Лучшее лекарство

Солнце уже почти заходит за горизонт, озаряя землю мягким, розово-оранжевым светом, создавая атмосферу мистики и спокойствия, будто затягивая в какую-то невероятную книгу. В такое время в гостинице множество людей выходят из своих комнат, чтобы посидеть на улице и посмотреть на пастельное небо и нежный закат, который совсем скоро скроется за горизонтом, отдавая время луне и ее спутницам — звездам. Многие проводят это время наедине с дорогими людьми, рассказывая про произошедшие за день события и просто отдыхая от ежедневной работы, которая часто надоедает. Сяо не интересует и даже пугает такое времяпровождение, и в основном он всегда проводит это время в глубоком одиночестве, наблюдая за происходящим и слушая все, что рассказывает ветер, шепчущий на ухо все последние новости Ли Юэ, но не в этот раз. Перед ним две тарелки с миндальным тофу, а на душе волнительное ожидание пришествия одного очень важного…человека? Даже не человека, но какая, собственно, разница? Адепт даже ради такого события решил сам приготовить свое любимое блюдо, вдоволь навозившись в молоке и намучившись с дробленным миндалем, зарубив себе на носу, что больше такими сложными делами заниматься не будет, если только Венти попросит. Хотя тофу получился и правда хорош, что уже успел оценить Сяо в ожидании барда, который появился лишь под самую ночь, бесстыдно впархивая в наполнененую людьми террасу, и утаскивая из темного уголка Адепта, прилюдно беря его за талию, делая вид, что так быть и должно. Сладкий запах распространяется по всей комнате, заставляя сидеть с легкой улыбкой и вдыхать этот аромат, который успокаивал и ощущался будто родным. Это запах миндального тофу — любимой сладости Адепта, которой он и сам пахнет, как будто состоит из него. Это лакомство — нежные небольшие кусочки молочного цвета, которые, когда ты ешь обволакивают рот приятным сладко-ореховым послевкусием и приносящие неописуемые чувства своей текстурой. Сяо порой кормит им Венти, и ест сам с таким удовольствием, и спокойным, умиротворенным лицом, которое можно увидеть очень и очень редко. Венти каждый раз с любовью смотрит на то, как он ест, чтобы запомнить это довольное лицо и счастливые глаза, которые появляются только в атмосфере состоящей из тофу, Венти и цинсинь. Архонт даже замолкает на это время, потому что отвлекать от такого важного ритуала своего возлюбленного будет буквально свинством, если не одним из смертных грехов. Это один из таких особенных моментов, когда Сяо не прячется под своей маской холодности, и становится даже чем-то похожим на человека не только телом, но и душой. Это происходит тогда, когда они уходят в комнату под самой крышей, и едят тофу сидя на кровати, которая, кажется, предназначена лишь для таких посиделок, ведь Якша абсолютно не нуждается в сне, да и по его словам не сильно устает, хотя на правду это было мало похоже. Архонт как-то пытался уложить его спать, но на это получил лишь несколько холодных колкостей и панику в глазах, так что больше даже не пытался. Хотя сам хотел бы когда-то поспать в обнимку с Адептом и до сих пор помнит, как в самом начале их отношений, тот умиротворенно заснул от усталости на плече Архонта после долгих объятий под тихое пение барда. Сяо тоже это прекрасно помнит, потому что это был тот момент, когда сон впервые принес отдых и приятные ощущения, а не кошмары и плохие воспоминания. Только ему до сих пор неловко за тот случай. — Как тебе тофу? Я в этот раз сам попробовал готовить и…могло получится не очень хорошо. — Адепт в этот момент не ел названный им «не очень» тофу, но при том тот был съеден еще до прихода Архонта. И сейчас Сяо пил виноградный сок, который принес его гость. Якше нравилось иногда пробовать что-то новое, да и Венти рассказывал, как ему постоянно пытаются налить этот сок вместо вина, и что он не самый вкусный, но после таких рассказов попробовать его хотелось еще больше. Как говорится, чем больше запрещаешь, тем больше хочешь попробовать, и, честно, Якша не разделяет чувств барда про этот напиток, потому что он правда ему понравился. Венти уже давно съел свою порцию и просто сидел, любуясь Сяо и рассказывая истории, которые сегодня услышал в «Доле ангелов». Даже не истории, а просто сплетни, чтобы донести до Адепта то, что происходит за пределами Ли Юэ. Все же, он так редко покидает этот регион, что сначала было страшно понимать, что он совсем не знает происходящего за пределами владений Моракса или все его знания устарели несколько десятков лет назад. — Вау, я польщен, не думал, что ты умеешь так хорошо готовить! А ты оказывается мастер на все руки! — Получилось правда хорошо, только гораздо менее сладко и свежее, чем тот тофу, который готовит местный повар, и, кажется, Сяо туда добавил мяту и еще какие-то травы, которые в классический рецепт точно не входят. Но теперь в этом тофу есть будто бы частичка души Сяо, которого самого нельзя назвать сладко-приторным, но он тоже нежный и мягкий, особенно, когда ты с ним не торопишься, и медленно расскрываешь все прелести его души, характера, тела, как настоящий гурман. — Надеюсь, когда-то ты снова приготовишь мне его! А я тоже приготовлю тебе свое любимое блюдо или местные сладости! — Радостно сказал Венти, который уже придумал, какие лакомства приготовит для Якши, и какие ему точно понравится, исходя из того, что он знает. Наверно, Архонту надо будет порасспрашивать детишек и найти самое сладкое, что есть в городе, тогда его возлюбленный точно будет доволен. И стоит принести еще виноградного сока. Хоть какой-то толк будет с этого несносного напитка. — Тебе правда понравилось? — С легким волнением спросил Сяо, касаясь ладони Архонта, который проводил его руку взглядом, ведь не часто Адепт сам касается его, так еще и без опаски или растерянности. — Я был бы рад попробовать то, что ты любишь. Конечно, не уверен, что я смогу оценить вкус, но… Думаю, мне понравится. — Сяо вообще не нужно есть, а тофу просто приносит удовольствие, которое не принесёт больше ни одно блюдо, хоть и напоминает ему о не самых хороших временах. И теперь ему еще нравится сок. Удивительно. Интересно, что он ему напоминает? Может быть самого Венти или это слишком смелая догадка? — Конечно, милый, как мне может не понравится, то, что ты готовил? — Венти мягко взял ладонь Сяо, проводя пальцем по шершавой поверхности перчатки. Называть Адепта ласковыми словами уже вошло в привычку, и видеть как тот мимолетно смущается, каждый раз заставляло чему-то теплиться в сердце, побуждая хвалить и ласкать Сяо все больше. — Можно я сниму с тебя перчатки? Хочу трогать твои ладони, а не вот это вот. — С напущенной грустью вздохнул тот, ожидая разрешения, и мысленно готовясь к касаниям к маленькому кусочку оголенной кожи. — Снова будешь проверять могу ли я выпустить когти? — Спросил Сяо, закатывая глаза, думая о том, что Венти порой такой дурашка, что даже сложно представить. Да, у Адепта правда были когти, только появлялись они только во время битв и тогда, когда скверна захватывала его почти полностью, сводя с ума, и забирая власть над собой, превращая самого Якшу в скверну, в машину для убийств. И Архонт однажды эти когти увидел, теперь все чаще называя Сяо кем-то из семейства кошачьих, проверяя подушечки пальцев на предмет когтей, и шутя про то, что тот обязательно где-то прячет хвост. — И их тоже, знаешь, когда ты их выпускаешь еще больше на котенка смахивать начинаешь. — Бард хихикнул и увидев как Сяо потупился, аккуратно поддел низ перчатки, стягивая сначала одну, а затем другую, мягко беря ладонь в свою и переплетая пальцы, легонько сжимая. Ладони такие мягкие, приятные, лишь слегка мозолистые, ведь их защищают перчатки, которые снимаются, без преувеличения, раз в тысячу лет. Их хочется трогать бесконечно долго, рассматривать идеальную гладкую кожу без единой родинки, порой видеть сбитые костяшки или небольшие ссадины, и нежно касаться губами их, даря Адепту ощущение, будто его трогает весенний ветерок. Как и сейчас, Венти подносит ладонь к губам, невесомо целуя костяшки, кончики таких длинных и красивых пальцев, медленно, любовно, и затем подносит ладонь тыльной стороной к щеке и трется об нее, прикрывая глаза, будто это самое приятное из того, что он когда-либо делал. Венти в целом безумно любит трогать Якшу. Наверное, это не только из-за любви, но и из-за того как это было сложно достичь. Сяо шарахался от касаний и старался убежать даже при попытке взять за руку, шипел, как озлобленный зверь, который эту руку вот-вот откусит. Тогда было правда боязно и волнительно, но эти старания были вознаграждены, так что пришлось просто набраться терпения и ждать, ждать, ждать… Сейчас Сяо лишь немного возмущается и почти спокойно дает переплетать пальцы и целоваться, ощущая на языке еще большую сладость, чем от тофу. Губы Адепта треснутые, с грубоватой кожей, но для Венти все равно сладкие и нежные, как самый блаженный сон. Если бы он мог себе позволить, то вечность бы не отрывался от этих губ. Якша даже разрешает вплетать пальцы в его непослушные волосы, и мягко гладить, слыша на это звуки соразмеримые с мурчанием довольного кота, которого