Недопонимание

Вокруг было очень темно и сыро. Звенящая тишина прорезала всё окружающее пространство. Невесомая и давящая, она гулом отдавалась в ушах тёмной фигуры, медленно шагающей по длинному коридору. Шаг за шагом, сантиметр за сантиметром, она проходила мимо светящихся дверей, бледной, костлявой рукой дотрагиваясь до каждой. Края чёрного балахона следовали за ней словно тень, не издавая при этом даже тихого шороха. Голые ступни касались деревянного пола, а большой чёрный капюшон полностью скрывал лицо незнакомки. Камило не сомневался, что это была именно она. Смерть. Поэтому она шла так беззвучно, чтобы обитатели Каситы не смогли заметить её, учуять. Почувствовать кожей её присутствие, попытаться удрать, спастись от огромной косы, которую она носит на своём плече. А смерть все ходила, медленно и неспеша прохаживаясь по второму этажу волшебной виллы, словно хищник, очень тщательно и осторожно выбирающий себе новую жертву. Она уже смогла забрать одну душу из этого дома, и сейчас собиралась проделать это снова. Снова погрузить жилище во всепоглощающее горе, упиваться и наслаждаться принесённым ей отчаянием. Мадригаль стоял на первом этаже и внимательно следил за каждым её движением. Сердце отдавалось гулом в его собственных ушах, а в голове безостановочно крутилась только одна мысль. Не нужно. Только не снова, пожалуйста. Длинная фигура в чёрном балахоне вдруг остановилась. Точно напротив одной из светящихся дверей. Сейчас, рисунка на ней не было. После её смерти, очертания женщины со свечной на деревянной поверхности исчезли. Вместо них, дверь обвивала блестящая золотистая дымка, медленно переплывающая с одного места на другое, словно золотистый ручей. Тёмный капюшон отвернулся от двери Альмы и она посмотрела точно в его сторону. По спине Камило разом пробежали беспокойные мурашки, воздух вокруг разом стал холодным. Парень рвано выдохнул, и из его рта вырвалась небольшая струйка пара. Казалось, что сейчас он стоял не на первом этаже своего же дома, а посреди холодной бури, бушующей и жестокой. Заставляющей снег сильно биться о его лицо, а ноги полностью погрязнуть в белых сугробах. Он не мог пошевелиться, двинуть хотя бы одним пальцем или банально закричать. Мадригаль не видел её лица. Огромный капюшон полностью скрывал его в своей тени. Ни губ, ни щёк, ни глаз или хотя бы подбородка, совсем ничего. Одна лишь чернота. Но он точно знал, чувствовал, что смерть не отрываясь смотрит ему в глаза. Присматривается. Длинная, бледная рука слегка приподнялась, рукав балахона поднялся вместе с ней, а костлявый палец указал точно на него. Изо рта вырвался всхлип, а голова отрицательно покачнулась. Он не был в состоянии сказать ей хотя бы одно слово, дать смерти достойный отпор. Ноги Камило тряслись, а грудь разрывал животный страх за свою жизнь. Страх на уровне инстинктов. Страх перед смертью. Рука её опустилась, а капюшон слегка наклонился. Лицедей точно знал, что только что случилось. Она почувствовала, как сильно он её боится. Учуяла самый настоящий ужас, в котором тряслось всё его тело, и несомненно насладилась такой реакцией. Голые ступни, все в рубцах и ссадинах, сделали несколько шагов от двери Альмы и остановились у соседней, указывая на неё. Тело пронзила болезненная судорога, а кудрявая копна снова отрицательно покачала головой. Длинный палец показывал на дверь с изображением Пеппы, но после его ответа рука её опустилась, а фигура направилась дальше. Нет, пожалуйста. Ещё несколько шагов, и костлявый палец снова поднялся в воздухе. — Нет. — голос его эхом раздался в окружающей их тишине. Смерть слегка качнула головой в его сторону, принимая ответ и направилась к следующей комнате, оставляя позади деревянную поверхность с силуэтом его старшей сестры. Парень прикрыл глаза, пытаясь восстановить дыхание. После того как он решился ответить ей вслух, лёгкие его наполнил неестественно-холодный, морозный воздух. Царапающий, словно иголками, его внутренности изнутри. Он догадался, о чем смерть спрашивала, не говоря при этом и слова. Она выбирала. Подыскивала себе новую жертву среди его семьи. И вновь по спине вдруг пробежала целая волна мурашек, а глаза наконец открылись. Зелёные радужки перевели взгляд со сцепленных в замок собственных рук на второй этаж. Длинная фигура стояла возле его собственной двери. Глаза в ужасе расширились, а из груди вырвался злобный рык. — Нет! — но смерть осталась стоять на месте, по-прежнему смотря на него. — Не смей забирать её. Бледная рука потянулась к косе за спиной. Мадригаль попытался сделать хотя бы один шаг, взгляд его был направлен на высокий тёмный силуэт. Длинные пальцы коснулись круглой ручки, но через секунду вернулись в прежнее положение, оставляя лезвие за её спиной нетронутым. Смерть снова слегка кивнула ему, направляясь дальше по коридору. Камило всматривался в черноту капюшона, пытаясь рассмотреть под ним удовлетворённую улыбку. Парень не сомневался, в том что она сейчас улыбается. Всматривается мёртвыми глазами ему в самую душу, пытаясь найти ту самую дверь. Дверь, которая принесла бы ему самые настоящие страдания. Когда последний шаг был сделан, а бледный палец указал на последнюю из комнат, изо рта его вырвался громкий вскрик, а ноги невольно подкосились. — Нет! Только не он, пожалуйста! — слезы покатились по смуглым щекам, парень кричал что есть мочи. — Возьми лучше меня! Прошу тебя, только не Антонио! Смерть отрицательно покачала головой, а костлявый палец провел по узору с изображением самого младшего Мадригаля. Вдруг, по волшебной вилле прокатилась всего одна фраза, разносившаяся из каждого её уголка. — Ты сделал свой выбор. — скрипящий и низкий голос прозвучала в ушах лицедея, а её рука потянулась к золотой ручке. По лицу парня градом катились слезы, он задыхался и пытался сдвинуться с места, но ноги его приковало, словно невидимыми цепями, не позволяя вмешаться в происходящее. И когда дверь всё-таки открылась, а рука смерти вновь взялась за косу, Камило резко открыл глаза, вскакивая на кровати. Глаза уставились в непроглядную темень перед собой, прогоняя из его сознания ужасный кошмар. Сердце бешено колотилось, по спине бежал холодный пот. Волосы его были мокрыми, а лёгкие рвано пытались набрать в себя побольше воздуха. Парень проморгался, и в полнейшей темноте наконец начали проглядываться смутные очертания его комнаты. Это был только кошмар. Мадригаль сел на кровати и накрыл лицо руками. Только кошмар. Снова. Вот уже несколько ночей подряд ему снится один и тот же сон, самый страшный из всех, какие у него только были. Камило наконец восстановил дыхание, убирая ладони от лица. Теперь, когда глаза привыкли к темноте, он очень чётко мог разглядеть окружающие его кровать зеркала. В одном из них, зелёные глаза увидели донельзя белое лицо. Настолько безжизненное и уставшее, что парню на секунду показалось, что сонное наваждение до сих пор не закончилось. Что на него, сквозь поверхность одного из зеркал, смотрит смерть. Но стоило лицедею слегка повернуть голову, как сразу стало понятно, что из жёлтой рамы на него смотрело его собственное отражение. Вдруг, рядом с ним что-то пошевелилось и Камило перевёл взгляд со своего бледного лица на лежащую рядом с ним фигуру. Сара слегка поморщилась и перевернулась на другой бок, спиной к нему. Тёмные волосы в беспорядке лежали на подушке, пухлые губы еле слышно бормотали что-то. Камило не смог не улыбнуться, смотря на эту картину. Видимо, его резкий подъем чуть было не разбудил девушку, Мадригаль прекрасно знал, что спит она очень чутко. Парень очень аккуратно пододвинулся ближе и поправил немного спавшее одеяло, закрывая острые плечи от холодного воздуха его комнаты. Да, всю последнюю неделю погода в Энканто оставляла желать лучшего. Первые три дня, двадцать четыре часа в сутки об асфальт чистых улочек били крупные капли дождя, ветер выл словно раненое животное, а синее небо никак не хотело проглядываться сквозь огромные, тёмные тучи. Ну, по крайней мере Сара говорила так. Сам же Камило, не был способен вспомнить практически ничего начиная с момента когда белый, с золотыми вставками, гроб погрузили в огромную яму, а его пальцы кинули на него небольшую горсть сырой земли. Он не помнил, кто подходил к нему и выражал свои искренние соболезнования, не помнил кто сочувственно гладил по голове, а кто обнимал. Зелёные глаза не были способны оторваться от светлого камня, а сознание было не в состоянии почувствовать хоть что-то, кроме разрывающего его лёгкие горя. Не было никаких ярких картинок, только непроглядная темнота его комнаты и неизмеримая боль. Где-то глубоко, где столько лет в нём жила любовь к его бабушке, сейчас была огромных размеров дыра, не позволяющая ему почувствовать хоть что-то хорошее. Парень убрал тёмные волосы с бледного лица и поцеловал щеку спящей девушки, бесшумно поднимаясь с кровати. Вот уже полторы недели, Сара практически жила в Касите. Первые несколько дней Камило мучила самая настоящая бессонница, в голове ворохом крутились мысли и счастливые воспоминания. Он не мог перестать перебирать в своей памяти ситуации из его жизни, связанные с Альмой. Он вспоминал, как abuela пришла на его первый матч и как расцеловывала его щеки, когда Камило забил первый в своей жизни гол. Вспоминал, как она говорила что гордится им, когда спустя сотни неудачных попыток у него наконец получилось проехать на велосипеде несколько метров и даже не упасть. Как рьяно защищала перед каждым, кто посмел его обидеть и как трепетно гладила по спине, когда Камило после очередного кошмара бежал к ней в комнату. Сейчас, эти воспоминания приносили только боль. Он принимал её любовь и заботу как должное, думал что так и должно быть. Что abuela всегда будет любить его, также сильно как её любил Камило. И вот сейчас, жизнь продолжается как ни в чем не бывало. День сменяется ночью, люди по-прежнему ходят по улочкам Энканто и занимаются своими делами, один только Мадригаль не мог найти в себе сил выйти из комнаты. Он любит её, а Альма уже никогда не сможет никого полюбить. Парень вспоминал последние её слова семье, о том что abuela унесёт свою любовь к ним с собой. И понимал, что даже тогда, когда дверь её комнаты закрылась перед ним в последний раз, он не успел попрощаться по-настоящему. Он должен был сказать ей в ответ тоже самое. Сказать, что тоже любит её. За все что она сделала для него, за заботу и понимание, за крышу над его головой и благословение. Но уже слишком поздно, он опоздал. Альма ушла, навсегда. И парень очень корил себя за это. Сара была с ним практически постоянно. Камило пытался пару раз отправить её домой, чтобы не заставлять её родителей лишний раз переживать за свою дочь. Она конечно же резво сопротивлялась, но в моменты когда у Мадригаля всё-таки получалось до неё достучаться, обиженно надувала губы и отправлялась вниз по улочке, точно к своему дому, параллельно бурча себе под нос, что если она ему надоела, то он мог бы просто сказать ей об этом. Лицедей только улыбался и закатывал глаза. Он чувствовал себя ужасно виноватым, за то что девушке приходилось возиться с ним, и он пытался, как только мог, заставить её провести хотя бы немного времени со своей семьёй. Но Сара каждый раз с треском разрушала любой его подобный план. Стоило ей только выйти за деревянную дверь волшебной виллы, как уже через пару часов она неизменно возвращалась обратно, уверяя его в том, что одной дома просто до невозможности скучно, а Тед уже начинает действовать ей на нервы. А Камило каждый раз впускал её к себе, для приличия немного возмущаясь. Он прекрасно знал, что Сара придумывала истории про скуку и слишком уж надоедливого младшего брата, только по одной причине. Она не хотела оставлять его одного. И он был ей за это безумно благодарен. Стоило девушке ненадолго оставить Камило в одиночестве, как в сознание его снова и снова начинали закрадываться те самые мысли, от которых Сара так рьяно пыталась его защищать. В такое тяжёлое для него время она была для Мадригаля единственным лучиком надежды на то, что когда-нибудь, он возможно сможет жить нормально, без оглядки на прошлое. Будет радоваться мелочам и спускаться на завтрак в столовую, ко всем остальным. Сейчас, у лицедея не было на это сил. Не было сил смотреть на искажённые горем лица родных и близких, видеть как в их глазах начинают собираться слезы, когда взгляды их приковывал пустой стул во главе стола. Голые ступни коснулись холодного пола и направились прямиком в ванную. Всё то время, с того самого вечера, виллу пронизывал просто неестественный холод. То и дело ставни беспокойно приоткрывались и шумели, разнося по всему дому неприятный скрип. Лицедей не знал точно, с чем это связано. С холодной погодой из-за горестного настроения его матушки или из-за того что сама Касита переживала потерю своего главного хранителя не легче любого из его семьи. Что-то подсказывало ему, что причиной всему был второй вариант. Длинные пальцы повернули ручку, пропуская Мадригаля в светлую комнату, ноги коснулись холодного кафеля, а дверь за его спиной закрылась. Парень подошёл к зеркалу и внимательно вгляделся в собственное отражение. Его внешний вид оставлял желать лучшего. Лицо было полностью мокрым от пота, волосы спутались, а мешки под глазами выделялись намного сильнее обычного. Если с самого начала Камило просто