Сказания о Фениксе

Лес полыхал. Я стоял на ветке самого высокого дерева. На меня смотрело три десятка пар глаз, в которых отчетливо читалась ярость и ненависть. Я же улыбался на все это. Прошло минут пять от силы после начала, а уже добрая половина отряда, собранного для снесения моей головешки, была уничтожена. Их смерти были чрезвычайно жестоки и болезненны. Они пришли за моей жизнью, так что ни о какой пощады не может идти и речи. Кроме того, всех этих АНБУ уже сложно было назвать людьми. Сейчас, усилив свое восприятие при помощи Воли, я мог лицезреть Тьму Конохи в полной красе. Мало того, что каждый из этого сброда не имел собственной свободы действий, так Данзо еще и манипулировал их чувствами и мыслями, оскверняя все, что только можно было осквернить. Это было ниже человеческого достоинства! Лишать человека всей радости в жизни, превращая в марионетку на своих нитях, – хуже смерти. В каком-то плане Бел’Вет была даже лучше этого ублюдка. Она не была святой, но могла смело признать, что делает это с конкретной целью. Человек, что только что снял бинты с себя, прикрывался красивыми речами, за которыми прятались эгоистичные амбиции власти. Нет, это было вполне нормально скрывать от других истинные мотивы, но мой противник был хуже… Намного хуже! Он так долго врал, что просто погряз во лжи, перестав отличать её от правды! Кто-то может сказать, такова его судьба! Не-ет, судьба человек предполагает его путь, однако, какие уроки из побед и поражений ты выявишь – зависит только от тебя. Ты сам формируешь свой характер, и это главная проблема Данзо. Он неправильно воспринял свое поражение, решив стать Тьмой деревни. – Якуши Эл, ты обвиняешься в измене Родине! Я приговариваю тебя к смертной казни. Приговор будет приведен в действие незамедлительно! – решительным голосом объявил Шимура, в глазе которого поблескивал алый зрачок с тремя запятыми, а скрываемого до сего момента рука оказалась мертвецки бледной. Я быстро догадался, из чего сделана эта рука. Я многое слышал об экспериментах с клетками первого хокаге, хотя лично сам не занимался этим. Просто материалов не было. Мое Проклятие активировалось само по себе. Глаз под повязкой стал внимательно изучать потоки энергии внутри главы Корня. Все его тело было переполнено жизненной энергией, источником которого служила рука, сделанная из клеток Бога Шиноби. При нормальном стечении обстоятельств, мой противник превратился бы в дерево, не сумев долго сдерживать доминирующие клетки Хаширамы, однако от его глаза, горящего алым в темноте, исходила темная энергия, которая позволяла подавлять светлую энергию. – Ты сдерживаешь силу клеток первого хокаге при помощи Инь чакры шарингана Учиха! Браво, Данзо! Я не ожидал такого от тебя! – когда противник собирался сорваться в мою сторону, я неожиданно заговорил. Пусть мои слова и содержали похвалу своего оппонента, однако в голосе читалась насмешка. Стоит напомнить, что при создании Акумо Но Мура мы обнаружили храм, хранящий в себе историю мира ниндзя, что тянулась от Кагуи Ооцуцуки и до Хаширамы и Мадары. Учиха и Сенджу – это потомки Ооцуцуки, высадившихся на этой планете более тысячи лет назад. Только сейчас я понял, что Сенджу унаследовали стихию Ян своего потомка, а Учиха – Инь. Соединив эти силы вместе, можно получить силу Ооцуцуки в какой-то ослабленной форме. Теперь понятно, как Мадара смог пробудить Риннеган. Это вовсе не случайность, а последовательная череда безумных опытов над собой! Жаль, что Шимуре это не светит, но уважение к его персоне у меня появилось. У него не было клана за спиной, сильной родословной и большого объема чакры, но он все же добился многого с тем, что имел. Даже жаль, что он достиг своего предела. Однако уважение не освобождает прощение грехов. Я убью этого конченого моралиста, но теперь