Сказания о Фениксе

В груди все сводит от боли. Во рту привкус железа, который так и сбивает с толку. Хочется излечиться, но нельзя! Нужно держаться, как можно дольше, иначе моему плану придет конец. За спиной Джирайи появляются шипы из песка. Тот просто не видит их, потому что занят прорывом к Минато и Теучи. На автомате направляю чакру в кисти, но ничего не происходит. Я прикусываю язык… Размечтался я! Чакра-то закончилась… Времени горевать из-за этого просто нет, поэтому бросаю свою любимое оружие в эти шипы, вливая в них частичную духовной энергии. Часть из песочного оружия уничтожается, другую часть блокирует львиная грива наставника, однако одна пирамидка все же проходит через защиту, глубоко прорезая бок шиноби. Рана довольно-таки серьезная, а кровь хлыщет фонтаном. Долго беловолосый точно не протянет. Пять или семь минут в лучшем случае. Потом, каким бы сильным он ни был, тело просто откажет из-за потери крови. У меня все еще печальнее. Глубокая рана в животе, а также поврежденные внутренние органы… Чакра на нуле, так что скончаться я могу в любой момент. Поддерживаю сознанию лишь при помощи своего характера и огромного опыта. Тут мое чувство опасности вновь дает тревогу. Какой-то громила появляется за спиной. Два метра ростом и метр в ширину. Просто гора мускулов. Только на рефлексах выставляю блок, вливая духовную силу в защиту. Меня вбивают в песок с чудовищной силой. Ребра жалобно кричат от боли, прося меня уже сдаться и остановить этот беспредел, но я не могу… Мгновенно перекатываюсь, сплевывая огромной сгусток крови в сторону. Второй удар боевика создал огромную вмятину в песке. Ох, этот шиноби даже без чакры представляет собой большую опасность в ближнем бою. Его скорость и навыки не уступают Джирайи. Настоящий монстр в обличии человека по меркам ниндзя. Мда уж, второй казекаге вытащил даже такое из своего кармана, чтобы прикончить нас. Поднимаюсь на ноги, но на передышку не дают времени. Мощный удар с ноги отправляет меня в полет в противоположную сторону от моей команды. Вот же черт! Так я и вправду останусь один против всех этих ребят. А что так с отторжением мира? Вот же… Около сорока процентов, а я всего пару раз использовал свою силу Проклятого. Приземляюсь на какого заурядного шиноби спиной. Ему очень не повезло, ведь в воздухе я успел перекрутиться, дабы пробить ему голову кулаком. – Эл! – кричит беловолосый. Его дыхание сбивчивое, а по лицу уже стекает седьмой слой пота. Он добрался до Теучи и Минато. Их окружило человек двадцать, к которым еще и подмога спешит. Шиноби Суны, что поддерживали барьер, по приказу своего лидера тоже ринулись в бой. Досадное обстоятельство. Громила оказывается передо мной, занося свой кулак над моей головой. Мои губы дрогнули, расплываясь в оскале. Ну, давай! Посмотрим, кто из нас сильнее! Покрываю свой кулак Волей и изо всех сил бью в ответ. От соприкосновения наших ударов появляется ударная волна, заставляющая всех окружающих отлететь в разные стороны. Изо рта рвется кровь, а внутри будто бы все в узел связали, но мне плевать на это. Я продолжаю давить своего противника, а тот же не намерен просто так отступать. Постепенно начинаю передавливать его, однако происходит просто неизбежное… Подростковые кости не выдерживают такой нагрузки и просто ломаются. А мужик не щадит меня. Кулак приходится мне на переносицу, отправляя в полет на метров сорок. В глазах все плывет, а лицо все заляпано кровью. Приходится включить повышенную регенерацию. Выбора особого нет, ведь иначе мне не выбраться. Все начинается с исцеления внутренних повреждений, однако меня ждет разочарование. Мой долгий полет останавливает ни песок и даже не шиноби. Зрачки глаз сужаются до размеров иголки, когда я ощущаю жар в своей груди. Взгляд непроизвольно падает на грудь, из которой торчит лезвие какого-то