Сказания о Фениксе

Понятное дело, что в хрониках клана Хьюго Асуко выставляли, как самого ужасного преступника и предателя. Хиаши умел держать язык за зубами. Пусть он и был из главной ветви, но даже ему могло влететь за лишнюю болтовню. Лишь познав основы стиля “Ломающий костей”, он осознал, что Асуко и вправду права. Если говорить более подробно о самом стиле, то это что-то приближенное к Адскому Проникающему удару Третьего райкаге. Разница заключалась в том, что древней стиль сосредотачивал чакру в пальцах для укрепления. Чакра не вырывалась из них. Эй же превращал чакру в лезвие на концах пальцах. Чем меньше пальцев он использовал, тем выше была концентрация. Пользователи стиля “Ломающих костей” всегда использовали только два пальца –средний и указательный. Если же Мягкий кулак предполагал такую же концентрацию лезвия, как и у Адского Проникающего удара, с той лишь разницей, что последний использовал чакру стихии молнии, повышая свою остроту и пронзающую способность, а первый использовался для нанесения урона именно тонкецу, то вот стиль “Ломающих костей” использовал чакру только для физического усиления и укрепления. – Я еще не готов к этому стилю тайдзюцу. – мысленно подметил Хиаши, убивая очередного противника. Так как для победы подобным стилем требовалось провести лишь одну атаку, то все его стойки сосредотачивались на постоянной защите для подбора идеального момента для атаки. Почему же Хиаши не был готов к использованию этого стиля? Если кости шиноби не такие прочные, то вся суть стиля уходит в молоко. В данной момент фаланговые кости были покрыты трещинами, а с рук стекала кровь от излишнего давления. – Я не могу сейчас сдаться! Кушине и Фугаку нужна моя помощь! Я обязан забыть о своей боли. – на долю секунды внимание молодого шиноби перешло на Узумаки. Подопечная Мито уже выпустила четвертый хвост, однако эффекта это не возымело. Третий мизукаге, покрыл себя плотным костяным слоем, подавлял всяческие попытки сопротивления. Он не боялся ядовитой чакры хвостатого и действовал свободно, а его удары были настолько тяжелыми, что могли бы пронять даже Третьего райкаге. Сейчас Иоичи полностью оправдывал прозвище, что ему дали на Первой Мировой войне ниндзя – Костяной демон. Да, оно не был на слуху у большинства шиноби, однако было достаточно одной встречи с этим ветераном, чтобы ужаснуться его боевой мощи. В чем был секрет силы Иоичи? Почему он был сильнее всех остальных членов клана? Здесь имело значения два ключевых фактора. Члены клана Кагуя имели неприятную болезнь. Каждый раз при использовании своего улучшенного генома они непроизвольно впрыскивали в свою кровь яд, который убивал их. Противоядие не было, но был способ лечения, которого удостаивались далеко не все ниндзя, из-за чего средняя продолжительность жизни Кагуя не превышала двадцати пяти лет. Переливание крови – единственное спасение для больного. Таким образом, в клане было принято рано находить свою половинку и заводить детей, чтобы иметь возможность достойно умереть в бою. К переливанию крови часто не прибегали, по крайней мере, до того момента, пока к власти не пришел Иоичи. Тот использовал свой клан, как источник продления своей жизни. Переливание крови не только полностью излечивало, но и омолаживало все внутренние органы. Для полного излечения от болезни требовалось лишь одно переливание, однако Иоичи пользовался этим для того, чтобы продлить свою жизнь. На самом деле, этот человек был практически вдвое старше Мадары и Хаширамы. Сейчас его возраст перевалил за сотню лет, однако постоянное проведение ритуала с переливанием позволяло ему чувствовать себя на двадцать-двадцать пять лет. Из-за своего внушительного возраста, этот человек получил просто чудовищный опыт битв и сражений. Он вывел владение геномом кости на совершенно иной уровень. Из спины Кушины вырвалось несколько цепей клана