не мог спать, то теперь бессонница сменилась непрекращающимися кошмарами, от которых он, то и дело, просыпался несколько раз за ночь. Про бледность кожи и говорить нечего, казалось что привычный смуглый оттенок поменял свой цвет на несколько тонов светлее. Хотя, удивляться особо нечему. Полторы недели без солнечного цвета, нормального сна и аппетита сделали своё дело. Пальцы аккуратно прокрутили маленький кранчик и набрали в ладони побольше воды. Сару будить совершенно не хотелось. Девушка и так, как только могла, помогала Камило справится со всем этим. Первые пару дней не спала вместе с ним и сидела до самого рассвета, аккуратно перебирая в руках кудрявые волосы и слушая нескончаемые речи о его сожалениях и раскаяниях. Каждый раз просыпалась, когда Мадригаль вскакивал посреди ночи и успокаивала, когда парню в бреду казалось, что смерть всё-таки пришла за Антонио не только в его снах. Так что сейчас, когда у него получилось проснуться максимально бесшумно, лицедей старался умываться как можно тише, не издавая никаких лишних звуков. Он вытер мокрое лицо полотенцем и оперся двумя руками о раковину, закрывая глаза и напряжённо размышляя. Сегодня первая ночь, когда Камило в панике не побежал проверять, всё ли в порядке с Антонио. Постоянный кошмар настолько пугал его, так сильно приводил сознание Мадригаля в состояние панического ужаса, что сразу же после пробуждения, когда адреналин во всю бушевал в крови, он быстро выскакивал на ноги и на всех парах нёсся в комнату к младшему брату. Первые пару раз, Сара не особо понимала что происходит, девушка перепуганно вскакивала и шокированным взглядом смотрела на Камило, сонным после пробуждения голосом спрашивая у него, что вообще случилось. Он и сам понимал, как глупо это выглядит со стороны. Бежать сломя голову в комнату младшего брата несколько раз за ночь, просто ради того чтобы проверить, жив ли он вообще. Никаких предпосылок к тому что с Антонио может быть что-то не так, не было. Но парень никак не мог избавиться от чувства что смерть, невесомая и пугающая, ходит по коридорам их родного дома и ждёт подходящего случая для нападения. Словно змея, опасная и притаившаяся, готовая броситься на свою жертву в любой момент, стоит той только отвернуться. Поэтому, Камило старался всегда быть на чеку. Когда Мадригаль рассказал ей, то был готов услышать кучу наставлений и гневных речей о том, что вместо того чтобы спать сладким сном, он носится по всей Касите как ужаленный и не даёт никому из её обитателей нормально выспаться. Но вместо этого, девушка стала ходить в комнату к малышу вместе с ним, а вчера, во время третей его попытки за ночь убедится в безопасности Антонио, схватила его за руку и сказала что сходит проверить сама, оставляя трясущегося от страха парня одного. Когда она вернулась, то Камило услышал слова о том, что его брат в полном порядке. После этого лицедей понял, что пора наконец начинать бороться со своим страхом, пытаться его победить, а не идти на поводу, словно послушный пёс. Мадригаль выпрямился и приложил руки к своему лицу, потирая сонные глаза. Слишком много событий и переживаний за последние дни. Слез давно не осталось, они градом лились из его глаз в ночь её смерти, оставляя после себя звенящую пустоту. Начиная с того момента, все чувства будто бы притупились. Проблемы, которые казались совершенно нерешаемыми, на самом то деле вполне себе можно было бы разрешить, события, которые считались по-настоящему важными, такими не являлись больше. Точно не для Камило. Всё можно решить. Все можно исправить кроме смерти. Теперь он усвоил этот урок. У него сейчас не было и малейшего желания общаться со своей семьёй. И дело было не только в том, что лицедей переживал сейчас неописуемое горе. В день своей смерти Альма сказала, что тётя Джульетта делала для неё специальное снадобье несколько месяцев. А это, могло значить только одно. Они всё знали. Знали ещё за долгие месяцы до произошедшего и ничего не сказали. Вот откуда берет начало слишком уж уставший вид тёти Джульетты и перепады настроения его матушки. Пеппа в последнее время становилась все более ранимой и сентиментальной, Камило был уверен, что причина была в нервотрёпке перед свадьбой Долорес, а оказалось что всё было намного серьёзнее. Она знала, что abuela умирает, и именно поэтому с каждым прожитым днём всё чаще и чаще плакала вечерами, пока никто не видит. Поэтому, Альма уже несколько месяцев ходила с деревянной тростью и хромала. Сейчас, Камило не злится на них. Он просто не был способен на это. Горечь и боль от утраты закрыла нерушимой стеной все, не относящиеся к ним, чувства. Но что-то не давало ему отпустить это просто так. Взять и забыть, что самые близкие ему люди были в курсе того, что случится в ближайшем будущем и не посчитали нужным посвятить его в это. — Камило? — Мадригаль крупно вздрогнул и повернул голову в сторону двери. Сара стояла в дверном проходе и слегка щурила глаза, смотря точно на него. Босые ступни переступали с ноги на ногу, на хрупких плечах лежало одеяло, окутывая девушку словно тёплая мантия. Парень проморгался и оттолкнулся от раковины, направляясь к ней. Он настолько погрузился в тяжёлые мысли, что даже не услышал скрипа открывающейся двери. — Три часа ночи, почему ты не спишь? — тёмная копна отвернулась от него к часам. — Ты опять ходил проверять Антонио? Его руки легли на мягкие щеки, а губы оставили лёгкий поцелуй на лбу. — Нет, mi vida. Я просто встал попить воды. Она скептически приподняла бровь. — Попить воды? Из раковины? — парень только улыбнулся и кивнул. — Мог придумать отмазку и получше. Сара хитро глянула на него и взяла длинные пальцы в свои. — Ты появилась слишком внезапно, у меня не было времени хорошенько подумать. — дверь за ними закрылась и парень не спеша последовал за ней обратно к кровати. — Я разбудил тебя? Девушка упала на матрас и перекатилась на свое законное место, поближе к окну. Когда её лицо слегка осветила полоска лунного света, лицедей смог заметить на нем игривый прищур. — Я бы не поверила ни в одну из них, Мадригаль. — Сара сладко потянулась, выпрямляя руки перед собой. — И ты не разбудил меня. Мы забыли занавесить перед сном шторы, и вот эта дамочка решила ослепить меня своей красотой. — её палец указал на большой светящийся шар на ночном небосводе. Луна сегодня и правда, светила необычайно ярко. — И ты кстати, увиливаешь от вопросов. Камило сел на край кровати и скинул с себя промокшую от холодного пота футболку, укладываясь рядом. — О чем это ты? — её голова приподнялась и устроилась на сильном плече. — Я же сказал, что вышел просто попить воды. По комнате прошлось строгое. — Камило. — Ну ладно. Я не ходил сегодня к Антонио. — тонкие пальчики аккуратно легли ему на грудь, а губы оставили мокрый поцелуй на шее. — Хорошо. Может, я схожу его проверить? — зелёные глаза переместились с белого потолка на её лицо. — Чтобы тебе было спокойнее. Камило обхватил рукой её талию, притягивая хрупкое тело ещё ближе. — Не нужно, mi vida. Это был только сон, как и всегда. С ним всё нормально. — парень пытался говорить спокойно и уверенно, только вот зелёные глаза непроизвольно метнулись в сторону двери, а на последнем слове голос его слегка дрогнул. Сара приподнялась на локте и карие глаза внимательно посмотрели в измученное лицо. — Да. — длинные пальцы немного повернули его подбородок, тем самым заставляя Камило посмотреть ей в глаза. — Это был только кошмар, с ним всё хорошо. Мадригаль перевёл взгляд на прикроватную тумбу. На гладкой поверхности лежала книга, подарок ему от Диего, из страниц её слегка виднелся край импровизированной закладки, хоть в ней и не было никакой необходимости. Камило закончил читать её ещё четыре дня тому назад, но в попытке отвлечься от мрачной реальности, упорно продолжал пробегаться взглядом по напечатанным строчкам, которые и так знал уже чуть ли не наизусть. Рядом с ней лежал блокнот в жёлтом переплёте. Когда-то давно, Мадригаль держал его в руках, под листвой высокой яблони и специально приподнимал его всё выше и выше, прямо над тёмной макушкой, лежащей сейчас рядом с ним, девушки. Тогда он конечно не знал, что его чувства были взаимны. Камило пытался любыми способами добиться от Сары внимания и именно поэтому, вместо того чтобы просто отдать вещь своей владелице, решил в тот день немного просмотреть такой дорогой ей блокнот. Когда парень открыл первую страницу, то на секунду потерял дар речи. Его глаза смотрели на невероятной красоты горы и леса, крыши домов и небольшие очертания людей, пальцы слегка дотронулись до пейзажа, будто бы проверяя, настоящий он или всё-таки нет. А потом, Сара окликнула его со второго этажа. Как и всегда при звуке этого голоса, сердце его забилось быстрее, а кудрявая копна мгновенно поднялась и зелёные глаза пересеклись с карими. Она смотрела на него зло и обеспокоенно. Было видно, что девушка очень не хотела, чтобы Камило увидел всё его содержимое. И этот взгляд, заставил дикое любопытство проснуться в его душе. Ему захотелось узнать, что там. Хотя бы немного посмотреть, проникнуть в её тайны, разглядеть, что же скрывается за холодной стеной, которую она перед ним поставила. Невольно заставить Сару поделится с ним, чем-то сокровенным. За ту минуту, пока девушка пришла к яблоне под окном Мирабель, Мадригаль успел бегло пробежаться почти по всем страницам. Компания из парней окружила его и тоже рассматривала её красивые рисунки. А он и не знал, что она рисует. Эта мысль, заставила парня горько усмехнуться. Он совсем ничего про неё не знает. Камило часто наблюдал за ней из-под тишка, в тайне, пока Сара не видела. Но такая слежка какой-то новой информации о ней не давала, только позволяла лицедею украдкой любоваться ей. Смотреть на маленький носик и пухлые губы, наблюдать за тем, как тёмные волосы блестят под солнечными лучами и представлять, что сейчас Сара весело смеётся с его шуток, улыбается и корчит рожи ему, а не Диего. В тот жаркий день, ничего необычного, кроме действительно красивых работ, он не заметил. Единственное что он понял, так это то, что она просто невероятно бесится, когда её вещи трогают без спроса. А ещё, что у девушки был просто прирождённый талант к рисованию. Ну и само собой, Камило обязательно поболтает немного с Диланом. Эти воспоминания вызывали сейчас только улыбку. Сколько нервных клеток было потрачено на бессонные ночи и бессмысленные терзания. Множества раз он завороженно наблюдал за ней и сразу же отворачивался, когда карие глаза смотрели в его сторону, мысленно молясь о том, чтобы девушка не заметила, как щеки его заливал смущённый румянец. Это было так глупо. Всё эти долгие годы, вместо того чтобы просто поговорить, извиниться за все те шутки и признаться, Камило только мучал себя и её, с каждым днём все сильнее и сильнее. Скажи он себе сейчас, что через год его мечты наконец станут явью. Что девушка, в которую он влюбился ещё ребёнком, всё это время была влюблена в него тоже. Что Сара будет лежать в его объятиях, приходить на его матчи и нежно перебирать пальчиками кудрявые волосы, Камило бы решил, что совсем скоро его настигнет невероятной силы горячка, которая заставит его мозг бредить. Рядом с блокнотом, который она по сей день не разрешала ему трогать, лежала перевёрнутая фотография. Сейчас, в темноте ночи, парень мог разглядеть только очертания коричневой рамки. Раньше она стояла на одной из настенных полок, но после того, что случилось, неведомой силы порыв заставил Мадригаля переставить её сюда. У него было много фотографий, его пятый день рождения и получение дара, фото которое мама заставила их сделать вместе с Долорес и Антонио, у Камило на ней было очень недовольное лицо, первый день рождения его младшего брата и отстроенная вилла. Но это фотография, отличалась от остальных. Её он любил больше всех. Из коричневой рамки на него смотрели лица родных, Луиза, Мира, Иса, Джульетта, Августин, тут были все. И сделала она была в день возвращения магии и объедения их семьи. Касита тогда подтолкнула их всех друг к другу специально, перед самым щелчком камеры. Каждый еле стоял на ногах и толкал кого-то другого, Антонио и вовсе подхватил его ручной гепард. Размазанные лица и расширенные от неожиданности глаза, действительно сумбурное и совершенно не идеальное фото. Но такое счастливое. Камило чувствовал её взгляд на своей щеке, но отливающие зелёным глаза не могли перестать смотреть на небольшую тумбочку у кровати. Он слишком глубоко погрузился в пучину радостных, не искаженных горем, воспоминаний. Рядом с фото лежала небольшая продолговатая коробочка. В ней ждали своего часа снятые им после похорон часы. Последний подарок Альмы. Лицедей не мог заставить себя надеть их, хоть и понимал, что вероятно всего abuela этого очень хотела бы. Хотела бы, чтобы Камило вспоминал о ней, и о подаренных ей вещах, не с грустью. Но это было слишком для него сейчас. В его сознании прочной нитью выстроилась, вполне себе логичная, ассоциация. Часы — это время, а время — отведенные ему минуты до смерти. После пережитого, Камило стал чётко осознавать, насколько всё-таки оно скоротечно. — Мама тебя не сильно донимала по пути сюда? — парень перевёл взгляд от часов на бледное лицо, решая наконец отвлечься от тяжёлых мыслей. — Я отсюда слышал, как она побежала тебя встречать. Сара слегка