чешут за ушком. После поцелуя Архонт не убирает ладонь из его волос, начиная нежно массировать кожу головы, от чего Сяо прикрывает глаза, а его губы расползаются в легкой улыбке, показывающей полное спокойствие и умиротворение. Если бы у Венти был фотоаппарат, то он обязательно бы запечатлил этот момент, чтобы потом любовно носить с собой в кармане фотографию и вспоминать Якшу. Когда-то он это сделает, просто нужно найти подходящий момент, и сфотографировать именно эту довольную мордашку. — Можно я немного с твоими волосами повожусь? — Венти переползает со своего места, чтобы сесть позади Сяо для своего удобства и положить подбородок на его острое плечо. Он так хочет лучше ощутить мягкость волос, немного погладить того по макушке, потрепать волосы и немного оттянуть, поцеловать на границе волос. — Они такие мягкие, я не могу удержаться, к тому же ты так редко даешь мне это делать, что я уже соскучился. — С легким упреком в голосе сказал Архонт, дабы показать, что хотел бы чтобы Сяо разрешал ему это делать чаще. — М, хочешь тоже мне косички заплести? — Лёгкая улыбка не сходила с губ Адепта, и он чувствовал себя расплывающимся крио слаймом под палящим солнцем, только в его случае это происхолило от приятных ощущений и запаха, а не от высокой температуры. От Венти пахло ветром, тофу, сесилиями и немного вином, чей запах навсегда впечатался в его одежду, которая будто вечность пролежала в винном погребе. Такой запах дурманит, заставляя забываться не хуже самого крепкого вина. — Я не против, только делай так подольше. — На это бард продолжил гладить волосы Сяо, наслаждаясь этим процессом, и прибывая почти в состоянии медитации, расслаблясь не хуже самого Адепта. Он разделял темные прядки, пропускал их через пальцы, трепал и без того растрепанные волосы, приводя их в полнейший беспорядок, чтобы они напоминали ночной ураган. На удивление, Якша с растрепанными волосами смотрелся так же привлекательно, только в голове Архонта появились мысли вплети ему цинсинь и сесилии, которые он сегодня принес, чтобы вся картина смотрелась еще живее. Он бы выглядел еще очаровательнее и просто волшебно, хотя, к нему и так подходят эти эпитеты. — Я не уверен, что из твоих волос можно заплести косички, если только из вот этих прядок. — Он провел кончиками пальцев по прядкам спадающих к лицу, которые были значительно длиннее остальных. — Не хочешь отрастить немного волосы? Думаю тебе б подошло! Твои волосы так красиво развевались бы на ветру, а еще я смог бы тоже заплести тебе косички и вплести в них цветы! Или может высокий хвост тебе подошел бы больше? Хотя, тебе все идет, а цветы я и сюда вплести могу… — Размышлял в слух Венти, на секунду оторвавшись от своего дела, чтобы взять со стола несколько полусухих веточек цинсинь, которые так любил Сяо и даже попросил их почаще приносить, если есть возможность. Он аккуратно разделил тонкие веточки, начиная кое-как заплетать их в короткие волосы, стараясь не сломать хрупкие цветы, которые после сбора стали еще более ломкими. — Может быть, но… — Венти вплел пальцы и оттянул недлинные прядки, чтобы вплести в них цветок, внезапно слыша рваный вздох со стороны Сяо, и мелкие мурашки по его телу.— Боже… Что ты только что сделал? — Ты в порядке? Тебе больно? — Глаза барда округлились от неожиданности, и того, что, кажется, сейчас он сделал Адепту больно, из-за чего можно, в принципе, жизнь архонтскую заканчивать. — Нет, мне не больно. — Выдохнул Сяо, стараясь сохранить невозмутимый вид, но осознание того, что Архонт сделал что-то еще более приятное с его волосами, заставило его ошарашено смотреть впереди себя. — Не беспокойся. Сделай так еще. — Венти удивился еще больше, но расслабился и вдохнул полной грудью, понимая, что все обошлось, и он не сделал главную ошибку своей жизни. Он повторил свои действия с волосами Якши, теперь без особой опаски, даже цепляя музыкальными пальцами больше мягких волос, от чего Адепт издал странный звук, и его бедную кожу окрасил едва заметный румянец смущения. — Тебе настолько нравится? — Легкий смешок вырвался из Архонта, который стал понимать в чем дело, и внутренне ликовать от маленького открытия. — Да, мне нравится… Продолжай, можешь даже потянуть сильнее, ты не делаешь больно. — Прошептал Адепт, который и хотел бы это скрыть, но отказаться от такого удовольствия не мог. Кто б подумал, что ему нравится, когда его тянут за волосы, и мягко касаются кожи головы. К тому же, перед кем ему скрываться? Перед Венти, который все равно выведет его на эмоции самым наглым образом? Или перед самим собой? Хотя, перед собой он больше всего и скрывается, стараясь не давать себе даже думать об удовольствии и просьбах. Не заслуживает он таких прекрасных вещей, хоть Венти и убеждает его в обратном. Если так подумать, то даже не заслуживает этих переплетенных пальцев: его руки не идеальные, и по запястьям идут переплетения темных вен, которые еще темнее из-за скверны, и больше похоже, будто под кожей растут корни дерева, а пальцы сбитые, грубоватые… И не достойны того, чтобы трогать прекрасные нежные ладони, которых касается только ветер и струны лиры. Венти — ангел, даже учитывая его характер. Настоящее божество, которым Сяо восхищается. — Я, конечно, понимал, что тебе нравится, когда я роюсь в волосах, но не настолько, что ты прямо дрожишь. — Хихикнул Архонт, смотря на мелкие мурашки на его коже, и прижимаясь губами к оголенной части шеи, оттягивая тонкие пряди, слыша сбившееся дыхание и тихое оханье. Интересно, может весь Сяо такой чувствительный? Если он так реагирует на поцелуи, поглаживая через одежду и простое оттягивание волос, то что же будет с… Венти слегка потряс головой, потому что его мысли ушли куда-то не туда, и их стоит отогнать пока в голове не разыграется фантазия, от которой не будет хорошо ни Венти, ни Сяо. Он решил не зацикливать особо на этом внимание, продолжая вплетать цветы, изредка целовать и утыкаться носом в макушку, до того момента, пока на голове Якши не образовался венок, немного редкий из-за того, что цветов немного, но очень гармоничный. Венти завершил его тем, что вплел несколько сесилий, как бы отдавая частичку себя в всю эту композицию. — Посмотри на себя, тебе так идет! — Архонт указал на зеркало, про существование которого чаще всего обитатель комнаты забывает, и в которое пришлось посмотреть Адепту, который не сильно любил любоваться своим отражением, и больше хотел бы вообще не знать, как выглядит, во избежании мыслей о своем уродстве. Это зеркало стоит снять и, наверное, хозяева гостиницы будут не против. — Ты такой милый… Сам похож на цветок! — Он повернул Сяо к себе, обхватывая двумя ладонями его щеки и смешно чмокая в нос. — Я вообще-то не милый, я… — Венти уже ожидал возмущение по поводу его милоты, и успел накрыть его губы своими, лишь слегка сжимая их, и отрываясь, оставляя бедного Адепта снова в смущении и легкой расстерянности. — Нет, ты самый милый, и это не обсуждается! — Венти отпустил его лицо, снова вплетая пальцы в волосы, где нет цветов, оттягивая их и оставляя поцелуй где-то за ухом Сяо, потом еще один, и в конце не сдерживаясь, слегка прикусывая мочку. — Сам ты милый! — Слегка надрывно сказал Адепт, потому что Венти явно взялся за то, чтобы свести его с ума и начал выцеловывать его, постепенно спускаясь губами ниже, будто главной его целью было вывести его из себя, таким весьма приятным способом. Сяо почувствовал, что внизу живота начали оживать бабочки, а горящие щеки скрыть уже не получится ничем, если только телепортироваться отсюда куда-то подальше. Но он явно не был против того, чтобы Архонт целовал его, ведь, как говорил сам Венти — «поцелуи — язык любви», и такое проявление любви тому очень нравилось. Все же, за время проведённое с бардом, он уже начинает привыкать к нежности и сам рвётся к ней, хоть и старается свои порывы хоть немного успокаивать, но, к сожалению, порой получается очень плохо. — Спасибо! — Мило засмеялся бард, на секунду отрываясь от своего занятия, смотря на Якшу, который только понял, что сказал. — Я немного похозяйничаю, хорошо? — Венти оттянул пальцем ворот его майки, приоткрывая почти белоснежную кожу шеи Адепта, и оставляя поцелуи сначала на подбородке, а потом спускаясь, оставляя мокрую дорожку поцелуев на шее, очерчивая пальцами контур выреза на спине, притягивая к себе Адепта, который сам решил наклонился поближе так, чтобы положить голову на плечо Архонта и упереться лопатками ему в грудь, издав болезненый стон. — Что случилось?.. Ты в порядке, Сяо? — Обеспокоенно сказал Венти, куда-то в пушистые волосы, так и застыв в таком положении. — Позвоночник что-то отказывается меня слушаться. Болит, как после тяжелой битвы. — Прошипел Сяо, не понимая того, почему за столько лет у него только недавно стала болеть спина. По логике, он же не человек, чтобы у него болели мышцы? Возможно, это от того, что его недавно сильно задели при очередном сражении, и это естественная реакция организма, но что-то звучит немного бредово в его случае. Наверное, скоро пройдет. Странно, что такого раньше не было, да и битвы были на его веку и более серьезные. Может он просто стал больше