Узумаки. Во время нахождение в режиме демонического покрова, эти цепи выглядели не только ужасающе, но и повышали свою эффективность в несколько раз под действием чакры Кьюби. Иоичи пришлось отступить под натиском дополнительных конечностей, но этот вовсе не означало, что он сдался. Просто ему требовалось перегруппироваться для продолжения боя. Ветеран убрал руку за спину, после чего послышался неприятный чавкающий звук. Кушине требовалась небольшая передышка. Это было связано не с усталостью, которую она под действием чакры Курамы практически не ощущала, а с тем, что ментальное давление злобы становилось все сильнее и сильнее. Чтобы совладать с этим, требовалось погрузиться в подсознание и подавить неконтролируемые всплески ярости. Громкий хруст заставил подопечную Мито забеспокоиться. Она покинула свой внутренний мир раньше положенного, но это было очень вовремя. Иоичи, вытащив свой позвоночник, превратил его в странное оружие. Кость закрутилась в виде водоворота вокруг руки, конец которого останавливался на его ладони в виде острейшего лезвия. – Сколько чакры в этой штуке? – Кушина реально ужаснулась количеству чакры, вложенному в новое оружие. Пусть она и была в режиме четырех хвостов, но это совсем не внушало ей уверенности в своей победе. От противника разило запахом смерти. У членов клана Кагуя была еще одна особенность, но это скорее было присуще любому опытному воину. Просто для обладателей генома костей это было заложено в генах, как у прирожденных воинов. Умение продолжительно сражаться – это тот навык, который нельзя приобрести во время тренировки. Лишь огромный боевой опыт может позволить получить что-то подобное. Дело в том, что у воинов есть несколько десятков отработанных движений, которые они выполняют раньше, чем мозг успеет это осознать. Это было подобие состояние Берсерка, когда мозг устает от постоянной работы, но весь организм все еще хочет жить. Сознание затуманивается, а в пылу боя воины впадают в безумство, убивая все, что попадается им под руку. Да, Иоичи умел контролировать свое безумство, однако даже ему было сложно сдерживать свои животные порывы при битве с джинчурики. Когда на человека обрушивается чудовищное давление демонической чакры, то ему инстинктивно хочется бежать. У Третьего Мизукаге все было иначе. Он бывал в таком количестве битв, что уже давным-давно сбился со счету. Из-за этого его естественные инстинкты сместились в сторону животных. Он перестал быть обычной белой овечкой, которая боится того, кто сильнее или равен ему по силе. Он стал жаждать битвы с теми, кто превосходит его во всем. Именно это и способствовало его быстрейшему развитию. – Будь осторожна. Концентрация чакры в этом лезвие слишком огромная. Скорее всего, она пробьет покров моей чакры. – в голове Кушины прозвучал обеспокоенный голос Курамы, который сильно переживал за девушку. Тот внимательно наблюдал за боем. Будь его воля, то он бы не отпустил свой сосуд на такую опасную миссию, но время было военное, так что голос девушки, как и его собственный, не имел никакой ценности. Иоичи исчез со своего места. Кушина приняла боевую стойку. Цепи кружились вокруг неё, будучи готовыми отразить атаку с любой стороны. Лидер Тумана появился со спины. Острейшее лезвие было готово вонзиться в плоть красавицы, однако защита девушки отреагировала с удивительной скоростью. Цепи должны были разорвать, или, по крайней мере, оттолкнуть, противника, однако они прошли насквозь. Иоичи превратился в размытый силуэт, который быстро исчез. – Это остаточный образ! – быстро догадалась Кушина, которая уже сталкивалась подобным на тренировках с Элом. Её чуйка забила тревогу. Она сделала рывок вперед, пытаясь развернуться на ходу, но ветеран обладал чудовищной скоростью. Острое лезвие вонзилось в скрещенные руки джинчурики, пронзая их. Девушку прибило к земле с такой силой, что со