откуда ему тут взяться?
Но юноша совсем уж потерял ход этих мыслей, потому что думать на голодный желудок было просто невыносимо; представлялось даже большей пыткой, чем смерть, которой он так яро желал некоторое время назад, благо быстро потеряв интерес к суицидальному кредо. Хотя сейчас (т.е. в такой ситуации) он мог и обернуть своё мнение в обратную сторону, вернувшись к прежнему, будь юноша хоть на секунду сфокусированным и не раздражённым всепобеждающей болью. Поначалу юноша всё так же отбрасывал всякие мысли о спасении, лишь лелея в глубине души эту идею, но вдруг он начал слышать странные звуки, будто чей-то голос взывал к нему. Наконец, на мгновение поборов это чувство голода, он вслушался: — Эй, юноша, вы, мало того что одеты как оборванец, так ещё и глухой что ли? — С долью насмешки над бездомным проговорил сутулый парень. Да, наконецоно заставляло трепетать
Лицо приковало внимание пассива на некоторое время, но не в силах держать хоть какую-то концентрацию, он сразу же переменился, и посмотрел на одежду (в частности такая резкая смена просмотра связана со своего рода страхом, который внушался этими угольными глазами с тайной и такой печальной идеей). Одет незнакомец был недёшево; по прикидкам оборванца одно лишь его пальто стоило не меньше 40 золотых рублей. Здесь он уж действительно оборванец. «Как колко выразился этот незнакомец» — подумал он. — Я же вижу, как ты глазами хлопаешь. Неужели ты и впрямь глухой, — продолжал давить своим легкомысленным, но отчего-то будто злобным тоном, богатый незнакомец, — иль просто настолько запуган моим грозным видом? — Как же пронзителен он был... — Я? А-а-а... — Нервный парнишка решил возвыситься в глазах незнакомца, не совсем представляя, как это можно сделать, поэтому осуществляет первое, что пришло ему в голову. — Вы это мне? А я уж думал, что вы обращаетесь к кому-то позади меня. — Он старался быть спокойным, но именно эта пауза, что он сделал сейчас, пока поднимался и осознавал, что незнакомец продолжает просто стоять и смотреть на него с ухмылкой на лице, заставила испугаться. — Вы... — он резко оборвал себя на полуслове, будто его переключило, и, подумав, что в этом его главная ошибка, жадно глотая воздух от нервности, продолжил, — Ты так сильно заблуждаешься, называя меня оборванцем! Ещё недолго молчал незнакомец, прежде чем решил сделать свой финальный выстрел в самооценку бедняги. Но даже это непродолжительное затишье казалось таким изнурительным и мучительным для бездомного. — Так ты не глухой? — Вновь переспросил горбатый, уже беззаботно хлопая глазами. — Нет. — Нервно взглотнув, ответил юноша. — Жаль. — Резко переменился незнакомец в лице, показывая некоторое отвращение. — Чего... — Растерянно выговорил униженный, после чего заметил, что собеседник внезапно отвернулся и было собрался уходить, но ему помешал наш главный герой. — Подождите! Подождите, пожалуйста! — Незнакомец остановился, дав пареньку возможность его обойти и встать спереди. — Как же вас зовут? Спустя мгновение на лице горбатого мужчины вновь воцарила надменная ухмылка. — Меня зовут... Михаил Юрьевич Лермонтов Способность: «Герой нашего времени» Некоторое время они молчали, пока юноша вглядывался в бездонные глаза Лермонтова, казалось совсем позабыв про ожоги, как вдруг Михаил будто отдернул его, дружелюбно прикрыв глаза. — Ну ладно. Вы насмотрелись, ваше оборвание, а я пойду. — Он обошёл оборванца, но тот опять не дал ему уйти, на этот раз схватив за рукав. — Стойте! А вам разве не интересно узнать, как зовут меня? — Нет. Нисколько. — Вновь похлопывая глазами, дразнил мальчишку Михаил. Юноша был растерян, но недолго думая, перенервничал и ответил наперекор горбатому. — Меня зовут... Михаил Афанасьевич Булгаков способность: «Собачье сердце» Лермонтов простоял в исступлении минуту, но после не выдержал и засмеялся, — Стоп! Как?! — В истерическом припадке смеха, чуть ли не через слёзы, спросил Михаил. — Можно Михаил... Можно Булгаков... — Не понимая, над чем смеётся собеседник, растерянно твердил он. — А можно сразу булавка?! — Продолжал смеяться и издеваться старший. Не успел Булгаков осознать такой подлой издёвки, как с другого края моста раздался грубый мужской крик, адресованный Лермонтову. — Поднимись обратно, чёрт! Что ты там вообще забыл рядом с этим бездомным?! — Выглядывала голова сверху, с моста. Булгаков был несколько смущён тем фактом, что теперь все люди на мосту знают, что он бездомный. Не то что бы до этого догадаться нельзя, но теперь ведь кто-нибудь захочет посмотреть на него. Возникло такое ощущение, будто Лермонтов прекрасно это понимал, а потому продолжил: — Интересный малый! Очень скромный, нервный такой, а пахнет так, — кричал он в ответ, а как только завидел людские головы, что решили посмотреть на это представление, продолжил уже на публику с ещё большим энтузиазмом, — словно испорченная рыба, что выпрыгнула из канализации, где прежде так небрежно хранились экскременты со всего города! Как же бедняге хотелось тогда разорвать Лермонтова в клочья...***