оружия. Начинаю кашлять, ведь легкие наполняет кровь от каждого вдоха. Руки отказывают шевелиться, как и тело в целом. Этот Шамон смог предугадать место моего приземления и передвинул туда одну из своих марионеток. Вот же расчетливый ублюдок! Нельзя терять сознание, однако что-то невидимое прописывает мне будто пощечину, заставляя мир вокруг померкнуть во тьме… *** Джирайя тяжело дышал. Перед глазами все уже двоилось, однако он на инстинктивном уровне продолжал защищать своих подчиненных. Ну не мог он просто взять и бросить их. Взгляд мужчины зацепился за насаженное на выдвижное лезвие тело лучшего ученика. А мог ли он вовсе называть его своим учеником? Он же так и не научил Эла чему-то. Командная работа? Да не смешите… Этим может овладеть любой при должном усердии и без такого наставника, как он. Это сильно било по гордости уже Великого шиноби, ведь, имея огромный запас техник, опыт на настоящей войне и опыт битвы с сильными врагами, он просто ничего не мог дать Элу, но беловолосого также восхищал этот ребенок. Рост его навыков без преувеличения можно было считать невероятным чудом. Он будто бы знал, что нужно сделать и как, чтобы стать сильнее. Пусть сын Тобирамы еще не успел увидеть много гениев на своем пути, однако он был уверен в том, что в мире не найдется такого молодого ниндзя, который способен двигаться без остановки вперед. Обычно, путь развития молодых генинов определяет наставник. Так было с Теучи, у которого не было таланта ниндзя… Так было и с Минато, который являлся одаренным по своей природе. Никто не мог развиваться без наставника так быстро и решительно. Это было логично, однако Якуши Эл выпадал из числа этих людей. Это выбивалось из традиционной логики, а его идеи нередко ставили на уши, как Джирайю, так и Орочимару с Цунаде. – Как же до такого могло дойти? – прошептал себе под нос один из легендарной тройки. Тело самого лучшего генина скатывалось с лезвия марионетки. Тот не подавал признаков жизни. Отбившись от очередной массивной атаки, ученик Сарутоби все же принял ответственное решение. – Стихия земли, земляной купол! – проговорил он название ниндзюцу, в одно мгновение сложив нужные печати. Накрыв куполом себя и учеников, беловолосый прикрепил взрывные печати на стены, после чего начал складывать печати. Прокусив палец до крови и схватив своих учеников, он исчез в белой дымке. По округе разошелся мощный взрыв, раскидавший сразу десяток ниндзя Суны. Казекаге нахмурился. Его взгляд стал серьезным, как никогда. – Окажите этому парню первую помощь! – приказал он, указывая на Эла. Каге ничего не получил от этой засады. В его планы входила ликвидация одного из учеников третьего хокаге, однако все прошло не так, как он задумывал изначально. Шамон уже не первый десяток лет руководил деревней, скрытой в Песке, так что он умело быстро брать себя в руки, а также он выработал навык – находить выгоду даже в самой безнадежной ситуации. Сейчас вышла не очень приятная ситуация, однако казекаге все же мог выбраться из неё. Вылечить покалеченного мальца он решил не из жалости, а чтобы вытащить из него какую-то информацию. Да, было очевидно, что генин не может знать чего-то серьезного, однако даже крохи информации могут принести пользу. Шамон развернулся, собираясь уходить. Ему нужно было посоветоваться со старейшинами, дабы уладить некоторые нюансы в политических делах, однако мужчина застыл на месте. Его не покидало странное предчувствие. Он оглянулся по сторонам, однако ничего не обнаружил. Врагов поблизости точно не было. Об этом свидетельствовали печати на его детищах, которые были способны отслеживать чакру. Что-то было не так, но каге не мог понять, что именно. Его инстинкты вопили об опасности, будто бы он столкнулся с кем-то уровня каге или выше, однако откуда исходит угроза, было непонятно. Шамон