Сказания о Фениксе

Расслабленно валяясь на холодном полу, я наслаждался минутами спокойствия. Буянящий двойник в подсознании совсем не напрягал меня. Как давно я не чувствовал этого уединения… Моя жизнь кружилась в ритмичном танце, под который мне приходилось подстраиваться по мере возможного. Я даже успел позабыть, кем я был в прошлом, и что любил… Безусловно, новая жизнь затягивает. Я бы сказал, что она даже лучше предыдущей, однако есть один нюанс, не дающий мне покоя. Складывалось такое впечатление, что эта жизнь проходит не под мою диктовку. Да, можно было сказать, что в прошлом все было также, но тогда я до самого конца не знал об этом, а вот сейчас… Сейчас я ощущаю себя марионеткой, на шею которой затянули стальную удавку, сковывающую мои действия. Творец явно что-то не договорил, и это заставляет волноваться. Понятное дело, что практически о каждом моем серьезном действии Изанаги и Изанами докладывают, поэтому стоит мне ошибиться лишь раз, и кое-кто явно попытается со мной расправиться, но вот кто? Боги Времени? Изанами, буду откровенен, вовсе не боец. Вряд ли она сможет что-то противопоставить мне. С Изанаги все сложнее, но не думаю, что те козыри, что спрятаны в его рукавах, смогут меня сломить. К тому же, Творец совсем не дурак – он бы не стал рисковать, отправляю на ликвидацию Проклятого, способного выстоять в битве с Королевой Валькирий, Бога, пусть и из Высшего эшелона. Валькирии – это то же не вариант, если он, конечно, не соврал мне. Думать о возможных вариантах, когда у меня просто недостаточно информации, – бессмысленно. Единственное, что я знаю наверняка, так это то, что прибудет кто-то реально сильный. Он должен быть на одном уровне с Бел’Вет, или хотя с Сигрюн, иначе просто силенок не хватит. В коридоре послышались тихие шаги. Это вывело меня из раздумий. Удивительно, что все так быстро закончилось. Прошло всего часа три. Не думал, что совет верхушки деревни закончится так скоро. Все же, чтобы прийти к единогласному решению, нескольким людям явно нужно приличное количество времени. Нет, конечно, если мы говорим об обычных жителях, то влияние на стадо никто не отменял. Однако, при прочих равных, не стоит забывать, что главы кланов и шиноби S-ранга – это вовсе не какие-то там обычные шиноби. Каждый из этих людей обладает хоть каким-то внутренним стержнем, что позволяет им держаться в присутствии каге спокойно, при этом высказывая свое мнение, которое далеко не редко идет вразрез с мнением Сарутоби. Так внутри деревни создается внутренняя борьба за власть. Чтобы прийти к единогласному решению людей с разными характерами, нужно много усилий и времени. Я нахмурился, почувствовав приближающаяся ко мне жажду крови. Глаза сами по себе закатились от раздражения, ведь я уже осознал, кто ко мне пожаловал. Через пару мгновений шаги стихли, а железная тяжелая дверь со скрипом отворилась. Полумрак камеры, освещаемый лишь лучиками из небольшого окошка, осветила яркая оранжевая вспышка. – Как ты посмел уйти и не попрощаться с нами? – зарычала Кушина, сжимая пальцы в кулак. Её зрачок стал вытянутым, став похожим на лисий. Волосы образовали пряди, начав двигаться в хаотичном порядке, нарушая всякие законы гравитации. Оранжевая аура с одним хвостом за спиной покрывало все тело джинчурики. Я потянулся, после чего лениво поднялся на ноги. Опять Курама занимается фигней… Ну, вот почему он не может сдержать свою чакру? Что за бред? При нынешних обстоятельствах я уже не особо боялся Узумаки. Она позволила перейти мне на тот уровень сил, при котором джинчурики не представляют для меня угрозы. По крайней мере, до четырех хвостов уж точно. Драться особо не хотелось, поэтому я собирался применить свой главный козырь