взгляду, джедай не очень-то поверил такому объяснению, но ничего более вменяемого Люк предложить не мог. Когда отец покинул темницы, у него было немного времени подумать над возможной фамилией и на какой-то миг он почти решил позаимствовать фамилию Мары, но после в мозгу тихим предупреждением щёлкнула мысль, что джедаям наверняка не составит труда пробить его псевдоним по своим и сенаторским базам. Вряд ли бы они повелись на его неуклюжие объяснения, почему человека с таким именем не существует или — упаси Сила — почему фотография в личном деле не соответствует действительности. Это была бы настоящая катастрофа. К счастью, Великая была с ним (или просто не среагировала на него как на элемент из другого временного промежутка) и рябь лжи, обычно идущая по всей ментальной сетке, в этот раз не возникла. Благодаря оному остальные члены Ордена, хоть и выглядели сомневающимися, но пытаться уличить в неправде не стали. Люк почти выдохнул в облегчении. Почти. Потому что вопросов было ещё много и расслабляться было рано. — Замечательно. — Наконец подал голос поймавший его темнокожий джедай, — теперь расскажи-ка нам, Кловис, что тебе так срочно понадобилось в храме, что ты решил проникнуть сюда ночью и не имея на то разрешения? У Люка свело желудок от обилия яда в в общем-то сухих словах. Этот человек даже не озаботился хоть как-то замаскировать своё презрение к нему, но почему-то был уверен, что Люк обязан тотчас выложить ему всю подноготную. Люк стиснул зубы. Очень хотелось как-нибудь ответить этому типу, спустить с небес на землю, так сказать, и, наверное, будь на его месте Лея, точно бы не поскупилась на выражения, но Люк решил пока смолчать. Гордость гордостью, но в этом времени джедаи не были какой-то диковинкой, вызывавшей у простых обывателей благоговение, не было его славы как повстанца и верных друзей-соратников и не было вообще никого, кто мог хоть как-то помочь, если вдруг что. На текущий момент отец был единственным, кто отнёсся к нему более-менее лояльно, но, следовало смотреть правде в глаза, вряд ли бы он кинулся выручать его, реши Совет упечь его в темницы на веки вечные. Всё это было печально. Но нужно было как-то выкручиваться, а, чтобы история хоть немного тянула на правду, следовало придерживаться ранее сказанного. Даже если это будет казаться верхом абсурда. — Я признаю, что не стоило приходить ночью и без предупреждения, но тогда я об этом как-то не подумал. — Люк скривился, понимая, что тут он действительно не соврал. Одержимый желанием изучить джедайскую библиотеку и найти способ вернуться в своё время, он совершенно не продумал, как сделать это незаметно. Возможно, просто приди он сюда как к себе домой, никто бы ничего и не заподозрил, а так… — Я уже говорил, что прошу вашей помощи в освоении Путей Силы, хотя бы литературой… — Исключено. — перебил его чернокожий джедай. Люк растерялся. — Но я… — Не обсуждается. — Мужчина с самым недовольным видом сложил руки на груди. — Мы не учим кого попало, только потому что этот кто-то того захотел. Раз не был отмечен в раннем детстве, значит способности форсъюзера самые слабые. Да и гранд-мастер Йода не почувствовал в тебе Силы, а это тоже о многом говорит. Как там говорил в своё время Йода, нет эмоций есть покой? Что ж, конкретно в этот момент Люк очень хотел поспорить с этим догматом. Как можно было оставаться в покое, когда любое твоё слово принимают в штыки и никак не хотят даже попробовать понять? Ещё и оскорбляют! Слабый форсъюзер? Слабый?! Да, Люк признавал, что вряд ли может выкинуть и четверть тех фокусов, на какие способны джедаи этого времени, но только потому, что никто не озаботился должным образом объяснить ему что к чему. Наставления Йоды на том болоте были более чем туманны, больше в стиле «догадайся сам». Люк сжал руки в кулаки. Если бы не силовые оковы, он бы обязательно чуток изменил планировку в зале просто чтобы доказать, что достоин обучения. Отца ведь они приняли! Хотя, вспоминая с каким пренебрежением этот чернокожий джедай отзывался об Энакине Скайуокере, жизнь у родителя в храме была не сахар. — Послушайте, — Люк устало выдохнул, — я правда вам не враг. — И почему мы должны слепо поверить твоим словам? — в словах цереанина был смысл, и Люк, наверное, так же думал бы, окажись на месте Совета, но нужно было каким угодно образом убедить их если не помочь, то хотя бы просто отпустить его. На ум пришло только одно, не самое лучшее, но всё же решение: — Потому что мой отец был джедаем. Сила выбрала этот момент чтобы «услышать» его тихие слова и подтвердить их громким, мелодичным перезвоном. Шок на лицах членов Совета был усладой для глаз, но Люк не спешил праздновать. Почему Сила, не «видящая» его до этого момента, вдруг среагировала? Да, он знал, что полностью отрезан от Великой не был — всё же её ощущение не оставляло его, — но все предыдущие часы он будто бы был сторонним наблюдателем: мог пользоваться предупреждениями, внушать свою волю и сканировать окружающее пространство, но другие форсъюзеры будто видели его лишь наполовину. Йода сам сказал, что не почуял в нём Силы, хотя не отрицал, что сквозь какой-то защитный барьер он всё-таки прошёл. Единственным, кто сразу заметил его «свечение» был как раз-таки отец, но это, наверное, было связано с тем что… Ну… Что они