heart and soul

Пустая комната. Только мы лежим вдвоём на кровати под пуховым одеялом, согревая его теплом своих тел. Своих нежных, мягких и разгорячённых тел, ровно таких же горячих, как и наши разумы. Глядя друг другу в глаза, мы видим тусклые силуэты. Один короче, другой длиннее. Один прекрасней, другой ужасней. Ты думаешь иначе, но я знаю правду, знаю истину, которая будет верна на протяжении всей моей и твоей жизни. Не думаю, что этот силуэт будет отражаться в моих глазах дольше твоего. Твой сияет, словно солнце в затмение, а мой, будто луна, отражающая свет близкой к нам звезды, скоро упадёт с глухим стуком, развалится, как песочный камень. Ты будешь ходить по этому песку, вдыхая свежий, чуть солёный бриз, дующий с моря моих бесконечных слёз, будешь нежиться под тенями деревьев, созданными из моих костей и волос, и будешь поедать плоды с них, не осознавая, что это мои последние огни сознания. Оно угасает, тухнет под гнетом всей этой рутины, и разжигается лишь тогда, когда я с тобой. В одной комнате, в одной кровати, под одним одеялом. И когда ты трогаешь меня, я чувствую себя в безопасности, словно ты - нечто обтекающее, обволакивающее, покрывающее меня своей любовью и заботой, заставляя меня саму размягчиться, растаять и упасть в сладкой дрёме, и вот, ты уже в моих лёгких, в моём желудке, в моих мышцах. Мы становимся одним целым, и это даже не страшно. Это приятно. Настолько приятно, что хочется плакать. Я никогда не чувствовала себя настолько хорошо, настолько замечательно. Я лежу рядом с тобой, витая в облаках эйфории, словно ты раскрыла меня, сняла с меня кожу, распилила мою грудную клетку и начала гладить моё сердце. Твои нежные руки, в которых помещается всё моё естество, могли бы размозжить мои внутренности, превратить их в однообразную кашу, а я, упиваясь данной болью, к которой я так привыкла, захлёбывалась в слезах, образуя то самое море, с которого веет бриз. Ты без малейшей неприязни могла бы впитать все мои слёзы, все мои стоны, все мои крики, кровь и признания в любви. Но ты знаешь, что я вся, с ног до головы, ненастоящая. Я потеряла себя, и это случилось уже очень давно. Я не знаю, что я такое, какое моё “Я” - настоящее. И есть ли у меня вообще хоть какое-то Эго, или же оно утонуло, растворилось в этой кислотной, душащей меня массе издевательств других людей, их указаний и стереотипов. Мою шею ломает, мозг взрывается, я пытаюсь кричать, но из моей глотки выходит лишь неприятный свист. Вокруг все искрится, звенит, сверкает различными цветами, и ты сидишь напротив меня, смотришь на то, как я корчусь в этой ужасающей агонии, истязая своими ногтями своё тело еще больше. Вместо моего сердца, ты гладишь мою щёку. Твои движения такие медленные, аккуратные и заботливые, плавные и гармоничные. Ты обращаешься со мной, как с самой дорогой тебе вещью на свете. Я не вижу в себе того, что видишь ты, этого золота, этой сияющей, даже нет, ослепительной красоты, которая оставила тебя без зрения, без ясности, затуманила твой ум и заставила тебя повиноваться мне. А я не хочу этого. Я не хочу страданий других людей ради меня. Мой разбитый организм, истощённый и еле поддерживающий жизнь, не может принять столько заботы с твоей стороны. Он пытается, и я пытаюсь, но лично мне не хватает того, что я могу в себе уместить. Я хочу больше, гораздо больше. Я хочу упасть в тебя, раствориться в тебе, чтобы уже ты душила меня, и, глядя в мои красные глаза, ты подарила мне свой прекрасный поцелуй. Поцелуй смерти. “Что у тебя в голове, Джейн?” “Ничего, не обращай внимания.”