против красавицы, когда она злится… *** Данзо открыл свой единственный глаз в больничной палате. Чувствовал он себя, откровенно говоря, дерьмово. Все тело ныло от боли, а глаз, в которым некогда был шаринган, отдавал жгучей болью при каждом неаккуратном движении. Немного приподняв голову, Шимура обнаружил, что у него нет одной руки. Голова беспощадно трещала. – Я все-таки проиграл… – пробубнил себе под нос бывший глава Корня, возвращая голову на подушку, которая казалась ему такой мягкой. Ему хотелось закрыть глаза и позабыть обо всем том ужасе, что он испытал совсем недавно. Даже от одного воспоминания о той боли, что ему пришлось пережить в те секунды, когда лезвие Эла вошло в его тело, выжигая все внутренние органы, заставляло тело опытного шиноби подрагивать, а на лбу появлялись капельки холодного пота. – Тук-тук, разрешите войти? – пропел мелодичный женский голос где-то над ухом. Шимура мгновенной открыл глаза. Его рука дернулась, попытавшись на автомате провести удар по неизвестной личности, однако кулак мужчины застыл в паре сантиметров от лица прекрасной куноичи. Та же со злорадной усмешкой смотрела на него. – Это ты… – прорычал от злобы Данзо. Его челюсти так сильно сжались, что из десен полилась кровь от перенапряжения. Красноволосая девушка склонилась над лицом больного, пристально смотря в его единственный глаз. – Что же с тобой, Данзо? Мы же так хорошо ладили до этого. Чем я тебя обидела? – сделав самое невинное лицо, которое только могло, спросила Мито, но играть так долго она не могла. Её пробило на смех от происходящего. – Это ты… Все мои проблемы из-за тебя! – огласил с ненавистью бывший глава Корня. Только сейчас, увидев жену Такеши Сенджу, он вспомнил, почему он решил напасть на Якуши Эла. Дело было в том, что Узумаки случайно упомянула в разговоре с ним, что Эл совсем не лоялен Конохе, и даже предположила, что в ближайшее время сильнейший гений из молодого поколения станет отступником. Это не на шутку озадачило Шимуру, а потом он вспомнил обо всех докладах подчиненных, что он читал. В последнее время, Якуши сильно изменился. Если до этого он говорил, что хочет стать следующим хокаге, то сейчас он предпочитал молчать о своих стремлениях. “Даже не представляю, какой ущерб понесет Коноха, если такой талант подастся в нукенины.” – эти слова Мито не раз всплывали в голове Данзо за последние несколько дней. И тогда он решился. Пошел против правил, планируя потом извиниться перед своими друзьями за паранойю. Откуда же он мог знать о том, что его ждет… – Не стоит вешать на меня все грехи. Я всего лишь высказала свою точку зрения, а то, что ты решил действовать, это исключительно твоя инициатива. – дочка Ашины отдалилась от собеседника. Она застучала пальцами по груди ученика Тобирамы, с интересом ожидая его ответа. Бывший глава Корня поджал нижнюю губу. Ему нечего было ответить на это, потому что в словах Мито была истина. Она же не просила его нападать на Эла, а просто, как-то по-дружески предупредила… Это он себе все навыдумывал. Паранойя – очень полезна для шиноби, но также она может стать проблемой в некоторых ситуациях. В данном случае Шимура испугался последствий от ухода величайшего гения Листа, поэтому начал действовать, даже не обдумав план на два шага вперед. Это и завело мужчину в плачевную ситуацию. –Это конец. Будь я трижды другом Хирузена и старейшиной, меня это не спасет. Учиха и Сенджу загрызут меня за использование их клановых достояний. – тяжело выдохнув, Данзо полностью расслабился. Рыпаться смысла уже не было. Печати, поставленные собеседницей в самом начале разговора, могли подавить хвостатого зверя на короткий промежуток времени, а ему с таким даже в пиковом состоянии не