его смерть будет быстрой и безболезненной. – Как ты понял это? – брови противника сомкнулись. Ветряное лезвие в его руках стало накачиваться чакрой до предела, показывая сдерживаемую злобу обладателя. Я лишь развел руками, демонстрируя тем самым то, что не собираюсь отвечать на такие глупые вопросы. Какой-то умелый корневик попытался воспользоваться нашим разговором. Он подобрался незаметно, как он думал, ко мне за спину, после чего, напитав лезвие клинка чакрой молнии, попытался пронзить мое сердце. Наверное, он все еще не догадался, что ко мне просто невозможно подобраться со спины с их навыками маскировки. Мощный поток огня, покинувший мое тело из несколько ключевых тонкецу на спине, просто снес тушку бедолаги. Тот пролетел с два десятка метров. Его полет остановила дерево, с которого уже сползла обгорелая тушка. Быстрая и относительно безболезненная смерть. – Вы выбрали не того своей целью. Я не какой-то зазнавшийся специальный джоунин, что получил свое звание относительно недавно. Я не вкладываю свои эмоции в удары, так что у вас не получится задеть меня. Этот бой предрешен, поэтому я предлагаю вам просто принять свою участь. – объявил я, складывая печать концентрации. За моей спиной произошел мощный взрыв. Несколько недалеких шиноби встали на ветку, где я сражался парой минут ранее. Откуда же им было знать, что лишь одним касанием руки я могу устанавливать взрывную печать на поверхность? В следующее мгновение на меня обрушился град холодного оружия. Я лениво уворачивался с траектории более трех десятков кунаев, сюрикенов и сенбонов. Пусть они и летели быстрее, чем на тренировки у Кушины, однако их количество было на порядок меньше. С моим развитым телом было совсем несложно уходить от такой групповой атаки. Тут я заметил приближение ветряных лезвий, что вызвало у меня улыбку. Данзо наконец-то решил взять быка за рога. Вот так счастье! Как только ниндзюцу ветра уже должно было настигнуть меня, мои руки покрыла черная субстанция, благодаря чему я смог с относительной легкостью поймать два лезвия ветра, летящих в меня. Ими же я отбил еще два десятка. Все это подняло кучу пыли. Когда же она осела на землю, то зрачки Шимуры сузились до размеров иголки, а тело невольно сделала несколько шагов назад. К нему наконец-то пришло осознание! Да, да, и еще раз – да! Этот отчаявшийся взгляд я и хотел увидеть в этих самоуверенных глазах! Он ничего не забыл! Тот день все еще снится ему в самых страшных кошмарах, так что перед смертью он все же познает бездну отчаяния! – Да, что же ты такое? – с дрожью в голосе пролепетал глава Корня. За этим было забавно наблюдать. Самый страшный и опасный человек в деревне сейчас пятился назад от вида двенадцатилетнего подростка. А ведь совсем недавно он пытался завербовать меня в свои ряды… Какой же ты жалкий, Шимура Данзо… Шавки ученика Тобирамы ничего не знали о моих способностях, однако все же сорвались на меня со всех сторон, намереваясь прикончить за такое унижение своего лидера. Мой единственный видный глаз окружающим вспыхнул алым, а в следующее мгновение весь лес пошатнуло от моей Воли. То давление, что обрушилось на корневиков, дробило их кости. Я же внимательно следил за тем, как нарастают проценты от моего отторжения мира. Они росли с невероятной скоростью, так что пора было заканчивать эти игры. Усилив лезвия ветра духовной силой и влив в них еще и свою чакру, я отправил их во все стороны. Через несколько секунд на землю посыпались останки от двадцати пяти тушек АНБУ. Поправочка – уже мертвых АНБУ. Все деревья в радиусе тридцати метров просто смело от той мощи ниндзюцу ветра, что она получила под действием Проклятой силы. Отметка отторжения застыла на девяноста двух процентах. В целом, мое показушничество стоило мне не так много. Осталось лишь добить Данзо и написать