задумываться о своем теле и замечать, что с ним происходит? — Снова болит? Я помню, что я обещал как-нибудь сделать тебе массаж, чтобы твоя чудесная спина меньше болела. Если хочешь, я могу сделать, мне не тяжело. Я был бы рад тебе помочь, чтобы ты не мучился. — Адепт уже пару раз при нем говорил про это, и смотреть на то, как тому было больно весьма неприятно, и у самого в сердце что-то болезненно кололо. К тому же ничего удивительного в больной спине не было, ведь Сяо постоянно сражается, и по-любому его мышцы устают, даже учитывая, какой он сильный и тренированный. Даже Адептам или Архонтам порой нужен отдых. — Я забываю, что тело может болеть. Все же, душевная боль часто сильнее физической. — Почему же он стал больше обращать внимания на свое тело? Неужели?.. Его душевная боль просто стала менее заметной? И благодаря этому появилась возможность думать о больной спине или о чем-то таком. Венти как лучшее лекарство, и действует лучше всего, что до того пробовал Сяо. — Да, мы говорили про это… Только ты уверен, что это поможет? — Спросил Якша, потому что в чудодейственном эффекте сомневался. Как могут касания лечить? Это ж не лекарство, да и при этом даже силы элементов не применяются. Хотя, это ведь будет делать бард, чьи касания в принципе волшебны: объятия успокаивают, поцелуи заставляют улыбаться и восхищаться, а касания рук несут целую гамму эмоций начиная от смущения и умиления, заканчивая легким возбуждением и сбитым дыханием. — Конечно! Потом будешь как новенький! — Венти прельщала эта затея очень сильно, потому что он и Сяо поможет облегчить боль, да и идея, что он сможет трогать голую спину возлюбленного, где душе угодно, была очень заманчива. Адепт разрешал ему трогать себя везде, не снимая одежды, и бард знает его тело чисто тактильно, стараясь запоминать каждый, даже незначительный изгиб, но ни разу не видел что-то больше, чем все остальные. — Тогда давай попробуем, буду тебе очень благодарен. Что мне нужно сделать? — Ему пришлось отстранится от Венти, чтобы сесть в позе лотоса и внимательно посмотреть на него, следя за лицом, в котором появилось немного хитрости и загадочности. — М, так, значит, во-первых, мне можно снять с тебя майку? — Венти зарубил себе на носу, что даст понять Сяо, что у него есть выбор и свобода, что если тот скажет «нет», то все правда закончится, и не принесет дискомфорта. Только вот, сможет ли он когда-то сказать «нет» — другой вопрос. Адепт никогда не отказывался, лишь порой игнорировал, пропадал или одаривал злобным взглядом, за что Венти винил себя, возмущался и извинялся перед Сяо, которому было тяжело усвоить то, что за его отказ не будет обид или гнева, и возлюбленный его не покинет. — Это обязательно? Может можно как-то без этого? — Сяо посмотрел в бирюзовые глаза напротив, начиная незаметно нервничать, потому что он не совсем был готов к этому. Это немного не то, что он ожидал, но… Наверное, надо было понимать это, когда соглашался? Или у него еще есть возможность отказаться и сделать вид, что вовсе ничего не болело? — Тебя это смущает?.. Если хочешь, то я могу и так помять, но я уже месяц ношу с собой масло для массажа, а вымазывать твою одежду я не хочу. — На самом деле Венти вообще забыл, что у него есть это масло, таскал его с собой и только сейчас вспомнил, когда в кармане что-то зазвенело стеклянным звоном при движении. — Нет, просто… — Адепт мялся. Он не то что против, но страх потери, который в последнее время обострился, давал о себе знать. Вдруг Венти будет просто противно, не то что трогать, даже смотреть на это исполосанное шрамами тело, и он просто развернется и испарится? — Ты пока подумай, я не буду тебя торопить, дорогой, только постарайся расслабится и немного меньше задумываться. — Архонт прикладывает губы к его шее вновь, в этот раз начиная посасывать, но не до того момента, как останутся метки. Еще никто не знает, как относится Сяо к таким проявлениям любви, хоть Венти и хотел бы оставить несколько меток на такой идеальной, буквально нетронутой коже. — Я просто хочу сделать тебе приятно, и чтобы ты наконец-то полностью расслабился и избавился от боли. — Венти старался сохранять спокойный голос, продолжая целовать, и в один момент проходясь ладонью по ребрам, прикрытым лишь обтягивающей тонкой полупрозрачной майкой, и доходя рукой до ее края, подцепливая и немного приподнимая, оголяя часть стройного, подтянутого живота. Но его руку перехватывают, обхватывая тонкое запястье и останавливая на этом деле, но не убирая, так и оставляя лежать почти внизу живота. — Подожди, не стоит этого делать. — Отрезал Сяо, и Венти так и застыл, дыша тому в шею и смотря немного непонимающими глазами. Он же еще не сдел ничего, лишь коснулся кожи его живота и все. Ну, еще хотел приподнять майку, но это же даже без какого-то там подтекста, хоть и хотелось бы, чтобы он был. — Тебе не понравится. Там я еще более мерзкий, чем не под одеждой. — Адепт понимал благие намеренья Венти, но страх в нем был сильнее здравых мыслей. — Но ты красивый везде, и мне, если честно, все равно, что там будет, хоть и уверен, что все твое тело более чем восхитительно! Тем более, я буду видеть только твою прекрасную спинку, если захочешь. — С трепетом проговорил Венти. Что там такое может быть? Шрамы? Выступы скверны? И он думает, что это его омерзит или сделает неприятным? Звучит как-то глупо, учитывая то, насколько бард его любит и то, что скверна на него абсолютно не влияет. Неужели Венти не смог сделать так, чтобы Адепт ему полностью доверял? — Ты разочаруешься. — Вздохнул Якша, отпуская изящную руку, на секунду проводя кончиками пальцев по костяшкам. — Хорошо, снимай, только пообещай, что после этого не оставишь меня. — Его голос был серьезным, а глаза приобрели тот холодный оттенок, каким он одаривает всех остальных людей, от чего того хотелось либо резко поцеловать, либо укусись, чтобы привести в чувство и расслабить. — Сяо… Ты?.. Ты серьёзно думаешь, что я могу оставить тебя, тем более из-за такого? Боже, ты порой такой дурашка. Я не оставлю тебя никогда, ни при каких условиях, обещаю. Тем более, я считаю тебя самым красивым в мире и всегда буду так считать! — Венти приобнял его, показывая все теплые намерения, поглаживая того по плечу и ребрам, чтобы вновь успокоить. — Не бойся, я не сделаю ничего того, что тебе не понравится, и никогда не сделаю больно. Я постараюсь, чтобы тебе было приятно. — Как бы Сяо не пытался показать, что не боится боли и, возможно, от нее ему даже приятно, ведь она, по его словам, уменьшает боль душевную, Архонт все равно понимал, что это неправда или самообман, тем более, учитывая то, как тот реагирует на нежность и ласку, и в каком состоянии находится после. Такое ощущение, что он буквально плавится, когда к нему хорошо относятся и ласкают, и чуть ли не мурчит, так как ему может быть хорошо от боли? — Только запомни свои слова. Я предупредил. — Его голос стал менее холодный, но все же означал всю серьезность и ту ответственность, которую на себе понесет Венти, если что-то будет не так. А Архонт вообще какую-то ответственность не любил, но с Адептом по-другому было нельзя, так что порой приходилось перешагивать через себя ради общего блага. — Все будет хорошо, Сяо. Я обещаю, иначе можешь меня больше к себе не пускать. — Как бы в шутку сказал он, снимая с шеи Адепта амулет с большими бусинами и наплечник с острыми шипами, на котором крепилась вся верхня часть одежды, аккуратно откладывая их рядом, чтобы не повредить, и продолжил череду поцелуев, забираясь ладонью под майку, думая, что своими словами лишь добавил себе ответственности. Но зато Сяо точно будет знать, что все будет хорошо, а ему это важнее всего. Грудь Адепта вновь стала спокойно подниматься, и он лишь немного подрагивал от теплых ладоней на теле, которые обжигали кожу, а глаза внимательно следили за действиями Архонта с неподдельным интересом, выжидая продолжения. Он смотрит на то, как его майка аккуратно приподнимается, оголяя поджарый живот и впалые бока, и ловит обеспокоенный взгляд барда. Его все же испугали шрамы или он беспокоится за Сяо? Да, Венти всегда с ним нежен, никогда не торопит и спрашивает разрешения, за что Адепт очень благодарен, но мысли, что сейчас лишь от одного собственного вида все разрушится, не покидали его никогда, как бы бард не внушал ему каким красивым он является. Будто Венти увидит его и уйдет. Уйдет навсегда и поставит клеймо ненависти и уродства. — Бедный мой Сяо, как же тебе было больно, когда ты их получал. — Он провел пальцами по одну из выделяющихся шрамов, который был совсем новым, еще даже не побледневшим. — Ты такой красивый… Целиком красивый и шрамы твои тоже. Это часть тебя, и не стоит быть к ним таким категоричным. — Венти был в тихом восторге от увиденного, хотя лишь оголил стройный живот и часть груди своего Адепта, ведь это было абсолютно чудесно и так восхитительно. И когда он помог снять свою майку, то Венти обомлел, на секунду забывая, что вообще собирался делать, лишь проводя кончиками пальцев по татуировке идущей по ложным ребрам до паха, заканчиваясь где-то уже за пределом пояса штанов, означающей истинную