справиться. – Ну, не стоит вешать нос. Не спорю – твоя ситуация весьма паршива, но далеко не безвыходная. – став немного серьезной, заявила спокойным тоном Узумаки. В её глазах появился изумрудный свет. Представительница прекрасного пола внимательно пробежалась по телу собеседника, после чего кивнула своим мыслям. – Хе-хе, Корень держится лишь на моем авторитете. Как только меня не станет, он распадется без должного руководства. Уважение к моей личности перейдет в ненависть и отвращение. Обо мне забудут, так что, даже если сейчас Сенджу и Учиха каким-то чудом отпустят мне все мои грехи, то это, ровным счетом, ничего не поменяет. – голос Шимуры был холоден. Он не был гением от природы, но его трудолюбие позволило ему достичь вершины мира ниндзя. Никакие особые техники он не использовал в самом начале. Лишь смекалка и точный расчет действий. Это позволяло ему поддерживать высокую планку. Пусть он был и слабее своего друга, у которого, между прочим, все же был клан за спиной и неплохое наследие крови, но все же Данзо мог дать многим элитным шиноби фору уже в молодости. – Убей меня, Мито. – неожиданно голос Шимуры стал необычайно хриплым. Это было совсем не похоже на него. – Ого! Даже так? – на лице Мито появилось удивление от подобного. Она явно была не готова к тому, что сама Тьма деревни Листа будет просить смерти. Бывший глава Корня поднял на неё измученный взгляд. В единственном глазе мужчины было столько боли, что улыбка сразу же спала с лица дочки Ашины. – Так ты серьезно желаешь умереть? – взгляд девушки заледенел. Она до конца верила в то, что Данзо просто шутит, ведь прекрасно знала, какое паршивое у того чувство юмора. – Серьезней некуда. Убей меня. Я не хочу подохнуть на хирургическом столе, как лабораторная крыса. Лучше уж быстрая и безболезненная смерть от руки товарища, чем так. – Шимура даже не обратил внимание на перемены в собеседнике, заговорив весьма безжизненным голосом. Пусть когда-то клетки первого наполняли его тело, а шаринган позволял подражать врагам также, как это делают Учиха, но все же у этого человека кое-чего не было, что было у представителей Великих кланов. Речь идет о несгибаемой силе воли, которую демонстрировали кланы основатели деревни Листа с давних времен. Несколько часов назад, когда опытному ниндзя было еще хуже, его навещали старые друзья. Кохару и Митокаде сообщили ему о решении совета глав кланов. Тогда Данзо даже говорить было сложно, так что разговора никакого не вышло. Удручало то, что Хирузен так и не пришел к нему. Да, это было предсказуемо, ведь Данзо не просто накосячил, а создал огромную проблему не только себе, он и своим товарищам. Понятное дело, что сейчас Сарутоби пытался разгрести то дерьмо, что вывалил на него Шимура, а это было очень непросто. – О божечки, стоило миру поставить тебе подножку, как ты сразу упал, начав рыдать о своей несчастной судьбе. – Мито же начала издеваться над собеседником. В единственном глазе мужчины зажегся огонь злобы от таких речей. Он попытался ударить её, однако тело все еще не слушалось, что только сильнее злило его. – А что я должен делать? Идти и сражаться за свое будущее? Не смеши меня, милочка! Мы живем не в том мире, где все решает только грубая сила. – гневно выпалил Данзо, которому уже было плевать абсолютно на все. Да, пару дней он бы побоялся даже подумать разговаривать в таком тоне с Мито, однако сейчас его жизнь двигалась по наклонной к самому началу. Проще было покончить с собой, чем смотреть на то, как все твои достижения превращаются в пепел. – Ооо, мне знаком этот взгляд. – Узумаки заговорила с пониманием. Из её голоса в мгновение ока исчезла вся насмешка. – Ты стараешься, упорно трудишься, добиваясь своей цели, и вот