рта сорвался болезненный стон. Покров чакры девятихвостого стал спадать. Потеря концентрации могла привести к одной из двух вещей. Либо Узумаки потеряет контроль над потоками демонической силы и отдаст управление биджу, либо она подавит в себе ярость, вернувшись в обычное состояние. Так как Кушина недавно побывала в подсознании, то ей не удалось вызвать злобу, являющуюся источником для силы хвостатого. – Ты хорошо сражалась, но все же я заберу тебя в Туман. – заговорил с оскалом на устах Иоичи, который явно получил небывалое удовольствие от боя с джинчурики. Это настроение даже не могло испортить их окружение, заваленное трупами его подчиненных. – Умри! – Хиаши воспользовался моментом и атаковал Кагуя. В его голосе было столько злости, что было понятно, что парень уже на грани с потерей рассудка. Два пальца приближались к Третьему Мизукаге со спины. Будь это обычный член клана Хьюго, Иоичи бы даже и не подумал защищаться, однако то, с какой жестокостью были убиты его подчиненные, и сколько крови было вокруг, он быстро осознал, что его атакует вовсе не просто обладатель Белых глаз. Полностью блокировать удар Хиаши он бы не успел, но у него хватило времени, чтобы создать на спине костяной щит, принявший основной удар на себя. Защита, созданная на скорую руку, не обладала выдающимися показателями защиты, однако обычный джоунин вряд ли бы смог пробить её ударом с усилением чакрой. Хиаши же не просто разломал щит, а отправил лидера Тумана в полет до ближайшего дерева. Пусть ветеран и быстро поднялся на ноги, но его взгляд стал более серьезным. На то было две причины. Во-первых, он впервые сталкивался с чем-то подобным за всю свою жизнь. Хьюго, использующий чакру для нанесения физических увечий, было чем-то неординарным для него. Во-вторых, это удар он очень хорошо прочувствовал. Пусть основную мощь удара принял на себя костяной щит, его позвоночник неприятно хрустнул. Геном костей быстро справился с таким ранением, но если парень проведет такую атаку, и он не успеет защититься, то сломанный позвоночник Иоичи будет обеспечен. – Хахаха! – неожиданно для всех Кагуя засмеялся. Хиаши все это не нравилось. Все перед его глазами уже плыло. Завалить сотню опытных шиноби – это было настоящим достижением для такого зеленого джоунина как он. Усталость, которую он ощущал, – это лишь часть беды. Проблема была в пальцах. Левая рука уже была небоеспособной, а правой рукой он только что нанес финальный удар, в которой вложил остатки своей чакры. Даже так, правая рука тоже пришла в негодность. Фаланги были сломаны, а внушительная потеря крови не прибавляла ему дополнительных сил. – Прости… Кушина. – подойдя на подрагивающих ногах к прибитой к земле, Хиаши хватило сил лишь на два слова, после чего он упал на девушку. На глазах джинчурики стали наворачиваться слезы от бессилия. Чакра стала вырываться из её тела. – Успокойся! – заорал на неё Курама с явной паникой в голосе. – Если ты продолжишь бой в таком состоянии, то печать будет окончательно сломана. Тогда я не смогу тебе никак помочь! – быстро напомнил он о последствиях использования его силы, но подопечная Мито даже не думала его слушать. Перед глазами у неё был Хиаши, который явно был в ужасном состоянии. Кто бы что ни говорил, но работа в команде заставила их стать близкими друзьями, так что смотреть на умирающего товарища, не предприняв попытки спасти его, было просто невозможно для Узумаки. Вырвавшаяся демоническая чакра, образовала один хвост за спиной Кушины. Она вырвала из прочной кости свои руки, проливая немалое количество крови на землю. Раны быстро затягивались, но цена этому было истощение выносливости. Девушка аккуратно подняла тело Хьюго на руки и переложила под дерево, чтобы тот не попал под случайную атаку или удар. Иоичи принял боевую стойку, готовясь к бою. Чакры у него еще было много, так что он не сильно