форму Сяо и похожей на узоры на перьях. Такой красивый, стройный, с такой бархатной кожей и выпирающими косточками, с твердыми выделяющимися мышцами, такой бледный, будто лучшая статуя или как лучший фарфор. Это просто что-то восхитительное. — С тебя можно было бы делать скульптуры, твое тело невероятно красивое… И все время ты это скрывал от меня! Такое великолепие нельзя прятать, Сяо. — Это было сказанно не более, чем в шутку, потому что, по мнению Венти, скрывать такую прелесть буквально грех. Он прошелся взглядом по его торсу еще раз, обещая себе, что позже он обязательно исследует каждый миллиметр его кожи, но только когда Якша полностью расслабится. — А теперь ложись на живот и расслабляйся, пожалуйста. — То есть, все в порядке? Я не мерзок тебе? — Сяо был слегка ошарашенным, слушая восторженного барда, который восхищался его красотой, которую сам Адепт хоть убей не видел. Вот Венти красивый: стройный, миловидный, мягкий, привлекательный… Просто красивый. Того и на скульптурах запечатлять можно, что в принципе, и делали когда-то люди. Он притягивал взгляд и заставлял смотреть на себя, любоваться, протягивал руку и вел к теплу, давая чувство безопасности и сохранности, которое манит к себе. Умиротворяющий, безопасный, приятный взгляду. Если бы Сяо не знал, что перед ним Архонт, то ему было бы тяжело поверить, что в этом хрупком теле покоится сила, которая превосходит даже его. Порой об этом было странно задумываться, да и Адепт стал все чаще забывать о истинном статусе Венти, и сейчас считает его кем угодно, только не Архонтом. — Все чудесно, дорогой, правда! Ты безумно восхитительный, и надеюсь, потом ты дашь мне рассмотреть тебя получше. — Он надавил на спину Якши призывая к тому, чтобы тот наконец-то лег, на что Сяо быстро отреагировал, почти сразу выполнив безмолвную просьбу. — Спасибо, что дал мне увидеть тебя таким. Это очень важно для меня. — Адепт уткнулся в подушку, прикрывая глаза, и чувствуя, как Венти подсаживается вплотную к нему, а затем с легкостью садится ему на бедра, слегка удивляя Сяо. — Расслабься, пожалуйста. — Архонт провел пальцами по спине Адепта, почти до копчика, наклоняясь и оставляя поцелуй где-то в его волосах, морща нос от сладкого запаха цветов, в это же время держа в ладони бутылочку масла, разогревая его. Затем он выпрямляется, закатывая рукава своей белоснежной рубашки, чтобы не испачкать ее, и откупорив баночку, вдыхает новый запах масла. Венти купил его у какой-то женщины в Ли Юэ, которая очень хвалила его свойства, и говорила, что такое масло очень сложно сделать, и второе такое точно не найдешь. Все же, у торговцев в этом городе очень развиты предпринимательские способности, что даже бард, у которого денег весьма мало, раскошелился на самое дорогое масло. Она говорила, что оно очень расслабляет и там добавлены редкие травы, которые она сама собирала, за что Венти восхитился ей, ведь это тяжелый труд, и даже не поскупился отдать последнюю мору. К тому же это ведь для Сяо, а ему нужно самое лучшее. Архонт аккуратно оголяет поясницу Сяо, отворачивая свободный пояс штанов, и наклоняет бутылек, капая немного масла на ладони и несколько капель между лопатками и на нижние позвонки, от чего Адепт дергается и старается краем глаза посмотреть, что делает бард. Венти положил ладони ему на спину, поглаживающими движениями распределяя масло по мягкой коже, которая с блеском становится еще красивее, и начинет с легким нажимом мять сначала изящную шею, медленно опускаясь к напряженным плечам, сжимая их сильными, но такими нежными пальцами, чувствуя, как дыхание Адепта учащается, и слышит неконтролируемые вздохи, приглушенные подушкой. Якша покрывается мурашками от ощущения рук на своем теле, от того, как все тело покрывается маслом, которое такое теплое, будто руки Венти буквально везде одновременно. Такое приятное ощущение, что в нем так легко потеряться. Архонт нажимает на позвонки между лопаток, чуть сильнее, чем везде до того, и слышит приглушенный стон, от чего на секунду останавливается, не веря своим ушам. — Милашка, тебе не больно? Все хорошо? — Беспокоится Венти, в надежде, что это все же был звук удовольствия. — Все в порядке, пожалуйста надави сильнее… — Хриплый шепот, в перемешку с сбитым дыханем звучит весьма…горячо. И понимание, что это был стон удовольствия начинает раззадоривать и без того разыгравшуюся фантазию. Хотелось бы вновь услышать этот звук, и запомнить, как звучит из его уст стон не боли, а удовольствия. И лучше постараться распалитить Сяо до предела, когда он перестанет сдерживаться, ведь он постоянно заставляет себя не издавать звуки, и лишь вздыхает громче обычного. Тело Сяо было чудесным — с одной стороны таким острым и уголоватым, а с другой стороны таким правильным, будто каждая ложбинка, каждый выступ был сделан специально для Архонта, чьи руки просто идеально ложились на него, заполняя собой. Его спина была такой бледной, будто фарфоровой, только с небольшими полосочками шрамов и чернотой синяков, которые наверняка имели разное происхождение, но в целом создавалось впечатление, что это правда скульптура, просто древняя, которую уже обточили все ветра и шторма. Хотелось облюбовать каждый миллиметр кожи, зацеловать каждый шрам. Восхитительный. Ему можно было бы поклоняться, потому что он правда что-то божественное. Венти продолжил гладить и мять спину, иногда слыша тихие, почти незаметные стоны и несдержанные вздохи, которые ласкали ему слух, помогая запоминать самые чувствительные точки. Сяо был как искусный музыкальный инструмент, как лира, которая откликается на движения ловких пальцев, только музыка в его случае немного иная, но с одной стороны, гораздо лучше, чем обычная мелодия. Сяо такой чувствительный, такой идеальный, так прекрасно, хоть и неуверенно, прогибается под каждое касание, даже самое легкое, что от этого зрелища не хочется отрываться никогда, хочется лишь надавить чуть сильнее, раздеть целиком, и смотреть, как гибкое тело выгибается в умелых руках. Венти с усилием нажимает Адепту на позвонки чуть выше поясницы, слыша рваный вдох, а сам засматриваясь на то, как тот выгнулся, оттопыривая задницу, которая была привлекательной даже в широких штанах. Мысли Архонта крутятся уже вокруг не сильно приличных вещей, а желание сжать через ткань ягодицы растет с каждой секундой все больше. Кажется, чем дальше, тем сложнее будет сдерживать свои желания. — Еще, пожалуйста… немного сильнее… — Иногда шептал Сяо, который был сейчас в весьма странном состоянии, потому что Архонт делал своими руками что-то невозможное, и от его касаний внизу живота так сильно сводило, что хотелось скулить, но он старался сдерживаться, хоть и получалось весьма плохо, что ему даже стыдно. Кажется, что он сходит с ума, потому что такие приятные ощущения ему еще не были знакомы, да и в голове мысли плывут, не собираясь в что-то единое целое. Сяо всеми силами пытается не издавать лишних звуков, закусывая губу и утыкаясь в подушку так, что порой тяжело дышать, тем более, когда дыхание стало настолько неровным, что порой приходится глубоко вдыхать, чтобы хоть немного прийти в себя и получить глоток желанного воздуха, который отказывался заполнять легкие. Эти нежные ладони, которые сначала то ласково гладили, то слегка щекотали бока, будто считая его хрустальным по меньшей мере, то потом нажимали, так, что Сяо казалось, что сейчас его позвоночник изогнется так, как не гнулся никогда. И при том все это было приятно без исключений. До невозможности приятно, что в это сложно поверить, а вес чужого тела на бедрах лишь добавляло ощущений. И эти касания были таковыми потому что его трогает Венти. То, что ему не противно, что он ласков и порой шепчет хвалебные слова или комплименты, что он тихо восхищается и сам наслаждается этим — все это приводило в восхищение и неописуемое счастье Адепта. Кажется, они оба уже утеряли первоначальный смысл этого массажа, и просто наслаждались каждый по-своему: Венти любовался своим возлюбленным, прибывая в состоянии эйфории, а Сяо пытался более-менее совладать с собой, но на самом деле полностью растворялся в касаниях, думая о волшебных руках Архонта. Бард чувствал, что Сяо возбужден, видел как тот иногда сжимает пальцами простынь, как с его шеи вместе с маслом, стекают маленькие капельки пота, и честно, это очень распаляло, заставляя этому массажу принять еще более интимный характер. Хотелось бы, чтобы тот так вел себя не от массажа спины, чтобы просил больше и сильнее, выгибался и покрывался мурашками при совсем других обстоятельствах и при касаниях в более интересных местах. Венти наклоняется, почти прижимаясь к спине Сяо, кладя ладони на впалые бока, сжимая тонкую талию и начиная выцеловывать его шею от линии волос, оставляя короткие смазанные поцелуи. На губы попадало масло, которое по вкусу было сладковатым, от чего хотелось слизывать его с блестящей кожи, чем и занимался Венти. — Больше ничего не болит, мой прелестный? — С легкой улыбкой спросил бард, убирая руки с тела Адепта под какой-то недовольный звук и бесполезные старания Сяо перевернуться, чтобы узнать, что стряслось и почему приятный ритуал