улыбнулась. — Нет, не сильно. Она просто пыталась узнать, как скоро ты снова спустишься на ужин. — темные глаза внимательно всматривались в его. — Они очень переживают. Джульетта сказала, что приготовит арепы специально для тебя. Лицедей горького усмехнулся и накрыл лицо руками, пытаясь избежать проницательного взгляда карих глаз. Он и сам знал, что они беспокоятся. Пеппа несколько раз приходила под дверь его комнаты и пыталась поговорить. Говорила, что любит его и понимает, почему Камило так злится. Женщина слёзно просила его наконец выйти из комнаты, потому что несмотря на то, что случилось, нужно продолжать жить дальше. Потому что, abuela бы этого хотела. Тётя Джульетта завела привычку приносить под светящуюся дверь тарелки с самой любимой едой Камило, хотя нужды в этом никакой не было. Он завтракал, обедал и ужинал вместе с Сарой, тут, в тепле и спокойствии своей комнаты. Это единственное, чего ему сейчас по-настоящему хотелось. Спокойствия. Феликс, каждый вечер по пути в спальню, стучал костяшками пальцев по деревянной поверхности, уходя только тогда, когда лицедей отбивал ему стук в ответ. Это была их небольшая тайна. Знак, который никто кроме него и его отца не понял бы. Этот секретный стук был придуман Феликсом, ещё много лет назад. В дни, когда маленький Камило доводил Пеппу до того, что разгневанная женщина отправляла мальчика в свою комнату, в качестве наказания, отец всячески пытался заступаться за него. Но даже когда у мужчины не получалось сменить гнев жены на милость, по помещению полному зеркал раздавалось три чётких удара, и в небольшой щели между полом и дверью появлялись его любимые конфеты или шоколад, скрашивая домашний арест лицедея. Естественно, пока мама не видела. Остальные члены семьи тоже пытались заставить его выйти из комнаты, далеко ни один раз. Но ему не хотелось сейчас их видеть. Мадригаль не ощущал злости или гнева, парень и сам понимал, почему они поступили так. Он слишком хорошо знал свою бабушку. Знал, насколько сильным человеком она была и не сомневался, что это abuela строго-настрого запретила говорить внукам о её скорой кончине. Не хотела видеть в их глазах жалости. Всё члены семьи переживали эту потерю по-разному. Сара рассказала ему, что Мирабель каждую ночь сидела на крыше Каситы, это было любимое место его кузины с самого детства, и подолгу смотрела на яркие звёзды, кладя голову на плечо Диего. Луиза стала нагружать себя в два раза больше чем обычно, девушка без выходных носилась по чистым улицам Энканто, спрашивая, нужна ли кому-нибудь из местных жителей её помощь. Исабела завела привычку устраиваться в кресле на первом этаже волшебной виллы рядом с маленьким столиком, на котором стояла фотография Альмы и несколько жёлтых свечей. Джульетта целыми днями пропадала на кухне, Августин старался поддержать своих дочерей и жену как только мог, а дядя Бруно сутками сидел в своей башне, выходя из неё только на ужин. Ничего конкретного на счёт родителей Камило и его брата с сестрой девушка говорить не хотела. Упомянула только, что над головой Пеппы круглосуточно летает приличных размеров туча, Феликс пытался её прогнать как только мог. О Долорес сказала, что девушка последние несколько дней оставалась на ночь у Мариано, не способная выдерживать удручающей атмосферы волшебного дома. Когда лицедей спросил её об Антонио, карие глаза метнулись с его лица на тонкие руки, а с пухлых губ сорвались слова о том, что он справляется. Камило тогда только тяжело вздохнул и прикрыл глаза, прекрасно понимая причину её несвойственной молчаливости. Сара не хотела заставлять его чувствовать себя виноватым ещё больше. Хотя казалось бы, куда уже больше. Помимо всепоглощающего горя и совершенного непонимания того, как ему жить дальше, душу Мадригаля прожигал просто неимоверный стыд. За всё. За проведённые дни в комнате и за полнейшую изоляцию от внешнего мира. За игнорирование людей которые действительно хотят помочь ему, и за неспособность хоть как-то помочь. И от последней мысли, Камило хотелось рвать волосы на голове. Парень чувствовал себя бесполезным. Это был тот случай, когда его волшебный дар, да и сам Мадригаль не был способен прогнать удручающие мысли его родных, хоть как-то скрасить дни их душевных страданий. О чем речь, он не способен помочь даже себе. Было больно думать о том, что его мама с надеждой смотрит на начало деревянной лестницы, в ожидании того, что хотя бы сегодня Мадригаль выйдет к ним, но вместо своего сына зелёные глаза с грустью смотрели на то, как девичьи пальцы брали две расписные тарелки со стола и хрупкий силуэт исчезал за дверью его комнаты. Если быть честным, спрашивать он начал всего два дня назад, интересоваться тем, что произошло в Касите за время его безвылозного прибывания в комнате полной зеркал. — Можешь передать тёте Джульетте, что попытка с арепами была очень достойной. Но даже они не заставят меня спуститься. — зелёные глаза вглядывались в глубину тёмного моря. — Я не смогу сидеть там. Сара ничего не ответила, только поудобнее устроилась на его плече, тонкий палец принялся выводить известные только ей одной узоры на смуглой коже. Она конечно очень старалась этого не показывать, но Мадригаль успел заметить промелькнувшее в карих глазах разочарование. — Что, не станешь меня уговаривать? — тёмная копна немного приподнялась, а брови слегка нахмурились. — Брось. Я же вижу, что ты согласна с нескончаемыми попытками моей матушки вытащить меня из нашего уютного гнёздышка. Пухлые губы растянулись в лёгкой улыбке. — С каких это пор, твоя холостяцкая берлога превратилась в «наше уютное гнёздышко»? — Сара слегка прищурилась, кладя подбородок на свои руки. — Если память мне не изменяет, кое-кто очень сильно возмущался, когда я поставила несколько своих баночек у него в ванной. — Несколько? — Камило не смог не улыбнуться. — Ты заставила все мои полки, своими кремами и масками. — девушка, в ответ на эту фразу, закатила глаза. — Объясни мне, зачем тебе тысяча банок, если можно смешать всю эту жижу в одну большую? Она возмущённо открыла рот и слегка ударила его по руке. Парень болезненно сморщился. — Во-первых, сам ты жижа. Во-вторых, в каждой разные крема, для лица, рук, ног. — лицедей удивлённо округлил глаза. — Девушки такие сложные. — его задумчивый голос раздался по комнате. — Вместо того, чтобы купить один крем, который подошёл бы для всего, ты оккупировала мои полки в ванной шестью банками. Сара злобно сузила глаза и придвинулась ближе, подушечками пальцев дотрагиваясь до его лица. Зелёные радужки внимательно смотрели в её лицо. — А парни такие глупые. — она наклонилась, говоря ему в самые губы. — Скажи, тебе нравится моё тело? Камило удивлённо расширили глаза и громко взглотнул. Парень сразу понял, поддаваться на встречу к желанным губам просто нет никакого смысла, она не позволит себя поцеловать. В его голове быстро крутились шестерёнки, в то время как девичьи пальцы зарылись в кудрявые волосы. Ну конечно, ему нравилось её тело. То, как резко и неожиданно Сара спросила об этом, даже немного ввело его в ступор. Мадригаль любил её не за внешность. Невероятно нежный и добрый характер, в купе с очень страстной и упрямой натурой, в его глазах полностью и целиком закрывал собой красивые черты. Но отрицать очевидное бесполезно. Сара просто чертовски горячая. Тонкая талия и округлые бедра, острые плечи и лебединая шея. Все это просто сводило его с ума. Камило часто провожал её силуэт взглядом, в такие моменты голова его была полностью пуста, он просто смотрел. Любовался, словно ненасытный зверь, внимательно наблюдающий за своей жертвой. А ещё, он щупал. Кусал и целовал нежную кожу в моменты их близости, вдыхая сладкий цветочный аромат, заполняя им лёгкие, всё свое естество. Так что, такой вопрос от неё звучал, мягко говоря странно. Даже немного глупо. Только вот, лицедей мог назвать глупым кого угодно, но только не Сару. Из всех её хороших качеств Мадригаль поставил бы ум на первое место. Девушка, чьё лицо было в нескольких сантиметров от его, была прямым разрушением всех стереотипов о том, что красавицы обделены интеллектом. Сам Камило никогда не считал так, думая что это просто глупые предрассудки, но в его окружении находились недоумки, рьяно доказывающие, что если девушка красива, то и по умолчанию, глупа. Сара определённо была умнее многих парней в Энканто. Она регулярно читала, пересказывая лицедею сюжет очередного романа и оставляя свои комментарии по поводу тех или иных действий главных героев, периодически недовольно бурча о том, что ожидала от книги гораздо большего. Камило обожал её слушать в такие моменты. Парень регулярно просил её почитать что-нибудь вслух. Сам он не был заядлым любителем чёрных букв на жёлтых страницах. У него было несколько книг, но все они, так или иначе, были связаны со спортом. Но когда читала она, Камило был готов прослушать хоть тысячи слезливых романов. Полностью вникая в сюжет и вместе с Сарой, всячески обругивая решения главных героев. Но острый ум, прицепом вёз за собой ещё одно качество. Хитрость. Так что сейчас, Мадригаль был в этом полностью уверен, этот вопрос был ему задан, далеко не потому что девушка захотела услышать парочку комплиментов в свой адрес. — Конечно нравится, mi vida. — его руки легли ей на талию. — И ты сама это знаешь. Сара довольно ухмыльнулась и кивнула. — Да, знаю. А тебе нравится меня касаться? — она села на кровати, отрывая одну из его рук от своего тела и кладя себе на шею. — Нравится чувствовать под пальцами кожу? Он, словно завороженный, проследил за тем, как тонкие пальцы начали направлять его руку ниже. — Да. — голос парня немного охрип и он прокашлялся. Лёгкий прищур играл на бледном лице. Его рука была отпущена, а девичьи пальцы провели невесомую полоску от мышц живота к шее, опуская руки на румяные щеки. — Так для того чтобы тебе нравилось, я ими и пользуюсь. — лицедей непонимающе моргнул, а над его ухом раздался тихий шёпот. — Если я увижу, что ты перелил все мои крема в одну банку, Мадригаль. То можешь не сомневаться, она в ту же секунду окажется у тебя на голове. Парень улыбнулся, отводя наконец взгляд от своей руки на бледной коже и смотря ей в глаза. — Я и не собирался, mi vida. Клянусь. — мальчишеская ладонь легла на острое плечо, аккуратно поглаживая. — Мне пока ещё рано умирать. — И это правильно. — девушка слегка тряхнула головой, убирая спавшие на лицо волосы. — Убить не убью, но очень сильно покалечу точно. Мадригаль состроил на своём лице самую жалостливую моську из всех возможных. — Иногда мне кажется, что ты любишь свои склянки больше чем меня. Даже брать их не разрешаешь. Сара улыбнулась, приближая пальцы к его лицу и принимаясь выводить на одной из смуглых щёк невесомые круги. — Ты сам знаешь, что это не правда. А пользоваться не разрешаю, потому что, ты за раз используешь половину всех кремов и даже не посмотришь для чего они нужны. Лицедей недовольно цокнул и обиженно глянул на неё. — Ну, так возьми сюда всю артиллерию и намажь столько, сколько нужно. Комбинации нападающих проще запомнить чем то, какая склянка для какой части тела нужна. — рука на его лице застыла, а карие глаза удивлённо расширились. — Ты разрешишь мне? — лицедей непонимающе моргнул. — Ты о чем? — О скрабах, кремах. Ты разрешишь намазать на тебя всё это? Парень удивлённо хлопнул глазами и слегка кивнул. — Ну да, я же сам просил тебя несколько раз. Девушка поднялась и недоверчиво глянула на него. — Ты серьёзно? — Камило снова кивнул и Сара радостно хлопнула в ладоши. — Я была уверена, что ты пошутил. Парни обычно не любят все эти женские штучки. Мне приходилось силой держать Диего несколько раз, когда Мира пыталась сотворить с ним что-то подобное! Она счастливо улыбнулась и карие глаза загорелись. Парень тоже улыбнулся, любуясь искренней радостью на красивом лице. Где-то глубоко в груди, послышались отголоски чего-то очень тёплого и жгучего. Это чувство понемногу согревало всё его тело, медленно растекаясь по каждой мышце. Только с ней, в последние дни Камило мог почувствовать что-то радостное и счастливое. Да и вообще, почувствовать хоть что-то, кроме нескончаемой пустоты в сердце. Сара заполняла её, медленно и неспеша отстраивала то, что сломалось в нем в день смерти Альмы. Кирпич за кирпичом, камень за камнем, нежные руки восстанавливали погасшие в один момент чувства, лаской и заботой пробуждая в его душе еле слышно эхо того, что он мог ощущать в полной мере до произошедшего. Только Сару Мадригаль мог подпустить к себе настолько близко, позволить сладкому цветочному аромату проникнуть под самую кожу, заполнить целиком и полностью все его лёгкие. Он не сопротивлялся, когда карие глаза проницательно смотрели в его собственные, завлекая его в это тёмное море. Опасное и глубокое, затянувшее Камило по самое горло. Он разрешил оставить им отпечаток в своей душе. Только она знала, какой он на самом деле. Видела и принимала его любым. Была с ним, когда Мадригаль и сам не мог разобраться с тем, кто он есть. Осталась, когда он наговорил ей ужасных вещей, из-за боязни того, что девушка может променять его на Джулиана. Она ведь могла это сделать. Так бы поступил любой нормальный человек, не стал бы терпеть и бороться с той кучей проблем, которые лицедей принёс в его жизнь. Все люди до неё поступали именно так. Но Сара исключение, и