перевел взгляд на подчиненных, застывших на месте, как и он. Это показывало, что данное явление не относилось к паранойе, которая нередко посещала бывалых воинов. – Эй, смотрите! – наконец-то один из ниндзя Суны призвал обратить всех внимание на необычное явление. Взгляды шиноби устремились в небо, которое стало быстро заволакивать тучами. Всего за минуту весь небосвод закрыли густые, темные тучи, которые предвещали дождь. Обычно для людей, живущих в пустыне, это было настоящим чудом, однако сейчас, в эту минуту, это явление внушало тревогу в сердце каждого присутствовавшего. – Это не явление природы. Слишком быстро образовались тучи. – подметил Шамон про себя, замечая, что Солнце скрылось за этим природным явлением. Дальше начало происходить что-то из ряда вон выходящее. Тучи начали кружиться вокруг руин, образуя какой-то циклон. Складывалось впечатление, что какая-то неизвестная сила, находящаяся за гранью понимания людей, заставляет природу вести себя противоестественно. Из центра образующегося циклона ударила молния прямо в раненого коноховца, который вот-вот должен был умереть. Ирьенины Суны, стоявшие рядом с ним, не были просто откинуты мощным ударом электричества… Их тушки превратились в обугленные куски мяса под силой природы, но вот тело молодого подростка – нет. Колени парня согнулись, а тело приняло сначала горизонтальное положение, а затем и вертикальное. Второй казекаге невольно открыл рот от такого зрелища. В Суне не было возможности проводить эксперименты с электричеством. Слишком мало шиноби обладали этой стихией, да и в Песке практически не было дождей. В среднем в разряде молнии содержится мощность от несколько десятков миллионов до нескольких миллиардов Вольт. Чтобы вы понимали, насколько огромная эта сила, средней мощности от удара молнии хватит для подпитки трехста семидесяти пяти тысяч компьютеров целый месяц. Повязка парня сгорела, как и большая часть одежды, однако он просто игнорировал это. Шамон внимательно наблюдал за действиями противника. Его уже начало смущать то, что раны парня чудесным образом затянулись за мгновения. Далеко не каждый медик высшего ранга сможет провернуть такое, а тут это сделал подросток лет двенадцати. – Он – джинчурики? – пронеслось в мыслях мужчины, однако он покачал головой. Нарастающая жажда крови показывало, что ситуация на поле битвы изменилось. Они будто выпустили хищника из клетки, который только и ждал того момента, чтобы выпотрошить их. – У хвостатых появляются хвосты за спиной и есть покров чакры. Здесь что-то иное. – пробубнил задумчиво второй казекаге, которому совершенно перестало нравиться происходящее. – Отступаем! – прокричал он, призывая всех своих людей покинуть место сражения. Он не знал, с чем они столкнулись, поэтому просто не мог рисковать жизнями своих людей. Неизвестность пугала его, ведь все марионетки в один голос твердили, что в теле коноховца остались лишь граммы чакры. Как только шиноби перешли на бег, глаза брюнета открылись. Черная склера с зеленым зрачком показывала, что темперамент и аура этого человека полностью изменились. Лицо приобрело более хищные черты, а волосы отрасли до лопаток, полностью теряя свой насыщенный темный цвет и становясь белыми. Губы Эла дрогнули, расплываясь в хищном оскале. Шамон поморщился от такого, чувствуя опасность для своей жизни. Перед ними уже не стоял человек или шиноби… Дикое животное, у которого нет ни жалости, ни сострадания. Оно подняло руку в небо. В следующую секунду в конечности паренька ударила молния, которая поразила ближайших ниндзя Суны, попытавших удачу в убийстве врага, но, а дальше произошло то, из-за чего по спине второго казекаге пробежались мурашки. В полумраке ночи разразились яркие вспышки, которые били прямо в барханы, к которым стремились выжившие суновцы. Те, кто обладал более