ты почти добиваешься желаемого, когда одна, какая-то, малозначительная оплошность заставляет твой мир начать рушиться. Ты пытаешься найти причину всех бед, но не можешь этого сделать, потому что во всем виноваты глупые обстоятельства. В этот момент ты начинаешь ненавидеть все, что тебя окружает. Тогда и только тогда, перед тобой появляется выбор – сдаться на милость интриганке судьбе, или же продолжить бороться, цепляясь за свою жизнь. Что же выберешь ты, Шимура Данзо? – голос Мито звучал очень загадочно. Её глаза светились все ярче и ярче от каждого её слова. Раненый и измученный жизнью человек уставился на собеседницу ничего не понимающим взглядом. – Что ты несешь? – сказать, что ученик Тобирамы был в шоке, это все равно, что совсем ничего не сказать. Дочка Ашины как-то слишком тепло улыбнулась ему. В этой улыбке не было фальши или издевки. Это была обычная, искренняя улыбка девушки, которая будто смотрит на новорожденного ребенка. – Мир жестоко обошелся с тобой, Данзо. Я не могу судить твои поступки или решать твою судьбу. Ты в праве сам выбрать свой дальнейший путь. У тебя простой выбор. Нет никаких “но и если”. Либо ты вскрываешь свои вены, прекращая свои муки здесь и оправляешься гореть в Аду, либо ты собираешься всю волю в кулак и перестаешь ныть о своих проблемах, делая все возможное, чтобы выжить. – после этих слов, Узумаки положила в руку Шимуры кунай и покинула больничную палату. Несколько секунд мужчина пребывал в ступоре. – Что за херню она сейчас выдала? – смотря на свое изуродованное тело через отражение в лезвии, пытался понять Данзо. У него было много вопросов, но Мито никогда не отвечала на них четко и по существу. Всегда были какие-то загадочные фразы, которые врезались в разум Шимуры. Это раздражало, ведь он был прагматиком по своей природе, из-за чего истина для него была чем-то понятным и объективным. Узумаки преподносила все так сложно, что разум просто начинал закипать. Абстрактность и многогранность того, что несли фразы, слетавшие с уст Мито, ломали здравый смысл опытного ниндзя, но и пропустить мимо ушей все это не мог. Все-таки у него была капелька уважения к этой особе прекрасного пола. – Зачем она дала мне холодное оружие? – через пару минут Шимура полностью отошел от любования своим покалеченным телом. Раны были серьезными, так что убежать на своих двоих куда-то он бы точно не смог. – Что она там про выбор говорила? Ах, точно – сделай все сам или борись… Хе-хе, говорить умирающему человеку подобное – это же какой бездушной скотиной надо быть? – Данзо невольно улыбнулся, над шуткой в своей же голове. Ирония судьбы или шутка Богов – он не знал, почему все так случилось, да и это, собственно говоря, уже было неважно. Прошлое не изменить, поэтому надо смотреть в будущее, действуя в настоящем, но как это делать, если настоящее трещит по швам? Бывший глава Корня приставил к своему горлу лезвие куная. Одно резкое движение, и его мучения прекратятся. Нужно всего лишь дернуть рукой и все! Но что-то останавливало мужчину от этого решения. – Ну же, давай, тряпка! Чего ты ждешь? – пытался убедить мозг в рациональности подобного решения. Рука дрожала, а глаза были закрыты. Шимура стиснул зубы. На белую простыню пролилось несколько капель алой жидкости. На шее образовался неглубокий порез, однако этого было недостаточно для задуманного. – Я столько раз делал это… Такое простое и легкое движение, так почему я колеблюсь? Неужели я хочу жить? – проносилось в мыслях ученика Тобирамы. Сердце беспощадно стучало, отдаваясь звоном в ушах. Ничего, кроме этих ударов, Данзо не слышал. Это было так странно, необычно для него. Сколько раз за всю свою жизнь он слышал и ощущал нечто подобное? Наверное, так