была такой во всем. Она гордо терпела всю клевету и издевки от целой толпы разгневанных девушек. Не стала умолять или плакать, когда кулак огромного амбала навис над красивым лицом. Не оборачивалась, когда Кесси Миллер громко кричала и наигранно плакала, показывая пальцем на хрупкий силуэт и рассказывала подругам, что девушка сорвала её несуществующую помолвку с Камило. Лицедей извинялся перед ней тысячи раз за это. За ежедневные унижения и оскорбления, которые она стойко выдерживала ради него. Парень видел, как тяжело ей это давалось, особенно в самом начале. Видел, стоило ему только отвернуться, как карие глаза непременно принимались моргать, в попытке согнать непрошеные от обиды слезы. Совершенно незаслуженные. Но она никогда не обвиняла его в этом, тихо шептала, что Камило ни в чем не виноват и что она прекрасно знала, на что идёт, когда принимала решение придать их отношениям огласку. Грудь его разрывало от стыда и боли за неё. От отчаяния и неспособности повлиять хоть на что-то. Да, Мадригаль всячески пресекал и заступался за свою девушку, когда видел как кто-то принимался оскорблять её в его присутствии. Но проблема заключалась в том, что настолько глупых людей было крайне мало. Все те обиженные девушки никогда не высказывали претензий ему лично, специально поджидали момента, когда Сара останется одна. Мадригаль был очень рад, что весь этот кошмар практически сошёл на нет. Со временем, на неё все меньше и меньше оглядывались и показывали пальцем. Злостное хихиканье с каждым днём становилось всё тише и тише, а после того как Миллеры публично признали свою ошибку, и вовсе прекратилось. Сейчас, когда до всех наконец дошло, что Сара для него далеко не минутное увлечение, ряд поклонниц лицедея не оставлял попыток подружиться с ней. Они вечно приглашали девушку пройтись с ними по магазинам или пойти поплавать в озере, конечно же, если она возьмёт с собой Камило. А она только гордо отворачивалась и уходила. Говоря, что ей не нужны друзья, которые получают удовольствие от унижений других. И всё было бы просто замечательно, если бы не одно но. Хотя нет, скорее два но. Кесси и Джулиан изрядно подпортили им двоим нервы. Признаться честно, в последнее время Миллер оставила наконец попытки добиться его внимания. Перестала вылавливать его или караулить на тихих улочках Энканто. Лицедей догадывался, что после того как её родителям пришлось извиниться перед его семьёй, девушка стала побаиваться подходить к Касите слишком близко. Он замечал её пару раз в толпе из других девчонок на трибуне, иногда они пересекались в лавочках или на площади, но не более. А после свадьбы Долорес, Кесси он не видел и вовсе, она будто исчезла из поля его зрения, ни разу с того дня не попадаясь ему на глаза. А вот с Джулианом была немного другая ситуация. Парень, довольно-таки чётко, объяснил горилле на свадьбе, что его ожидает, если он предпримет хоть одну попытку приблизится к Саре. Не важно для чего, извинится или просто постоять в нескольких метрах. Если его уродливая рука тронет хоть один волос на тёмной макушке, Камило и все парни из его команды в этот же день найдут его, а что случится дальше и такому идиоту как Джулиан, станет яснее ясного. Да, Мадригаль рассказал ребятам из команды, что случилось на самом деле. По сути, ему просто пришлось это сделать. Парни присутствовали тогда на поле и слышали, что нёс в порыве злости после сокрушённого поражения тот дружок Джулиана. В тот день, они не стали его расспрашивать, боясь ярости разгневанной до нельзя, Мирабель. На следующей тренировке они тоже не задавали вопросов, но лицедей видел, как Эндрю бросал на него обеспокоенные взгляды, как Хорхе и Хуан многозначительно переглядывались, а Джеймс неловко переступал с ноги на ногу. Так что, он сам начал этот разговор и попросил парней никому о нем не рассказывать, в особенности Саре. Всё согласились, Эндрю сказал, что с самого начала не поверил в те бредни, которые нёс Джереми, а Джеймс заверил его, что если вдруг Мадригаль всё-таки захочет немного проучить любителя обижать девушек, то он может смело к ним обратится. Всё парни поддержали своего капитана и лицедей благодарно им улыбнулся. Он знал, что все они относились к ней хорошо. Ребята всегда общались с девушкой очень дружелюбно и вежливо, останавливались поговорить если пересекались на улице и всегда подходили поздороваться, если она приходила на матчи. Эндрю и вовсе дал ей дурацкое прозвище. Это и неудивительно, Сара просто не могла не нравится. Скромная и до невозможности дружелюбная, она обворожительно улыбалась каждому, кто подходил к ней. Исправно слушала и никогда не перебивала своего собеседника, активно участвуя в беседе. Девушка общалась со всеми, не разделяя людей на тех, с кем можно дружить, а с кем нет. Её искренняя дружба с Кевином и Лаурой была тому доказательством. Иногда Камило не понимал, чем вообще смог привлечь её внимание. Много парней смотрело на неё. Всячески предлагало провести девушку до дома и приносили под окна букеты, рассказывали самые разные шутки, пытаясь добиться её расположения и улыбки. А ему, Сара улыбалась просто так, каждый день. Целовала и оттягивала его кудри нежными пальцами, смотрела сверкающими карими глазами в его и говорила, что любит. Одна только мысль о том, чтобы делить её с кем-то, что это тёмное море может завлечь в свои путы кого-то другого, просто приводила парня в ярость. Мадригаль и сам понимал, что иногда его заносит. Что он реагирует на любое проявление мужского внимания в её сторону слишком уж остро, но он не был в состоянии бороться с прожигающей лёгкие ревностью. Она значила для него слишком много. Поддерживала и оставалась с ним всегда. Позволила Камило целовать свои плечи, а потом утыкаться в бедную кожу лбом, истерично всхлипывая и роняя на них горячие слезы. Сара была единственным человеком, который видел как он плачет. Нет, конечно же, Мадригаль часто плакал в детстве. Когда падал и больно ударялся лбом или ломал себе что-то, когда мама слишком сильно кричала или ставила его в угол, тогда он тоже плакал и вся семья была свидетелями его слез. Но не после его взросления. Стоило парню перерасти возраст постоянных истерик и соплей, как что-то внутри плотной стеной перестало ему давать показывать свои чувства. Только не при семье. Единственным разом, было прощание с его бабушкой. Теперь он понимал, в чем была причина. Сара помогла ему разобраться в этом. Но по сей день, высокая и очень толстая стена нерушимо стояла на том же самом месте, шатающаяся, вся в трещинах и разломах, но всё же стояла. Не позволяя Мадригалю впускать туда, совсем глубоко, кого-то постороннего, показать им его настоящие чувства. Это место, целиком и полностью принадлежало только ей. Только при Саре парень мог свободно плакать и злиться, высказывать свое недовольство или говорить об усталости. Она всегда его поймёт, поддержит. С ней, ему не приходится притворяться. К слову, Камило терпеть не мог притворство. От других людей и от себя самого. И такой принцип, был прямой противоположностью его волшебного дара. С ним, в последние дни у лицедея были серьёзные проблемы. Он перестал контролировать свои превращения, то и дело, на месте его лица, в моменты когда парень погружался в слишком уж тяжёлые мысли, появлялась чужая личина. В первый раз, его это просто до ужаса напугало. Мадригаль в панике метался по комнате и пытался сосредоточиться на том, чтобы вернуть себе свою внешность. Но из-за пережитых переживаний и просто дикого стресса, сделать это получилось далеко не с первого раза. Сейчас, всё пришло в какую-никакую, норму. По крайней мере, вместо его головы не появлялась голова младенца и это уже было неплохо. Перевоплощения давались ему сейчас с огромным трудом, так что Камило просто перестал пользоваться даром. Да и, если быть честным, в нем не было сейчас никакой необходимости. В присутствии Сары он и до случившегося менял личину очень редко, в случаях когда хотел передразнить кого-то или просто немного её рассмешить, девушка очень просила его без необходимости оставаться в своём обличии, объясняя такое желание тем, что она хочет говорить, смотреть и целовать только Камило, а не кого-то чужого. И поскольку из своей комнаты, начиная со дня похорон, лицедей совсем не выходил, частичная потеря его способностей никаких неудобств ему не приносила. Никто не просил его работать в городе и не требовал присутствия на семейных ужинах, чему парень был просто несказанно счастлив. Он не смог бы сейчас притворяться, что все хорошо. Что он в порядке. — Я готов позволить тебе намазать каждый крем из каждой стеклянной банки на свое лицо, если ты всегда будешь смотреть на меня так. — мальчишеские пальцы отняли её руку от своей щеки и преподнесли к губам. Девушка ощутила горячий поцелуй на тыльной стороне ладони и на секунду прикрыла глаза, прокручивая в голове только что сказанные им слова. — Тогда, я за своими баночками? — веки поднялись и карие радужки впились в отливающие зелёным. Пухлые губы растянулись в улыбке, а бледные щеки слегка залил румянец. Парень улыбнулся и кивнул. — Неси сюда свои склянки. Когда стрелка настенных часов остановилась на четырех, по комнате прошёлся недовольный возглас. — Ни за что. — Ну, Камило. — Нет, mi vida. Это слишком. — бледное личико исказилось в разочаровании, но парень не позволил себе смягчиться. — Я буду выглядеть как девчонка. Плечи накрытые жёлтой тканью опустились, а карие глаза смотрели точно в отливающие зелёным радужки. В последние дни, ночами было довольно холодно и буквально полчаса назад Мадригаль пытался заставить Сару надеть поверх его серой футболки что-то ещё. Согласилась она, только на расписное пончо. Вся прикроватная тумба была уставлена баночками и тюбиками, испачканные кисти покоились рядом с жёлтым блокнотом, а на лицах обоих красовалась специальная маска. Камило выбрал для себя с маленькими кусочками клубники, и всё никак не хотел вставать с кровати, чтобы её смыть. — Не говори чушь. Ты же не будешь ходить с ней целый день, а так смыть её будет намного удобнее. — Сара обиженно глянула на него. — Ты что, меня стесняешься? Серьёзно, Камило? Мадригаль тяжело вздохнул и положил руки под голову. — Для начала, сейчас глубокая ночь. И никого я не стесняюсь, просто буду чувствовать себя полным идиотом. — длинные пальцы выхватили из рук девушки несколько резинок. — Крема ещё ладно, но резинки это слишком по-девчачьи. По комнате прошёлся возмущенный возглас. — Ничего не по-девчачьи! Ты от Диего набрался таких глупостей? — Мадригаль собрался ответить ей, но Сара не дала ему сказать. — Так вот, что бы ты знал. Он постоянно просит Миру заплести себе что-нибудь на голове, а отпирается только перед тобой и парнями из вашей команды, чтобы вы над ним не смеялись. — её руки скрестились на груди. — И что это значит, «крема ещё ладно»? — она довольно похоже передразнила интонацию Камило. — Полчаса назад, ты не особо жаловался. Парень улыбнулся и сел на кровати, складывая ноги в позу лотоса. — Я и не жалуюсь. Мне кажется, что за всю жизнь моё лицо ещё ни разу выглядело так хорошо, как сейчас. — длинные пальцы слегка натянули маленькую резиночку и та улетела, точно в нос сидящей напротив девушки. — Ты, к слову, только что предоставила мне обширное поле для шуток над моим дорогим другом. Спасибо большое, mi vida. Она недовольно сморщилась и нахмурила брови, беря брошенную вещь в свои руки. — Не смей рассказывать ему. Если он узнает что я тебе проболталась, то Мирабель от меня и пустого места не оставит. — пухлые губы растянулись в хитрой улыбке и тёмная копна поддалась немного ближе, к его лицу. Карие радужки впились точно в зелёные рубины. — Ты же не станешь подставлять меня? Камило слегка улыбнулся, внимательно следя за тем, как нежные руки легли на его грудь, ведя мягкой ладошкой полоску к его шее. — Ты поставила меня в сложное положение. — его глаза не отрывали взгляда от красных губ. — С одной стороны, прекрасная леди просит меня ничего не говорить. А с другой, просто чудесная возможность поиздеваться немного над Диего. — её пальцы зарылись в кудрявые волосы на макушке. — Очень непростой выбор. Сильные руки легли на тонкую талию, притягивая её ещё ближе. Тёмная бровь слегка выгнулась, а её руки надавили на его затылок, приближая его лицо совсем близко. Над его ухом раздался тихий шёпот: — Брось, Мадригаль. Ты всегда будешь выбирать только меня. Парень взглотнул и слегка повернул голову, смотря точно в красивые глаза. То, с какой уверенностью Сара произнесла эти слова, просто выбило из лицедея весь игривый запал. Он, словно зачарованный, не мог оторвать взгляда от бледного лица. Смотрел на то, как длинные ресницы слегка трепетали и думал о том, что она была абсолютно права. Сара всё прекрасно понимала, знала, насколько важное место успела занять в его жизни и бессовестно пользовалась этим. Он смог выдавить из себя лишь еле слышное: — Да. Парень прикрыл глаза, ощущая как её пальцы аккуратно массировали кожу его головы. Он вслушивался в её тихое дыхание и стук собственного сердца, наслаждаясь образовавшейся между ними тишиной. Сейчас эта тишина не была давящей или угрюмой, скорее пропитанной умиротворением и спокойствием. Глаза его начали постепенно наливаться свинцом, дыхание успокаивалось, а голова во владении чужих рук грозила вот-вот вновь