завершился. Архонта уже не сильно заботило в каком состоянии будет его одежда, тем более, которую он может постоянно сделать новую, ведь она концентрированный ветер, как и сам Венти, но не раздеться перед своим партнером будет преступлением. Он сам расстегивает свой корсет и рубашку, небрежно снимая ее, зная, что инициативы от Якши здесь ждать не стоит, и прижимается голым торсом к спине Сяо. — Хочешь продолжить, милый Сяо? — Продолжай, прошу, даже не спрашивай, я не хрустальный, да и благодаря тебе, я даже спину не чувствую. — На эти слова бард оставил укус на шее Адепта, слыша что-то похожее на полустон в ответ, и начал более настойчиво целовать, посасывать сладкую кожу, заставляя дрожать своего возлюбленного, прижимаясь всем телом к нему, лишь обостряя ощущения. Якше все тяжелее скрывать эмоции, да и почему-то не сильно хотелось, особенно, когда его шею терзает Венти, прижимаясь к нему, так близко, что сложно представить, и это настолько приятно, что хочется раствориться в ощущениях, и жить в мире, где есть лишь они вдвоем и больше никого. И хочется, чтобы бард дал ему перевернуться, потому что, хоть с закрытыми глазами и прекрасно все чувствуется, но своего парня ему хочется видеть гораздо больше, и желательно касаться, а не только упираться на локти, чтобы быть ближе и подставлять шею, стараясь не сильно откидываться назад. Интересно, как он должен себя чувствовать, когда перед ним раздевается Архонт? Наверное, ради такого люди бы отдали жизнь. Чувства были какими-то постыдными, Сяо хотел, чтобы Венти продолжал, чтобы не отрывался от него ни на мгновение, чтобы спускался все ниже, трогал везде и делал все, что захочет. Это давало чувство нужности и того, что его правда любят, что не считают мерзким или противным, что бард его желает. Это звучит как мечта в реальности, только осознать, что это происходит наяву очень сложно. — М, мне можно оставлять на тебе метки, дорогой? Думаю, они бы смотрелись горячо, хоть ты сам горячее чистого Пиро. — Прошептал на Архонт, надеясь на разрешение, потому что уже представил тело Сяо в засосах, и то, как это будет смотреться. — Ты уже как-то говорил про них, и я не помню, чтобы я когда-то был против… Но они ведь что-то значат? Принадлежность? — Ведь не просто появляется желание оставлять метки на чужой коже? Если это принадлежность, то выходит Венти хочет показать, что Сяо принадлежит ему. Звучит как-то по-хозяйски, а Адепт ведь для него не вещь, как говорил он ранее. Но Архонт, вроде, никогда и не обращался с ним как с вещью? Может, это просто следы, чтобы показать, что они оба являются друг друга, и что их отношения зашли немного дальше одних поцелуев? Всё же, все новые проявления любви порой тяжело понять Якше без посторонней помощи, как бы он не старался. — Не то что принадлежность, это не то слово… Это просто метки любви, дорогой, будто я оставляю на твоём теле немного себя. Символ страсти и того, что порой тяжело остановиться, что губы начинают оставлять следы, будто становясь одним целым с твоим телом. — Венти пытался объяснить более понятно и так, чтобы не испугать. Архонт не собирается быть собственником или «хозяином» для Сяо, ведь, боже, это абсолютно противоречит всему, что он делает. Это просто проявление любви, и того как сильно он желает этого Адепта. — Мне нравится как это звучит. — Шепчет Сяо, обдумывая все сказанное поплывшим мозгом. В любом случае, даже принадлежать Венти звучит неплохо, так что ему в любом случае нравится. — Я хотел бы и принадлежать тебе. — Мы и так принадлежим друг другу, ведь мы влюблены, верно? — Эти слова Архонт буквально промурчал, ведь да, говорить их было несомненно приятно. Хотелось бы когда-то и прилюдно говорить про это, но Сяо слишком скрытный, и пока лучше сохранить их отношения в тайне. — Я люблю тебя. — Якша говорит это так редко, но каждый раз его слова наполнены искренностью такой, что у Венти внутри все сжимается, а самому хочется плакать от счастья и запомнить эти слова навсегда. — Я тоже очень сильно люблю тебя, прелесть. — Слова прямо в покрасневшее ушко, и легкое поглаживаение щеки, которое заставляет Адепта улыбнуться. Венти целует каждый шрам, каждый сантиметр кожи, оставляет расцветающие метки, за которые его возлюбленный потом точно будет возмущаться, но кому какая сейчас разница, когда сейчас в голове лишь мысли о Сяо и его красоте, о том как сделать ему максимально приятно, чтобы запомнил это надолго, и как не сойти с ума от чувств, которые с каждой секундой становятся все сильнее. — Перевернись, пожалуйста, я хочу видеть твои чудесные глазки. — Венти встает с его бедер, помогая Сяо перевернуться, и в итоге на секунду забывает как нужно дышать, потому что перед ним предстает раскрасневшийся, с закусаной губой, с волосами, усыпанными лепестками Адепт. Горячий. Нет, не развратный, не грязный… Просто, другой, такой прекрасный, вожделенный, запретный. — Это незаконно быть таким красивым. — Венти провел рукой с остатками масла по его груди, оставляя блестящую дорожку, чувствуя трепещущее под кожей сердце, задерживаясь на нем, смотря в янтарные глаза, в которых теплилось желание. Он сел ему между ног, мягко оглаживая бедра, аккуратно отодвигая висящие на поясе амулеты. — Если бы я мог тебе молиться, то я бы это сделал. Ты ангел. Сяо замер, пробегая мутным взглядом по телу Венти, и в голове его крутилось лишь одно: идеальный. Он правда прекрасный: с нетронутой кожей без единого шрама, с таким гладким и изящным телом, с мягкими изгибами, красивый, невероятно красивый, такой живой, похожий на мягкий ветер, который гуляет по комнате из-за открытых окон. Это самое красивое, что видел когда-либо Якша. Адепт не может поверить своим глазам, и мысли заполняет желание касаться и смотреть, восхищаться прекрасным Венти, чье тело выглядит более томным в сумеречном свете, который накладывает плотные тени. Красиво. Он робко приподнимается, касаясь ладонью его плеча и ведя до татуировки на груди, почти там, где находится сердце Бога. Под его пальцами татуировка начинает светится мягким бирюзовым светом, и Венти, видя удивление на лице возлюбленного мило смеется. — Это так завораживает. Венти, как ты можешь говорить мне комплименты, когда сам являешься самым красивым? Поцелуй меня, пожалуйста, мне не хватает твоих губ. — Это не должно было звучать так жалко, получилось лишь хрипше обычного и более рвано, будто Сяо охрип, но добавило это ощущение, будто Адепт сейчас умрет, если они не поцелуются. Такой голос Венти слышит впервые, и кажется, сейчас они переступают какую-то новую черту, до этого неизведанную, и это ощущение ему более, чем нравится. Он наклонился прямо к лицу Адепта, по которому разливался равномерный румянец, делающий лицо более мягким, на секунду задерживаясь, опаляя горячим-горячим дыханием и проводя кончиком пальца по скуле, а затем прижимаясь губами к дрожащим ресницам, принуждая закрыть глаза, мягко целуя, и размазывая линию подводки, приводя вечно спокойного и уравновешенного Якшу в полный хаос не только внутренне, но и внешне. Сяо — искусство. Настоящее искусство, такое невероятное, только требующее истинного ценителя, который сможет понять все прелести этого шедевра, и раскрыть до того никем невиданное. Венти мягко целует его щеки, а потом припадает к надкусанным припухшим губам, которые слаще обычного от терзания зубами, сжимая их, и почти сразу углубляет поцелуй, в то же время придерживая того за подбородок, поглаживая большим пальцем, всматриваясь в длинные ресницы и влагу скапливающуюся в краешках глаз. Сплетает языки, очерчивает острые клыки и белоснежные зубы, страстно, но аккуратно, чтобы не пугать, а лишь завести все больше. Поцелуй длится не так уж долго, но несет множество чувств для обоих, ведь Венти чувствует отдачу Адепта, который даже пытается перенимать инициативу, но получается так робко и неловко, что даже мило, а Сяо чувствует все эмоции сразу и невероятно сильную любовь, стараясь показать это своему партнеру. А еще он чувствует благодарность, за то, что сейчас происходит. За ощущение желанности, за взаимность, и за то, что он сам смог доверится. — Ты самый очаровательный и милый… И целуешься просто прекрасно, ты так быстро учишься. — Раньше Сяо не умел целоваться абсолютно, и их поцелуи были такими неловкими, что порой вызывали добродушный смех у обоих, особенно, когда Адепт пытался сделать что-то самостоятельно, а не повторять за опытным Архонтом. Все же за свою жизнь Венти целовался уже столько раз, что пересчитать сложно и уж научить своего невинного возлюбленного точно может. — Но во мне же нет ничего из этого… — Сяо думал, что он ведь самый обычный, в нем нет ничего очаровательного или милого, нет ничего красивого или привлекательного. Что в нем может быть такого, что подходит под эти слова? Если только глаза с узкими зрачками, почти как у кошек. Венти считал это милым, наверное, как раз из-за ассоциаций с этими животными. А все остальное? Почему он говорит все эти слова? Ведь он явно искренний, да и плохим зрением не страдает. Или ему влюбленность затуманила глаза? Он ведь мог найти более опытного, красивого и восхитительного человека, почему он до сих