Всё, что было после — не отложилось в памяти оборванца, поскольку он и сам желал поскорее забыть весь этот стыд и позор. Единственное, что стоит сейчас понимать по его мнению — это то что они находятся в какой-то забегаловке, которая по какой-то причине была пустой. — Какой же ты взбалмошный, — ворчал без остановки новый незнакомец, продолжая унижать Лермонтова всё дальше и дальше. Говорил он, уже стиснув зубы, словно удерживая себя от каких-либо действий. — Как ты мог поступить так с этим беднягой?! — Уже на повышенных тонах, задрав голову вверх, громко говорил он. В ответ на эти грубости, Лермонтов молчал, словно послушный пёсик, что в чём-то провинился; он просто принимал оскорбление за оскорблением, покорно и виновато опустив свою голову. В это же время, второй Михаил, тот который оборванец, смотрел на них и до конца не понимал, что сейчас происходит, ведь пустой живот продолжал сказываться на его уме. — Простите... — дрожащим голосом привлёк к себе внимание юноша, — но можно поинтересоваться, как вас зовут? — Он всё так же нервничал и елозил на месте, и было так потому что желал отблагодарить незнакомца, так как тот спас его. Лермонтов поднял голову и взор на Булгакова, будто только вспомнил о том, что он здесь присутствует. Незнакомец, с ростом вышесреднего и одетой на нём косовороткой (что так легко и свободно ощущалась на нём), резко переменился, уже улыбнувшись, но по прежнему хмурясь, пускай и во взгляде его не ощущалось никаких плохих намерений, а даже наоборот, радушие так и показывалось. — Прости, что не представился раньше. Меня зовут... Лев Николаевич Толстой Способность: «Война и Мир» — Прошу простить моего коллегу за такой деспотизм. — Он перевёл свой взгляд на Лермонтова с чувством неприязни к нему. — Коллегу? — Удивлённо похлопал глазами Булгаков, — а где вы работаете? — К сожалению, да, этой мой коллега, — продолжая корить взглядом Михаила, отвечал Толстой. — Мы работаем в Вооружённом Союзе Писателей. — Да! — Резко влез в разговор провинившийся перед Львом деспот, даже перебив мужчину — писательство — это наше бравое дело, но основное назначение любого из нас, это помощь нуждающимся! — С искрой в глазах, но нахальной улыбкой на лице, молвил***
— Итак, булкагов, — Лермонтов заговорил, протягивая придуманное для Булгакова прозвище, — готов ли ты ко сну? — Пожалуйста, прекрати меня так называть... — наконец Булгаков выговорился, ложась на кровать. В этот момент он ощутил невыносимую боль: его сгоревшая кожа коснулась простыни, и сразу же воспалилась вновь. — Ай-ай-ай! — Выпалил он и дрогнул, но не вскочил с постели, чтобы не пришлось вновь ложиться и привыкать к этим болезненным ощущениям. «А я уже и позабыл! Ай-ай-ай!» — Пронеслось в мыслях Булгакова. Лермонтов вновь засмеялся, — боже, дружище, как же ты смешон! — Он схватился за живот и нагнулся, явно наигранно, но этого вполне достаточно, чтобы вызвать у юноши пассивную агрессию. — Как можно так измываться над чужой болью? — На пониженных тонах поинтересовался Булгаков, всё ещё в силах держать себя в руках. — А я разве над болью смеюсь? — Наконец, выдохнув, Лермонтов успокоился, по-прежнему сохраняя на своём лице невозмутимую ухмылку, — просто меня смешит, что ты так и не додумался попросить у нас медицинской помощи. — Ухмылка на его лице стала только шире, когда он наконец объяснился. — А... — Михаил растерянно похлопал глазами, вновь оказавшись в замешательстве, — а я мог? — Конечно же мог! — Выпалил парень, оставив от прежнего смеха лишь долю насмешки в своём тоне, как при их первом знакомстве, — у нас имеется свой лекарь, который тут же тебя подлатает, — голос парня звучал уже излишне глупо, будто бы он объясняет что-то очевидное ребёнку.Как же он бесит!