опуститься на подушки. А потом, она аккуратно отстранилась и до ушей Мадригаля донеслось тихое хихиканье. Парень открыл глаза и столкнулся со счастливым взглядом карих глаз. Девушка, по-прежнему, сидела перед ним, прижимая ладошки ко рту и весело смотря на его лицо. — Что такое? — его голос звучал максимально настороженно. Сара после его вопроса, принялась довольно улыбаться и убрала наконец руки от лица. — Ничего. — она взяла в лёгкие побольше воздуха и попыталась успокоится. — Что ты уже сотворила? — тёмные радужки кинули взгляд на его волосы и Камило сразу всё понял. — Серьёзно, mi vida? Он протянул руку к копне кучерявых волос и, как и ожидал, почувствовал с двух сторон что она, под шумок, завязала на них две резинки. Мадригаль тяжело вздохнул и намеревался снять их, но его пальцы были схвачены в плен чужими. — Нет, Камило! Пожалуйста, не снимай. — Сара схватился его за запястья и опустила те вниз. Выставляя ладони перед собой, будто парень собирался дотронуться руками до произведения искусства. -Всё просто идеально. Она радостно хлопнула в ладоши, а лицедей закатил глаза. — Я просто обязан сделать тебе что-то в отместку за свои мучения. — девушка возмущённо глянула на него. — Ты даже ничего не почувствовал! — её рука, довольно сильно, толкнула его в плечо. — И ты выглядишь просто невероятно мило с ними. Совсем как котенок. — карие глаза снова кинули сверкающий взгляд на его лицо и щеки парня слегка покраснели. — Да и что ты мне сделаешь, Камило? Ты любишь меня, поэтому и исправно терпишь всё это. Отливающие зелёным глаза, сами собой, скользнули к прикроватной тумбе находя среди кучи стеклянных банок и маленьких тюбиков жёлтый блокнот. Рука потянулась точно в ту сторону, а глаза сидящей напротив девушки округлились от самого настоящего ужаса. — Нет. — она попыталась перехватить его запястье, но Мадригаль вовремя увернулся. — Не трогай его, Камило. Длинные пальцы схватились за жёлтую обложку и рука его поднялась над её головой, не давая Саре возможности выхватить у него свою вещь. — Почему ты так не хочешь, чтобы я брал его? — он посмотрел ей в в глаза. — Я ведь видел там каждую страницу. Сара слегка нахмурилась и внимательно следила за своей собственностью. — Я просто не особо люблю, когда кто-то трогает мои вещи. Девушка резко поднялась на кровати и схватилась пальцами за переплёт, опуская его на уровень их лиц и пытаясь выхватить тот из цепких рук Камило. — Правда? Мне казалось, что я заслужил полюбоваться немного на твои рисунки. — он всё ещё держал жёлтую обложку с одной стороны и слегка потянул ту на себя, наблюдая. — Я помню тот день, когда увидел его впервые. Сара зло глянула на него и потянула свою вещь обратно, но Мадригаль не собирался сдаваться так просто. — Я тоже помню. — её ехидный тон заставил парня улыбнуться. — Ты решил опозорить меня перед толпой мальчишек. Он крепко держал блокнот, смотря только в её глаза. Краем глаза парень заметил, как щеки девушки понемногу начинали алеть, и был уверен, что дело тут далеко не в том что Сара стеснялась своего таланта. — Опозорить? Все парни стояли с открытыми ртами, когда увидели тот набросок Каситы. — зелёные глаза злобно сузились. — В особенности Дилан. — Не важно, кто стоял с открытым ртом, а кто нет. Я не хочу, чтобы кто-то видел их, а ты показал блокнот всем мальчикам. Да ещё и принялся издеваться надо мной, совсем как сейчас. — длинные пальцы уже более напористо принялись тянуть переплёт в свою сторону. Лицедей сделал одно резкое движение, хватаясь за тонкое запястье и заставляя девушку почти упасть на себя, блокнот оказался в полном владении его пальцев и Камило весело подмигнул ей, коварная улыбка расплылась на красивом лице. Ему всегда нравилось немного злить её, наблюдать за тем, как в карих глазах начинает разгораться гневное пламя. В такие моменты, такая трепетная и нежная Сара превращалась в разгневанную кошку, злобно шипящую и в предупреждении выпускающую когти. Колкий взгляд прошёлся по его лицу, а бледные щеки раскраснелись пуще прежнего. — Издеваюсь? Как ты могла такое подумать, mi vida? — его елейный тон только больше разозлил девушку и она слегка оттолкнулась от него, пытаясь схватится за свою вещь.- Нет, подожди. Сначала скажи, что ты в нем так старательно от меня прячешь и тогда, я возможно отдам его обратно. Сара чуть не задохнулась от возмущения. — Возможно отдашь? Мадригаль, ты уже начинаешь переходить все границы. — она села на кровати и посмотрела прямо в нахальное лицо Камило. — И ничего я не скрываю, там только наброски. А теперь, отдай. Парень отрицательно покачал головой. — Ну, раз ты упорно не хочешь рассказывать, то я просто обязан выяснить всё самостоятельно.- он еле успел уклониться от сильной затрещины и встал с кровати, начиная медленно шагать спиной в сторону выхода. — Не представляю, что такого ужасного тут может быть. Сара в неподдельном страхе округлила глаза, а с лица полностью сошла краска. Сердце забилось быстрее и девушка тоже стремительно поднялась с кровати. Карие глаза, не отрываясь, смотрели на то, как Камило открыл первую страницу. — Камило, я серьёзно. Отдай его, сейчас. — она наступала на него. — Что за детский сад? Парень разом перевернул несколько жёлтых листов и она ускорила шаг. Всё её мысли были заняты самой последней страницей этого самого блокнота и нарисованным на ней, портером лицедея. Он поймёт, догадается, что Сара в тот день под яблоней рисовала его. Вспомнит, как яростно она пыталась забрать свою вещь из его рук и без сомнений, сможет сложить два плюс два. А если это случится, девушка просто сгорит со стыда. Она и сама понимала, что в этом нет ничего слишком уж страшного. Девушка не раз, в приливе вдохновения, рисовала прохожих на главной площади, внимательно вглядывалась в такие разные черты и старалась передать их красоту на бумаге. Только вот, все эти люди были ей не знакомы. Она точно знала, что видит их в первый и последний раз, а на счёт Камило и вовсе была уверена, что зелёные глаза никогда в своей жизни не увидят лёгких набросков его же профиля, сделанных чёрным карандашом. Но жизнь сложилась иначе. Прямо сейчас, она злобно топала в сторону парня по которому молча вздыхала много лет, а пальцы его держали прямое этому доказательство. — Так, кружка, джунгли, а это кто? — парень нарезал круги по комнате, уворачиваясь от разъяренной девушки. — Твоя первая любовь? Он заговорчески поиграл бровями и повернул к ней блокнот, указывая на лёгкий набросок одного из прохожих. — Смешно. — Сара зло отдувалась, лицо было уже полностью красным. — Ты не найдёшь там ничего интересного, так что лучше отдай сейчас. Лицедей всё никак не хотел останавливаться и только бросил на неё быстрый взгляд. — Сомневаюсь, mi vida. Если бы там не было чего-то действительно интересного, ты бы так не распереживалась. — взгляд снова опустился на блокнот и лицедей продолжил. — Всё это я уже видел, так что… Сердце бешено забилось, когда карие глаза уловили лёгкое движение его пальцев. Мадригаль перегартнул жёлтые страницы до самого конца, намереваясь просмотреть последние наброски. Нет. Нет. Нет. Нет. Сара одним резким движением подскочила к нему и слегка ударила парня по руке. Тот вздрогнул и от неожиданности, злосчастный блокнот выпал из его рук. Девушка завороженно наблюдала за тем, как жёлтый переплёт ударился о деревянный пол и раскрылся точно на последней странице. Набросок броши отлетел немного вправо, а бледные щеки запылали. Мадригаль моргнул и опустил голову, внимательно всматриваясь в свой собственный портрет. Парень наклонился и взял переплёт пальцами, другой рукой подбирая выпавший рисунок. Девушка зажмурилась и практически втянула голову в плечи. Сейчас, ей хотелось только одного, оказаться как можно дальше от Камило. Зарыть голову в песок, провалится под землю, что угодно, только не находится сейчас в этой комнате. В которой, к слову, вдруг стало очень душно. Её руки слегка тряслись, а ноги сами собой сделали шаг назад. Глаза были плотно закрыты, но Сара точно знала, что Мадригаль только что посмотрел на неё, почувствовала его взгляд на своей коже, почти физически ощутила как зелёные глаза внимательно вглядываются в её испуганное лицо. Дрожащую руку взяли чужие пальцы, но девушка все равно не решилась посмотреть на него. — Mi vida, открой пожалуйста глаза. — она отрицательно покачала головой, стыд ручьём растекался по всему её телу. — Пожалуйста. Изо рта вырвался тихий всхлип и карие глаза наконец посмотрели в зелёные. Мадригаль смотрел на неё с неподдельной радостью и восхищением. Зелёные радужки восторженно блестели. — Ты нарисовала меня? — парень опустил её руку и аккуратно обхватил блокнот двумя руками. — Если хотела, чтобы я побыл немного твоим натурщиком, то могла бы так и сказать. Я бы с радостью полюбовался тобой несколько часов без перерывов. Он весело подмигнул ей и Сара наконец облегчённо выдохнула. — Только вот не пойму, когда ты успела? Странно, что я не заметил. — лицедей нахмурился и расширил глаза, поднимая взгляд со своего портрета на её красное лицо. — Стой. Он же был сделан не в тот день, когда блокнот упал с окна? Она только испуганно глянула на него и рот Камило раскрылся в неподдельном шоке. — Боже, ты следила за мной. — Сара испуганно пискнула. — Нет! Я просто… — она посмотрела на него жалобно. — У меня просто не получалось нарисовать дерево, а потом вы начали играть под ним в вышибалы и я подумала… — девушка закрыла лицо руками и почти всхлипнула от прожигающего стыда. Камило всё никак не мог перестать улыбаться. — И ты решила изобразить вместо него меня? — мальчишеская рука опустилась на тёмную макушку, слегка ту трепая. — Получается, что если бы я всё-таки просмотрел его до конца в тот день, то мы бы уже давным-давно были вместе? Сара убрала руки от лица и пожала плечами, ощущая холодный воздух на горячих щеках. — Получается, да. — Камило прикрыл глаза. — В который раз убеждаюсь, что нужно меньше слушать Миру. Вечно она нам мешает. — она недовольно цокнула и слегка ударила парня в плечо. — Ай, ну ладно. Шучу .- парень вдруг улыбнулся и приблизил свое лицо к её. — Представляю лицо Дилана, если бы в тот день он увидел мой портрет в твоём блокноте. — Камило! — девичья рука возмущенно метнулась в его сторону, но лицедей перехватил её своими пальцами. — Нужно было показать мне намного раньше. — горячие губы коснулись нежной кожи её ладони. Зелёные глаза восхищённо смотрели в красивое лицо. — Спасибо, mi vida. Я бы поцеловал тебя, но у меня все лицо в розовой жиже. Сара не смогла сдержать улыбки. — Сам ты жижа. И она отошла от него, маленькими шагами направляясь к выходу из его комнаты. — Возьми тот роман, который ты читала вчера. — девушка обернулась, непонимающе поднимая брови. — Мне интересно что будет, когда Гарри узнает, что Майя ему изменила. — лицедей положил блокнот на свое законное место, оставляя в пальцах набросок его подарка. — Можно мне забрать его? Сара кивнула и парень аккуратно сложил жёлтый лист в двое, открывая одну из последних полок тумбы и кладя его рядом с маленьким синим цветком. — Здорово, что роман тебе понравился. Но я не иду на первый этаж. — босые ноги развернулись на полпути от выхода и завернули к двери ведущей в ванную. Мадригаль бросил быстрый взгляд на часы. — Типичная девушка, ванные процедуры в полпятого утра. — она ехидно приподняла одну бровь, слегка щуря карие глаза. — Типичный парень, который думает что все девушки одинаковые. — лицедей возмущенно посмотрел на неё и был готов начать горячо спорить, но Сара не дала ему сказать. — И я, в отличии от тебя, не собираюсь ложится спать с кусками клубники на своём лице. Так что сейчас, я намерена их смыть и заодно принять ванну. — она повторила позу, в которой стоял Камило и передразнила его тон. — Как типичная девушка. И она развернулась, напоследок тряхнув длинными волосами и берясь тонкими пальцами за круглую ручку. За её спиной послышался голос. — А я, как типичный парень, могу присоединится? Он весело улыбался, наблюдая за тем, как рука её застыла и ожидая услышать сокрушительный отказ. Но вот, голова её повернулась и глаза цвета горячего шоколада посмотрели точно в его. Камило заметил в них еле видные отблески чего-то очень глубокого и горячего, а может ему только показалось. — Смотря для чего ты собираешься присоединиться, Мадригаль. Парень удивлённо уставился на неё, а Сара только невинно улыбнулась ему, проворачивая ручку длинными пальцами и оставляя его одного. В щели между полом и дверью показалась оранжевая полоска света, послышался звук какого-то копошения и бегущей воды. Среди них, Мадригаль не расслышал привычного щелчка. Он сделал несколько неуверенных шагов к двери. Рука его поднялась, а длинные пальцы схватились за круглую ручку, слегка проворачивая. Камило был уверен, что Сара просто пошутила. Решила немного поддразнить его, что деревянная дверь окажется заперта, так же как и всегда. Но вопреки его мыслям, среди звуков бегущей воды послышался характерный щелчок, пропуская в комнату полную зеркал небольшую полоску света. Парень громко сглотнул и застыл в нерешительности. До носа донёсся приятный аромат чего-то сладкого, а щеки слегка залил румянец. С одной стороны, она сама пригласила его. Это же можно было назвать приглашением? Камило не знал. Не понимал, как лучше будет поступить. Сара не сказала