волновался об этом. Если бы не дикий рев какого-то зверя вдалеке, то они бы начали бой. Оба обернулись в сторону источника звука. При каких-то иных обстоятельствах, это могла стать фатальной ошибкой, одного вместе с этим звуком по округе разошлось зловонье самой смерти, которое проняло даже Иоичи, который считал, что уже давно позабыл, что способен чувствовать нечто подобное. Через несколько секунд деревья стали падать, и оппоненты сделали несколько шагов в сторону. Проблема была в том, что аура существа в паре километров была настолько ужасающей, что он представлял угрозу для всего живого. Это было просто ненормально. Алая фигура пролетела мимо них. Это был Фугаку, которого покрывали ребра Сусано. Те были покрыты слоем трещин, что показывало ту мощь, которая на них воздействовала. Иоичи нахмурился от такого. Из рта, глаз и ушей Учихи шла кровь. Его тело испытывало неимоверные нагрузки от использования Мангекьё шарингана. – Фугаку! Что с тобой? – ярость Узумаки сменилась на обеспокоенность. Она мало знала о шарингане, однако необычный узор в глазах друга сразу завладел её вниманием. Кагуя же был сосредоточен на куче сломанных тушкой парня деревьев. Он лишь в пол уха слушал их разговор, полностью доверившись своим инстинктам, которые кричали о приближении опасности. – Бегите. Вам не совладать с ним. Это существо убило Юичи. – тяжело дыша, выдавил из себя Фугаку. Он, как и Иоичи, не отрывал взгляд от источника безумной жажды крови. Кушина не знала, что происходит сейчас, но бросить товарищей она просто не могла, так что бегство было не вариантом для неё. – Направь чакру в печать и призови Эла! Немедленно! – Курама метался из одной стороны клетки в другую. Вся его шерсть встала на дыбы, а в глазах была паника. Он, как существо, созданное из природной энергии, имел намного более обширный спектр оценки врага, и сейчас ему становилось просто не по себе от приближения этого источника энергии. Его прародитель, Рикудо Саннин, и рядом не стоял по объемам и плотности энергии с этим существом. – Не могу. – ответ джинчурики повергнул в шок биджу. – Я использовала специальную смесь и избавилась от печати Бога Грома. – объяснила она мысленно, внимательно смотря за выходящей фигурой из леса на поляну. Это был человек в красном пальто и официальном костюме. На его руках были перчатки, а черные локоны развивались на ветру. Необычная одежда дополнялась довольной улыбкой и двумя странными вещицами в руках, о предназначении которых Кушина ничего не знала. – Зачем ты это сделала? – с ужасом в голосе вопросил Девятихвостый лис, которому хотелось забиться в самый долгий угол при виде новоприбывшего. Глаза Высшего Вампира смотрели не на самих людей, а будто пронзали тела насквозь, заглядывая в саму душу. Из-за этого Курама чувствовал себя еще более некомфортно. – Потому что не хотела, чтобы он рисковал своей жизнью из-за меня. Я знаю, как сильно он беспокоиться обо мне, но я уже не маленькая девочка! – в этот момент Курама понял, что песец подкрался от туда, откуда он его не ждал, и причиной этого является слишком самоуверенная Узумаки. – Кто ты такой? – мизукаге заговорил первый. Было видно, что в этот раз он по какой-то причине хотел избежать битвы. Дело было в том, что Иоичи с опытом выработал хорошие навыки оценки на основе своих ощущений. Сейчас все его естество буквально кричало о том, что шансы на победы с неизвестным противником сводятся к нулю. – Алукард, Высший вампир. – представился с нечеловеческим оскалом незваный гость, сделав уважительный поклон, который выглядел, как насмешка, над всеми присутствующими. – Высший вампир? – по слогам выдавил из себя Кагуя, делая шаг назад. Он вырос на этих сказках о страшных ночных монстрах, так что сама мысль о существовании чего-то подобного приводила его в ужас. Фугаку поднялся на ноги. Его тело подрагивало от боли. – Фугаку, возьми Хиаши