высокой скорости, пожалели об этом первыми. Разряды электричества настигли их. Быстрая и практически безболезненная смерть, которой остальные могли лишь порадоваться. Песок Шамона отреагировал сам по себе, защищая своего хозяина, однако даже его непревзойденная защита не могла полностью погасить удар, разбушевавшейся стихии. Мужчину отбросило на несколько метров, но он не сильно пострадал. Скорее уж, он испытывал такое эмоциональное потрясение, которое никогда не испытывал. Казекаге быстро вскочил на ноги. Это был рефлекс, отточенный годами войны. Его взгляд забегал по полю боя. Из центра воронки били молнии, образующие свое подобие барьера вокруг руин. Каге быстро понял, что ни один из его подчиненных не успел покинуть эту зону. Им оставалось только одно – убить этого паренька, ведь иначе тот всех их положит здесь. Шамон присоединил нити чакры к своим куклам, готовясь к полномасштабной атаке. Сразу десять марионеток использовали свои скрытые механизмы, выпуская в сторону стоявшего коноховца сотни сенбонов, кунаев и сюрикенов. Такой град атак заставил бы напрячься любого элитного шиноби и даже некоторых каге, не обладающих какими-то выдающимися защитными техниками. Эл не двигался со своего места. Это действие и напрягало казекаге. Бездействие в подобной ситуации – это признак чрезвычайной самоуверенности. Такую наглость могли себе позволить, разве что, Боги шиноби, но как можно было сравнивать какого-то генина с ними? Через секунду зрачки каге сузились до размеров иголки. Все метательное оружие, которое вот-вот должно было настигнуть зазнавшегося паренька, отрикошетило от какого-то невидимого барьера. Мужчина годами изучал фуиндзюцу, поэтому знал, что для создания таких вещей нужно время, однако этот ниндзя использовал подобную защиту, не сложив ни одной ручной печати. Это повергало в шок и ужас, заставляя задаться банальным вопросом: А с кем они столкнулись? – Хе-хе… – тихий, на грани со слышимостью, смешок сорвался с уст беловолосого, после чего он просто исчез со своего места. Шамон напрягся, ведь он не смог уследить за скоростью противника. Это показывало разрыв между ними в плане силы, но казекаге было не привыкать сражаться с врагами, превосходящими его по силе. Все-таки его стиль боя не был основан на тайдзюцу, поэтому он ориентировался на свой улучшенный геном и марионетки. Песок поднялся, начав кружить вокруг своего хозяина, ожидая удара с любой стороны. – Ааа… – где-то вдали послышался возглас боли шиноби, но, когда Шамон повернул голову в ту сторону, то увидел лишь куски мяса, падающие на землю. Отрезанные руки и ноги, а также туловище, превращенное всмятку, скатывались по песку вниз по наклонной. Зрелище было не для слабонервных. Даже казекаге поморщился от этой картины. Поразмышлять о случившемся каге не дали вопли уже с другой стороны. Ситуация повторилась. Лучший боец ближнего боя в Суне, которого он специально взял с собой, оглядывался по сторонам, рыча от бессилия. Он был самым быстрым и сильным ниндзя в деревне Песка, являлся примером для молодого поколения, но сейчас он ничего не мог сделать. Кусая свою нижнюю губу, он ждал своей участи. Хаотичные атаки противоположной стороны не давали даже шанса на контратаку или выпад в ответ. Оставаться невольным наблюдателем смертей товарищей – было то еще удовольствие. Если второй казекаге уже привык видеть смерти товарищей на войне, поэтому мог сохранять свой рассудок, но вот молодой талант из Суны, которого все восхваляли за выдающиеся способности, не мог сохранять самообладание. Невозможность повлиять на смерти знакомых вокруг него – вызывали гнев и злобу. Чакра взбушевалась в его теле, начав фонтанов сочиться через кожу, создавая покров синего оттенка. Спустя десяток смертей, чудовище выбрало целью мастера ближнего боя, но тот был готов к чему-то подобному. Пусть