пор возится с непутевым Адептом? Все это не давало покоя Сяо, но ощущение, что его любят, давало приятное тепло в груди. Бард мягко целует подбородок, скулы, опускается к шее, утыкаясь в нее носом, а затем начинает целовать каждый миллиметр кожи, так любя, как только может, чтобы показать то, насколько он любит и желает, насколько восхищается. Сяо устраивается немного удобнее, кладя ладонь Венти на лопатки, а вторую на макушку, аккуратно прижимая того сильнее к себе. «Просто не отрывайся от меня никогда», — Тепло чужого тела дурманило, заставляло думать лишь о нем и ни о чем другом, а эти губы, которые так прекрасно целуют… — Знаешь, на вкус ты такой же сладкий, как и вид, милый. — Он целует его в кадык, легко прикусывая, целует острые ключицы, уже не сдерживаясь, кусая одну из них, а затем и другую, сразу зализывая покрасневшую кожу, выбивая довольный полустон из уст Сяо, приводя в легкое удивление самого себя. Архонт знает эту слабость возлюбленного в виде любви к несильным укусам, и пользуется ей в любом удобном случае, но до стонов ими он доводит впервые. Единственное, главное не переборщить, чтобы не повредить мягкую кожу, и не сделать слишком больно, но он и не позволит себе сжать эту чудесную кожу сильнее положенного. Дальше Венти спускается ниже, останавливаясь губами в районе груди, задерживая там особое внимание, растягивая собственное удовольствие. Остановившись на затвердевших сосках, от касаний пальцев к которым Адепт выругался, сжимая длинными пальцами плечи возлюбленного, в надежде, что он не поцарапает эти бархатистые плечи, усыпанные веснушками, а когда Архонт сжал губами один из них и прошелся языком по ореолу, тот несдержанно застонал, краснея так сильно, что порозовела даже шея. — Ты так смущаешься, тебе точно комфортно? — Хоть смущенный Сяо смотрелся очень горячо, но лишний раз поинтресоваться точно стоило, вдруг он просто терпит, а сам уже давно хочет сбежать от стыда? — Все в порядке… слишком много тебя. В хорошем смысле. Мне нравишься ты и все, что ты делаешь. — Сяо правда нравится все, что происходит. Нравится взгляд Венти, нравится как тот ласкает его, так тщательно, как только может. Нравится эта бережность и то, что о его состоянии волнуются, не позволяя заиграться и сделать больно или неприятно. Это правда похоже на любовь, а не то, будто им воспользуются, как вещью, а потом бросят, как использованного. Все будет хорошо, Сяо уверен в этом. — Укуси меня, пожалуйста. — Ты такой чувствительный, что я бы никогда не поверил, если бы не убедился сам. — Прошептал Архонт, в перерывах между поцелуями, прикусив сосок, оттягивая зубами, а другой сжимая пальцами, смотря на приоткрытый ротик возлюбленного и слушая правда восхитительные звуки, которые он никогда не забудет. Тут же нет больше комнат постояльцев? Хотя, какая разница, пусть слушают, они не такие уж громкие. Пока. Венти смотрит на то, как постепенно появляются метки и его сердце пропускает удар при мыслях о том, что это его Адепт, полностью его. Он оставляет мокрую дорожку из поцелуев и засосов на прекрасном теле, очерчивая языком контур татуировки, спускаясь до паха, разочаровываясь в том, что дальше все еще есть одежда, показательно подцепливая пальцем пояс, и почти развязывая его — Ты хочешь продолжить? Или мне стоит остановиться? Если хочешь, я могу раздеться первым, если тебе будет так комфортнее. — Ты звучишь слишком… — Сяо не смог договорить от новых поцелуев, потеряв первоначальную мысль. — Продолжай, только не дай мне окончательно потерять контроль, я могу сделать тебе больно. — Все же, то что он уже сейчас оставил красные полосы на его плечах, наверное, дает задуматься, что он может и поцарапать или вообще впиться клыками. — Мне нет разницы кто разденется первым, но мне будет приятно видеть тебя. — Вдох. Адепт надеется, что сейчас все не закончится. — Если понадобится я остановлю и тебя и себя, так что расслабься, пожалуйста, я не хочу, чтобы сейчас ты думал о самоконтроле, милый. Если я что-то сделаю не так, то говори, не нужно терпеть, все же, то что кажется мне приемлемым может быть воспринято тобой по-другому. — Венти развязал пояс его штанов, расстягнул набедренные ремни, задумываясь о том, что хотел бы увидеть эти ремешки на голом теле просто в виде аксессуара, снял амулеты и поддел край штанов, начиная медленно стягивать их, чуть ли не мурча от открывающегося вида, в конце кладя снятую вещь на край кровати, где уже лежала майка и прочие безделушки, чтобы не повредить и не помять важные для Адепта вещи. — Все хорошо? Смотри, какой ты красивый… прекрасный. Знаешь, я бы съел тебя вместо миндального тофу, такой ты сладкий на вид. Далее он проводит ладонями по упругим бедрам, сжимая, чувствуя как играют мышцы под пальцами, которые немного более напряжены, чем всегда. Венти аккуратно подхватывает его тонкие ноги, закидывая лодыжки себе на плечи, не забыв огладить ягодицы, которые так давно хотел потрогать, что сейчас абсолютно не хочет убирать с них руки, но приходится. Он наклоняется, целуя бедра, кусая внутреннюю сторону от чего Сяо рефлективно хочет сжать раздвинутые ноги, но лишь изгибается, ведь от касаний вовсе не хочется убегать, а наоброт лишь просить больше. Венти касается губами, оставляя мелкие поцелуи, стараясь пока не акцентировать внимание на выпирающем бугорке, который весьма заметен через тонкое белье. Венти восхищен тем, что смог возбудить Адепта, причем…так сильно. Наверное, можно посчитать это личным достижением, ведь это Сяо. Тот который редко проявляет какие-то чувства в принципе, а тут загнанно дышит и просит касаний, даже не старается прикрыться и ищет ладонь возлюбеленного, чтобы переплести пальцы. Сяо чувствует боль в паху, и ему так хочется избавиться от этой приятной боли от которой хочется скулить и умолять касаться, как бы унизительно и грязно это не было бы, или как минимум, потереться о что-то, чтобы хоть как-то снять напряжение. С ним такое, не то что впервые, просто он совсем недавно испытал первое возбуждение, а тут… Раньше просто не было времени и желания исследовать свое тело, да и рядом не было Венти, который бы «помог» и заставил одним свободным вечером Якше думать о чем-то не совсем невинном. Просто этот Архонт слишком красив и слишком часто касается его, что мысли появляются сами собой. А потом в библиотеке Мондштата Венти была украдена, то есть, позаимствована, интересная книга, и, конечно, в несильно трезвом состоянии, он принес ее Сяо, который хотел этой книгой как минимум швырнуть в собеседника, но потом передумал. И в итоге решил воспользоваться фантазией, и тем, что рассказывал бард, порой приходящий с бутылкой вина, и без грамма стеснения, начиная посвящать Адепта во все подробности. Все же за несколько тысяч лет можно хоть один раз читать и представлять касания Архонта в самых разных местах, правильно? Тогда он чувствовал себя как после хорошей битвы, но ощущение, что что-то неправильно его не покидало. Зато сейчас все точно правильно, ведь рядом Венти. Жарко, очень жарко. Дышать тяжело, а касания к телу обжигают, будто руки — расскаленные угольки. Касаний так много, что Адепт теряется в ощущениях, смотря размытым взглядом на макушку возлюбленного, сжимая простыни и стараясь более-менее держаться в сознании, хотя от долгого возбуждения перед глазами плывет. Наверное, это странно, что он готов кончить даже без касаний к члену. — Где я могу тебя касаться, Сяо? — Спрашивает бард, ведь дальше у него по плану раздеть целиком Адепта и потрогать везде, где возможно. — Везде. Я хочу, чтобы ты трогал меня везде, пожалуйста. — Якша просто хочет почувствовать Архонта везде, даже, если захочет его партнер, то внутри, хоть ему самому немного страшно это представлять. — Прямо везде? Даже здесь? — Архонт ладонью проводит по верхней части бедра, как бы внезначай касаясь паха, а потом сжимая через ткань вставший член, из-за чего Сяо протяжно стонет, закатывая глаза и сжимая зубы. Венти улыбается, смотря на реакцию, потому что он настолько вывел из себя Адепта, что очень доволен собой. Когда эти отношения начинались, он думал, что они никогда не дойдут до секса, а теперь его возлюбленный так прекрасно прогибается и надрывно стонет от ласк, позволяя его трогать везде, где душе угодно. Кажется, это лучшее вознаграждение за все старания. — Мне можно раздеть тебя полностью? Я мог бы помочь с твоей проблемкой, милый. — Смотреть на то, как Сяо краснеет все больше было просто бесценно. Адепт редко так сильно смущался, а тут так сильно, еще и при такой ситуации. Стесняется своего возбуждения? Боже, дурашка, но говорить ему это не стоит, чтобы не боялся потом. — Помоги мне, пожалуйста… Я… Я хочу… — Он задыхается от лежащей на его члене руке, которая дает желанную стимуляцию хоть и такую легкую, что этого ничтожно мало. Кажется, сейчас не то время, когда стоит издеваться над Сяо, но Архонт устанавливает свои правила игры, которые будто бы направлены на то, чтобы подольше помучать Якшу. — Расскажи, что ты хочешь, чтобы я сделал с тобой? Не стесняйся, скажи, мне важно услышать это. — Венти немного сомневался в том, что Сяо расскажет, но ведь тот может расслабится хоть