доклад третьему хокаге о том, как на меня напал старейшина деревни. Мои слова смогу подтвердить Минато и Джирайя, так что обвинять меня в чем-то будет глупо, да я уверен, что Хирузен не настолько псих, чтобы настраивать на себя друга джинчурики и главы клана Учиха. С политической стороны – это просто самоубийственное решение. – Стихия дерева, Техника Удушающего захвата! – послышался голос Шимуры, выводя меня из мыслей. Из земли вырвалось несколько десятков корней дерева, которые стали обвиваться вокруг моего туловища. Я почувствовал, как запасы моей чакры начинают постепенно испаряться. Для меня стало небольшой неожиданностью то, что противник смог освоить стихию первого. Очевидно, что Данзо не так хорошо владел ею, как Хаширама Сенджу, но сам факт этого уже напрягал. Мои мышцы напряглись до своего предела. Я начал разрывать сковывающие меня путы, однако скорость их роста была просто невероятной. Данзо не щадил чакру, продолжая держать печать концентрации и падать силы для моего обездвиживания. – Стихия Огня, Хатори: Огненное кольцо. – поняв, что подобным способом я ничего не добьюсь, я полностью расслабился. Большие объемы чакры стали перетекать по моему телу к тонкецу, а затем произошел мощный выброс огня во все стороны. Это просто разорвало корни деревьев. Я же медленной сапой двинулся к Шимуре. Наши взгляды столкнулись на мгновение. Три томоэ в шарингане врага завращались, и я почувствовал укол в голове. – Это тебе не поможет. – прорычал я, вырываясь из слабенькой иллюзии Проклятого глаза. Глава Корня выглядел жалко. Его ноги постепенно заживали из-за переизбытка жизненной силы Сенджу в теле, однако даже ей было непросто восстановить раздробленные ноги. И все же, его регенеративный фактор не столько высок, как у Бога Шиноби. Ученик Тобирамы начал в панике отползать спиной назад. Я же продолжал надвигаться на него. На алой поляне появился еще один красный след, перемешанный с чем-то белым. Я принюхался. Это вещество было знакомо мне. Остановившись на миг, я погрузился в воспоминания. Осознание пришло довольно быстро, так что я продолжил свой путь. – Как ты вывел это вещество, Данзо? Кто тебе помог? – мой голос источал сдержанную ярость, ведь воспоминания, в который я мимолетной окунулся, были далеко не радужными. Они напоминали мне о смерти старого друга. Не бойся, Изуна, я еще не забросил затею отомстить за тебя. Жаль, что лишь сейчас появилась заметка на сей счет. – Мои ученые… – начал было Шимура, пытаясь хоть как-то сбавить мой пыл, но я перебил его. Мой гладиус вонзился в его плечо, причиняя боль. Я не задел жизненно важные органы, однако боль – есть боль. Я хочу, чтобы этот человек правду, а если он будет утаивать от меня её, то я буду причинять ему боль. Это единственный верный способ найти ответы на вопросы. – Подожди! Я все расскажу, только перестань… Ааа! – болезненный вопль сорвался с уст главы Корня, когда я провернул лезвие своего оружия на двадцать градусов. Не буду скрывать правды – мне было приятно видеть, как этот человек мучался. Его агония доставляла мне неизгладимое удовольствие. – Если ты еще раз солжешь, то я оторву тебе руку, а затем прижгу её огнем, чтобы ты не помер от потери крови. Уяснил? – прошептал ему без капли издевательства я, прижимая к земле всем телом. Вдалеке разгорался огонь, так что времени было не так много, как мне хотелось бы. – Да, – закивав головой подобно болванчику, заверил меня Данзо, – На одной из миссий в стране Травы, мои люди наткнулись на заброшенную пещеру. Там был найден мумифицированный труп в саркофаге. Они взяли образцы, однако, когда мои ученые смогли проанализировать эту находку, то мне пришлось отправить целый отряд за этим трупом. Клетки неизвестного совпадали с клетками Первого Хокаге на девяносто пять процентов! Если бы не разложившиеся