прямо, что хочет чтобы он пришёл к ней. Но вот её глаза, как показалось Мадригалю, говорили красноречивее любых слов. Возможно, ему просто показалось, но в темноте его комнаты парень чётко смог рассмотреть в них загорающиеся огни, грозившие расплавить любого, кто осмелится попасть в поле их зрения. То, какое выражение на секунду промелькнуло на красивом лице, как нежные руки поправили волосы, а красивые ноги не спеша направились к двери, всё это заставило пробежаться по его голой спине целый табун мурашек. Но может, он просто неправильно понял. Напридумывал лишнего, как с ним часто бывало, когда дело касалось Сары. Камило ничего не мог с этим поделать, да и если быть честным, и не сильно хотел. Ему нравилось в ней буквально все. Пухлые губы и длинные реснички, ямочка на одной из щёк и то, какое выражение приобретало красивое лицо, когда девушка злилась. Аппетитные бедра и аккуратная грудь, тонкая талия и в особенности, яркие карие глаза. Всё это, в купе со слишком уж лукавой улыбкой и хитрым, почти лисьим, прищуром заставляло где-то глубоко внутри слегка прозвучать еле слышное эхо тех чувств, которые лицедей ещё мог испытывать до произошедшего. Звуки воды вдруг прекратились и парень чётко расслышал лёгкие шаги по холодной плитке. Нужно было решить сейчас. Длинные пальцы слегка толкнули деревянную поверхность и Мадригаль сощурился от слишком яркого света. Да, скорее всего Сара сейчас просто прогонит его. Скажет, что просто решила немного поддразнить Мадригаля и та её фраза была брошена просто так, ради шутки. Но среди громкого гула в его ушах, вдруг чётко прозвучала одна мысль. Она сможет помочь ему хоть что-то почувствовать. Ноги сами сделали шаг, пропуская Камило в светлую комнату. Веки поднялись и глаза наткнулись на невысокую фигуру, стоящую возле раковины. Маленькие ладони набрали побольше бегущей из крана воды и поднялись к красивому лицу, смывая с него остатки, уже засохшей, косметической маски. На женских плечах, по-прежнему, покоилось его любимое пончо, а длинные волосы были завязаны в высокий хвост, видимо, чтобы тёмные пряди не мешали ей умываться. Мадригаль всё стоял на пороге и рассматривал красивый профиль. Отливающие зелёным радужки внимательно следили за каждым движением женских рук. Смотрели, как прозрачные капли скатывались по её лицу вниз, словно очерчивая чёткие линии на её бледной коже. Первые несколько секунд, парень был уверен, что она его не заметила. За звуком шумящей воды не услышала, как он вошёл, рискнул принять её предложение. Даже больше, лицедей надеялся на это. Думал, что у него ещё есть возможность тихо уйти, образумиться, включить наконец голову. Потому что, если она сама попросит его остаться, посмотрит своими бушующими огнями в его глаза, то Камило просто не сможет ей отказать. Девичьи пальцы зацепили одно из полотенец на деревянном крючке и по комнате эхом прошёлся голос. — Ты так и будешь стоять на пороге? — она убрала мягкую ткань от лица и наконец открыла глаза, поворачивая голову точно к тому месту, где стоял Мадригаль. Горячий шоколад впился в зелёный орех и по спине парня пробежали мурашки. Лицедей был готов хлопнуть себя по лбу, представляя насколько нелепый у него сейчас вид. Парень точно знал, что его глаза были широко раскрыты, на лице всё ещё была светло-розовая жижа с кусочками красной клубники, кучерявые волосы завязаны дурацкими резинками, а пальцы крепко держались за круглую ручку двери. Камило почувствовал, как его лицо начинает краснеть и мысленно поблагодарил себя же, за то что он смог сегодня уговорить Сару намазать ему на лицо именно эту маску, скрывающую его пылающие щеки. Парень прокашлялся, переминаясь с ноги на ногу. — Нет. — голос его немного дрогнул, а черти в карих глазах начали проглядываться ещё сильнее. — Я сейчас. Он проморгался и сделал два шага, закрывая за собой дверь. Своими же собственными руками захлопывая, поставленную ей, ловушку. Лицедей застыл, не решаясь взглянуть на её лицо. Он и так знал, что Сара сейчас опирается двумя руками о гладкую поверхность столешницы и пристально следит за каждым его движением. Карие глаза внимательно смотрели в немного ошалелое лицо и считывали, словно рентгеном, анализировали и наслаждались его смущением. Она ведь всё прекрасно знает. Понимает, каким Камило становится рядом с ней. Сара не заставляла его прийти сюда, он сам сделал это. Его рука сама прокрутила круглую ручку, сама толкнула деревянную дверь. Так было всегда. Каждый раз по кругу. Камило не раз говорил себе, да и ей тоже, что когда-нибудь эта её игра не сработает, не подействует. Что в следующий раз, Мадригаль не клюнет на этот крючок. Сара каждый раз хитро улыбалась, и шептала ему на ухо, что он обязательно попадётся. Пойдёт за ней в любую яму, утонет в тёмном море красивых глаз и застрянет там, без возможности на спасение. Ровно до того момента, пока эта бестия сама не позволит ему уйти. А ему останется только принять свое поражение, позволить ей себя растерзать. И он бы соврал, если бы сказал, что ему это не нравилось. Иногда Камило казалось, что ещё немного, и на острых девичьих плечах появятся два маленьких человечка. Первый, тот что с золотым нимбом над головой, властвует под лучами солнечного света. Именно он ответственен за всё те нежные слова и касания, за речи о любви и смущенный румянец на бледных щеках. Говорит Саре на ухо, что нужно сказать и как поддержать, помогает ей поступать по совести и оказывать помощь любому, кто об этом попросит. А вот на соседнем плече, свесив ноги, сидела полная ему противоположность. Мадригаль представлял его с длинным хвостом и чёрными рогами, совсем как в книжных картинках. Он, в отличии от своего приятеля, заговорческим тоном советовал девушке, когда стоит оставить свою стеснительность для кого-нибудь другого. Направлял нежные руки в путешествие по его телу, заставлял её соблазнительно улыбаться и выгибаться навстречу сильным рукам. Парень открыл глаза, когда почувствовал прикосновение родных рук к своим плечам. — Камило, тебе нужно расслабиться. — тихий шёпот раздался над его ухом. — Ты устал. По голой спине пробежал целый табун мурашек и изо рта вырвался рваный выдох. Она слишком коварна и непредсказуема. Лицедей был уверен, что никто и никогда не видел её такой. Никто кроме него. Только ему она открылась по-настоящему, не сдерживала свой пылкий характер и позволяла карим глазам разгораться настоящим огнём. Да, именно огнём. Не тем слабым уголькам озорства и веселья, которые девушка дарила всякому, с кем вела беседу. Речь сейчас об настоящем пламени, жарком и опасном, уничтожающем все на своём пути. Каждого, кто осмелится протянуть к нему руку, в надежде согреться. В такие моменты, он чувствовал себя жалкой мухой. Глупой и наивной. Слепо летящей за её ярким светом, даже не подозревающей о том, что такое путешествие может оказаться для неё смертельным. Собственно, а чего он ещё ожидал? Камило сам сделал её такой. На первых парах, почти силой, заставлял Сару открыться ему. Вылезти наконец из своего уютного панциря, позволить себе не думать, а просто чувствовать. Делать то, чего ей сейчас хочется. Если бы Мадригаль знал тогда, к чему приведут его попытки узнать девушку в доль и поперёк… Тогда, он бы старался ещё усерднее. Камило оторвал её руки со своих плеч и потянул на себя, практически врезая хрупкое тело в свое. Длинные пальцы взяли девушку за подбородок и подняли тот вверх, заставляя округлившиеся от неожиданности глаза посмотреть точно в его. — Не нужно играть со мной, Сара. — его голос слегка охрип, пальцы притянули её лицо ещё ближе. Лёгкий испуг в красивых глазах сменился осознанием, а по комнате прошлась всего одна фраза. — Тебя заводит, когда я с тобой играюсь. Мальчишеская ладонь легла на её затылок и быстро потянула на себя, в попытке впиться в красные губы своими. Эта фраза разбудила в нем что-то дремлющее и рычащее, просящее Мадригаля остервенело впиваться в её рот, сжимать в руках нежную кожу и смотреть на то, как меняется выражение на красивом лице. Щеки загорелись, а внизу живота понемногу начала затягиваться пульсирующая пружина. Сара была абсолютно права. Она слишком хорошо его знает. Слишком досконально эти глаза успели изучить каждую часть его тела, что нужно сказать, где провести пальцами и как посмотреть, чтобы он вспыхнул как спичка. И это злило. Камило тоже знал многое. За все то время, пока они вместе, успел выучить что ей нравится, какие слова и фразы заставляют бледные щеки алеть, а красивые ноги дрожать в предвкушении. Помнил каждую чувствительную точку на её теле и то, как блестящие глаза из-под длинных ресниц смотрели в его. Но Мадригаль не позволял себе так нагло пользоваться своими козырями, а вот Сара использовала свои без зазрения совести. Женские ладони упёрлись в сильную грудь, не давая себя поцеловать. Одна из его рук скользнула вниз по её спине, другая схватились за одну из ягодиц, не оставляя между их телами и одного сантиметра. Пусть почувствует, убедится, что в очередной раз оказалась права и наконец перестанет над ним издеваться. Тёмные глаза посмотрели в его, бледные щеки слегка залил румянец, а нежные руки легли на его шею. Мальчишеские ладони принялись гладить красивое тело, слегка сжимая её кожу под своими пальцами. На ней все ещё была его футболка и расписное пончо. Самая любимая вещь лицедея сейчас просто неимоверно раздражала, не позволяла ему в полной мере насладиться этими прикосновениями, закрывая от его взора вид, который ему так хотелось увидеть. Парень прикрыл глаза, когда родные губы в излюбленном жесте потянулись оставлять поцелуи на его шее, немного касаясь языком и несильно кусая. Саре нравилось это, Мадригаль был в этом уверен. Нравилось оставлять метки на его коже, ставить свою собственную печать, подтверждающую что весь он принадлежит только ей. Что она является единственной и законной владелицей его тела и души. Собственница. Просто дикая собственница. Совсем как он. Женские пальцы нежно массировали кожу его головы, оттягивая кудри немного назад, в моменты когда Камило начинал сжимать хрупкое тело в руках слишком сильно. Парень все вжимался в неё и тяжело дышал, пытался прижаться ещё ближе, хоть немного приблизиться своими губами к её. Его глаза были плотно закрыты, а длинные пальцы, то и дело, оттягивали в руках ткань жёлтого пончо с хамелеонами, в попытке добраться до нежной кожи. Стоило ему подобраться к желанным губам совсем близко, как женские руки в эту же секунду сжимали меж своих пальцев его волосы и не сильно оттягивали, заставляя его отстраниться. Всего один поцелуй, пожалуйста. В момент, когда лицедей почувствовал довольно сильный укус на шее, изо рта его вырвался еле слышный рык, а руки в нетерпении потянули за раздражающую ткань. — Сними. — хриплый голос раздался над её ухом. — Сними уже это чёртово пончо. Зелёные глаза внимательно проследили за тем, как острые плечи неосознанно задрожали, а на лебединой шее пробежали мурашки. Сара оторвалась наконец от его кожи и подняла голову. Её щеки пылали и Мадригаль довольно улыбнулся. Прости, mi vida. Не я один буду краснеть сегодня. Тонкий палец приблизился к его лицу и слегка провел по щеке. Лицедей непонимающе хлопнул глазами, когда заметил на подушечке указательного пальца что-то постороннее. — Не раньше, чем ты смоешь со своего лица клубнику, Мадригаль. Его глаза в ужасе расширились и он перевёл взгляд на круглое зеркало над раковиной. На его лице, до сих пор, была уже засохшая масса с кусочками красной клубники и парень прикрыл глаза, пытаясь справиться со стыдом, огромной волной разливающимся по всему его телу. Лицедей чувствовал, как его шея и уши начинают краснеть, а щеки горят не переставая. — Чего ты раньше не сказала? — парень тяжело вздохнул и открыл наконец глаза. Сара хитро щурилась, прикрывая рот ладошкой. — Ты и так достаточно поиздевалась надо мной, mi vida. На этот раз, могла бы и сжалиться. Девушка прикрыла глаза и тихо рассмеялась. Камило обиженно глянул на неё. — Прости, родной. Я думала, что ты сам вспомнишь про неё. Девушка отвернулась от него и направилась в сторону ванной, Мадригаль скептически хмыкнул. — Вспомнишь тут. Зелёные глаза провожали взглядом удаляющийся силуэт. Она обернулась. — Ты разве не за этим пришёл сюда? — голос её звучал приторно-сладко. Сара невинно хлопала глазками, будто искренне верила в это. — Чтобы смыть её. Её рука неопределённо указала на лицо, а бровь насмешливо приподнялась, когда девушка заметила, как Камило взглотнул. Он ничего не ответил, только кивнул. Внимательно следя за тем, как Сара протянула руку в верх и выпрямила стоящую в углу ширму. Скажи он вслух сейчас хоть одно слово, она непременно поймёт что он соврал. Почти сразу же догадается, какой ответ на этот вопрос будет правдивым. — На твоём месте, я бы поторопилась. — раздавшийся в комнате голос заставил его отвлечься от разглядывания силуэта в расписном пончо. Парень проморгался и поднял взгляд на горящие, карие глаза. — Если ты конечно не хочешь пропустить всё самое интересное. И девушка зашла за ширму, оставив его, тяжело дышащего и отчаянно краснеющего. Парень быстро подошёл к раковине и прокрутил маленький кранчик, набирая в ладони побольше воды. Камило нужно было успокоится, хотя бы немного отрезвить затуманившийся рассудок. Эта девчонка когда-нибудь сведёт его с сума. Уже