сейчас, верно? Да самому Архонту тоже нужно было продолжение, ведь он возбудился не меньше своего партнера. — Ты издеваешься. — Выдохнул Сяо, понимая, что сейчас ему придется говорить такие грязные вещи, которые он недавно только понял, и делать это одно, а совсем другое еще и говорить. — Я хочу, чтобы ты раздел меня, чтобы целовал, и касался. Я хочу заняться с тобой сексом… Я просто хочу тебя. — На одном дыхании сказал он, краснея пуще прежнего, прикрывая глаза на секунду, чтобы убрать стеснение. — Какой ты хороший, так чудесно говоришь… Я тоже очень хочу тебя, Сяо. Это ведь твой первый секс, верно? Я все пытался понять по тебе, но ты всегда такой загадочный, что я даже сначала отбросил мысль о твоей невинности… — Раз у Адепта встает лишь от поцелуев и разговоров, то почему бы не начать говорить, что на уме? К тому же, его это очень интересовало. Нет, не надо думать, что до того они не говорили на тему секса между ними, они обсуждали то от чего «появляются бабочки в животе, а лицо хочется спрятать», но вопрос про партнеров Сяо до сих пор был открыт, потому что верить в то, что за тысячи лет он даже ни с кем не сблизился, особо не получалось просто из-за здравого смысла. Что-то подсказывало Венти, что тот и возбуждаться только недавно начал, но может он ошибается? Все же красавец, и если бы он вышел в люди, к нему бы точно кто-то подошел познакомиться. — Ты первый меня поцеловал и мне кажется, что можно было понять, что секса у меня не было… — На конце речи его заткнули самым наглым способом, проведя ладонью по члену, заставляя заскулить и толкнуться вперед. — Не злись, мне просто было интересно, да и мне нужно знать насколько далеко можно зайти. — Догадка Архонта подтвердилась, и теперь он точно знает, что сегодня они не займутся сексом в прямом его понимании. Возможно, Сяо готов к проникновению пальцами, но к тому чтобы принять в себя член… Хотя, может спросить у него напрямую? Венти снимает с возлюбленного последний элемент одежды, радуясь тому, что они дошли до такого, даже забывая про собственное возбуждение. Сейчас до себя разницы особой нет, хоть внизу живота болезненно ноет, а ткань белья внезапно стала слишком жесткой. — Ты такой возбужденный, приятно видеть, что ты такой от меня. — Венти шарит рукой по постели, в поисках бутылька с маслом, который они использовали для массажа, и когда находит, капает несколько капель на руку, поднося к паху возлюбленного. Все же, та женщина припоминала, что масло можно использовать и в других целях, но бард не думал, что использует его так скоро, все же его партнер весьма не любит торопиться. Как же хорошо, что это масло было с собой, а то сейчас было бы проблематично. Хоть Адепт и истекает естественной смазкой, но этого так мало, что масло как раз тут как раз кстати. — Пожалуйста, замолчи, боже. — Адепт уже растеряв весь стыд, толкается пахом в ладонь Венти, сжимая бедную ткань простыни так сильно, что кажется, что она порвется от этого. Архонт охватывает кольцом его член, проводя несколько раз вперед-назад, размазывая естественную смазку и масло по всей длине, выбивая хриплые стоны, и заставляя Адепта откинуть голову назад от нахлынувших ощущений, чтобы схватить ртом хоть немного воздуха. Ощущения были в новинку, такие сильные, что Сяо терялся в них, чувствуя, как от удовольствия все тело сводит, а легкие сжимает в стальных тисках. Архонт продолжает движения рукой, медленно увеличивая темп, а потом нажимая пальцем на головку, чтобы услышать гораздо более громкий стон, чем все до того. — Ох, мне стоило лишь немного поиграть с тобой и ты уже готов кончить. Это отличительная черта Адептов или это ты, милашка, один такой чувствительный? — В ответ Сяо лишь скулит и неразборчиво ругается, уже не в силах сказать что-то, лишь порой, будто в лихорадке, выстанывая имя возлюбленного. — Потерпишь немного? Я хотел бы, чтобы мы закончили вместе, если не можешь, то я был бы счастлив видеть, как ты кончаешь для меня. — Адепту не нужна какая-то сильная стимуляция, он уже совсем растекся лишь от касаний и голоса, который шепчет непристойности. Он сжимает лодыжки, чуть ли не душа Венти, и стонет в голос, толкаясь в руку, и прося немного быстрее, будто не слыша реплик барда. — Я вознагражу тебя, если потерпишь, солнце. — Пожалуйста, только я не продержусь долго. Слишком горячо… — Он стонет, стараясь собрать всю выдержку, чтобы не умолять, когда стимуляция оканчивается и прикосновений так не хватает. Хочется чуть ли не плакать и шептать «не уходи, вернись». Венти находит резинку своих шорт, быстро снимая их вместе с нижним бельем, которое будто насквозь пропиталось смазкой, откидывая ненужные сейчас вещи, оставаясь лишь чулках. Они ведь не помешают процессу? Многие порой даже просили специально остаться ему в них, считая это горячим, может и Якше понравится? Сяо смотрит на него темным взглядом полным желания и немого вожделения. Он никогда не думал, что перед ним разденется Венти, еще и возбудится от него. В Сяо же нет ничего особенного, а тут сам Анемо Архонт перед ним и говорит комплименты его телу. Звучит как какой-то очень смелый сон или приукрашенная книга, будто сейчас он коснется Венти, и он пропадет, как мираж. Из мыслей его вырывает лишь хвала за то, что он смог продержаться, хоть сам Сяо был абсолютно не в состоянии сделать что-то, лишь сорванно шептать «пожалуйста», как полноценную просьбу или мольбу. — Умоляю, коснись меня снова, я не могу. Пожалуйста, Венти… — Стыдно, но сейчас не тот момент, когда стоит думать о стыде или о чем-то таком, иначе он так и не получит желаемого. Существует лишь Венти, его руки и горячие губы, никакого стыда. — Я выполню все твои просьбы, котенок, сейчас… — Он вплетает одну ладонь в волосы Сяо, оттягивая недлинные волосы, чтобы усилить ощущения и вновь подносит ладонь к члену, начиная быстрые движения, от которых Сяо задыхается, стоня до сорванного голоса имя возлюбленного. — Ты так хорошо справляешься, ну же, больше не нужно терпеть, я вижу как ты хочешь. — Видя в каком состоянии Сяо, он понимает, что буквально пару движений плотно сведенными пальцами и будет достигнуто желаемое. Адепт содрогается всем телом, чуть ли не скуля от всех ощущений, и долгожданной разрядки. В глазах темнеет и плывут звездочки, взгляд отказывается фокусироваться и лишь одно слово приходит на ум «невероятно». Такого удовольствия он не испытывал ещё никогда, и боже, сейчас он хочет смотреть на Венти, а не быть в полубессознательном состоянии, будто в его крови много алкоголя. Он пытается приоткрыть глаза, но пока его тело слишком расслабленно и абсолютно не хочет слушаться, что даже такое простейшее движение дается тяжело. От вида внутри вновь что-то скручивается, и Сяо давится воздухом, пробегая глазами по телу возлюбленного. — Можно я тоже помогу тебе? — Сяо приподнимается, прокашлявшись, потому что он, кажется, правда охрип, быстро приходя в себя и немного меняя позу, чтобы он мог делать больше движений, и в итоге садится перед своим возлюбленным, неумело целуя того в шею, и приподнося дрожащую руку к паху. Все же, будет абсолютно нечестно, если Адепт не сможет удовлетворить Венти. Тот же так старался для него, да и он тоже хочет касаться. — Я могу делать что-то не так, так что… — Я расскажу тебе, что делать, не бойся, только возьми масло. — Адепт самый правильный и способный ученик в мире, и Венти даже не сомневался, что тот под его руководством точно все сможет. — Продолжай целовать, пожалуйста… А теперь обхвати полностью ладонью, не стесняйся… Да, молодец, правильно. Теперь проведи по всей длине… Ох, еще раз. — Сяо начинает входить во вкус, хоть такие разговоры очень смущают его, но он лишь старается целовать и прикусывать его шею, аккуратно, чтобы не поцарапать острыми клыками, продолжая вслушиваться в слова и стоны, которые точно свидетельствуют о том, что он все делает правильно, повторяя все, что говорит Венти. — Вот тут, немного сильнее, надави, ну же… — Стон, такой мелодичный, приятный слуху, и, кажется, у Венти начинают светится волосы, или Сяо уже сошел с ума? То есть, когда Архонты испытывают оргазм у них светятся волосы? Такого точно обычный смертный не узнает. Когда раздается имя Сяо, тому кажется, что он возбудится заново потому что это слишком…грязно, приятно, горячо… Слишком много очень привлекательного и развратного Венти, который так громко стонет, хоть даже тут это похоже больше на пение, и изливается, пачкая своей спермой не только ладонь Адепта, но и весь его живот, абсолютно не задумываясь о том, что потом это придется убирать, лишь притягивая Сяо к себе стоная прямо в губы и целуя рвано, смазанно, но так правильно в этот момент.       