ткани, из-за которых нельзя было опознать часть генов, то этот процент был бы еще выше! – впопыхах поведал мне Шимура. Его тяжелое дыхание показывало, что он уже на пределе своих возможностей. Тут я почувствовал, как на поляне появилось несколько очагов чакры. Я нахмурился, подумав, что пришло подкрепление от Корня, однако голос их лидера разубедил меня в этом. – Якуше Эл, я приказываю тебе отпустить одного из старейшин Конохи. За нарушение закона, Шимура Данзо понесет серьезное наказание. – решительно заявил Хирузен, стоявший в десяти метров от меня. Тот был в своей боевой амуниции. Я прошелся взглядом по округе, поняв, что здесь только люди Сарутоби. Через несколько мгновений на поляну приземлился Джирайя вместе с Минато. – Хокаге-сама, почему я должен отпускать человека, который пришел сюда за моей головой? Мне кажется, будет вполне правильно, если я заберу его жизнь. –не спеша вытаскивать из плеча Данзо гладиус, оповестил я Хирузен. Тот же ощутимо напрягся от моих слов. – Эл! Не перегибай палку! Когда ты можешь отдать кого-то на честный суд, то разве неправильно так поступить? – первым опомнился от моих речей беловолосый, который попытался повлиять на меня своей праведной речью, что была распространена в рамках Воли Огня. Я посмотрел на своего наставника тяжелым взглядом. Что-то мне подсказывает, что это вовсе не влияние закладок так заставило его так заговорить. Есть вещи, которые более действенны в этом плане. Одной из таких махинаций является промывка мозгов речами каге. – Эл, каждый заслуживает второй шанс. Тюрьма позволит Данзо переосмыслить свою жизнь. Возможно, он сможет понять, в чем его главная ошибка. – голос Сарутоби смягчился. Сейчас передо мной уже не стоял шиноби S-ранга, которого вырастил Тобирама. Не-ет, это был мужчина средних лет, который просто просил меня сохранить жизнь своему другу. – Хокаге-сама, при всем уважении к вам, сколько вторых шансов заслуживает ваш друг? – отрывая Данзо от земли одной рукой, я обнажил его тело всем присутствующим. Их лица надо было видеть. У большинства анбушников расширились глаза от непонимания, а Хирузен невольно отвел взгляд в сторону, прикусив нижнюю губу. На груди главы корня красовался знакомый каждому уважающему себя шиноби лик. Лицо первого хокаге застыло подобно восковой фигуре на теле Шимуры. – Что же вы, Данзо-сан, не хотите взглянуть на окружающих? Откройте пошире глазки. – ласково пропел я, поворачивая лезвие оружия еще на несколько градусов. Капли крови окропили землю вновь. – Нет! Ты меня не заставишь, молокосос! – зарычал ученик Тобирамы, пытаясь вырваться из моей хватки. Моя свободная рука быстро нашла свою цель. Под дых главы Корня прилетел удар, выбивший из легких весь воздух. Глаза невольно распахнулись от этого, так что все смогли лицезреть шаринган в глазах старейшины деревни. Сарутоби не смотрел на это зрелище. И я сразу же догадался, почему! Он прекрасно знал о всех проделках своего старого друга, но никак не мешал ему. На лице Профессора отразилось сожаления. Эта эмоция была искренней, поэтому я быстро осознал, что прямого участия он не принимал во всем этом дерьме. – Думаю, что все согласятся со мной, что вы не имеете право судить этого человека, хокаге-сама. Вы слишком игнорировали пробелму в его лице, поэтому сделаю это Я! – решительно заявил я, чем изрядно удивил всех присутствующих. На лице моего наставника были смешанные эмоции. Он уже и вправду не знал, стоит ли заступаться за такого отброса, что украл силу сразу двух великих кланов деревни. – Не убивай его, Эл! – потребовал Хирузен, становясь в бою стойку. Его аура изменилась, показывая серьезный настрой ученика второго. Я лишь закатил глаза на это. Какой же он упертый баран, однако это лишь мне на пользу. Мои губы дрогнули, расползаясь в усмешке. – Я и не