почти сделала это. Его голова была целиком и полностью занята только этими красными губами и тёмными глазами. Нежными прикосновениями и горячими поцелуями. Холодная вода коснулась горячего лица, мальчишеские пальцы стянули с кучерявых волос резинки и принялись смывать со смуглой кожи светло-розовую массу. Движения его были быстрыми и отрывистыми, руки немного потряхивало, мурашки всё никак не хотели прекращать бегать по голой спине. Прохлада немного приводила его в чувства, дыхание совсем немного успокоилось, а краснота понемногу начала сходить с шеи. Только вот, даже ледяная вода не была способна справиться с отчаянными пульсациями где-то внизу живота, никак не помогая смягчить требовательные импульсы. Камило тяжело вздохнул и поставил руки на поверхность столешницы, переводя взгляд на место, где секунду назад исчезла виновница всего этого безобразия. Зелёные глаза расширились, а изо рта вырвался рваный выдох. Сначала, Мадригаль не заметил ничего необычного. За ширмой слышалось небольшое копошение, а потом из-за верхнего её края показались женские руки, снимающие с себя его пончо. Жадный взгляд опустился с закинутой вещи на поверхность ширмы. За ней, в свете оранжевых ламп, отчётливо проглядывался тёмный силуэт, стягивающий с красивого тела его футболку. Серая ткань была отправлена в компанию к расписному пончо, а тонкие пальцы стянули с волос резинку, позволяя длинным прядям опуститься на ровную спину. При этом, движения её были очень плавными и неспешными, настолько аккуратными и нежными, что Камило невольно захотелось прямо сейчас прикоснуться к ней. Но он не мог оторвать взгляда от еле видной тени, скользя глазами по тёмным очертаниям красивой фигуры. Это выглядело просто потрясающе, настолько красиво, что лицедей старался почти не моргать. Чтобы ненароком не упустить из виду ни одного её движения. Не пропустить самого интересного. Камило не знал точно, знала ли она, что он смотрит. Понимала ли, что в темноте ванной комнаты, глубокой ночью, под светом лишь пары ламп девушка невольно устроила ему, выбивающее из сознания последние остатки самообладания, представление. Позволила посмотреть на что-то подобное. В его горле пересохло, а щеки, в который раз за этот вечер, загорелись. До Мадригаля только сейчас дошло, что он, по сути, поглядывает за ней. Парень вытер вспотевшие ладони о ткань домашних шорт и снова оперся двумя руками о холодную поверхность столешницы, когда вдруг тёмная копна показалась из-за тонкой поверхности ширмы. — Ну как? Получилось смыть? Он не смог ей ответить. Прямо к нему, маленькими шагами приближалась настоящая нимфа, настолько грациозная и прекрасная, что парень боялся сказать хоть одно слово, чтобы случайно не спугнуть это чудесное наваждение. Блестящие тёмные волосы струились по бледным плечам, Сара слегка тряхнула головой, перекидывая те за спину и позволяя зелёным глазам пробежаться взглядом по аккуратной груди. На ней сегодня было очень красивое белье. Не то чтобы Камило видел слишком много вариантов, пару раз он проходил мимо женских лавочек и краем глаза замечал несколько комплектов, а ещё цену на них. Определённо, белье которое было сегодня на Саре было просто безумно дорогим. Мадригаль совершенно не разбирался в этом, но выглядело оно настолько идеально, что парень на секунду подумал, что девушка вполне себе могла попросить пошить его для себя на заказ. Темно-синее, с тонкими лямками и кружевными цветочными узорами, тонкая ткань обхватывала её грудь, не позволяя ему отвести взгляда. Когда Сара подошла совсем близко, парень заставил себя перестать разглядывать её тело и посмотреть в карие глаза. В них читалось удовлетворение. Боже, она специально устроила всё это. Прекрасно знала, какую картину открыла ему тонкая поверхность ширмы, понимала, что творит с ним. Девушка подошла совсем близко, он всё также стоял возле раковины, словно приклеенный, без возможности пошевелиться. — Ты пропустил, вот тут. — её палец приблизился к его лицу и стёр со щеки остатки. — Так что, зачем ты пришёл сюда? Его руки за секунду потянули её на себя и припечатали к столешнице, голова наклонилась, а губы наконец слились в желанном поцелуе. Горячо и влажно, Камило впивался в её рот, не давая девушке возможности отстраниться. Сильные руки легли ей на спину, прижимая хрупкое тело к себе настолько близко, насколько это вообще было возможно. Наконец-то, кожа к коже. Сара перегнула палку. Зашла слишком далеко. Он и так, слишком часто играл по её правилам. Покорно принимал любые условия, позволяя девушке дёргать за ниточки, управлять им, словно тряпичной куклой. Сегодня, Камило не собирался уступать ей заветное место под солнцем. Поцелуи все никак не хотели прекращаться. Из раза в раз, их губы сливались в жарком танце, языки переплетались, а руки жадно сжимали, выводили круги по гладкой коже. Неприличные, пошлые вздохи разносились по светлой комнате, эхом отдаваясь в ушах Мадригаля. Никто из них не хотел сдаваться первым. В паху Камило жалобно тянуло. Сара льнула к нему, специально задевая бедром его возбуждение, грудь, скрытая тканью кружевного белья прижималась к его, нежные руки зарывались в кудрявые волосы, хватались за плечи и шею, будто девушка боялась что ещё чуть-чуть и искра горящая между ними ударной волной снесёт её с ног. Но лицедей крепко держал её. Сжимал в своих ладонях ягодицы и тяжело дышал прямо в её рот. Мурашки бежали по спине не прекращая, сердце было готово вот-вот вырваться из груди. Сара удивлённо пискнула, когда сильные руки резко подхватила её за бедра и легко, словно пёрышко, усадили на холодную поверхность столешницы. Край раковины упёрся в бледную спину и она отстранилась первой. И даже в таком положении, парень возвышался над ней, ставя обе руки на столешницу. Не давая возможности для отступления. Её глаза были широко раскрыты, а лёгкие отчаянно пытались набрать в себя побольше воздуха. Девушка вдруг поняла, насколько Мадригаль сильнее её. Как физически, так и морально. Сара не знала, как бы вела себя окажись она в такой же ситуации, в какой находился сейчас лицедей. Потерять кого-то настолько близкого, кого-то кто был с тобой всю твою жизнь. Поддерживал и любил, человек на глазах которого ты вырос. Даже думать о об этом было невыносимо. А Камило переживал это прямо сейчас. Она всегда боялась даже думать о смерти. Каждый раз, когда в голову её лезли мысли о том, что когда-то её близких людей не станет, что её любимые мама с папой рано или поздно постареют и когда-нибудь, Саре придётся научится жить без них, её глаза непременно начинала застилать пелена из слез, а руки непроизвольно потряхивало. Но парень держался. Причём держался просто отлично. И не важно, что для того чтобы справится с этим, ему пришлось отгородиться ненадолго от всех, если ему так будет лучше, то пусть. Она всё равно будет с ним. Не важно где и когда. В непроглядной темноте его комнаты или на переполненной людьми площади, Сара будет делать всё, чтобы помочь ему прийти в себя, вернуть наконец Камило к нормальной жизни. Девушка на своём примере знала, до чего человека могут довести удручающие мысли. Но вот, про моральную силу парня она знала всегда, а всего секунду назад в полной мере смогла ощутить и физическую. Девушка не могла оторвать взгляда от сильных плеч и выделяющихся мышц живота, парень тяжело дышал и глазами прохаживался по её телу, останавливаясь точно на глазах. Боги, он сейчас может сделать с ней что угодно. Она позволит, разрешит, не станет отпираться. Только бы в этих глазах никогда больше не затухал этот всепоглощающий огонь. Впервые, за все эти ужасные дни в зелёных радужках мелькало что-то настолько сильное и бушующее, совсем как раньше. Всё это представление, которое Сара сегодня устроила для него, вся эта игра стоила того чтобы увидеть, как понемногу нездоровая бледность сменяется лихорадочным румянцем, а в красивом лице наконец проявляется полная уверенность в том, что он делает. Низ её живота сладко тянуло. Она, в отчаянной попытке унять это чувство, сводила бедра вместе и беспокойно елозила по поверхности столешницы, ощущая влагу меж своих ног. Сара слишком соскучилась по нему. Изголодалась по этим рукам и умелым губам. Тосковала по горячим прикосновениям и мокрым поцелуям. У них давно этого не было. Сначала ей было не до близостей из-за всех этой суматохи с пророчеством, а сейчас и мысли Камило были заняты совсем другим. Но сегодня, что-то изменилось. Сара заметила это сразу же, что-то внутри Мадригаля дало трещину, заставило его наконец забыть ненадолго, о разрывающих душу, мыслях. В этот момент она поняла, что он справится. Сможет выползти из этой ямы, уже готов к этому. Просто нужно дать ему действительно большой всплеск эмоций, позволить выпустить все это, снять с себя как ненужную пленку. Длинные пальцы схватили её за затылок и подняли вверх, заставляя девушку поднять наконец веки. Камило застыл на несколько секунд, когда эти прекрасные глаза посмотрели прямо в его. Пришлось проморгаться и перевести дыхание. В них нельзя смотреть слишком долго, слишком часто пересекаться с глазами цвета горячего шоколада, иначе они так и останутся тут, вплоть до самого утра. Тёмные и сверкающие, словно сладкая патока, они завлекали его, заставляли и так бешено бьющееся сердце отбивать удары ещё быстрее. Мадригаль сглотнул и приблизился к распухшим от поцелуев губам, притягивая её голову ещё ближе. Одна из рук пропала с её затылка и большой палец слегка надавил на подбородок, заставляя девушку открыть рот ещё шире и позволяя его языку скользнуть внутрь. Нужно ещё ближе. Девичьи пальцы крепко держались за сильные плечи, а его собственные заскользили по изгибам красивого тела вниз. Он задержался всего на секунду, когда подушечки пальцев слегка прошлись по ткани её бюстгальтера. Сквозь тонкую материю парень отчётливо смог нащупать маленькую горошинку и просто не смог удержаться. Его рука полностью легла на правую грудь, а два пальца принялись очерчивать маленький бугорок. Сара сладко выдохнула прямо ему в губы и тёмная копна немного откинулась назад. Лицедей улыбнулся. Он знал, что это было одно из самых чувствительных мест на её теле. Тонкие пальцы накрыли его ладонь и сжали немного сильнее, карие глаза лукаво прошлись по его телу снизу вверх. Внимательно следя за тем, как упругие мышцы немного потряхивает от напряжения. Сильные руки резко схватили её за бедра и пододвинули к краю столешницы, упираясь пахом в место её жара. Их общий стон раздался по комнате и лицедей позволил себе на секунду прикрыть глаза. Он чувствовал, даже через ткань домашних шорт, насколько она мокрая. Как сильно хочет его. И осознание этого, просто сносило крышу. Всё его тело трясло в предвкушении обволакивающего жара, такого горячего и пульсирующего. Мадригаль открыл глаза, и как раз вовремя, чтобы увидеть как нежные руки метнулись за ровную спину, послышался лёгкий щелчок. Тонкие лямки спустились по бледным плечам вниз и из его рта вырвался непонятный звук. Губы припали к аккуратной груди и сверху послышался тихий стон, заставляющий внизу его живота опасно запульсировать давящую пружину. Он уже просто не мог терпеть. Слишком давно не касался её так, не целовал и не скользил руками по хрупкому телу. Его пальцы схватились за тонкие запястья и потянули те на себя, заставляя девушку соскользнуть с гладкой поверхности столешницы. Голые ступни коснулись холодного пола, а сильные руки развернули её спиной к Камило, слегка надавливая на поясницу. Ровная спина прогнулась, а ладони уперлись в столешницу. Карие глаза в шоке расширились, пересекаясь с обволакивающим взглядом зелёных, лукавых глаз, в отражении небольшого зеркала. Что… Прямо здесь? По телу пробежали мурашки, в горле резко пересохло. Бледные щеки запылали, а тёмная копна повернулась в его сторону. Мадригаль держал её двумя руками за талию, пробегаясь хищным взглядом по открытому только для него виду. Его ладони аккуратно поглаживали нежную кожу, грудь часто вздымалась, а язык невольно прошёлся по тонким губам. Сара сдержалась, чтобы не закатить глаза. Любуется её телом. Типичный мальчишка. И наконец, отливающие зелёным радужки поднялись от округлых ягодиц к горящему в смущении лицу. Камило протянул руку и убрал от раскрасневшихся щёк тёмные волосы, перекидывая те за плечо. Парень поддался немного вперёд, оставляя мокрый поцелуй на её плече и ведя подушечками пальцев полоску вдоль её позвоночника. Нежно и осторожно, Мадригаль гладил бледную кожу, еле касаясь, словно держал в руках фарфоровую куклу, которая может разбиться от любого его неосторожного движения. Острое плечо обжигало его горячим дыханием, все тело пронизывала непрекращающаяся дрожь, спина выгибалась, поддаваясь такой нежной ласке, а где-то в районе упругих ягодиц чувствовалось что-то твёрдое и пульсирующее, то и дело прижимающееся к ней ещё ближе. В момент, когда его руки достигли её поясницы, а юркие пальцы требовательно зацепили кромку кружевного белья, Сара крупно вздрогнула и карие глаза глянули на него с паникой. И лицедей заметил это. — Всё хорошо, mi vida? — его глаза искрились, смотря точно в бледное лицо. — Да, просто… — она всхлипнула, почувствовав как мальчишеская ладонь накрыла место её жара, прямо через тонкую ткань белья. — Может, пойдём в кровать? Парень слегка приподнял бровь и хитро сощурился. — Зачем? Нам