— А почему ты не сказал мне об этом, пока я ел?! — Уже взорвавшись, начал громко говорить он. — Не хотел портить тебе аппетит, — игриво ответил Михаил Юрьевич. — Тц... — Слушай, а ведь выходит, что мы с тобой – тёзки, верно? — Лермонтов спросил с увлечённым выражением лица. — Да... Да, точно. А я и забыл, — и в этот момент тон Булгакова смягчился подобно тону деспота. — Но лишь я – единственно подлинный Михаил! — С искрой в глазах он говорил. В этот момент Лермонтову удалось достигнуть точки кипения Булгакова. До сего момента оборванец всё ещё терпел своего нового знакомого, считая, что Лермонтов всё же оказался его спасителем, а значит в знак благодарности можно и потерпеть, но такая продолжительность издёвок переходит все возможные для него границы. Внезапно глаза юноши сверкнули, а зрачки расширились. Руки, ноги — плоть на всём теле восстановилась, будто бы зарастая новым слоем кожного покрова, который через секунду начал покрываться мехом. Лермонтов усмехнулся, наблюдая за превращением, — ну-ка, наконец я могу узреть твой дар, — и игриво озвучил свои мысли. Булгаков наконец окончил своё превращение, и на его месте остался один лишь волк, с широко раскрытой пастью и текущими по ней слюнями. Выглядит волк грозно,довольно угрожающе
но Лермонтов лишь только улыбнулся, немного нахмурившись, — нападай, — после чего из спокойствия как-то быстро перешёл в воодушевление, — покажи мне всю свою силу, дикий волк! Тот сразу же прыгнул на провокатора, однако провокатор моментально отскочил в сторону двери, пока волк попал на его кровать. Как оказалось, Лермонтов был более чем подготовлен к этой стычке, раз не снял с себя ни единого элемента одежды перед сном, — и именно это осознание такой его уловки придало волку агрессии куда пуще прежней. Он вновь решил напрыгнуть на хитреца, однако тот снова отскочил, дав бешеному волку пробить входную в комнату дверь. Пока зверь некоторое время простоял в исступлении, Лермонтов выбежал из комнаты, встав прямо напротив двери другой комнаты. Сейчас они находились в коридоре, который заставлен дверьми в комнаты здешних писателей. — И это всё? — Волк опять прыгнул, пробив дверь, а Михаил отскочил, — что ты, — волк не дал ему договорить, и те действия повторились в который раз, — можешь? — Договорив, Михаил подметил, что цело осталось всего несколько дверей. — Ну давай! Вперёд, волк! — Отпрыгнул и на этот раз— Пора с этим кончать. А ты как думаешь, волчонок?
— в последнем прорыве действий (т.к. была выбита последняя дверь этого коридора), задал одарённый риторический вопрос. Дождавшись, когда волк вновь предпримет попытку напрыгнуть на него, Михаил Юрьевич вытянул руку вперёд, выставив во главе свой указательный палец, который коснулся кончика носа волка, — способность: Герой нашего времени! — Зверь постепенно покрылся ярким сиянием; от кончика носа, до самых лап, — моя способность – это антидар, который позволяет аннулировать чужой дар по средству контакта с ним, — и свет рассеялся, оставив после себя лишь утомлённое тело поверженного Булгакова, который спустя пару секунд, когда действие «Героя нашего времени» закончилось, рухнул на пол. — Так вы уже закончили? — Показался тёмный силуэт в одном из дверных проёмов. По голосу было легко узнать Льва Николаевича. — Ну и ну, что за план такой с выбитыми дверьми? — Очередной силуэт. Александр Сергеевич Грибоедов Способность: «Горе от ума» — Верный ход мыслей: вычесть их стоимость из зарплаты Лермонтова, — то ли вопросительно, то ли гневно прокомментировал незнакомец. Иван Тургенев Способность: «???» — Надеюсь, что вам не нужна медицинская помощь. Царапина и сама уйдёт. Пастернак, Борис Леонидович Способность: «Доктор Живаго» — Полно вам... — стоя спиной к Тургеневу, начал говорить Лермонтов, лишь сейчас посмотрев на него через плечо, он продолжил, — эта сумма окупится в стократ.