сильно в чем-то Шимура еще никогда не сомневался. – Какой смысл в жизни, в которой нет цели? Я же все равно, что бездушной куклой буду! – закричал мужчины, бросив кунай в сторону. Послышался треск разбивающегося стекла. Данзо не обратил внимание на то, как небольшое круглое зеркальце покрылось множеством трещин, а несколько осколков упало на пол. – А разве нужна причина, чтобы жить? – за спиной раздался знакомый голос. Мужчина опешил от такого, а сердце забилось еще сильнее. Зрачки глаз сузились до размеров иголки, а сам он прикусил язык, пытаясь привести себя в чувства. – Это не сон. Галлюцинация? – задумчиво пробормотал Данзо, не спеша поворачиваться в сторону голоса. Он тяжело выдохнул. Уже не раз Шимуре снились сны с этим человеком. Его голос, манера речи и тон – все это оставили отпечаток на душе ветерана настолько глубокий, что тот порой и сам не замечал, как сильно он похож на неизвестного. – Чувства и эмоции – это вовсе не слабые места, Данзо. Просто ты не научился их использовать должным образом, чтобы превратить в оружие, из-за чего твой клинок оказался лишь тупым. – заговорил все тот же голос за спиной. Шимура не спешил оборачиваться. Ветеран тяжело выдохнул. Это было не первый раз, когда погибший близкий человек приходит к нему. – Ладно, хуже явно не будет. Какая разница, умру я ублюдком или шизанутым ублюдком в глазах остальных? – пронеслось в мыслях Данзо, после чего он все же повернулся к неожиданному собеседнику. – Сенсей, я всегда следовал вашим наставлением в отличие от Хомуры, Кохару и Хирузена, так почему жизнь меня наказывает? – перед больничной койкой стоял молодой человек с белыми волосами, закованный в древнюю броню времен эпохи вражды между кланами. В глаза сразу цеплялись уверенность во взгляде и решительная стойка, что занял древний воин. Единственная вещь, которая немного удивила Шимуру, так что это то, что второй хокаге имел всего два цвета – черный и белый, что было весьма странно. – Данзо, ты не должен постоянно придерживаться моих принципов. Все люди разные, так что у каждого должна быть своя философия жизни. Я лишь дал тебе первый толчок в этом жестоком мире. Это была опора, на которой ты мог стоять, чтобы двигаться к вершине, но ты должен понять простую истинну – сейчас эта опора трещит по швам. Ты можешь взяться за фундамент своими руками теперь, используя пройденный путь, как бесценный опыт, дабы создать прочный стержень, или же закончить свой путь. Я не буду тебя осуждать за выбор, но хорошенько подумай над этим решением, чтобы не жалеть после. – закончил свою речь Тобирама Сенджу, растворяясь в черной дымке так, будто бы его здесь и не было. – Я пожертвовал для Конохи многим. Я защищал её, обучал новые поколения, пытался повысить военную мощь, да я даже себя, как подопытного кролика использовал! И что же я получил взамен? НИ-ЧЕ-ГО! Абсолютно НИЧЕГО! Я вложил душу в создание Корня, который по сей день защищал рубежи страны Огня от посягательств со стороны врагов, а теперь, как только я совершил ошибку, стервятники налетели на тот хлеб, что я так долго пек! Ненавижу… Я ненавижу эту деревню… Ненавижу Хирузена, который даже ко мне не пришел, ненавижу кланы Учиха и Сенджу, которые не могут понять, что я действовал во благо Конохи! Я ненавижу Якуши Эла, который просто не послушал меня. Я ведь просто хотел сделать лучше! – Данзо поднялся со своего места и босиком прошагал по разбитому стеклу. Подняв с пола кунай, он заметил в его отражении, как его единственный глаз приобрел зеленый оттенок. – Раз Конохе плевать на меня, то и мне тоже плевать на неё. Теперь у нас разные пути. – принял окончательное решение Шимура. Набросив темный плащ на себя, он вышел в коридор, где его ждала Мито.