и тут хорошо. — пальцы в нежном движении прошлись вверх и вниз, вынуждая спину, почти лежащей перед ним, девушки выгнуться ещё сильнее. — Или тебе не нравится? Бледные щеки раскраснелись пуще прежнего. Карие глаза плотно зажмурились, а тёмная копна отвернулась от него. Бедра неосознанно попытались светись вместе, но Камило вовремя успел поставить меж длинных ног свое колено, не давая ей и шанса спастись от этих умелых движений. Одна из его рук крепко держала тонкую талию, в то время как вторая всё никак не хотела переставать касаться её там. Мадригаль, без сомнения, знал ответ на этот вопрос и задал его только потому что хотел, чтобы она сказала это. Получить из её уст подтверждение, что именно его действия заставили всё её тело задрожать в предвкушении долгожданной близости, хочет услышать что именно эти пальцы довели её до того, что где-то внизу напряжённого живота затянулась такая сладкая, сильная и пульсирующая пружина. Но сказать об этом вслух, всё равно что признать, что в начатой ей же игре лицедей всё равно вышел победителем. Обвел её вокруг пальца, как наивного ребёнка. Сара думала, что сегодня именно она возьмёт на себя роль победителя, как оказалось, у парня на неё были совсем другие планы. — Я не слышу ответа. — от его голоса по телу пробежала целая волна мурашек. Девушка искренне попыталась что-то сказать, но изо рта вырвался только сладкий выдох вперемешку со всхлипом. Пальцы отодвинули кромку её белья, одним движением проникая внутрь. Тонкие руки впились в холодную поверхность раковины, спина грозилась вот-вот сломаться, а бедра пытались поддаться навстречу его длинным пальцам, но мертвая хватка на пояснице не давала ей и малейшей возможности пошевелиться. Голова была полностью пуста, единственное что Сара знала и понимала сейчас, так это то что эти чёртовы пальцы двигаются слишком неспешно. Без сомнения, Камило делал это специально. Нарочито медленно погружался в неё, слишком уж нежно и аккуратно целовал кожу её лопаток и злорадно ухмылялся. Веки были плотно зажмурены, но она ясно видела перед своими глазами его довольное лицо, черти в зелёных глазах сейчас отплясывали как никогда лихо, внимательно смотря в её исказившееся от сладкой пытки лицо, через отражение зеркала. Парень точно знал, чего ей сейчас хотелось. Знал, как эти пальцы должны двигаться чтобы сделать ей приятно и прямо сейчас, делал всё в точности да наоборот. Карие глаза наконец открылись и зло глянули точно в его. Как она и думала, Мадригаль затуманенным взглядом смотрел на её лицо через отражение зеркала, замедляясь ещё сильнее, когда их взгляды пересеклись. Она зло рыкнула и повернула к нему голову. Какой же упрямый. Ведь хочет этого не меньше и всё равно, не позволяет ей поучаствовать, пересекает любую её попытку хоть как-то ускорить темп. Камило тяжело дышал и впивался взглядом прямо в её лицо, вся шея и уши были полностью красными. — Ты так решил отомстить за резинки? — она зло тряхнула головой и прикусила губу, когда его пальцы погрузились немного глубже. — Решил преподать мне урок? Рука отпустила наконец её талию и схватилась за тонкую шею, запрокидывая голову наверх. Парень навис над ней, длинные пальцы, по-прежнему не прекращали свою пытку. — Будто ты не этого добивалась. — лицедей говорил ей в самые губы, лихорадочным взглядом пробегаясь по красивому лицу. — Не ты одна знаешь все мои слабости, mi vida. Из груди вырвался рваный выдох, а длинные пальцы метнулись в копну кудрявых волос. Боже, это слишком. Слишком пошло, слишком развратно. Она сама поддалась вперёд, запрокидывая голову ещё больше и притягивая Мадригаля за затылок навстречу, впиваясь жадным поцелуем в его губы. Принимая наконец свое поражение. Нескольких глубоких движений хватило, для того чтобы из её рта, прямо в поцелуй, вырвалось непонятное мычание и она отстранилась, опуская голову и почти задыхаясь. Вот так. Ещё раз, пожалуйста. Девушка привстала на носочки и поддалась немного назад, подмахивая умелым движениям его пальцев. Наконец, таким как ей было нужно. Сильным, жарким, глубоким и таким любимым. Ноги уже начинало немного потряхивать, длинные волосы липли к мокрой спине, губы не могли сдержать тихих вздохов, спина сильно болела от долго напряжения и Саре пришлось практически лечь не небольшую поверхность столешницы. Одна из рук крепко держалась за раковину, а вторая метнулась куда-то назад, лихорадочно хватаясь за воздух. Ей нужно было прикоснуться к нему. Прямо сейчас, дотронуться до его разгоряченной кожи, посмотреть в родные глаза и наконец умереть. Глаза были плотно закрыты, девушка не знала, где точно находится Мадригаль, рука с её шеи давно исчезла, а глубокие движения длинных пальцев выбивали из головы последние остатки рассудка. Её пальцы были захвачены в плен чужими, и на тыльной стороне её ладони Камило оставил горячий поцелуй. Не отрываясь, смотря только в бледное лицо напротив. Щеки алели как никогда раньше, волосы совсем растрепались, и без того пухлые губы распухли от его поцелуев, нежные руки отчаянно пытались схватится за него, и лицедей понял, что так больше продолжаться не может. Её жар с каждой минутой всё сильнее и сильнее обволакивал его пальцы, аппетитные бедра поддавались навстречу его движением, а в шортах уже становилось просто неимоверно тесно. Открывшаяся ему картина была настолько красивой, настолько страстной и горячей, что парень держался как только мог чтобы закончить начатое. А потом, карие глаза посмотрели точно в его. И взгляд этот был настолько глубоким и проницательным. Настолько говорящим, хотя девушка при этом не сказала и слова, что Мадригаль сразу понял, что пора. Длинные пальцы выскользнули из неё и сильные руки повернули хрупкое тело, снова усаживая девушку на гладкую поверхность столешницы. Её руки мгновенно метнулись к его шее, а домашние шорты одним движением были спущены вместе с бельём. Руки на её бёдрах, тяжёлое дыхание и два бешено колотящих сердца. Глаза в глаза, одно резкое движение и их общий стон. Тёмная копна откинулась назад, а мальчишеские ладони легли на горячие щеки. Один поцелуй. Самый трепетный и нежный за всю эту ночь. Он аккуратно сминал её губы, его язык скользил в горячий рот, то и дело прохаживаясь по ряду ровных зубов. Всё внутри горело адским огнём, по спине катились бусины пота. Камило хрипел и всё никак не мог восстановить дыхание. Зубы грозились просто сломаться, от того насколько сильно челюсть парня была сжата. Сколько бы ночей они не провели вместе, сколько поцелуев и горячих касаний не подарили друг другу, Камило будто умирал в каждую из них. Сгорал заживо в этом горячем пламени, снова и снова, всё как в первый раз. Первый толчок сопроводил звук мокрого поцелуя и её сладкий вздох. Он отдавался гулом в ушах лицедея, звучал в его сознании словно чудесная музыка. Такая красивая и слишком особенная, личная, совсем как та колыбельная, которую Сара часто пела ему. Эти глаза, губы, тонкие пальчики и пульсирующий, сжимающий его плоть в себе, жар. От всего этого, Мадригаль просто сходил с ума. Её глаза были плотно зажмурены, девичьи пальцы с силой сжимали его плечи. Парень перевёл дыхание. Так узко. Влажно. Горячо. Она держит его внутри так сильно, что скручивает нутро. Выворачивает наизнанку, а разрядка затянутым шаром пульсирует глубоко внизу. Парень снова поддается вперёд, беря бледное лицо за подбородок, вынуждая карие глаза завороженно вглядеться в его. Большой палец аккуратно очерчивает ямочку на румяной щеке и Сара кивает, без слов давая ему разрешение. С ней всегда было так, без недомолвок и ненужных слов. Он больше не сдерживался. Двигаясь быстро и глубоко, практически выбивая из неё тихие стоны, цепляясь руками за влажную от пота кожу и толкая обоих за грань чего-то страшного. Чего-то по-настоящему больного. То, насколько сильно Мадригаль нуждался в ней, было чувством граничащим с настоящим помешательством. Он уже просто не видел жизни без этих красивых глаз и дрожащих ресничек, не мог представить и дня без звонкого смеха и собственно имени их её уст. В один момент, Сара начала дышать всё чаще и чаще, красные губы не были способны сдержать рваных выдохов, а бедра прижимали его тело к себе настолько близко, насколько это было вообще возможно. Пальцы с короткими ногтями отчаянно цеплялись за его спину, то и дело поднимаясь вверх по шее и несильно оттягивая, уже мокрые, волосы назад. После особо сильного и глубокого толчка, глаза её расширились, а рука несколько раз немного ударила Мадригаля по плечу. Камило понял, что она хотела ему сказать, не в состоянии сейчас найти для этого сил. Лицедей поддался вперёд, практически накрывая её тело своим, и спустя несколько быстрых, отрывистых, движений ощущая, как хрупкая фигура вдруг разом содрогнулась. Рот широко раскрылся, а тёмная копна откинулась назад. Грудь тяжело вздымалась, лёгкие будто горели. Руки едва не соскользнули с сильных плеч, а на ухо раздалось одно чёткое слово. — Черт… — на выдохе, куда-то в область шеи. — Cagada. С его языка сорвалась нецензурщина на испанском и парень зашипел, чувствуя как мышцы её сокращаются. Обволакивая и сжимая его возбуждение с такой силой, что он едва мог связать хоть одну связанную мысль. Низ живота адски пылал, набухающая пружина грозила вот-вот наконец распрямиться. Хотя, нет. Сломаться к чертям собачьим. Его зубы укусили нежную кожу плеча, а руки уперлись в холодную поверхность столешницы. Ещё несколько секунд двигаясь в ней, чувствуя просто дикое биение собственного сердца и прерывистое дыхание рядом со своим ухом. А потом, он чуть было не задохнулся, резко вздрогнув всем телом и быстро отстраняясь. Прикрывая от нахлынувших эмоций глаза и пытаясь отчаянно набрать в грудь побольше воздуха. Мышцы живота сильно болели от слишком долгого напряжения, мокрые волосы липли к лицу, по спине градом катился холодный пот. Всё тело горело, концентрируясь на одной лишь точке где-то там, внизу. Парень открыл глаза, наблюдая за тем, как белая жидкость стекает по женскому бедру вниз. — Черт. Прости, mi vida. — его глаза в панике заметались по комнате. — Сейчас. Его голова крутилась из стороны в сторону в поисках салфеток. Мадригаль точно помнил, что они должны лежать где-то здесь. — Справа. На полке. — усталый голос прошёлся по комнате. — Я переложила их туда, чтобы освободить место для своих банок. Зелёные глаза переместились в указанное место и рука его потянулась к средней полке, длинными пальцами отрывая одну из салфеток. Камило виновато глянул на неё и аккуратно стёр все следы его возбуждения со светлой кожи. Белая салфетка была выброшена в мусорку, а смуглые щеки слегка залил смущенный румянец. — Эй. — нежные руки легли на его лицо и повернули к сидящей напротив девушке, вынуждая Камило перевести взгляд с урны на её глаза. — Ничего страшного. Да? Парень внимательно всматривался в родное лицо, в то время как мозг вдруг накрыла огромная волна осознания. Сара сейчас здесь, с ним. Жива и здорова. Тёмные глаза счастливо блестели, дыхание наконец успокоилось, на шее виднелось маленькое пятнышко, оставленное им в порыве дикой страсти всего несколько минут назад. Краснота почти спала с бледных щёк, а это могло значить только одно. В её жилах исправно бурлит жгучая кровь. Растекается по венам под бледной кожей, словно волшебное снадобье, позволяет ей как ни в чём не бывало ходить по этой земле, дарить ему свою лучезарную улыбку и заливисто смеяться с его глупых шуток. Чудесный эликсир, позволяющий ей жить. Парень чувствовал, как его уши постепенно перестают пылать. Выходит, он тоже может? Может выйти из своей комнаты и продолжать жить как и раньше, приходить на тренировки и сидеть за излюбленным стулом на семейных ужинах. Оставить наконец эту всеобъемлющую боль позади, в прошлом. Попытаться наконец справится с ней, а не принимать как должное. Потому что, по венам Камило бежала точно такая же кровь. Он ведь жив, все родные ему люди находятся в безопасности. Родители и брат с сестрой живее всех живых и девушка, с которой лицедей так хотел прожить оставленное ему время, тоже. Да, Альмы не стало. Но ведь это не значит, что и он должен хоронить себя заживо. Проживать день за днём в угрюмой темноте своей комнаты, боясь пропустить в обитель зеркал кого-нибудь постороннего. Время слишком скоротечно. Он и так не знает, сколько минут, лет или десятилетий ему отмерено. Так почему, он должен жить в муках и сожалениях? Её не вернуть. Пора наконец с этим смириться. Ни в коем случае не забывать, но и не проживать день за днём, с оглядкой на то, какой была его жизнь до. — Мы же всегда будем вместе? Да? Мадригаль зажмурился, понимая насколько нелепо и глупо прозвучал этот вопрос. Но он не мог ждать, не был сейчас в состоянии сформулировать его правильно. — Да. Всегда. — Сара не рассмеялась, только очень внимательно посмотрела в его глаза. — Пообещай мне, что сегодня ты спустишься со мной на ужин. В груди Мадригаля что-то упало. Позволяя ему наконец вдохнуть полной грудью, не ощущая боли и сожалений, чувства вины или разрывающего его внутренности, горя. Только покой и умиротворение. Стена окончательно рухнула. — Хорошо. Скрипящие деревянные ставни слегка приоткрылись, пропуская в тёмную комнату небольшую полоску света, первого за много дней, палящего солнца. Прогоняя из небольшого помещения мрачные тени, а вместе с ними и его страхи.