и уходи. – Кушина говорила спокойно, но в её голосе проскальзовали требовательные нотки. Девушка наконец-то поняла, какая угроза нависла над ними. Она ничего не знала о Высших Вампирах, однако усиливающая боль в животе, и желание сделать шаг назад, подавляющиеся лишь усилием воли, говорили о многом. Кроме того, она уже успела оценить состояние своего сокомандника. Тот еще мог двигаться, но если Учиха продолжит сражение, то вырубится в ближайшие несколько минут. Это была довольно точная оценка, ведь пробуждение Мангекьё затребовало большие запасы чакры парня, которых у Фугаку не было слишком много. Истощение уже неприятно подкрадывалось со спины. Учиха был горделивым кланом, но в такой ситуации Фугаку подавил всякое желание спорить. Как ни странно, но Алукарда совсем не интересовали обладатели додзюцу. Взгляд существа был сосредоточен на Иоичи, которому это совсем было не по душе. – Этот парень был очень вкусным, но я все еще не наелся. – Алукард облизался, показывая свои острые зубы и длинный язык. Его рука дернулась, и по округе разошелся звук выстрела. Кагуя успел отреагировать, выставив свой костяной меч в качестве защиты. – Неплохо. – заключил Высший Вампир, который просто решил проверить реакцию противника, дабы убедиться в своих предположениях. Кушина не теряла времени. Пока мужчины выясняли отношения, она зашла со спины к Алукарда, сформировав Расенган. К удивлению обоих, техника А-ранга прошла сквозь тела Высшего вампира, превращая последнего в кровавое месиво. – Какого черта? Я думала, он будет сильным. – Узумаки выругалась, после чего облегченно выдохнула. Аура смерти развеялась. Иоичи тоже покачал головой, не совсем понимая, как мог так ошибаться. Тут джинчурики резко отпрыгнула от Третьего Мизукаге. Раз угроза была устранена, то теперь их временный союз можно было считать разорванным. Ветеран посмотрел на девушку с печалью. У той явно не было сейчас и шанса на победу, однако Узумаки не собиралась просто так сдаваться. – А кто сказал, что я умер? – насмехающийся голос раздался на поляне, заставив глаза представителей прошлых и нового поколения округлиться. Они перевели свои взгляды на кровавое месиво, которое зашевелилось. Через мгновение, кровь и потроха объединились в странную темно-алую субстанцию, из которой начал формироваться человеческий силуэт. – Как такое возможно? – Иоичи не верил в происходящее. Он видел невероятные способности к регенерации в течение своей жизни, но с подобным он еще не сталкивался. Это существо буквально восстанавливало свое тело из своей энергии. Для противников с врожденными способностями к восстановлению Третий мизукаге нашел свой подход, но с тем, о чем никогда не задумывался, он понятия не имел, как бороться. – Вы сильнее, чем я предполагал. Думаю, мне стоит стать чуточку серьезнее. – заявил Высший Вампир, когда его тело полностью восстановилось. – Снятие первого уровня печати. – скрестив руки перед собой, от Алукарда разошелся во всем стороны порыв ветра от снятия ограничений на способности. Его аура стала еще более зловещей и подавляющей. – Посмотрим, как вы справитесь с моим песиком. – после этих слов субстанция вокруг его руки стала накапливаться, образуя отдельную сущность. Десятков тысяч глаз одновременно открылось, смотря на Иоичи. Последний моментально отпрыгнул назад, чувствуя угрозу. Это было верным решением, ведь конец субстанции довольно быстро превратился в морду собаки, которая попыталась укусить Кагуя. Третий Мизукаге не колебался. Из его ладони вылез небольшая кость странного серого цвета. Кушина, заметив этот объект, ощутила в нем существенные запасы энергии. Необычная кость была выпущена в опасного пса, у которого отсутствовал инстинкт самосохранения. Существо никак не отреагировало на ранение, попытавшись оттяпать руку Иоичи, но не успела. Её тело стало распадаться на пыль с невероятной скоростью.