оказались каким-то образом связаны? По спине и рукам пробежали мурашки. Нужно было очень аккуратно строить дальнейшие предложения. — Он погиб и почти ничего не успел рассказать мне про Силу и как ей пользовать. Я пытался разобраться самостоятельно, но в итоге решил поискать помощи у профессионалов. Технически, всё так и было. Сила подтвердила. Дядя Оуэн порой говорил, что он умеет в нужный момент запихнуть своё упрямство поглубже и льстивыми речами добиться-таки своего. Люк не считал это лестью, — он вообще плохо притворялся, — скорее, тактическим отступлением. Как бы то ни было, но напряжение в зале спало. Члены Совета и даже угрюмый джедай явно во многом полагались на силовой детектор лжи и теперь, когда причин не верить ему у них не было, немного расслабились. Маленькая, но победа. — Допустим, мы поверили тебе. — снова взял слово чернокожий джедай. — Но это не меняет факта, что ты давно перешагнул отметку в четыре года. Слишком взрослый для понимания тех нюансов, что могут уловить только маленькие дети. — Если он сын одного из бывших членов Ордена, не стоит ли нам сделать исключение? — осторожно вступился за Люка цереанин. — лучше плохо обученный, чем необученный вообще. — Если делать исключение на каждого, тут начнётся полный бедлам. Вспомни, сколько проблем появилось у всех нас из-за одного только Скайуокера. — Силён слишком юный Скайуокер был. Опасно было не принять его. Чернокожий джедай поджал губы на слова Йоды, но промолчал. Только в неодобрительном взгляде читалось, что он и сейчас не считает то решение хорошей идеей. Мастер Йода окинул членов Совета пытливым взглядом, оценивающе посмотрел на Люка, почесал когтем подбородок и, промолчав ещё некоторое время, наконец изрёк: — Прячется Сила в юноше этом. Трудно заметить очень, хм-м. Необычно. Анализ на мидихдорианы взять надо бы. Убедиться чтобы. Что скажешь, согласен? — Это адресовалось уже непосредственно Люку. Люк знать не знал что такое эти мидихлорианы, но само словосочетание «взять анализ» натолкнуло на мысли об иголках и крови, вызвав внутри тянущее чувство. Мало того что сама процедура вряд ли приятна, так ещё возник серьёзный риск обнаружения его протеза, — а вот этого очень хотелось бы избежать. Но, откажи он сейчас, вновь вызовет подозрение. Оставалось следовать указаниям мастера Йоды и уповать на помощь Силы в сокрытии личных тайн. После его неуверенного кивка Йода объявил заседание Совета отложенным до «выяснения обстоятельств», а храмовые стражи дали знак следовать за ними. Люк неохотно поплёлся к выходу из круглой залы и едва не врезался в прислонившегося спиной к стене Энакина. Отец окинул его с головы до пят быстрым взглядом, задержался на зеркальных очках и чуть заметно качнул головой. — Рыцарь Скайуокер? — вышедший вслед за Люком цереанин был не слишком удивлён. — Давно ты здесь? — Минут двадцать. — лаконично ответил Энакин. — Хочу обсудить возможность полёта на Анаксес. Есть вероятность, что Эхо жив и... Дослушать Люку не дали. Стражи больно толкнули его в спину, напоминая о его обязанности следовать за ними, а не подслушивать разговоры членов Ордена.07. Попытка объясниться
26 января 2023 г. в 11:26
Чувства переполняли, бурлили внутри гремучей смесью, разочарование с раздражением среди которых попеременно занимали лидирующие позиции. Энакин сам не знал, что больше испытывал, но одно понимал точно: впервые его предчувствие дало сбой. Это было неожиданно, это было странно и непривычно, но… Да, наверное, всё-таки именно разочарование в нём сейчас и перевешивало. Потому что большей частью себя он уже поверил, что ночной гость храма и его ещё неродившийся малыш — один человек. Как бы безумно оно ни звучало.
Но День жизни парня даже близко не стоял с ожидаемой датой родов, так что эта странная догадка была не больше чем его бредом.
Энакин вздохнул и нахмурился.
Зря только скормил этому типу свою собойку — единственную, между прочим.
Впрочем, джедаи всегда вбивали ему в голову, что с нуждающимися следует делиться, а этот недокормыш явно был голоден. Энакин вздохнул. Странным было, что Совет не позаботился об обеспечении парня едой — обычно они всегда были слишком гуманными, — но, если подумать, самому Энакину это было на руку: людям свойственно больше доверять тому, кто оказался к ним добр. Возможно, он сможет вытянуть из парня больше информации и понять, кто он такой и что ему от него понадобилось — ведь не просто же так он цеплялся за него как утопающий за соломинку.
Но это позже.
Энакин кивнул храмовому стражу, благодаря за предоставленную возможность пообщаться с ночным гостем с глазу на глаз, и поспешил покинуть темницы. Кто-нибудь из членов Совета скоро должен был спуститься сюда, и было бы прискорбно, наткнись он на него.
Поднимаясь по длинной лестнице Энакин не мог не возмутиться про себя насколько отвратительный псевдоним — а в том что это был именно псевдоним сомнений не было: Сила буквально кричала о том — выбрал себе их ночной гость. Кловис — что за нелепое имя! Не говоря уже о том, какие неприятные воспоминания оно будило. Этот наглый, высокомерный… Энакин ущипнул себя за переносицу. Ладно, как бы то ни было, но противный Кловис всё же наскрёб в себе достаточно мужества чтобы пожертвовать собой ради спасения Падме.
Только за это он не должен был осквернять его память.