Тишина. В ней раздается лишь медленно успокаивающееся дыхание и какие-то звуки за окном. Сяо сидит на бедрах Венти в его теплых объятиях, сжимая плечи и утыкаясь куда-то в шею, вдыхая запах Архонта, чьи руки покоятся у него на талии, совсем немного сжимая. Бард помог им более-менее привести друг друга в порядок, вытирая от всякого рода жидкостей, а позже просто подхватил Сяо под бедра и обнял, от чего Адепт хотел расплакаться от счастья. Слишком прекрасно. — Ты в порядке, милый? — Голос Венти тише обычного, и более медленный, будто он засыпает. Он немного вымотан, и в теле разливается приятная усталость, которая не приносит дискомфорта. Тело Адепта в руках ощущалось так правильно, ему нравилось слышать его дыхание, то, как тот иногда дрожит от касаний и гладит по плечам, льнет ближе, прижимаясь к Венти как только может. Он пытается проявить любовь как может, и, вроде, у него получается. — Абсолютно. Это было невероятно, и ты просто замечательный. Я очень благодарен тебе, что ты все еще здесь. И что я не противен тебе, я правда очень боялся этого. Мне кажется, сейчас я даже не чувствую свою карму. — Речь сбивчивая, он еще не пришел в себя окончательно, все еще обдумывая все произошедшее. Наверное, после этого они станут друг другу еще ближе, станут больше доверять. — Знаешь, ты невероятно горячий. И самый красивый в мире. Ты хотел бы повторить когда-то, котик? Хоть я и запомнил все, но повторить точно захочу, если тебе было комфортно. — Венти оглаживает его талию, мягко опуская руки на тазовые косточки, а потом проводит ладонями по заднице, без какого-то подтекста, просто Адепт такой приятный на ощупь, что трогать его хочется бесконечно, и желательно везде. — Я рад, что ты так считаешь, хоть мне и тяжело это принять. Мне правда очень понравилось, и я хотел бы зайти дальше потом. — Мысли о том, что Венти сам предложил повторить заставили сердце трепетать. Не противный… Он желанный и его любят. Невероятно. Этим словом можно описать все, что происходит сегодня. — Я хочу, чтобы мы стали еще и ближе, и не волнуйся, я правда готов. — Сяо все еще не осознал все до конца, но ему правда понравилось, и теперь это не кажется чем-то грязным или неправильным. Проявление любви, как к телу, так и к душе — вот что это такое. — Все, что захочешь, красавец. Я буду счастлив зайти дальше, тем более, если ты так хочешь. Спасибо, что так доверился мне, я просто восхищаюсь тобой. — В груди разливалось тепло, и то, что Венти ничего не испортил и не отбил желание на последующие разы, заставляло внутри ликовать. Значит они оба все сделали правильно. — Венти? — Будто зовя своего возлюбленного сказал Адепт, чуть сильнее сжимая плечи пальцами. — Я люблю тебя. — Сколько раз за сегодня он сказал это? Хотя, неважно, главное, что он правда любит и хочет говорить это Архонту много-много раз, больше не сдерживая эти слова внутри. — Я тоже люблю тебя, мой Сяо. — Венти чувствует, как Адепт немного ёрзает, и охватывает его щеки ладонями, мягко целуя в губы. — Ты милейший. — Он говорит это в губы, вновь вовлекая в поцелуй, усталый, медленный, но это именно то, что нужно сейчас. Долгий поцелуй, мягкие поглаживания тела — они приятные и так безумно успокаивают, что хочется закрыть глаза и провалится в сон, так и не отпуская от себя теплое тельце, прижимая ближе к себе. В комнату льется лунный свет, освещая две фигуры в постели, которые настолько поглощены друг другом, что не замечают ничего вокруг, даже собственную усталось и удовлетворенность, которая заставляет плавиться. Время перешагнуло далеко за полночь, и многие в это время предпочитают спать, из-за чего у Венти появилось маленькое желание: заснуть вместе с Адептом и подарить ему блаженный сон. Тем более, когда для этого нужно очень малое. — Иди ко мне, милый. — Тихо говорит Архонт, ложась под одеяло и показывая на место рядом с собой, уже готовясь к объятиям. Сяо легко улыбается, и с довольным лицом ложится рядом, прижимаясь спиной вплотную к своему возлюбленному. Теплые руки ложатся ему на талию, и Якша плавится вновь, понимая как даже такая простая фраза прозвучала тепло и любовно, так же как эти объятия. — Не хочешь попробовать поспать? Все же, ты устал, да и я сам совсем скоро засну. — Шепчет Венти, прижимая Сяо к себе поближе. Его дыхание размеренное и такое спокойное, будто он уже в дреме, но Якша ведь может бороть свое желание, чтобы кошмары не пришли к нему, как он и делал всегда. — Я лучше буду охранять твой сон, все же, я не тот, кому сон нужен. — Сяо сжимает ладонь барда, думая о том, что сейчас он с радостью бы заснул, ведь все же, устал он сильно, да и тепло рядом разморяло. Но он так вновь не хочет видеться с кошмарами прошлого, что даже такое простое свое желание стоит отогнать подальше, чтобы потом не было хуже. — Тогда я тоже спать не буду, а то, как-то несправедливо выходит, что ты всю ночь глаз не сомкнешь, а я десятый сон видеть буду. — Нет-нет, тебе нужен сон, а я просто не хочу вновь засыпать и видеть их. — На последнем слове он сделал акцент, как бы показывая всю значимость и серьёзность этого. — Ты говорил, что сейчас не чувуешь свой кармический долг, может он не проникнет и тебе в сны? Если что, у меня всегда рядом флейта, я успокою тебя, если понадобится, солнце. — Он поглаживает его ребра, обнимая чуть крепче, пытаясь понять о чем сейчас думает Якша. — Хорошо, я попробую. Я постараюсь, и, пожалуйста, будь осторожнее, вдруг я буду плохо влиять на тебя. — Спать? Это странно, да и в принципе тот разучился это делать. То есть он должен закрыть глаза…и заснуть. Вроде просто, но для него это правда тяжело, особенно из-за страха того, что сейчас он вновь может вернуться в воспоминания. Может рядом с Венти правда его не будут терзать кошмары? — Все будет в порядке, Сяо. Я рядом. Сладких снов тебе! — Улыбнулся бард, утыкаясь в макушку Адепта, вдыхая невыветренный запах цветов и просто уже такой родной запах волос, сам уже почти проваливаясь в сон. — И тебе, если захочешь, я съем твои плохие сны. — Эти слова дались не легко, но он правда готов на это, чтобы Венти спал только спокойно и видел самые лучшие сны. — Успокойся, и просто расслабься, мне снятся только приятные сны. Но надеюсь мне приснишься ты, тогда все будет просто замечательно! А теперь спи, милый. — Если он сможет спать спокойно, то можно сказать, что исполнится давняя мечта Архонта, которую он так долго лелеял, и надеялся, что когда-то это произойдет. Хотя, даже сейчас это в принципе исполнение мечты, ведь не каждый день можно держать в объятиях Адепта и, не боясь прижимать его ближе, тихо убаюкивать. И пусть ночь его любимого Сяо наконец-то будет спокойной.

***

Ночь уже прошла, и солнце было даже не утреннее, ближе к дневному. Время близилось к обеду, и вся комната была озарена ярким светом. Кажется, они слишком долго спали, но им обоим некуда спешить, так что идея подольше полежать в объятиях друг друга была очень заманчива. — Как ты спал, мой хороший? — Венти заправляет прядь волос за ухо Сяо, проводя ребром ладони ему по щеке. Сейчас Адепт был похож на заспанного котенка и смотрел на барда полусонным взглядом. Его волосы были растрепаны, а подушка была усыпана лепестками цветов, которые за ночь выпали из волос. Выглядел он более, чем очаровательно. Только Венти было немного неловко от того, что на теле Сяо стали более выделяться засосы и следы от укусов, начинаясь почти с подбородка, и дальше рассыпаясь по всему телу. Кажется, он немного переусердствовал и смотрелось это горячо для него, но их не получится скрыть даже майкой, что может смутить Сяо. Но на самом деле Якше это тоже нравилось, и он видел этот взгляд на его теле, зная что рассматривает Венти. И Адепт думал о том, что эти метки ощущаются приятно и теперь, они вдвоем выглядят так, будто принадлежат друг другу, что очень нравилось Сяо. Один раз Архонт просыпался ночью и видел, что его возлюбленный спит, прижимаясь к нему ближе и спокойно сопя. Он не дергался, не дрожал, не издавал каких-то звуков, и кажется, один раз даже улыбался, но бард не будет делать слишком смелых выводов. Но ведь можно надеяться, что Адепт правда спал спокойно? — М, мне не снилось кошмаров… И, кажется, я случайно украл чей-то сон, потому что это лучшее, что я когда-то видел не наяву. — Якша немного в недоумении, ведь ему впервые снился сон. Блаженный и приятный, такой прекрасный. Не было голосов, болезненных воспоминаний или фантомных болей. Кажется, Венти его лучшее лекарство, потому что даже то зелье, которое давал ему Моракс все равно не успокаивало настолько, чтобы он вообще мог заснуть. — Ох, и что тебе снилось? Знаешь, мне тоже снился лучший сон, ведь мне снился ты, мой милейший Сяо. Но видеть тебя перед собой гораздо лучше и приятнее. — Венти улыбается, и чувствует невероятное счастье, потому что, боже, неужели его возлюбленного больше не мучают кошмары? Неужели ему больше не больно во снах? Архонт прижимает Якшу ближе, давая ему прижаться к его груди и обнять крепче. — Мне тоже снился ты… Точнее твоя улыбка. — Сяо тоже улыбается, не веря тому, что он правда спал спокойно. Благодаря Венти. Его благодарность невозможно описать словами, или чувствами. Кажется, он начинает плакать от счастья. — Знаешь, улыбайся почаще, тебе слишком идет. И, прошу, не уходи от меня никогда, я хочу, чтобы каждая ночь была такой. — Когда ты рядом и с тобой все в порядке, я буду улыбаться всегда. — И на лице появляется та самая лучезарная улыбка, которая каждый раз греет сердце Адепта. — Я всегда буду рядом, милый. Только, будь счастлив. Они оба запомнят этот день надолго, и точно знают, что теперь точно будут счастливы. Вместе.