собирался убивать эту гниль… Он просто обязан искупить свои грехи, но для начала Шимура Данзо познает, что такое настоящий Ад! – проговорил я стальным тоном, после чего по моей рукоятке прошлась огненная чакра. Посох Сарутоби резко удлинился. Попадание в грудь было весьма болезненным, однако это того стоило. – Аааа! Спасите! – заорал глава Корня на всю округу. Оно было и не удивительно. Когда твои внутренние органы начинают сгорать под действием пламени, ты тебе хочется самому разрезать свое пузо, чтобы выпустить разрушительную стихию наружу. В этот момент даже неважно, что ты выпустишь вместе с этим половину внутренних органов себе же. Невыносимая агония – вот, что ощущал сейчас Данзо. Все еще находясь в полете после удара третьего хокаге, я не переставал смеяться, ведь Шимура схватился за ближайший кунай и попытался сделать то, о чем я говорил ранее. Жаль, что Джирайя остановил его. Формально, я бы не убил главу Корня… Он же сам решил выпустить себе кишки, так что я тут не причем. Волосы Жабьего Отшельника удлинились, взяв все еще кричащего Данзо в захват. Последний уже молил о смерти. Это грело мне уши. Вот, что будет с теми, кто напал на мою семью. Такая судьба постигнет любого, кто посмеет угрожать мне и моим близким. Удар Адамантового посоха по затылку отправил Шимуру в царство снов. Я же, вонзив две ноги в землю, затормозил свой полет. Две ровные борозды в десять метров тянулись от моих ног. – Ирьенина сюда, живо! – потребовал Сарутоби, смотря на тяжелые раны своего друга. В его глазах была печаль. Один из анбушников в два прыжка оказался рядом с телом Данзо. Его руки покрылись салатовым свечением. Я же спокойно начал подходить к месту событий, как наставник перегородил мне дорогу. – Стой, где стоишь, Эл. – выставив ладонь вперед, потребовал один из Легендарной Тройки. Его голос был очень мрачным. Моя бровь невольно дернулась от такого, но я все же остановился. Выглянув из-под огромного тела Джирайи, я взглянул на Намикадзе. Тот с задумчивостью наблюдал за всем происходящим. Сожалел ли он о том, что сейчас произошло? Вряд ли. Я был готов поспорить на что угодно, что сейчас в голове блондина крутится простой вопрос: А как бы я поступил на его месте? – Он жив. Его органы сгорели, однако они постепенно восстанавливаются. – сообщил ниндзя-медик через пять минут обследования. Я лишь поморщился от такого. Немного не рассчитал мощности своего огонька, но ничего, у меня есть запасной план. – Хокаге-сама, я требую, чтобы вы вернули шаринган клану Учиха. – заговорил я, высказав свою позицию очень четко. Сын Саске подлетел с места, зашагав ко мне с необычайным темпом. Его глаза были налиты кровью от переизбытка эмоций. Ох и не нравится мне это. Кажется… Я не успел закончить мысль, как третий резко ускорился. Его пальцы впились в мою шею, а тело прижали к дереву. Сарутоби явно потерял контроль над своими эмоциями, что было первым знаком того, что время смены лидера поселения уже близится. – Якуши Эл, ты ослушался прямого приказа хокаге, поэтому будешь помещен под стражу до выяснения обстоятельств. – громко и четко оповестил он меня. К чему-то подобному я был готов. На мои руки сразу же были надеты кандалы, которые не только имели приличный вес, но еще и блокировали чакру. – Хокаге-сама, мое задержание не имеет никакого значения в поставленном вопросе. Вы обязаны вернуть шаринган клану Учиха, иначе разгорится гражданская война. Что для вас важнее: друг или целость деревни? – когда Хирузен развернулся, собираясь уходить, мой голос разошелся по округе подобно молоту, бьющему по наковальне. Это конец, Сарутоби. Я уже переиграл тебя. – Уведите его. – отмахнулся третий где-то через минуту тишины. В этот день на его голове явно появилось еще несколько сотен седых волос, а на лице образовалось несколько новых прыщей.