его глаза и не могли уследить за скорости врага, но вот рефлексы нельзя было обмануть просто так. На атаку со спины, боец ушел в сторону, нанося удар в ответ. Его мощный кулак, сопоставимый по размерам с головой парня, обрушился на того с невиданной силой. Громила не жалел сил, вкладывая в удар не только свои физические силы, но и всю свою ярость, накопившуюся внутри. Такой удар мог уложить сразу двух или трех джоунинов, подставившись под него, и нанести серьезный вред каге, однако противник и бровью не повел. Его оскал стал еще шире, а удар был пойман рукой, покрытой черным металлом. Эта картина заставила пройтись табун мурашек по спине Шамона. Рука в два, а то и в три, раза меньше удерживала мощь его лучшего шиноби по тайдзюцу. Сказать, что это было ненормально – это ничего не сказать. В отличие от своего лидера, боец не стал впадать в ступор, продолжив свою атаку ударом ноги с разворота, но и эта атака была поймана. Парень схватил суновца за икроножную мышцу, а в следующее глаза громилы округлились от неверия, после чего с его уст вырвался крик боли. Через несколько мгновений монстр отпустил врага, наклоняя голову слегка на бок, будто пытаясь этим спросить: Ну, как тебе? Понравилось? В этот момент каге осознал, что его задача сейчас не спасти подчиненных и даже не подавить своего врага, а банально выжить… Сила мастера ближнего боя признавал даже он, ведь его песок, как правило, мог переломать все кости внутри тела даже джоунина, но с этим гением это так не работала. Плотность его мышц и прочность костей не один раз подтверждались на практике. Обычное холодное оружие просто не могло пронзить его кожу, но у Шамона были свои трюки, позволяющие обойти такую высокую прочность. Сейчас же он встретился с противником, который смог легко и непринужденно при помощи обычного хвата рукой сжать конечность подчиненного так, что так стала недееспособной. Из глаз бойца тайдзюцу хлынули слезы, однако он сжал свои зубы до скрипа, после чего подпрыгнул, собираясь в воздухе нанести один мощный удар, чтобы отомстить за свою честь и уязвленную гордость. Шамон не видел удара коноховца, но он видел его результат. Его подчиненный разлетелся на кусочки, превращаясь в кровавое месиво. Остатки перспективно шиноби Суны разлетелись на метров сорок… – Нужно сваливать. – подумал он. Сейчас речь не шла о выживании его товарищей. Он просто не мог их защитить. Шамону бы себя стоило защитить для начала. Дернув пальцев, каге притянул к себе ближайшую марионетку для захвата, имеющие вид крокодила. Та сразу же приблизилась к владельцу, после чего, по велению последнего, поглотила его. Казекаге двигало довольно тривиальная логика. Раз путь сверху быть закрыт, как и путь через воздух, то остается лишь путь под землей, да вот такое с такими монстрами не работает. Он уже попал в лапы хищника, который и не думал упускать свою добычу. Если бы мужчина был чуть повнимательнее, то заметил бы, что многие из его людей уже пытались провернуть подобные действия, однако никто из них не появился с противоположной стороны барьера из молний. Это говорило само за себя. Через несколько мгновений, движение прекратилось. Марионетка врезалась во что-то твердое, сломав себе голову. Каге невольно выглянул из своего детища, дабы понять причину остановки. В следующее мгновение в его глазах промелькнуло осознание. Перед ним находилась стена из чистого стекла, в котором он видел свое отражение. Как такое могло быть? Он и сам не знал. У него не оставалось другого выбора, как создать подобие бура, дабы начать бурить эту защиту. Громкий лязг разошелся по проделанной его кукле дыре. Это резало уши, однако Шамон не хотел сражаться с тем монстром на поверхности. Это было сравни самоубийству, а он все еще хотел жить, но в следующее мгновение что-то потянуло его марионетку за хвост…